Покоряя разные страны, ты не покоряешь людей.
Я снова сидела дома, пила апельсиновый чай, думала о новых книгах. Вмиг научившаяся летать птичка прямо таки заставила написать о себе, и так появился гимн, мой «реквием по мечте». Сравнение придумала не я, а кто-то из добрых читателей, но он отражал суть произведения самым точным образом.
Рыжая лента снова была в волосах. Цветок, лилия, которую я купила во Франции, был заброшен и лежал, как и все, на полке. А как же это было красиво… Помню, ветер развевал мои длинные волосы, и они кружились, как пух, ложились плащом на плечи…
Алис Дюпли не вышла на связь. Я написала письмо, описав всё, что было, но она сделала вид, будто не знает меня. Ответила какие-то два слова, чем только удивила и расстроила, заставила пропасть настроение. После пришло ещё письмо – уже в истиной манере Алис – эмоциональное и длинное, в котором она рыдала, умоляя поверить, что предыдущее писала не она.
«Это муж! Он не такой хороший, как я сказала тебе. Я соврала. Мы едва ладим. Он запрещает мне быть счастливой, хочет, чтобы я только сидела с детьми. У меня два маленьких сына… Если я не смогу больше ответить тебе – это из-за него. Не плачь, Розалинда. Я уверена, ты сможешь найти кого-нибудь, кто будет лучше меня и сможет быть с тобой чаще.»
Если я забыла сказать, во Франции исчезла даже такая деталь, как любовь к другим именам. Я представилась той, кем я есть, и не соврала ни в одном слове. А Алис соврала. Слёзы тут же застыли на ресницах, но не упали вниз. В словах чувствовалась искренность. Алис просто не может. Не зря она гуляла со мной – до темна, она была только рада, чтобы не видеть мужа… А дома… Я никогда не спрашивала, и теперь мне страшно спросить, что было после тех «прекрасных прогулок»?
Итак, мы расстались. Не по своей вине, не по своей прихоти. Мы могли бы быть лучшими подругами на свете, но увы! В её английских строках был намек на расставание – я поняла его и не стала больше писать. Не хотела, чтобы из-за меня, муж накинулся на неё – ни за что… Однако от этого было не менее грустно. Мы расстались, но я не держала зла. Алис смогла оставить в душе только самые светлые воспоминания. За это я благодарна.
-Наверное, стоит задуматься над тем, что было и изменить то, что было не так… - с этими словами я зареклась, что попытаюсь найти ещё одну подругу. И я попыталась, параллельно с тем потеряв всех тех, кого считала друзьями.
Это произошло как-то быстро. Я не успела понять. Мои однокурсницы, которые, все как одна, верно трудились ветеринарами, решили собраться на вечере встречи. Исполнялась как раз круглая дата. Надо было придумать сценарий. И, знаете, что они придумали? «Одна среди нас – писатель. Вот пусть и напишет!» - и ринулись все, на меня и заставили, буквально выбили согласие силой.
Я сказала, что «не могу, нельзя писать под заказ, когда нет вдохновения.» Они не поняли. После обвинили в том, что что-то получилось не так.
-А я говорила вам…
-Но ты же пишешь же!..
-Я прозаик. Книги и сценарии для праздников – совсем совершенно разные вещи!
-Книги, думается, сложнее… - начала говорить одна. И спорили мы очень долго. Остальные «собачницы», как за глаза давно прозвала их я, так же поддакнули «подружке». И кончилось всё.
Мне сказали: «Уходи, если что-то не нравится!» Мне не нравились в первую очередь люди… Во вторую – такие, как они. Но можно ль было сказать? Я молча развернулась и хлопнула дверью. И так уже в который раз поняла, что осталась одна. Правильная мысль, что они не друзья, пришла ещё во Франции. Всё подтвердилось. «Страхи» явились в жизнь. Так почему-то бывает…
Я задумалась над тем, что, возможно, сама являюсь причиной, по которой от меня уходят люди. Но какой? С Алис ведь получилось иначе. Я все та же! И вряд ли я могу быть другой «намерено» перед кем-то. И я решила найти себе какого-то нового друга, но почему-то найти не смогла. Среди местных все казались злыми и расчетливыми. Решила попытать «счастье» вдали.
***
Следующим путешествием стала Италия. Отыскался один очень интересный городок, точнее остров, Капри. Говорилось о каком-то Голубом гроте, и мне, разумеется, стало интересно посмотреть!
Не знаю, как объяснить, но тяга к пещерам сидела довольно давно. Помнится, ещё со времён школьных экскурсий, когда я впервые увидела эти сталагмиты и сталактиты… Это было слишком красиво. И оставило в душе незабываемое зрелище. И с тех пор я постоянно смотрела на это в кино, восхищалась, не могла оторвать глаз. Нравилась темнота, привлекала тишина и спокойствие. А ещё нравились летучие мыши. Одной из детских желаний было завести одну. Кажется, скоро исполнится.
Вечерами в голове часто крутилась мысль – сейчас, и много лет раньше. «Почему именно пещера? Что там может случиться? Неужели это какой-то древнейший зов, или предчувствие, что я смогу найти что-то? Камень? Там много камней… Я найду его и стану после богата?» - и следующие пару часов не сводила глаз с экрана, с названий драгоценных камней, кристаллов.
«Очевидно, предчувствие! Надо побывать в том Голубом гроте!» - и не важно было, что он находится глубоко под водой… Какие кристаллы? Нет. это же грот, а не пещера. Там проще найти статуи римских богов и надписи имён туристов на стене в «Зале имён». Так написано в Интернете. Что ж, я не против.»
Выбор был сделан. Италия. Бесконечная морская синь. Маленькая гора. Лодки. Это место было входом в пещеру. И тут же появилось предчувствие, что это – что-то не то. Скорее всего Голубой грот не больше, чем туннель, ведущий из одной части горы в другую. Всего лишь дыра, соединившая два берега… У нас в Орибире было много таких, было много и есть, везде есть дырявые горы…
Эти мысли отозвались грустью. Захотелось опустить глаза, заплакать. Сколько денег ушло на этот путь! Сколько сил стояло выбить отпуск на работе! Напрасно? Но я не знала этого, просто боялась промаха.
Эта пещера, по мнению спелеологов, историков и археологов являлась одной из самых красивых, самых интересных и самых загадочных в мире. Что ж, оставалось поверить на слово! Нас усадили в лодку. Подошла, наконец, очередь. Часа два в ужасном ожидании, а теперь – вот он – сей грот! Небольшая дырка в скале. 130 см в высоту. Нам сказали пригнуться. Хорошо. Все легли на дно лодки, магии ещё не было.
-Не смотрите на воду. Медленно поднимайте глаза… - сказал проводник. Он ехал третьим. Он, я и какая-то женщина.
Я нарочно толкнула её локтём и сказала:
-Вот это место!..
-Что вы нашли в нём? – отозвался сухой ответ.
-Нет, вы не поняли… Красивое место!
Этот разговор перенял проводник.
-Э, девушка, вы ещё не видели… Самое красивое там, впереди… - и он снова ударил веслом по воде, - Но, если вам красиво и это…
Я глупо улыбнулась.
-Как вас зовут?
-Роза.
Женщина отозвалась не сразу.
-Асабель.
Лодочник оказался на удивление разговорчив. Не то, что наши моряки – невероятно скучный народ! А ещё и насквозь пропитанный морской солью и тиной…
Этот был не такой. Его звали Анри. И он без конца рассказывал нам легенды этого места. То, что говорили предыдущие экскурсанты. То, что думал он сам… Пару раз даже пел, и голос его, отраженный могучими стенами, напоминал мифическую песню сирен, и, признаться, было немного жутко…
А тем временем вода и вправду становилась серебряной и волшебной. Глаза слепило от её синевы. Казалось, будто в глубине стоял какой-то прожектор. Он подсвечивал огромные массы и делал их сверкающе-синими. И все предметы, что находились в воде. Это было волшебно…
-Но на деле – всего лишь иллюзия! Свет отражается ото дна…
-Вы разрушили мою сказку… - сказала я. – Лучше скажите, что ошиблись. И на самом деле, это – деяние высших сил?
Анри улыбнулся в свои усы.
-Как скажете! – а после тихо прибавил, - Многие с вами согласны, Роза. Многие так говорят.
-Значит, это так и есть, - ответно прошептала я, так же улыбаясь и поддерживая сложившуюся вмиг игру. И только Асабель провела этот путь молча. То ли её не впечатлила красота грота, то ли ей было не до того.
-А как вы думаете, кто сотворил это чудо? – сказала я. Казалось бы, простой вопрос.
-Не допрашивайте меня, девушка! – вдруг выпалила она со злостью. Пропало какое-либо желание говорить что-то. Я замолчала.
-Ну, как хотите…
-Да. Я хочу тишины…
Наверное, у неё что-то случилось… Вечно всем не до меня!
Узкий туннель был не более нескольких метров в ширину, зато в длину порядочно – за 50 (точнее 56 м). Этого хватило на десятиминутный разговор – рассказ легенд Анри. И на то, чтобы я снова обиделась. Ведь он со всеми так и всем говорит тоже самое. Это просто его работа. Не обязательно, что он и в жизни такой. А она… Ну почему мне не могла встретиться другая женщина? Вот, например, та, что стояла рядом, с белыми кудряшками и в голубом и летящем платьице? Куда делась она? Села на соседнюю лодку? Я не видела её позади. Возможно, куда-то ушла… Чувствуется, с ней бы мы смогли поладить… А так – всё как всегда.
Вдали показался свет. Солнце разрезало толщу воды тем самым индиговым оттенком, и на мгновение стало понятно, что это именно оно – источник всей красоты. Последние синие лучики ослепили глаза, казалось, это длилось минуту. Может, меньше. Да… Но именно этот поистине «синий взгляд» заставил вздрогнуть, очнуться. Передо мной пронеслась вся красота этого места, она точно напомнила о себе опять и никак не выходила из взора.
Разочарование в Асабель, как в возможной подруге, растаяло быстро, мгновенно. Зато появилось оно – чувство ненапрасной поездки. В ход вошло волшебство… вспомнились какие-то строчки. И не случайно, наверное, нашёл этот грот древний поэт, не историк… Место очаровательное и возвышенное. Только стихами можно передать красоту!
Синими волнами тайна хрустальная
Скрыта под толщей воды…
Эти стихи пришли в голову в тот самый день, вечером, по возвращению с экскурсии. Точнее ещё там, синь путала взор, в голове прыгали строчки, и я была вынуждена взять лист и записать на него то, что пришло. На коленках. Прямо в скачущем транспорте. Зато так не забыла!
Настроение после стиха стало ещё лучше. Все-таки на благо шли мои путешествия. Они отвлекала от обыденности, заставляли забывать прошлое. Об Орвиле я почти не вспоминала и теперь думала о реальных людях. Грустила лишь от того, что никак не могла найти друга. Точнее подругу, хотела такую же, как Алис. Страшно было подумать о том, чтобы завести дружбу с мужчиной. Но если женщины и дальше будут так молчаливы… Я не хотела думать.
Я понимала, такой, как моя милая француженка, уже не будет. Все люди разные. И воображала сотни образов, с кем бы могла подружиться. Тихие и бурные характеры ничуть не пугали меня. Цвет волос, кожи и национальность так же не имели значения. Я хотела найти того, с кем смогла бы сблизиться духом, но, как говорила ещё бабушка в детстве, «таких людей единицы. За жизнь можно найти одного…» Мне и не нужно больше! Всего одна подруга. Та, которая бы смогла заменить пустующее место Алис. Но рядом со мной был только стул. Никто, даже в транспорте, не решился составить компанию!..
***
В Шотландии повезло ещё меньше. Когда смотрели бескрайние, «волшебные поля», и дух захватывало от их удивительных пейзажей, я так же пыталась наладить с кем-то контакт.
Помню, рядом стоял мужчина. Звали его, как выяснилось потом, Люк. Я поздоровалась. Сказала, что тут красивое место. Вроде де бы простая тактика, но повезло же во Франции? А тут нет.
-Да, мэм. Вы правы. – сухо ответил он.
-Вы бывали в подобных местах?
-Нет.
-И мне не приходилось… Ни разу!
-А вы были в каких-нибудь путешествиях?
-Впервые.
-А я уже пару раз. Видела разные города…
Люк даже не слушал!
Ну неужели нельзя было сказать по-другому?! Или тоже занят? Все они со своими проблемами, ужасные люди, прикрываются этим, а на деле все выдумывают, лишь бы только интересоваться собой. Я уверена.
Только это ещё ужаснее, я так и не смогла никого разговорить, все отвечали, как этот парень, только «да», «нет». Чопорность меня достала. Раньше думала, что так, выдумка. Ничего подобного. Англичане ужасно скучные. Не знаю, как можно с ними общаться. Наверное, не мой типаж.
Это было первым мыслью, а потом я поняла главное: «Просто я никому не нужна здесь! Просто какая-то иностранка! Поэтому всем наплевать…»
***
Я стала злой и завистливой. Часто думала о том, что родилась не в том времени и не в том месте. Не могла пройти с улыбкой мимо улыбающихся людей. Особенно доставали те, кто искрился любовью или говорил о ней. Ужасно! Такие люди не знали, что вгоняют осиновый кол… А тем временем многие смотрели и на меня, любовались длинным золотым косам или фантазии, особенно те, кто читали, не верили, как можно всё это выдумать? Словом, были и те, кто мне завидовал. Они просто знали ситуацию с одной стороны…
***
Я стала путешествовать дальше. Объездила многие страны. Душе не нравилось сидеть на месте, даже если там хорошо и постоянно жаждала перемен. Намеренно меняла профессии, уходила с высоких должностей – только ради того, чтобы попробовать новое, неизвестное, понять и не обязательно принять. После опять найти новое. Такие поступки были никем не поняты, а я осмеяна коллегами и родителями. Но имеют ли они право, все те, кто предпочли серость настоящей красочной жизни, осуждать меня за то, что я хочу света?
Да и что могла сделать я со своей натурой, когда та такой уродилась?
Вечерами часто любила гулять по пляжу. Лиловое солнце светило над рифом, и вода светилась, местами была зеркальной. Я ходила здесь и собирала приглядевшиеся ракушки, ноги касались разгоряченного красного песка. На плечах была наброшена шаль.
Ещё шаг – и уже прыгнула в воду. Ласковое касание соприкоснулось с кожей, подарило свой поцелуй... Этот день был переполнен истомой, сладкими, приторными ароматами и вкусами. Я долго смаковала деликатесами, раздобытыми в соседнем ресторанчике, а потом вот так нежилась в сини океанских вод. Не вспоминала, что было. Решила забыть обо всём. Хотя с каждым разом новь иностранных миров приедалась, и воспоминания о прошедшей скуке приходили и снова преследовали. В чужих лицах угадывались знакомые черты. Запахи и слова так же о чём-то напоминали.
Всё скучнее становилось следить за полётами попугаев и, не отрывая глаз, наблюдать за тем, как один огромный ара садится прямо напротив и начинает клевать заморские фрукты. Хотелось даже подкинуть что-то, но страшно было – вдруг клюнет? Такие умели клевать…
Затем прыгала с высоких скал, ныряла с аквалангом и по-детски удивлялась тому разнообразию жизни, которое встречалось на пути. Всегда находилось что-то необычное, новое. И я пыталась веселиться и радоваться ему изо всех сил, но при этом по-прежнему была грустной.
Говорят, одиночество губит людей. Наверное, в этом причина.
***
Одиночество? Нет, не страданье –
Это музыка тонкой души.
Это то необычное знанье,
Чьи слова нам почти не слышны.
Одиночество – это мгновенье,
Чтоб постигнуть себя до конца,
И себя, и всё мира творенье,
Сотворённое волей Творца.
Одиночество – это блаженство,
Когда слышишь природы ты зов
И, постигнув её совершенство,
Дальше в путь отправляться готов!..
Я поняла, что упустила свой шанс. Таких, как Алис, уже нет и, похоже, никогда не будет. Смирилась. Поняла, мои друзья – это книги. И снова принялась за перо. Что ж, это, действительно, было единственное дело, которое не бросало меня, и то, что я не могла бросить. Почему? Всё очень просто. Я, наверное, говорила. Мне нравилось путешествовать, не выходя из дома. И честно говоря, иногда – с каждым разом всё чаще – казалось, что на самом деле я живу где-то там, а не здесь. Реальность для меня чужая.
Каждый раз, когда величали по имени отчеству, становилось немного не по себе. Вспоминалась реальность, а нею и вся моя грусть. Я не чувствовала себя той Розалиндой, что прежде. Что-то изменилось. И, возможно, уже навсегда.
Это смешно, но скажу, казалось, что мой мир – в книге. Каждый раз разный, зато продуманный и известный. Я – это персонаж. Я вживалась в личность каждого своего героя, заменив себя всеми ими. Иногда думала, что была бы счастлива навсегда уйти в «этот мир»… Ведь там со мной была моя муза, мой Орвил, который сказал, «что всегда будет со мной, а ещё, что всегда любил меня».
–…Оглянись, люди все не такие, ты никогда не найдешь себе пары, так как твоя пара – я! И я буду с тобой… всегда… вечно.» - так сказал он. В голове не раз вспоминались эти слова. И, действительно, все последующие годы именно это и происходило! Проклятие? Последнее желание человека? Что бы ни было, но тогда это всё началось!
Так же я замечала за собой одно очень странное чувство, будто следит кто, приглядывает, прямо чувствовала спиной этот взгляд. А иногда «этот кто-то» навевал такую радость, что думалось, вырастут крылья. Вокруг тела – свет и тепло, и я знала, это хороший знак. О том, что это такое, я даже написала книгу «Теория импульсного вдохновения». Вкратце вам изложу.
Была всего одна догадка, описывающая природу странного чувства. «Да это и не чувство, - рассуждала я вечерами, особенно хорошо думалось, сидя в тиши и с приглушённым светом, ещё лучше – с чаем в руках или котом на коленях. – Это скорее ощущение. Что-то странное, потустороннее. Но хорошее. Приятное. Очень. Именно так я сказала подруге, когда она спросила: «Какое оно?» Значит, оно несёт свет. Оно – мой предвестник счастья.
Это похоже на импульс. И он кружится вокруг меня, окутывая своим теплом… Вокруг тела точно создаётся невидимый кокон, тепло чудится явственно, это не фантазии. Оно идёт свыше, как если бы его посылал кто-то, а я только ловила. Но кто? Высшие силы? Муза? Наверное, тот самый, который для меня – Орвил. Я знаю, я чувствую это. Он не умер, умерло только тело. Он – настоящий – остался и обитает во мне. Стал музой и персонажем бесчисленных книг. Он, действительно, ожил и теперь находится рядом.
Всему этому послужила любовь, которая вспыхнула и погасла, но не стёрлась с годами, осталась. Поэтому логично будет сказать, что это – она, ещё одно любовное чудо. Тем более что странный импульс и тепло ощущаются на уровне сердца. Точно это оно улавливает какой-то сигнал, а после в голове появляется образ – зрительное отражение сюжета и идеи, которая после была описана на листах…
Именно по такому принципу написаны многие книги.»
Глава 8. Филофобия
Ни строчкой боле. Я устала!
Идеи кончились мои!
Сижу и плачу. Я пропала!
И так рыдаю до зари…
Что скажут люди? Где рассказы?
И вдохновение что, ушло?
Я и сама хотела б сразу,
Понять, за что такое зло…
Наступило затишье. Скука овладела душой. Не хотелось ничего. Не помогало уже даже творчество. Я сидела опущенная на работе, копаясь в бесчисленных издательских бумагах и пытаясь закрыться ими от мира.
-Роза-сан?
В наше издательство недавно пришел на работу один японец. Всем он почему-то не нравился, хоть и пытался произвести наилучшее впечатление, помогал всем, засиживался больше, чем надо, делал комплименты девушкам и приносил всем угощения.
-Манами?..
Он тут же заулыбался.
-Роза-сан…
Другие кричали, чтобы он не говорил на каждом шагу «сан», но мне нравилось.
-У вас что-то случилось?
-Нет. – я тут же замотала головой, рассыпав на клавиатуру длинные волосы.
-Ваши глаза…
Я и без него знала, что они красные.
-Простите. Мне надо работать. Это…
-Они красные… - тут же сказал он.
-Аллергия…
-Я могу помочь вам?
-Не стоит. Наверное, я просто перенапряглась с компьютером… это бывает…
Настырный японец понял, что в словах звучит ложь.
-Роза-сан… я вижу, вы врёте.
Другой бы на моём месте хорошо закричал в ответ…
-Я? Да… Пр-ростите… - на другое не хватало сил.
-Я могу помочь Вам?
-Не знаю.
До конца рабочего дня оставалось всего пару часов. Мы разошлись. Манами долго смотрел вслед. Дождь смысл все следы, но был не в силах заставить забыть этот вечер…
На следующий день Манами пришёл чуть раньше. Он был в новом костюме и, видно, что волновался.
-Роза-сан! – начал он привычными всем словами. Я вошла в кабинет и уже почти села на кресло.
-Позвольте…
Он снова широко улыбнулся.
-Манами…
Я как знала, что что-то произойдет. И случилось всё в точности, как и думала. Он нагнулся и вытащил из-под стола небольшой горшочек. Белые фиалки были невероятно красивы и навевали нежные мысли.
-Это Вам, Роза!
Признаться, я была очень рада… Я забыла каково это получать подарки, ведь все последние годы дарила себе их сама.
Что стояло за поступком Манами – не знаю. Но после в голове стали проскакивать разные версии. Я разозлилась и выкинула его цветы. В мусорный бак. Прямо на его глазах.
-Р-роза… почему?
Разгневанный взгляд так и говорил: «Не смей начинать отношения!»
-Это же ваш подарок…
-И я делаю с ним, что хочу!
-Роза-сан.
-Хватит повторять моё имя!
-Оно очень красивое. Мне понравилось ваше имя, Роза. – начал оправдываться японец. А по правде говоря, он просто мало понимал по-русски. Иногда, если что-то не получалось, или техника выходила из строя он начинал ругаться на непонятном всем языке. Я молчала о том, что понимаю японский.
Случай с фиалками повторился, только на сей раз был немного другим. Он сказал, что этот день особенный, в Японии отмечается какой-то праздник. Я уже не помню, какой.
-Я бы хотел провести этот день в счастии. Купил билеты в кино… - предлагал он другим сотрудникам. Но почему-то согласилась я. Не сразу, фильм был уже просмотренный.
-Почему бы вам не пойти на фильм одному? – сорвалось с моего язычка.
-У нас в этот день так не принято.
-Но ведь вы не у вас, а у нас…
-Я следую своим традициям. Нельзя отмечать праздники в одиночестве. Родных у меня здесь нет.
Что ж, логичное объяснение. Только почему я? Снова я…
-Вы сегодня очень красивы… - начал он у театра.
-Да? – на перекошенном лице сияла такая гримаса, что только дурак мог посчитать его симпатичным.
-У вас очень длинные волосы…
-Знаю.
-У них такой редкий цвет…
Про цвет говорили многие. Это был не русый и далеко не рыжий, но при солнечном свете он отливал настоящим золотом.
-Аригато. 
– процедила я, вспомнив, что должна хоть что-то ответить.
-А ещё эта маска…
Не спорю, я нарывалась. Надела карнавальную маску, красную, украшенную яркими стразами, так как очень долгое время хотела ещё надеть, но не знала куда, теперь – выпал случай. Я купила её очень давно, в какой-то стране, во время какого-то путешествия. Но она нравилась мне просто потому, что была красивой.
Весь фильм думала: что теперь будет? Зачем я пошла? Как вроде не могла в одиночку? И как вроде бы он не мог? Но Манами был один в нашей стране. В целой стране, огромной России. На какие-то мгновения я начинала осознавать, что его одиночество более настоящее, чем моё, но я молчала.
Фильм оказался другим. Не тем, что я думала раньше. Смотренный много лет назад сюжет позабылся, одинаковым было только название. А фильм весьма интересный. Что-то фантастическое, на грани сказки. И, конечно же, о любви! При первом же упоминании о ней, я прикрыла глаза и устремила их в пол. А Манами сжал мою руку.
Неслыханно! Я тут же отдёрнула её.
«Что он позволяет себе? Не у себя дома!» - но я опять промолчала, грустно и тяжело вздохнув.
-Как вам фильм? – после спросил он. В узких и тёмных глазах была видна заинтересованность.
-Я люблю фантастику.
-И я. Уже много лет!
Это неожиданное открытие чуть не заставило меня сбежать. Кинуться под машину. Раствориться под землю. Уйти. Прочь. Хоть куда-нибудь…
-Я когда-то смотрел… - он начал рассказывать про другой фильм. Рассказ был интересным. Манами мог бы, наверное, даже писать.
-Фантастика имеет преимущества над другими. Её можно придумать. Полностью.
Он согласился.
-Вы правы! Я читал…
«Ну, неужели он читал мои книги? Тогда понятно – фанат…»
Решила спросить:
-Позвольте узнать, что?
-Вашу книгу…
Эта тайна разрешилась мгновенно. Он назвал название.
-Да. Было такое… Очень давно. Я не считаю её своей лучшей.
-Книга структурно интересная, но я бы поправил некоторые детали…
-Вы пишете? – резко спросила я. В Интернете написано, что это всегда надо спрашивать, перед тем как слушать советы от каждого.
-Да. Можно и так сказать. А вы, значит, так же молчите от коллектива о своём хобби?
Такой поворот был весьма неожидан.
-Значит, вы пишете книги… - бессвязно пробормотала я.
-Да. Практически о том, что и вы.
-Перестань называть меня на вы!
Японец заулыбался.
-Согласен. Так вот про ту книгу… - и он начал называть такие детали, которые забыла даже я, я, будучи автором.
-Вы… ты так внимателен! А эти детали… да… так, действительно, лучшей. Теперь у событий есть научная подоплека.
-Просто хорошая память.
«Интересно, опять оправдание?» - пронеслось в моей голове.
В течение этого вечера мы не раз ещё возвращались к теме о книгах.
-Всё это так неожиданно…
-Тебе не стоит бояться себя, пиши именно то, что ты думаешь! Не преувеличивай чувств и не преуменьшай их. Не бойся говорить правду перед читателями!
После этого он без конца звонил на мой телефон. Подняла, он молчал. После решила молчать я. Пропущенных становилось всё больше, он волновался и, наверное, хотел раскритиковать ещё что-то, а я просто хотела побыть одна.
«Не звони,» - коротко написана по СМС. Потом он спросил, что со мной произошло? Действительно, что? Я не знаю. Все люди, с которыми общалась я, и с которыми было хорошо, почему-то со всеми ними ужасно хотелось разорвать все связи и забыть их – всех – навсегда.
***
Всё складывалось очень странно. Он, явно влюблённый в меня, я намеренно отказывающаяся от отношений. Со стороны как-то комично.
-Роза-сан?
Снова начался этот ужасно длинный разговор! Я смеялась от одного его голоса, хоть я и не скажу, что он был смешным, просто что-то во мне очень радовалось, а ум всё время протестовал.
-Ты сегодня бледная…
-Да.
-Красные глаза… Снова… Ты плакала?
Оставалось кивнуть.
-Я чем-то обидел вас? – Манами имел обыкновение иногда переходить на «вы».
-Нет, это лишнее. Всё в порядке.
-Я вижу, как. – настойчиво сказал он.
-Правда, всё хорошо! – из глаз едва не лились слёзы.
-Встретимся сегодня в кафе «Жемчужина»?
-Ладно. Только недолго.
-Говоришь так, будто торопишься куда… но ты одинока. Я знаю…
-Неважно, Ман. Я просто уже всё решила. – и больше не сказала ему ничего. Пусть думает сам, что я там нарешала. Но я не собираюсь превращать эти походы в свидания, чтобы после ходить с обручальным кольцом! Моё кольцо мне подарил Орвил, нарисовал, когда ему было лет девять. Тот рисунок хранится у меня как реликвия и уже стал таким. Орвил погиб, но я по-прежнему люблю только его одного, я не хочу темнить его светлую память другими.
Настало назначенное время. Оба глядели на часы и ждали.
-Ну, вот и ты! – радостно сказал японец, обнял и подхватил мою сумочку.
-Привет…
-Я решил угостить тебя чем-то традиционным! У нас в Японии очень любят крабов, осьминогов и…
Я перебила его.
-Живых не ем!
-Почему? – вздернутые брови, явно печальный голос.
-У меня дома зверинец… Подумай сам. – а после добавила: - Если крабы будут вареными или жаренными – я только «за»!
И мы сделали заказ, сели и стали ждать. Сказали, потребуется какое-то время.
Манами сидел и сиял от радости. Видно, тот праздник, о котором он говорил, действительно, радовал японца.
-Я надеюсь, что вам понравится. – сказал он тихим полушепотом.
-Надеюсь… - в той же манере ответила я, засмеялась.
Мы стали разглядывать зал. Стены с забавными картинами.
-Это напоминает ту рыбу, что когда-то выловил я! Невероятно!.. – Манами перечислил их всех, а после стал рассказывать истории из своей жизни. О том, как был вынужден уехать. О том, как расстался с женой. Это было чудовищное недоразумение, с помощью которого жена просто хотела от него избавиться.
-Там… дома… я обещал Юки, что вернусь домой.
-Юки?
-Моя дочь. Ей всего пять… Она осталась у бабки. Но мама часто навещает её. И я – езжу каждые несколько месяцев, как только выпадет свободная минутка.
-Значит, мать не взяла девочку?
-Я сам лично настоял над этим в суде! Ей нельзя иметь её! Ведь она её не любила!
-И ты вернёшься в Японию?
-Однажды. Как заработаю себе на жизнь, как встречу… - он осёкся. Официант принёс дымящийся поднос.
-Спасибо! – сказала я.
Он опустил глаза и продолжил:
-Это восхитительный краб! Точь-в-точь, как делают у нас в Японии!
-Это очень приятный комплемент, сэр! – растерянно улыбнулся официант. Не каждый раз так говорили люди, тем более уроженцы Японии. Для их заведения это был невероятный плюс, который может перерасти в историю.
-Не стоит благодарить. – они перекинулись ещё парой фраз на японском. Я внимательно слушала. И после решила не менять язык. Решила, что это будет приятной неожиданностью для Манами, и что это заставит меня снова окунуться в годы безудержных путешествий.
-Вы…
-Да… - улыбка снова засветилась на лице.
-У вас прекрасная интонация.
-Прошу… давай снова на «ты».
Люди, сидящие в зале, оборачивались и разводили плечами, глядя на двух людей, щебечущих между собой, как птицы. Должно быть, они хотели подслушать этот разговор, но с досадой бросали идею, так как люди, точно специально, говорили лишь на японском.
Выслушав историю Мана, я так же должна была рассказать свою. Но что сказать? О той грусти? Об Орвиле? Снова вспомнить печаль… На лице отразилось сомнение. Кожа вмиг побледнела.
-Что-то не так? – Манами подумал, что это связано с пищей.
-Нет-нет, краб поистине изумительный! Просто я… - из глаз хлынули слёзы. Я рассказала всё. Говорила на русском, иногда срывалась на японский. Все смотрели на меня, а особенно он, не сводя своих узких глаз, таких же тёмных и шоколадных, как у Орвила. Эта мысль осенила меня и заставила стать взволнованной.
-Это очень печально! Я… - на мгновение Ман опустил голову. – Я даже не знаю, что сказать… Как ты нашла в себе силы… решилась рассказать это? Спорю, это далось тяжело?
Кивок и дрожащие слова самым наглядным образом демонстрировали это. Лучше слов.
-Роза?
Я снова вздохнула.
-Я знаю…
-Это большая честь быть поверенным… знать ваше прошлое. Знать вашу тайну. Прости.
-Прости ты! Я не должна была срываться и говорить это! Это лишнее! – полоски слёз смыли весь макияж.
-Нет-нет, успокойся! – он нащупал под столом мою руку и сжал её. Ты далеко живешь? Давай мы доедим, и ты расскажешь всё, как есть? Я чувствую, что тебе тут не совсем комфортно…
-Да… - согласие получилось мгновенным. Не было времени на обдумывание. И, возможно, так было к лучшему.
Дома действительно было проще. Я проговорила до ночи, не утаив от него ничего.
-А с братом? Вы не общаетесь?
-Я пыталась, поверь. Не смогли… Он совсем другой, во всем… Не нашли точек пересечения. Последний раз виделись лет десять назад…
-У нас так не положено! Вы должны помириться!
-Как бы тебе сказать? Не хочу…. Он злой и эгоистичный. А ещё он помешан на женщинах…
Японец понимающе кивнул.
-Совсем другой, значит… А друзья? Родители? Есть же кто-то, с кем ты общаешься?
-В том и дело… были… давно. – я рассказала ему про Алис.
-Эту девушку невозможно найти?
-Она сама не хочет. Что-то таит и боится. Я совершенно не знаю её, чтобы лезть в их семью...
-И ты пыталась найти ещё кого-нибудь и…
-Всё, как есть, я рассказала.
Он обнял меня и какое-то время сидел так и молчал. Огромный пёс скрутился у наших ног и был продолжением дивана. Наконец, он поднял свои глаза и изучающее посмотрел на Манами. Вероятно, он был удивлён новому лицу. Я его понимаю!
-Какой…
Я оборвала снова.
-Огромный? Да. Это самый большой пёс на планете… Точнее он может быть таким, но мой ещё не дорос.
-Всё равно большой ину. 
-И очень мягкий!.. Мне когда грустно, мы спим вместе, он такой мягкий и тёплый… а ещё с ним веселее грустить.
На плечо Ману сел небольшой попугай.
-Ты говорила, что у тебя много животных… - голос сиял от восторга, - Но я не думал, что их так много!
Попугаи кружили вокруг говорящего и их тонкие голоса иногда напоминали его речь.
-Они говорят на японском?
-Нет, тебе кажется… хотя вот этот, - я словила одного из пернатых, и тот довольный уселся мне на плечо, - вот этот может всё повторять. На любом языке. Японском тоже.
Ближайший час мы провели весело, Манами всему удивлялся, расспрашивал, иногда говорил о себе. Его жизнь была так же не сладкой, но, как сказал он сам, «не настолько».
-Я удивлён тому, что у тебя нет того, кто бы понимал тебя без слов…
Понятно было, к чему он клонит.
-Почему же нет? - глупый смех попытался отвлечь его, но Манами уже был не мальчик, чтобы идти на подобные штучки. – У меня есть зверинец!
-Я говорю о людях…
-Человека ещё не хватало! Будет полный набор!
-Прекрати, Роза! – иногда он умел быть строгим.
-Я прекрасно понимаю, о чём ты. Но так сложилось.
-Судьба?
-Проклятие… - и я поведала ему о последних словах Орвила. – Не знаю, как жить с этим дальше. Одиночество лишает сил, но мне страшно стать такой, как другие и слиться с обычными семьями...
-Судьба… - снова повторил он. – А ты точно ничего не придумала?
-Нет! Это мне ни к чему! Я сказала, как есть!
-Только не кричи на меня…
-Просто животные лучше людей… - повторяла я и не раз.
-Согласен. У меня когда-то был хомяк…
Последовала ещё одна долгая и грустная история. Я решила, что пора немного отвлечься и пошла на кухню.
-Тебе приготовить чай?
-Буду благодарен.
-Тогда иди и сам выбирай, какой!
Манами был не против любого.
Когда мы сидели в кухне, он молчал. Хотела спросить, почему. Но он начал первым.
-Такая судьба измотала тебя, сделала замкнутой и молчащей.
Оставалось кивнуть.
-Да.
-Почему же ты посмела заговорить со мной?
-Честно сказать? Я не знаю. Устала молчать, наверное, в этом причина.
-Или…
-Нет. – я хотела развеять его надежды даже не смотря на то, что уже не была так категорична к браку, как раньше. Все-таки мне уже почти сорок, всю жизнь быть одной не получится. – Может, судьба? – решила ответить так, чем вызвала его улыбку.
-Может, и так… - Манами верил в подобные вещи. Для него это было священно. А для меня – всего лишь игра. Но эта игра была приятной, и поэтому я её продолжала.
-Уже поздно… первый час…
Он извинился, что отнял у меня время, ещё раз обнял и собирался уйти.
-Может, останешься? Тебе далеко ехать…
-Нет, не могу, Роза.
И он ушёл. А я всю ночь думала о том, что, возможно, нашла того самого… Точнее я не хотела так думать, но мысли шли сами. В нём не было явных недостатков, точнее тех самых, которые бы мне не нравились. Он – интересный собеседник, ещё и коллега по перу.
-Нет, это какие-то чары! Я не могла…
А после приснился Орвил. Его улыбка, радостные шоколадные глаза… Я не знала, как трактовать подобное.
***
Утром Манами встретил меня у издательства, строго посмотрел в глаза и промолвил:
-Извини за такую долгую ночь… - а после чуть тише: - Можно вы будете моей девушкой?
Смущение. Рассеянный кивок. Я знала, что для японцев значили такие фразы – почти что брак, только без штампа и намек на дальнейшие отношения, но я уже так устала быть одной, что, не думая ни о чем, согласилась. Он взял под локоть и дальше мы пошли вместе.
-Я, кажется, понял, в чём дело.
Я изумленно вскинула брови.
-В чем? О чем ты?
-Вчера… сказала, что отталкиваешь людей. Это правда, я сам понял, увидел.
-И что же?