Что такое рай и где он находился?

Древнееврейское слово «ןגַּ» («ган»), которое переводчики перевели как «рай», буквально значит «сад», «место, насаждённое деревьями»[1]. На страницах Священного Писания об этом месте сказано совсем немного. Так, бытописатель указывает, что рай этот находился в Едеме на Востоке (Быт. 2:8). Из Едема выходила река для орошения рая, которая разделялась на четыре реки: Фисон, Гихон (Геон), Хиддекель (Тигр) и Евфрат (Быт. 2:10-14). Также Священное Писание говорит о том, что в рае были животные, птицы (Быт. 2:19-20), многочисленные растения и деревья, плоды которых предназначались в пищу Адаму и Еве (Быт. 1:29), а посреди сада находились два дерева: дерево жизни и дерево познания добра и зла (Быт. 2:9). Относительно последнего Господь заповедовал не вкушать его плодов, так как в день, в который вкусят – смертью умрут (Быт. 2:17). Эти немногочисленные сведения в полноте не отвечают на вопрос о сущности рая, поэтому многие богословы, такие как Великие отцы Каппадокийцы, Святитель Иоанн Златоуст и многие другие, в своих творениях размышляют над тем, каким было это святое место и как необходимо понимать библейское повествование о нем? В истории христианского богословия эти вопросы решались по- разному: одни святые отцы понимали рай чувственно, а библейское повествование о нем буквально. Другие же видели в библейском рассказе аллегорию изображающую рай в виде небесного духовного царства или состояния души человека. Так, например, Святитель Григорий Богослов, рассуждая о первом человеке, говорит: «Рай, по моему рассуждению, есть небесная жизнь. В нём- то поставил Бог человека, чтобы он был неослабным делателем Божиих словес... Но когда человек вкусил преждевременно сладкого плода и облёкся в кожаные ризы – тяжёлую плоть, и стал трупоносцем, тогда исшёл он из рая на землю»[2]. В противовес этому Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Да постыдятся толкующие историю иносказательно, утверждающие, что рай был на небе, что он был духовным. Для чего на небе смоковница? Но пусть рай на небе. Откуда, в таком случае, выходят реки? Не из земли? Если рай на небе, очевидно, что и реки на небе. Разве Писание сказало: река спускается с Едема? Видишь ложь»[3]. А Святитель Григорий Нисский не желал останавливаться как на одной, так и на другой точке зрения, поэтому и приводил одновременно оба мнения, нисколько не заботясь об их примирении[4].

Такая разность взглядов относительно онтологической сущности рая отразилась и на всех остальных свойствах этого места. Например, великие каппадокийцы рассматривали рай, как место наслаждения человека и его наивысшего блаженства. Само библейское наименование рая – «Едем», указывает на некое удовольствие, как об этом и пишет Святитель Иоанн Златоуст: «Что такое Едем? Едем значит: сладость (роскошь). Можно бы сказать: насадил рай в роскоши, то есть в роскошном, прекрасном месте»[5]. Эту мысль подтверждают слова Святителя Василия Великого в толковании на пятую главу книги пророка Исайи: «Ибо "пленом" называется ниспадение из предшествовавшей жизни по обольщению врага, который отвлек нас от райского блаженства»[6]. Также святитель Василий указывает на то, что Едемский сад был сладок для первых людей: «Жестока зима, но сладок рай»[7], – говорит он в проповеди в день святых четыредесяти мучеников. Эта же мысль прослеживается и у Святителя Григория Богослова, который говорит: «Нам вверен был рай, чтобы насладиться»[8]. Однако наслаждение бывает разным, и здесь встаёт вопрос о характере такого блаженства. Святой Григорий Богослов, являясь сторонником Эдема, как изображения внутренней полноты жизни человека[9], говорит: «Первым законом Христовым для человека было первоначальное наслаждение, однако Эдем – не золото, не илектр, не серебро, не приятность доброцветных и прозрачных камней, какие даёт земля; напротив того Эдем одними плодами питал обильно того, кто был делателем Бога и божественного наслаждения. И здесь положен был предел удовольствию, приведённому в меру»[10]. Из этих слов видно, что рай, в представлении святого Григория, был способен своими плодами насытить человека в полною меру, что приносило ему полноту блаженства. Однако, из данного текста не совсем понятно, какими были эти плоды: вещественные или духовные? Для разрешения этого вопроса стоит обратить внимание на Слово святителя Григория Богослова на Богоявление, где он, рассуждая о первозданном человеке и древе познания, говорит: «Древо сие, по моему умозрению, было созерцание, к которому безопасно могут приступать только опытно усовершившиеся»[11]. Таким образом, святой Григорий в плодах деревьев видит духовную пищу, которая заключалась в созерцании Бога. Другой Великий Каппадокиец Святитель Василий, рассуждая о райском наслаждении, говорит о том, что блаженство прародителей состояло в жизни, избавленной от рабства плотским страстям, в жизни свободной и близкой к Богу, в жизни ангелоподобной[12]. Святитель Василий Великий рассматривал рай, как образ поста, так как насельникам Едемского сада не приходило на мысль то, что впоследствии изобретено человеком: ни употребление вина, ни заклание животных, ни все то, что делает мутным человеческий ум[13]. Однако в противовес такому воззрению, Святитель Иоанн Златоуст говорит о том, что человеку было свойственно употреблять в пищу животных. Так в беседе о шестом дне творения он говорит: «даны ему были три рода бессловесных животных, – одни в пищу, – назначены, впрочем, были не ему одному, а всему роду человеческому, – другие – для служения, третьи – для услаждения души»[14].

Жизнь в раю

2 глава 15 стих: «И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его ».

С самого начала своего существования Адам получает от Бога заповедь хранить и возделывать сад. Многие могут подумать, как Господь обрекает человека на труд до его грехопадения? Но в данном случае труд не являлся необходимостью человека, чтобы себя прокормить, он был одним из источников блажества. Блаженный Августин пишет, что «тогда оно было не мучительным трудом, а отрадным наслаждением, так как все, сотворенное Богом, произрастало тогда при посредстве человеческой обработки гораздо обильнее и плодоноснее, от чего в большой степени прославлялся и Сам Создатель, даровавший душе, соединенной с животным телом, идею труда и способность к нему настолько, насколько это служило удовлетворением духовного желания, а не насколько требовали того нужды тела».

Вдобавок, адам был призван к тому, чтобы возделывать заповедь Божию и хранить её. «Чего же не доставало в раю? Но если даже делатель и нужен был, то откуда плуг? Откуда другие орудия земледелия? От кого хранить? Разбойника не было, прохожего не было, злоумышленника не было. От кого хранить? Дело Божие состояло в том, чтобы делать и хранить заповедь Бога, оставаться верным заповеди. «Вот дело Божие, – говорит Спаситель, – чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (Ин. 6:29).

19 стих: Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.