Славу самого выдающегося поэта Австрии завоевал Николаус Ленау (1802-1850). Его творческий путь начался в 20-е годы XIX века. Первый сборник стихотворений появился в 1832 году, а в 1844 тяжелое душевное заболевание оборвало его сознательную жизнь. Уроженец города Чатад, он многое воспринял из венгерской народной культуры. Мелодии Венгрии, образы людей, венгерский пейзаж органически вошли в его лирику. Ныне венгры считают его и своим поэтом. Лирика Ленау принадлежит к лучшим образцам немецкоязычной поэзии. Он был хорошим скрипачом, и любовь к музыке отозвалась в его стихах. Творчество Ленау проникнуто задумчивой меланхолией. [3, c.92]
Уже в ранних стихотворениях - в пейзажных и бытовых зарисовках, в картинах венгерской сельской жизни - выявляется определяющая особенность поэзии Ленау: ее глубокая субъективность, ярко выраженная черта романтического мировосприятия. Стихи Ленау отличает ритмическое разнообразие, яркая метафоричность, красота пейзажа. Поэт ищет человечности в природе. Ленау свойственно романтическое восприятие действительности. Его лирический герой отрицает обыденность жизни, находится в поисках свободы. Свои ощущения передаёт через картины природы. Именно поэтому у Ленау наблюдается такая сильная тяга к осенним пейзажам, пустыням. В этих образах поэт отражает свои переживания об утраченной молодости, несчастной любви. Поэзия Николауса Ленау - история его души. Он писал о поэзии: «Нет, я не могу назвать ее просто своей подругой, поэзия - это я сам; моя самая самость - вот что такое моя поэзия». Успех и очарование его лирических произведений объясняются, прежде всего, неудержимой, почти дикой страстностью натуры Ленау, выразившейся во всей его жизни, полной увлечений и страданий, в его истинно потрясающей, по свидетельству современных ему знатоков, игре на скрипке, в его ненависти к тирании, в умении быть истинным другом. Это был блестящий человек: при «библейской красоте» лица и фигуры, он обладал чуткостью и восприимчивостью, превосходившими человеческую меру и потому осуждавшими его неминуемо на море страданий; но ему даровано было в песнях выражать свои чувства; воспринимая трепетно и глубоко все воздействия окружающего, он все претворял в печально-страстную песню, в виде лирического стихотворения или дикой и захватывающей мелодии своей скрипки. Однако значение Ленау не исчерпывается этим. Всякий выдающийся лирик неминуемо должен быть философом. Вся религиозная философия, философия, оценивающая явления, философия, намечающая идеалы, утешающая, обещающая философия есть лирика великих сердец, прошедшая сквозь великий ум. Но не всегда великие сердца соединяются с великим умом; если ум необычайно чуткого человека слаб, мы имеем перед собою безвестного героя какой-нибудь любви; чем же сильнее он, тем более растет способность обобщать свои чувства, и мы последовательно имеем художника-лирика, философа - этика и, наконец, религиозного учителя или великого революционного вождя. Николаус Ленау никогда не мог выяснить окончательно свои мысли, они всегда слишком сильно сплетались с чувством, они были горячи и потому нетверды, но вследствие этого он и не перестает ни на минуту быть поэтом. Он страдает своими мыслями, его идеи разыгрывают драму в его душе и выливаются оттуда в виде диалогов, признаний, проповедей. Но Ленау обладал большим умом - умом истинно философским: в нем не было ни одного внутреннего терзания, которое он не отвел бы к общей причине, не сделал бы глубоко значительным, возвысив до идейного страдания.
Религиозные мотивы сочетаются у него с сатирой на алчного пастора, бесшабашное веселье с угрюмой замкнутостью, ясный светлый образ природы - с мрачными раздумьями. Цикл стихотворений «Wanderung im Gebirge» (1830) в известной мере подводит итог раннему периоду. У Ленау человек и природа разъединены, поэтому даже в самые радостные картины природы вдруг врывается тема безысходного одиночества: «Verschwunden ist das letzte Leben, Hier grünt kein Blatt, kein Vogel ruft, Und selbst der Pfad scheint hier zu beben, So zwischen Wand und Todeskluft.». Как и у многих других романтиков, трагическое одиночество лирического героя Ленау отнюдь не означает равнодушия к нуждам и болям своего времени. Наоборот - то там, то здесь возникает гневная интонация, слышится беспокойный голос поэта. Лирика Ленау отличается ритмичным богатством, яркой метафоричностью; романтическая символика сочетается с пластичностью образов, колоритностью пейзажей. В стихотворении «In der Schenke», которое относится к жанровой поэзии, он с восхищением рисует венгерскую вольницу, смелых людей, спасающихся от преследований закона, причем из финала произведения видно, что речь идет не просто о поэтизации разбойников: звучат песни эпохи освободительной борьбы в Венгрии, борьбы, которую возглавлял Ференц Ракоци. Тяжелым ударом для Ленау было поражение польского восстания 1830 года. «Am Jahrestag der unglücklichen Polenrevolution» - это реквием павшим героям Польши, который, однако, завершается словами уверенности в том, что развеется «черный дым позора» и снова «вспыхнет пламя мщения». „ Aus den Gräber wird empor, Himmelwärts die Schande rauchen, Und dem schwarzen Rauch der Schmach, Sprüht der Rache Flamme nach“. Отнесение этого стихотворения к патриотической лирике представляется бесспорным. Поэт оплакивает героев восстания „Haut die Gläser an den Tisch! Brüder, …tanzt nun der Winter frisch auf den Gräbern edler Polen, Wo verscharrt in Eis und Frost, Liegt die Freiheit letzter Trost“. Также это творение может быть отнесено и к пейзажной лирике, поскольку Николаус Ленау предельно точно описывает погоду.
„Draußen schlägt der Nachtgesell Sturm sein brausendes Gefieder, Draußen hat die rauhe Zeit unserer Schenke Tür verschneit“. Деление стихотворения на смысловые части позволяет увидеть смену настроения. Так описание природы преобразуется в философский мотив судьбы, страдания.
В 1834-1837 годы Ленау переживает глубочайший духовный кризис. Стихотворения поэта наполнены тоской и неверием. В произведениях
«Der Polenflüchtling» (1833), «Zwei Polen» (1834), как нельзя лучше чувствуется упаднический настрой поэта. Их разделяет резкая грань - утрата надежды. В последних стихах - бежавший из Польши участник восстания бродит по аравийской пустыне «без цели и без отечества». И сам поэт чувствует себя одиноким, подобно польскому изгнаннику.
В 1840 году Ленау написал одно из программных своих стихотворений «Beethovens Büste». Бетховен для Ленау - универсальный гений. «Ha! ich fand des Mannes Büste, Den ich höchst als Meister ehre». Николаус Ленау воспринимает великого композитора как воплощение не всеобщей гармонии, а трагических конфликтов современности. Ленау сказал однажды: «Моцарт может говорить на детски-нежном языке ангелов и поднять нас на небо, Бетховен говорит дерзким языком титана и призывает нас штурмовать небо». В стихотворении «Beethovens Büste» отражены разные грани мироощущения поэта - от борьбы до примирения, от отчаяния до веры; здесь органично сливаются непреодоленная мировая скорбь и нарастающий бунт. В этом Ленау близок Байрону. «Ein Gewitter in den Alpen, Stürme auf dem Ozeane, Und das große Herz Beethovens, Laut im heiligen Orkane»
В историю австрийской и немецкой литературы Ленау вошел как трагический лирический поэт. Его излюбленный герой - личность одинокая, мятущаяся, раздираемая противоречивыми чувствами, то ощущающая себя жалкой, беспомощной щепкой в потоке волн, то бросающая вызов неустроенности окружающего мира и бунтующая против него. В этом смысле лирика Ленау - одно из самых ярких выражений романтического мироощущения.