Меня давно интересовала эта тема. Благодаря Байбородиной Екатерине Григорьевне, я побывала на двух конференциях, посвящённых памяти М, ПУЗЫРЕВА. Ещё в 1998 году купила его книгу" И покатился колобок...", а потом приобрела у Екатерины Григорьевны кассеты. Из районной газеты вырезала и хранила заметки, посвящённые этой теме. Читала книги и статьи А.Солженицына. Потом меня свела судьба с моей подругой Натальей Васильевной Дранниковой, которая занимается этой темой с научной точки зрения. Вот по её-то и просьбе я вплотную занялась поисками материала по этой проблеме.
Конечно, очень хорошо, что подняли эту тему. Мы должны знать не только славные страницы истории нашей Родины, но и горькие, потому что они затронули многие семьи. Но не слишком ли поздно? Многое уже забыто, очевидцы ушли из жизни, многие документы и фотографии утеряны, факты порою искажены или дополнены вымыслами, потому что правду говорить было запрещено, да и страшно. Всё сообщалось только какими-то обрывками. Очень хочется, чтобы хотя бы это сохранилось в памяти наших детей и внуков. Вот почему старики перед смертью пишут мемуары.
Да, знаем мы, что правду найти очень сложно: у каждого она своя... Живём всегда рядом: и жертвы, и каратели... Испытываем мучительную боль, тревогу, страх, но и гордость за своих потомков, потому что, не смотря ни на что, они смогли выстоять в этой жизни.
Именно из-за какого-то внутреннего страха многие до сих пор боятся рассказывать, что пришлось пережить их родным, поэтому рассказы их очень короткие. А некоторые, рассказывали очень долго и подробно со слезами на глазах, а порою плакали надрывно. Им хотелось высказать всю свою боль, отчаяние. Они раскрылись передо мной как на исповеди. Им хотелось выговориться, уменьшить эту гнетущую боль и душевные муки. Страшно то, что и меня они слёзно просили молчать, потому что живы ещё предки тех людей, которые измывались над их родственниками. Я умолчу пока о тех страшных фактах и событиях, не буду и упоминать имена... Может, когда-то и им самим захочется всё рассказать без утайки и поделиться со всеми.
Начну я с Быковой (Нечаевой) Марии Фёдоровны. Мы не родственники (это я к тому, что девичьи фамилии у нас одинаковы). Просто однофамильцы. Она была моим наставником. Более 40 лет Мария Фёдоровна проработала на ВИЛЕДИ учителем, поэтому её знают очень многие. Эту историю я слышала из её уст не один раз, а сейчас мне в руки попала тетрадь с её записями, фото и документы, которые передали внучка Тропникова (Быкова) Надежда Васильевна и сноха Быкова Вера Николаевна. Когда я читала эти записи, слёзы просто невольно капали из глаз. Когда-либо я подробно напишу о судьбе этой женщины. Сейчас же раскрою лишь некоторые факты из её биографии.
Родилась девочка в самой обычной семье 6 ребёнком. Ей не было ещё и 10 лет, когда арестовали её отца по ложному доносу. Осудили его по 58 статье (политический заключённый). Почему и за что, в семье так и не поняли. Родители Маши были безграмотными людьми, жили они тогда в деревне Юхнево Вельского района Буйского сельсовета Архангельской области. Семья крестьянина - середняка. Арестовали Нечаева Фёдора Михайловича (1886 года рождения) 13 января 1938 года, а 13 января 1939 года расстреляли и всех, кто шёл по 58 статье, утопили на барже в Соловках. 
..
У матери - Нечаевой Ефросиньи Захаровны (1894 года рождения) тогда на руках осталось 4 детей. Мама работала в колхозе, была передовой работницей, но читать и писать совсем не умела.
После гибели отца начались самые страшные и голодные, и холодные годы. Дети всячески помогали, чем могли, но несчастья сыпались на голову одно за другим. Мария Фёдоровна подробно описывает свою жизнь и мытарства всей своей семьи. Почти всю свою сознательную жизнь они пронесли клеймо "ВРАГА НАРОДА". Постоянно матери давалось" твёрдое задание", как жене осуждённого.
Даже в страшные военные годы им не давали покоя. Осенью 1941 года пришёл председатель и сказал, что Ефросинье Захаровне надо обязательно ехать на лесозаготовки. Она зарыдала: "Как же я оставлю детей?!…"Тогда он ответил: "Маня ростом большая, пусть за тебя с Геней едут работать в лесу." Маше на тот период было 13 лет, а Геннадию-16 лет. Пришлось ехать детям. Все тяготы легли тогда и на их плечи.
Страшно ещё и то, что матери не пришлось избежать тюрьмы. В 1948 году её осудили за то, что они с поля собирали оставшиеся колоски и немного уносили домой, чтобы как-то прокормить семью. Дали ей 5 лет, но в 1951 году освободили. Что пришлось им всем пережить-уму непостижимо! (Я читала и плакала). Они смогли перенести все эти лишения и тяготы жизни, благодаря поддержке родных и добрых людей. А самое главное, у них была высокая сила духа, крепкое здоровье, огромная любовь к песне (все пели в их семье), мастерство, которым наградила их природа (очень хорошо вязали и шили), большущая тяга к знаниям и вера в лучшее будущее.
Из воспоминаний Головиной Надежды Николаевны. Мой дед-Трубин Леонтий был осуждён по 58 статье (примерно 1937 год). В то время их семья жили в деревне Липовик Казаковского сельсовета Вилегодского района Архангельской области. Семья состояла из 7 человек: мой дед, его жена (моя бабушка) и 5 детей, среди которых моя мама - Кондакова Евгения Леонтьевна (1923 года рождения).
Дед мой не был кулаком, жили они даже бедновато, но были трудяги. Однажды на собрании колхозников он выступил против начальства, неосторожно бросив фразу: "Лентяки стали управлять колхозами!" После чего попал в разряд "ВРАГОВ НАРОДА". Вскоре был осуждён и отправлен сначала в Котлас, а затем в Архангельск. Там строили узкоколейку. Сначала приходили от него кое-какие весточки, а потом всё прекратилось. Родные очень долго разыскивали, но не смогли найти никаких данных. Где похоронен - не известно.
Из воспоминаний Шевелевой Тамары Афанасьевны. У меня был раскулачен дядя - Маланин Владимир, который проживал в деревне Якушино Вилегодского района Архангельской области. Их вместе с женой - Маланиной Еленой Степановной и сыном Николаем выслали в Печору. Мой дядя был настоящим хозяином земли. Он многое делал сам своими руками, был хорошим агрономом. Сам разрабатывал поля и сенокосы из лесных делянок: они жгли "опалы", катали "кулиги", культивировали. Держали очень много скота. У них одних коров было 5 штук, лошадь, поросята. Он был хорошим столяром и плотником. До сих пор сохранилось здание - бывшая школа в Якушино. А ведь это их дом.
Из воспоминаний Иванова Сергея Борисовича. Мой дед - Бушуев Степан был раскулачен, это говорили в нашей семье, но я был слишком маленький, поэтому многое не помню. Жили они тогда в деревне Шаманиха Павловского сельсовета Вилегодского района Архангельской области. Он не пошёл в колхоз, был единоличником. У них отобрали весь скот и много всякой утвари, потому что он делал многое своими руками, чтобы облегчить труд. Хотели сослать на Север, но его жена Мария вступила в колхоз, он стал помогать во многом ей. Был хорошим рыбаком и охотником, столяром и плотником: вырезал наличники, плёл сети и корзины. Тогда мужики умели многое.
Из воспоминаний Губкина Николая Васильевича.
Мой тесть - Меньшаков Дмитрий Григорьевич служил в царской армии. После революции вернулся домой в деревню Самино Вилегодского района. В начале 20-х женился на на саминской девке - Анне Власовне, которая была из зажиточной семьи. Эта семья считалась одной из богатых в Самино, у них даже прозвище было - КРОХАЛИ. В составе семьи было 5 детей: 3 дочери и 2 сына.
Был арестован в 1938 году. С формулировкой: "ЗА НЕДОИМКУ НАЛОГА"(мяса). Такая запись была в повестке, которую принесли НКВД-шники. ОН объяснял, что у него часть сдана, а остальное они обязательно сдадут, когда осенью зарежут тёлку. Но его объяснений никто не слушал, и ждать не стали, сразу же арестовали. После ареста был направлен в Котласскую тюрьму, там и умер. Могилка не известна. Жена ездила с передачками несколько раз, но их так и не приняли.
Семья находилась под постоянным присмотром чекистов. Дочерей не трогали. Все они прожили спокойную нормальную жизнь, а вот сыновья испытали на себе многое. Старший Иван сбежал из деревни Самино в Сибирь, чтобы его не преследовали, хотя точная причина не известна. Перед смертью, когда ему было 70 лет, он приезжал на родину к своей сестре. Рассказывал, что был арестован и сидел в АЛЕКСАНДРОВСКОМ ЦЕНТРАЛЕ. Пел даже тюремные песни, он обладал хорошим голосом.
Затем в 50-х годах был реабилитирован. Ходил на теплоходе по Енисею. У него была семья, свой дом и был сын. Но многое он не рассказывал, скрывалось очень многое и в семье, всё было под запретом. Следующие поколения даже не знали своих родственников, не общаются и сейчас. О смерти Ивана знакомые сообщили лишь через год.
Странно ещё и то, что сын Дмитрия Григорьевича – Анатолий (брат моей жены Екатерины) сначала проживал в посёлке Сорово. Он родился в 1926 году, а в 1944 его взяли в армию. Он охранял поезда в Московской области, а впоследствии был переведён во Львовскую область на Украину. Стал военным. Работал в КГБ, был чекистом, сражался с бандеровцами. Рассказывал: "Бывало и такое, что приходилось прятаться в печке." Работал он и в Госавтоинспекции, но потом снова в КГБ, его перевели уже в Киевскую область город Сквира. Дослужился он до пенсии, там на Украине и умер в 2004году.
Из воспоминаний Тропникова Николая Леонтьевича. Мой дед по отцу, Тропников Федосей Павлович, родился в деревне Большой двор (Ивановская) Селянского сельсовета Вилегодского района. В 60-х годах прошлого века, после большого пожара (сгорела половина деревни) прадед построил дом на другом берегу реки. А дед с братьями и их дети образовали уже новую деревню - Шихи.
Упрям был дед и в колхоз не вступил, не вступили в колхоз и его пятеро сыновей. Ушли в местные промысловые артели. За пренебрежение к колхозу дед и его сыновья были в опале у местных властей.
В середине 30-х годов за небольшие проступки и по наветам недоброжелателей два моих дяди были посажены на 10 лет по 58 статье, как враги Советской власти. В артели они работали подрывниками пней для осмола и поглушили в реке рыбу, а их обвинили в хищении взрывчатки для преступных целей. Перед войной обоих освободили. Дядя Саша вышел физически окрепшим и с характером сильного лидера. Дядя Николай вернулся здоровым физически, но надломленным морально и обиженным. Оба воевали в ВОВ, получили тяжёлые ранения, но остались живы.