Большинство психологов, занимающихся проблемами развития, согласны с Пиаже (1965): в начале своего развития эмбрион, скорее всего, является полностью самоориентированным, не знающим разницы между собой и всем остальным миром. Но еще в утробе матери ребенок касается первых границ и начинает воспринимать себя. Он узнает, что некоторыми аспектами восприятия можно манипулировать и ощущать их изнутри, в то время как другие находятся «там» и не поддаются контролю.
По мнению Лакоффа и Джонсона (1999) этот процесс ведет к осознанию того, что «Я» находится «здесь», а все остальное «там». Телесные ощущения, полученные в утробе матери, делают местоположение одной из общих основ мышления. Вот почему Фоконье (1997, 2002) обращает особое внимание на «ментальное пространство», а Лоули и Томпкинс (2000) – на «умственное пространство». Но пионером изучения пространственного измерения был Джулиан Джейнс (1976). Он демонстрирует его значимость с помощью концепции «кошка»:
Где вы ее видите? Перед собой? С одной стороны или с другой? На уровне глаз или ниже? Какова ваша эмоциональная реакция на эту кошку? Где вы ощущаете это чувство? Если вы ведете внутренний диалог на тему пользы кошек, откуда появляются слова? Они произносятся внутри вашей головы или за ее пределами?
Выработка понимания, что я нахожусь в другом месте, чем все остальное существующее, является самой фундаментальной когнитивной задачей. Лакофф и Джонсон (1999) говорят, что эта концепция затем обобщается и превращается в «существование – это местоположение». Все существующее имеет собственное место во Вселенной, а все, что не имеет места, не существует вовсе. Это мы узнаем в самом начале жизни. Теория Пиаже (1965) о «постоянстве объектов» указывает на тот же феномен: когда ребенок осознает тот факт, что вещи продолжают существовать и после того, как выходят из поля зрения, он начинает искать потерянные предметы. Пиаже также отмечает: чтобы это произошло, объект должен быть репрезентирован в памяти ребенка.
|
|
Однако для начала социального познания ребенку необходимо еще и освоить концепцию «другие люди». «Я здесь, а весь остальной мир – там», возможно, осознается задолго до того, как ребенок начинает понимать, что «другие находятся там и являются частью остального мира».
Некоторые психологи развития (Гринспен, 1997) полагают, что в течение первых нескольких месяцев жизни ребенок не осознает разницы между собой и матерью. И действительно, эмбрион и его мать имеют общее местоположение. И только после рождения человек готов к тому, чтобы начать постигать собственное уникальное положение во Вселенной.
Шаффер (1996) проводил эксперименты, которые позволяют предположить, что ребенок учится воспринимать себя как человека среди людей после первых нескольких месяцев жизни. Таким образом, наряду с появлением восприятия своего местоположения по отношению к остальным возникающее понятие принадлежности к группе аналогичных существ является еще более высоким уровнем базового социального знания. Результаты моих исследований показывают: большинство людей в конечном итоге репрезентируют это понимание в виде сферы персонификаций, которые расположены вокруг «Я», находящегося в центре – это их Социальная панорама.
|
|
Обучение персонификации
Обучение социальному познанию проходит через несколько стадий. Один из способов установить, в какой фазе развития находится ребенок – это посмотреть, как он играет с куклой. К примеру, ваша дочь колотит куклой по земле и кусает ее за ноги? Если так, то она, скорее всего, еще не персонифицировала куклу. Если же она начинает разговаривать с куклой, дает ей собственный «голос», то персонификация, которую Пиаже (1965) называет анимацией, скорее всего, уже произошла. Я знаком с ребенком, который уже делает это в возрасте 18 месяцев.
Обучение умению создавать персонификации не является процессом «все за один подход» – оно осваивается шаг за шагом. Оно начинается с того, что ребенок постепенно приходит к выводу: другие – это существа, похожие на него самого. В то же время факторы персонификации начинают очерчиваться более четко. Эти категории не передаются генетически, им не учатся с помощью других людей. Они извлекаются из спонтанного индивидуального опыта. Человек создает собственную «теорию ума» – именно так многие ученые сегодня называют бессознательное знание о том, как думает сам человек и окружающие его люди. Как полагают Лакофф и Джонсон, факторы персонификации появляются на основе телесного опыта и других взаимодействий с миром.
Возможно, определенную помощь в их установлении и присвоении им названий могут оказать родители. В конечном итоге они будут обобщены в базовые концепции, которые будут жить собственной жизнью под поверхностью сознания. Исследования, проведенные Маркусом, Смитом и Мореландом (1985), показывают всеобщую тенденцию: люди склонны применять по отношению к другим те концепции, которые они применяют по отношению к себе. Основу для этих социальных когнитивных паттернов формируют факторы персонификации.
|
|
Чтобы появился фактор персонификации «чувства и эмоции», ребенок должен заметить постоянный поток кинестетической информации, которая поступает в его мозг. Совершенно об этом не задумываясь, ребенок может предположить, что и у любого другого человека также имеется внутреннее восприятие. Голод, жажда, боль и комфорт уже существовали, когда ребенок находится в утробе матери. А потому нет ничего удивительного, что ребенок безо всяких размышлений предполагает, что это верно и для любого другого человека.
Болдуин (1987) полагает: идея о том, что и у других есть чувства, появляется у ребенка в первый год его жизни. По мнению Гринспена (1997) ребенок поначалу верит, что его мать испытывает эмоции, идентичные его собственным. Но к своему удивлению он выясняет, что это верно лишь в некоторых случаях. Можно легко представить себе ребенка, который дремлет на руках у матери, чувствует ее запах и тепло, ощущает ее дыхание, чувствует ее движения и разделяет ее эмоциональное состояние. Но затем после этого ощущения единения он внезапно ощущает какой-то дискомфорт и начинает плакать, а мама продолжает читать роман. И здесь внезапно проявляется конфронтация между матерью и ребенком, в ходе которой становится очевидной значительная разница в эмоциях, мотивации и перспективе.
Попытка установить базовые блоки построения бессознательного социального познания ведет нас от обобщения «все мы одинаковы, но находимся в разных местах» к совершенно противоположному. В более поздней фазе социального развития ребенок узнает (если все идет нормально), что «все разные, но живут на одной и той же планете». Этот урок естественным образом усваивается, когда ребенок сталкивается с другими людьми, имеющими разные способности, мотивы, эмоции, Я-концепции, точки зрения, духовные связи и имена.
Как мы узнаем, кто мы
Был ли прав Джордж Х. Мид (1934), когда говорил, что взаимодействие с окружающими является обязательным условием для развития «Я»? Действительно ли сопоставление себя с остальными создает стимул для развития нашего «Я»? Гринспен (1997) предполагает, что эмоциональные характеристики взаимоотношений с окружающими (родители) является критически важным для формирования стабильной и позитивной Я-концепции. Так правда ли, что вы – ничто до тех пор, пока окружающие не сделают из вас «кого-то»?
Выполняя это исследование, я пришел к выводу: когда все идет так, как надо, ребенок в утробе матери формирует сильную кинестетическую суть самого себя. Позже, особенно в пубертатном возрасте, сложные знания о ролях и позициях организуются в «образ себя».
Работа с клиентами, имеющими проблемы с Я-концепцией, пролила свет на структуру самовосприятия. Бесчисленные эксперименты позволили мне прийти к выводу о том, что необходимо различить, с одной стороны, «ощущение себя», а с другой – «образ себя». В своем «образе себя» человек рассматривает себя так, как он видит остальных, как будто воспринимает себя извне и на расстоянии. Это обобщенный образ, который показывает, как нас могут видеть другие. Но подобный образ себя – это фантазия, так как человек не может видеть себя подобным образом. Даже образ в зеркале, фотография или видео не дают нам возможности увидеть себя объективно. Чтобы создать образ себя, нам нужно сконструировать перед своим мысленным взглядом что-то новое. Вопрос, который станет главным вопросом в Главе 3, звучит так: если наш образ себя – это фантазия, то какая фантазия будет работать лучше всего? Это действительно важный вопрос, так как образ себя позволяет нам сравнивать себя с остальными и в результате оценивать свои качества по отношению к другим людям: являемся ли мы хорошими, заурядными или безнадежными во всем том, что мы делаем? Ориентируясь в мире с помощью своего образа себя, мы можем найти свое место в иерархических структурах. Он диктует наше место, статус и социальные роли.
Глава 3 будет полностью посвящена исключительно важной роли, которую наша Я-концепция играет в модели Социальной панорамы (как ее центр). Мы увидим, каким образом терапевт может повлиять на эти бессознательные элементы, как можно работать с клиентами, которые жалуются на низкую самооценку, или испытывают сомнения в том, кто они, или не могут справиться со своей ролью в жизни.