Жестокосердие пришельца вполне понятно, поскольку он переживал за судьбы других разумных существ. По-видимому, он зря перепугался, так как процветающие в настоящее время религиозно-психологические и историко-философские мысли в сочетании с отбором во власть самых биологичных и интеллектуально ограниченных особей гарантируют длительную безопасность Вселенной.
Хроническое непонимание причин различий селекции домашних животных и человека повергало мыслителей прошлого в хроническую панику и терминологическое творчество. Вместе с гальтоновским «законом возврата» широко обсуждались принципы «доместикации» и «панмиксии», суть которых — в поиске внешних причин вырождения наций и объяснении невозможности культивирования полезных признаков.
Все эти рассуждения базировались на ошибочном представлении о видоспецифичном единстве эволюции головного мозга и тела человека. Отбор людей для нужд государств или популяций осуществлялся по соматическим признакам и некоторым сомнительным особенностям поведения. Результат мы видим вокруг себя. Винить в таких скромных достижениях особенно некого, поскольку селекция мозга осуществлялась по косвенным признакам его строения. Однако в этой печальной картине нашего развития есть и светлые фрагменты. Скрытые недостатки и проблемы огромного полиморфизма мозга привели к появлению необычных инструментов эволюции. Среди человеческих популяций постепенно стали превалировать очень изменчивые и эффективные способы внегеномного наследования поведения, которым будет посвящена следующая глава книги.
ФАНТАЗИИ РЕАЛЬНОСТИ
Большой человеческий мозг обладает безудержной фантазией. Эта драгоценная особенность его функционирования бесконечно скрашивает и утешает наше неважнецкое существование. На протяжении всей известной истории мы придумывали сказки, верования, объяснения загадочных явлений и событий. В основе повседневных фантазий лежит архаичная биологическая необходимость прогнозирования будущего. После завершения райского периода эволюции наши далёкие предки оказались перед туманным будущим с одним биологическим активом — развитым мозгом. Выжили только те многочисленные архантропы, кто использовал свои неврологические преимущества. В нашем понимании, от 300-граммового мозга особого интеллекта ждать не стоит, как и от мозга современных человекообразных обезьян (Савельев, 2015а). Тем не менее кое-какие ресурсы для сложного поведения у такой нервной системы есть. Достаточно напомнить, что творческие обладатели мозга массой от 0,1 до 10 г из класса рептилий показывают очевидную тягу к абстрактным удовольствиям игрового поведения (Barabanov et al., 2015; Burghardt, 2005). На таком фоне обученные искусственным языкам современные высшие приматы демонстрируют вполне ожидаемую сообразительность, владение абстрактными образами и умение предсказывать будущие события.
|
|
В своё время эта способность прогноза дала австралопитекам колоссальные преимущества для выживания. В послерайский период это качество мозга оказалось равным выживанию. Дальнейшее увеличение мозга только усилило эти свойства, поскольку они позволяли предвосхищать последствия поступков своего обладателя. Биологическое значение такого навыка практически бесценно, так как именно анализ возможных результатов любых действий до сих пор позволяет большинству избегать неприятностей и достигать разнообразных удовольствий.
|
|
Однако особого желания заниматься даже столь полезным делом, как анализ возможного будущего, у головного мозга нет. Нейронам всегда кажется, что энергии не хватает или что она плохо возобновляется. По этой причине ленивый мозг создал множество удобных способов, объясняющих его праздность и нежелание ни о чём думать. Следами поведенческих задержек, позволяющих мозгу немного поскрипеть на непривычную тему, являются непроизвольные движения и звуки. Попав в неожиданную ситуацию, мозг пытается творчески поработать, но времени на столь непривычное занятие не хватает. Это приводит к появлению непроизвольных звуков или движений.
В зависимости от традиций это может быть потирание рук, почёсывание головы, уха, носа или причинного места. Иногда эти задержки сопровождаются интенсивным ковырянием в носу, перебиранием косички, закручиванием усов или тисканьем в руках мелких предметов. Чётки, монетки, ключи на цепочке, телефоны, ручки и гладкие палочки с одиноким сучком являются излюбленными стимуляторами и утешителями рассудочной деятельности. Ещё чаще используются нечленораздельные звуки, сопение, кряхтенье и паразитические слова, которыми изобилует речь при ответе на опасный вопрос. Сюда же относятся и советы «сразу не делать, а подумать», «Сосчитать до десяти» или отложить на завтра, по формуле: «утро вечера мудренее». В таких рекомендациях заложена надежда на то, что со временем мозг сам найдёт оптимальный или безопасный рецепт для будущего. Как ни странно, но он находит, и далеко не самые плохие решения; это случается даже у людей, не замеченных в избытке интеллекта. Затраты мозга на поиски ответов на жизненные вопросы связаны с пониманием опасности последующих событий, которые зависят от сиюминутного решения.
|
|
Следовательно, способность головного мозга гоминид прогнозировать будущее является важнейшим биологическим качеством, которое методично выделялось в процессе искусственного отбора. Действительно, обладатели хорошей памяти, внимательные, сообразительные и объективные гоминиды приобретали большой багаж личного опыта и полезных наблюдений как за бестолковыми, так и за очень удачливыми сородичами. Тот, кто лучше разобрался в последствиях сегодняшних событий, мог избежать гибели и добиться процветания уже завтра. Собственно говоря, большой и сложный неокортекс с бороздами и извилинами возник именно для обслуживания этих функций. Архантропы 4 млн лет назад явно не увлекались математикой, философией и изящной словесностью. Свой большой мозг они использовали для принятия интуитивных решений и поддержания социальной структуры сообщества. Прогнозирование сводилось к сбору максимально разнообразных сведений и милому паразитизму на ёмкости памяти и ассоциативных возможностях. Именно эти дефицитные качества нервной системы стали целью методичного искусственного отбора и критерием успеха внутривидовой конкуренции.
Сторонниками такой интуитивной эксплуатации мозга являются пубертатные подростки, мужчины и женщины, не обременяющие себя интеллектуальными усилиями. Никакой рассудочной логики они никогда не используют, стараясь не растрачивать драгоценную энергию, столь необходимую для увлекательного изготовления генокопий и пищеварения. Особенно не задумываясь о сути происходящего, большинство гоминид поступают в соответствии с инстинктивно-гормональным приоритетом обезьяньего мозга. Это означает, что в их головах одновременно трепыхаются желания, возможности и ограничения. Если в личном плане ситуация не критична, то никакого «шевеления мозгами» и растранжиривания драгоценных подкожных запасов жира не происходит.
Благодаря накопленному личному опыту, социальным инстинктам и особенностям строения неокортекса люди выбирают наиболее выгодное интуитивное решение. Оно всплывает как-то само собой и моментально находит массу внутренних подтверждений. Далёкие от какой-либо логики и здравомыслия рассуждения формируют стройные последовательности, приводящие к очень искренним и дурацким поступкам. Несчастный обыватель легко обманывается своим собственным ленивым мозгом, который упорно добавляет доверчивому страдальцу уверенности в своей правоте. При этом мозг нисколько не заботится о судьбе своего владельца. Он решает свои собственные проблемы по экономии энергетических расходов и соблюдению выгодных правил социального поведения. По этой причине мозг не обращает особого внимания на смысл и содержание принятого решения.
Причина столь неожиданной работы мозга кроется в описанной ранее независимости его отбора. Став автономным объектом эволюции, мозг до определённой степени пользуется нашим телом как системный паразит. Это новое качество наполняет содержанием один из парадоксов мозга, связанный с его иммунологической изоляцией. Речь идёт о том, что мозг является иммунологически инородным для нашего тела образованием и быстро отторгается, если происходит масштабное нарушение гематоэнцефалического барьера (Савельев, 2016). Следовательно, став объектом относительно автономной эволюции, мозг наполнил содержанием свою иммунологическую несовместимость с телом.
Внимательному читателю должно быть понятно, что доверять своему собственному мозгу надо с величайшей осторожностью. Проблема состоит в том, что цели независимой церебральной эволюции могут не совпадать с вашими собственными планами на обозримое будущее. В рамках существующих различий интересов доверяться бесконтрольным фантазиям мозга довольно рискованно. Эгоистично мотивируя своего бедного владельца изысканными перспективами, мозг может вовлечь тело в крайне сомнительные мероприятия, часто несовместимые с жизнью. Если поступок сразу не ведёт к очевидной физической или социальной катастрофе, то он считается мозгом не очень значимым. Многие читатели наблюдали родственников и начальников, с туповатым упорством настаивающих на очевидной глупости, однажды пришедшей им в голову. Не стоит их судить очень строго. Они просто покладистые невольники независимости и праздности собственного мозга. В крайнем варианте мозгового волюнтаризма жизнь тела и мозга может прекратиться при помощи тряпки с динамитом, привязанной к животу.
Большой и ленивый мозг без умелого понукания своего носителя принимает все решения по отработанным за время биологической эволюции и гоминидного отбора правилам. Проблема в том, что эти закономерности относятся к области статистики, где жизнь конкретного человека никакой ценности не имеет. В эволюции проблемы решаются на уровне выживания, процветания или вымирания вида, а не отдельных особей. По этой причине интуитивное использование собственного мозга может приводить к неожиданным результатам. Так, мозг обывателя будет настойчиво подталкивать своего хозяина к принятию интуитивного решения, проверенного предыдущей эволюцией, если вероятность выживания будет составлять около 60%. Выживание 600 тыс. человек является прекрасным результатом, если речь идёт о миллионе человек или популяции в целом. Однако для отдельного гражданина вероятность сохранить жизнь будет составлять 3: 2, на что трудно согласиться.
Совершенно необходим постоянный контроль за интуитивными решениями собственного мозга, поскольку они направлены на сохранение вида, а не отдельно взятого читателя этой книги. При этом не следует забывать, что наш драгоценный мозг в первую очередь беспокоится о наполнении желудка, упражнении половых органов и социальном успехе. Это и есть социально ответственное поведение, которое нетрудно регулировать простыми запретами и разрешениями, деньгами и поощрениями. Если все вокруг поступают аналогичным образом, то можно легко прожить целую жизнь, так и не приходя в сознание.
Вполне понятно, что любые прогнозы нашего мозга о грядущих событиях особого интеллектуального опыта в своей основе не имеют. Интуитивная биологич ность нервной системы предопределена миллионами лет жестокого отбора, и ожидать от неё чего-либо разумного не приходится. Прогноз событий или предсказание наиболее вероятного результата поступков стали важнейшим приобретением наших далёких предков. Для этого наш мозг должен был научиться моделировать внутри себя окружающий мир. Делать это он должен с высокой точностью и в мельчайших деталях. Чем точнее будет создана мозгом модель событий, тем вероятнее получение желаемого или избегание неприятного результата. Не вызывает сомнения, что столь ценное для сохранения вида свойство мозга сразу стало предметом отбора.
Если это предположение верно, то именно умозрительное моделирование будущего могло стать одним из функциональных посредников, повлиявших на увеличение размеров мозга. Действительно, сигналы от органов чувств, сенсомоторный анализ, память и ассоциативный анализ событий требуют участия большого числа нейронов. Наращивание их количества, числа синаптических контактов и межструктурных связей увеличивает аналитические возможности мозга. Обладатели большого мозга могут намного легче справляться с подобными задачами, что и стало поводом для целенаправленного отбора головастиков. В конце концов это и стало одной из причин гоминидной церебрализации. Следовательно, можно предположить существование устойчивой связи между эволюционным увеличением размеров мозга и развитием способности к моделированию окружающего мира. Это далеко не новое свойство обезьяньего мозга, а повторное использование проверенного подхода, который зародился ещё во времена появления бипедальности и формирования умелых и шаловливых рук (Савельев, 2015а).
Таким образом, умозрительный анализ настоящего и прогнозирование будущего стали намного более эффективными биологическими инструментами борьбы за выживание, чем длинные ноги, острые зубы и ядовитые железы. Самыми опасными для жизни на планете стали странные существа, которые научились анализировать окружающий мир. Умозрительные модели реальности являются неотъемлемой частью человеческого существования. Они возникли и совершенствуются вместе с мозгом, интуитивно сохраняя нашу жизнь. Эти способности актуальны и в наше время, а биржевые спекуляции ожиданиями и прогнозами прекрасно иллюстрируют инстинктивную природу этих занятий. Устойчивость любви человечества к принятию неосознанных решений замешена на старых дрожжах патологической лености мозга. По сути дела, эксплуатация неокортекса является излюбленным занятием лимбической системы, которая уравновешивает рассудочный компонент двойственности сознания (Савельев, 2015б, 2016).
Напомню, что наше сознание имеет двойственную природу. Один компонент является драгоценным человеческим свойством принимать осознанные решения, вести социальный образ жизни и даже иногда думать о высоких материях. Этим убыточным делом занимается кора большого мозга, покрытая бороздами и извилинами. Противовесом управления этими никчёмными занятиями считается лимбическая система, унаследованная нами от приматов. В неё входят структуры мозга, детерминирующие инстинктивно-гормональные формы контроля поведения. Другой компонент двойной системы невелик по объёму, энергетически малозатратен для мозга и детерминирует самые обожаемые мотивации — к еде, размножению и доминантности. Не требует пояснений, что лимбический компонент для большинства людей является любимым и единственным источником принятия решений. В такой ситуации кора большого мозга принимает подчинённое положение и выполняет функции хранилища интуитивного личного опыта и справочной библиотеки.
Окончательная картина работы мозга замученного обывателя средних лет выглядит примерно следующим образом. Подчиняя свою жизнь целям лимбической системы, он использует наборы социальных инстинктов, которые являются основной гарантией переноса генома в следующее поколение. Знания, навыки и личный опыт выполняют вспомогательную роль в осуществлении этой главной задачи. Разрешённая в сообществе рассудочная деятельность минимальна, а творчество всегда изощрённо наказывается. Однако способность к прогнозу и невидимые окружающим фантазии остаются личными тайными игрушками. Так из биологически необходимых моделей будущих событий появились церебральные артефакты — индивидуальные и коллективные выдумки. По понятным причинам внутренние синтетические иллюзии могут иметь очень слабые связи с реальным миром, как и их фантастические киноверсии.
Трагедия и ужас нашего существования состоят в том, что личные и тайные фантазии разных людей очень похожи. Они особенно близки к общему архетипу, если люди получили одинаковый набор социальных инстинктов и выросли в среде с похожими традициями и отношениями. По этой причине среди нас регулярно заводятся предсказатели, гадатели, маги и волшебники. Однако большая часть их волшебства связана с тривиальными человеческими поступками и желаниями. На этом построен исторический успех цыганских гаданий. Цыганки паразитируют как на сходстве общих обезьяньих несчастий, так и на биологическом единстве незатейливых бытовых желаний. В этом деле им помогают пещерная физиогномика, внимание к одежде и поперечные полоски на ногтях от прошлых переживаний. Ногти у нас на руках растут со скоростью около 1 мм за 10 дней. Стоит цыганке увидеть руку простодушной девицы, как начинается бытовая угадай ка с рассказами о пережитых трагедиях. Карты и игральные кости являются только поводом подтолкнуть наши воспоминания или фантазии. Мы сами всё время занимаемся этой цыганщиной человеческих отношений, но готовы платить за примитивную психотерапию.
Занимаясь умозрительным моделированием, наш мозг с удовольствием изменяет прошлое, настоящее и будущее в угоду своему хозяину. Так, неожиданно для себя любая семейная пара, прожив совместно целую жизнь, совершенно по-разному вспоминает общую свадьбу. Каждый помнит важные для него детали, и зачастую оба участника путаются даже в последовательности событий мероприятия. Дело ещё не в начинающем пробовать свои силы маразме, а в том, что мозг каждого из них модифицирует воспоминания. Всякий раз, воспроизводя мысленно свадьбу, он немного изменяет события так, как хотелось бы его обладателю. Мозг, как подобострастный угодник, постоянно переиначивает историю, индивидуализирует настоящее и хитрит с будущим. Если человек перестаёт критически следить за мармеладными выдумками своего мозга, то оригинальность и неадекватность его повседневных поступков начинают интересовать психиатров.
Самые тяжёлые бытовые случаи неуёмных фантазий связаны с материнской заботой о детях. В этом случае милейшая мамка умозрительно создаёт модель благостного процветания своего потомка. Затем вся её жизнь посвящается методичному воплощению фантазии, пришедшей в пустую голову 18-25-летней голубки. Вполне понятно, что, посадив под свою юбку растущего отпрыска, она прекрасно кормит, учит, дрессирует и оберегает драгоценную генокопию. Очевидная эгоистичная цель такой мамаши состоит в том, чтобы достичь максимальной доминантности в отсроченных результатах размножения. Она моделирует будущее и надеется, что её чудесный подъюбочник станет знатным самцом-доминантам. Обычно такие истории заканчиваются тем, что молодец оказывается неспособным даже к материнскому моделированию окружающего мира, так как созерцал его одним глазом, да и то через дырку в юбке. Иногда дело завершается мгновенным перепрыгиванием созревшей генокопии из-под мамкиной юбки под сарафанчик жены. Последствия таких прекрасных материнских фантазий окружают нас каждый день и крайне важны для стабилизирующего искусственного отбора.
Артефакты выбравшихся из-под черепа фантазий очень удобно наблюдать в книжных магазинах, полки которых больше всего похожи на регистрационный отдел богоугодного заведения для душевных страдальцев, маниакально занимающихся анализом спонтанной активности своего мозга. При этом добрые издатели не отказывают в заботе графоманам, шизофреникам, молодым и старым доминантам, богатым идиотам, певунам, плясунам, домохозяйкам, лицедеям и другой почтенной публике, которой нечего сказать.
Большинство писчебумажных изделий является методом решения проблем неудовлетворённой доминантности авторов, попыткой поторговать знакомыми словами, социальными инстинктами или иллюзиями. Наиболее модные истории мучений мозга, описанные самими пациентами, копируются и продаются всем желающим. Их любят покупать читатели с похожими проблемами или с более лёгкой формой течения заболевания. Если состояние страждущих похоже, то происходит глубочайшее духовное слияние автора и читателя. Однако нас интересует не экстаз встречи обладателей двух сходных церебральных конструкций, а опубликованные свидетельства фантазийных успехов нашего мозга. По этому принципу книги можно разделить на три группы.
Наиболее оголтелые выдумки встречаются в сказках и различных фантастических произведениях. Их любит праздный и незрелый мозг впечатлительных подростков. С одной стороны, выдуманные впечатления, навеянные умозрениями писателей, могут быть богаче очевидной реальности и развивают способности моделирования реального мира. С другой стороны, такое чтение является формой смещённой активности, которая подменяет необходимость решать повседневные проблемы. Конкретное содержание сказок может быть мистическим, инопланетным, познавательным или религиозным. Реальные различия отсутствуют, поскольку самые фантастические истории населяются существами с проблемами и обезьяньей логикой автора. Это сводит разницу фантастических историй к различиям в фоновой обстановке и никак не меняет привычные социальные ценности.
Некоторые авторы создают истории с меньшей долей выдуманного, но всё равно очень похожие на небылицы. Приключенческие, детективные и любовные романы выполняют те же функции, что и фантастика, но в более приземлённом варианте. При известном внутреннем принуждении читатель может даже ненадолго поверить в такие истории.
Самыми натуралистичными выдумками являются мемуары и личные воспоминания. Наш мозг парадоксально и постоянно переиначивает память, что делает сомнительными самые честные попытки рассказать о своём прошлом.
Три градации творческих выдумок или модификаций памяти интересны тем, что они отражают попытки создания мозгом целостных и логических иллюзий. В этих умозрительных построениях скрыт колоссальный потенциал нашего мозга, который пытается осознанно переделать окружающий мир. Вполне понятно, что здравомыслящий читатель никогда не поверит в достоверность самых откровенных иллюзий.
Очень похожи на книжные фантазии кинофильмы и игровые компьютерные программы. Фантастический мир книг в них заменён динамической искусственной реальностью. Мозгу нравится экономить на создании образов героев, событиях, ландшафтах и деталях обстановки. Энергетические расходы на фантазии становятся минимальными, а условная и недорогая среда — вполне достаточной для замены реальности. При этом гарантированы биологическая безопасность участника действий и его божественная неприкосновенность. Поскольку мозгу абсолютно безразличны как иллюзии, так и реальность, занятие оценивается по энергетическим расходам. Если подростка вырывают из столь выгодного мира и возвращают в дорогостоящую, с позиции мозга, гадкую реальность, то возмущённый геймер пытается всеми силами избавиться от обидчика. Уничтожение родителей заигравшимися подростками стало тривиальным и повсеместным событием, инспирированным особенностями нашего обезьяньего мозга. Это говорит о том, что для мозга любые случайные фантазии столь же реальны, как и окружающий мир. Мозг возвращается к реальности только в случае беспокойства по поводу отсутствия пищи, при увеличении концентрации половых гормонов и появлении опасности неизбежного разрушения любимой иллюзорной среды. Страх любых изменений и две основные формы инстинктивных мотиваций обычно заставляют подростков включиться в репродуктивную конкуренцию и принять участие в реальном искусственном отборе. Освоив новые правила гоминидной среды, они легко увлекаются игрой «вживую», поскольку самому мозгу степень реальности происходящего почти безразлична.
По этой причине коварный чертовидный инопланетянин написал занятный пассаж:
«Столкнувшись с плодами человеческой мысли, я убедился, что опасность гоминидизации Вселенной намного более высока, чем можно было бы ожидать. Их мозг совершенно не отличает реальность от иллюзий и часто принимает одно за другое. В глубоком сне они переживают настоящие страсти и почти реальные страдания, что приводит к иррациональным результатам. Из-за спонтанной активности плохо управляемого мозга им в голову постоянно приходят чрезвычайно странные желания и идеи, которые практического смысла и разумных целей не имеют. Самое удивительное для нашей рациональной культуры свободного гермафродитизма — то, что все свои дикие фантазии они стремятся воплотить в жизнь. Их основные научные достижения не являются плодами методичной и рациональной работы по познанию окружающего мира. Наоборот, чаще всего это результат случайности, чудачества, сумасбродства или жестокой биологической конкуренции. Эти чудовища обычно создают что-то новое из опасения, что их соседи раньше успеют смастерить эффективное устройство для очередного цикламассовыхубийств. Иначе говоря, они лучше и быстрее всего создают инструменты уничтожения друг друга. Если добавить к этому невероятную способность генерировать иллюзии, которые они затем воплощают в реальность, вопреки возможностям и здравомыслию, то мы получим опаснейшую ситуацию. На заштатной планете убогой галактики формируется динамично эволюционирующий вид, специализированный на создании оружия и мечтающий о романтическом ведении межгалактических войн. Бесконечные фантазии военного освоения Вселенной постоянно реплицируются в их односторонней культуре. Умозрительная перспектива таких чудовищных событий вызывает искреннюю зависть у большей части населения, которое страстно желает поучаствовать в столь благородном деле. Эти странные наклонности аборигенов гарантируют их быструю космическую экспансию при появлении любой реальной возможности. По этой причине следует категорически запретить даже приближаться к этой системе любым грузовым и военным кораблям».
Нам всегда кажется, что буйные фантазии крайне далеки от реальности, хотя это не так. Достаточно напомнить, что эффективность планирования операций любой внешней разведки начинается с формулы «возможное — значит случившееся». При планировании учитываются любые, даже самые фантастические, сценарии. Если учтено всё, что приходит в искушённые головы, то надёжность шпионской операции становится особенно высока. Такое применение наших фантазий даёт прекрасные и вполне ощутимые практические результаты. В повседневной жизни наш мозг старается избегать дополнительных усилий и перекладывает последствия собственной праздности на суровую окружающую действительность.
Шаря по чужим карманам, ленивые болтуны любят повторять, что бытие определяет сознание. Эта расхожая фраза кочует из одной пустой головы в другую, подтверждая нашу принадлежность к животному миру и приверженность биологической эволюции. И.В. Джугашвили (Сталин) посрамил всех философов вместе с изобретателями христианства и марксизма. Он на практике реализовал реверсивную идею, доказав, что сознание может определять бытиё. Восстановив рабство и устроив коммунистический церебральный сортинг, он создал новое бытиё из благородных, но умозрительных фантазий. Всех, кто не обладал необходимым уровнем социалистического сознания или сомневался в его наличии у других сограждан, отправляли на перевоспитание. Лагерным и тюремным педагогам было интуитивно понятно, что внегеномное наследование социальных инстинктов времён сытого царизма изменить невозможно. Это вынуждало применять радикальные педагогические приёмы и физически уничтожать их упорных носителей.
Не требует особых доказательств, что такими эффективными селекционными методами удалось необычайно быстро добиться изменения системы искусственного отбора. Коммунистический период церебрального сортинга за два десятилетия сумел радикально изменить направление эволюции людей и начать культивирование обладателей лучших человеческих качеств. Парадокс в том, что, убирая из популяции прекрасные плоды предыдущей биологической эволюции, коммунистический отбор был направлен на реальное разведение обладателей совести, сочувствия, трудолюбия, терпимости и социального послушания. По сути дела, компания фантазёров-революционеров решила вывести целую популяцию обладателей лучших человеческих качеств, которые сложились в виде религиозных мечтаний. Задавшись этой фантастической целью, они стали применять для оценки способностей такие простые понятия, как «совесть», «душа», «вера», «добро», «зло», «ложь» и «правда». Вполне понятно, что к этим милым понятиям всегда обращались только как к умозрительным и благородным абстракциям для системного управления населением. Сортинг в СССР перевёл их в реальные критерии поведения, значимые для выживания. За несколько поколений отбора эти иллюзии воплотились в способ мышления. Последствия столь масштабных деяний ещё больше углубили структурные различия в организации мозга населения России и остального мира.
Этот пример показывает колоссальное значение фантазий и социальных иллюзий в эволюции человечества. Самое идиотическое умозрение или модная иллюзия легко «овладевает массами», если её скрытое биологическое содержание будет привлекательно для бесхвостых обезьян. Иначе говоря, наш мозг в процессе естественного, а затем и искусственного отбора создал функцию, ранее неизвестную для животного мира этой планеты. За счёт огромного аналитического неокортекса большого мозга человек заполучил бесподобную память и умение реконструировать возможное будущее в мельчайших деталях. Это полезное свойство позволило успешно добывать пищу, конкурировать за самочек и оставлять после себя обеспеченное плодовитое потомство. Всего за несколько миллионов лет драгоценное моделирование окружающего мира и возможного будущего стало самостоятельным участником эволюции гоминид.
Индивидуальные и бесполезные фантазии властителей стали превращаться в реальные события и явления. Инстинктивная доминантность перестала проявляться только в пищевых и репродуктивных подвигах, как у всех приматов. Наступила эпоха воплощения свободы мозга, который заставлял строить гигантские пирамиды, сказочные дворцы и необъятные империи. Выдумки мозга поглощали ресурсы человечества, становясь инструментами эволюции. В головах людей началось личностное и социальное проектирование, а не предсказание будущего.
Воплощение фантазий отдельного мозга в материальные объекты и общественные события — очень полезный с точки зрения эволюции процесс. Чем нелепее и противоречивее реализованные фантазии, тем более жестокие и бескомпромиссные формы принимает искусственный отбор. Сторонники диких сект совершают массовые убийства или самоубийства, а банды подростков культивируют летальные принципы отбора своих членов. Иногда даже целые государства умудряются подолгу существовать по законам, изобретённым одним-единственным и не слишком вменяемым человеком. Эти чудесные источники непримиримых внутривидовых противоречий подарил нам изобретательный мозг как бесплатное приложение к прогнозированию будущего.