Он был входом в Британскую Империю. Порт, куда люди и товары стекались со всех концов мира, был заполнен кораблями, поднимающимися и спускающимися по течению реки Темзы.
В облачную погоду, которой не препятствовал ни единый ветерок, усилившийся туман, заполонивший Великий Лондон, который сейчас выглядел, как сборище чёрных гигантов, плотной пеленой окутывал город. Он, как бездонная бочка, заглатывал огромные богатства, производимые колониями. Пока они проезжали мимо складов из красного кирпича и повозок, использующихся для перевозки и хранения грузов, Лидии представлялось, что она могла видеть огромного туманного человека, заполнившего город туманом.
По-видимому, их карета остановилась у пристани. Здесь они пересели в шлюпку, чтобы пересечь гладь реки и оставить позади множество кораблей, пришвартованных у доков.
И тогда Грэхэм вместе с Эдгаром поднялся на одно из этих судов, представляющее собой огромный парусник.
Когда они взошли на него, Эдгар оказался окружен большой группой подтянутых, мускулистых парней, которые враждебно уставились на него, из-за чего создалось впечатление, будто они окружены стаей волков.
Однако Эдгар совсем не сменил своего выражения. Вместе этого он окинул их раздраженным взглядом, который заставил волков почувствовать львиную натуру этого худощавого молодого человека и отпрянуть прочь.
Сейчас, когда он вот так заставил их замолчать, создавалось совсем другое впечатление, нежели когда он показывал себя вежливым и благоразумным представителем высшего общества, вроде Грэхэма. Однако больше было похоже на то, что они инстинктивно улавливали силу стоящего перед ними человека, что заставило Лидию снова занервничать.
Эдгар был тем, кто пытался спасти её; тем не менее, в нём всегда скрывались такие качества, которые Лидия была неспособна разглядеть.
И к тому же, она всё же не могла питать отвращение к этой опасной стороне Эдгара и чувствовала, что простит его, хоть по его вине и подверглась такой опасности.
Кроме того, она видела его горе, так что она не могла заставить себя ненавидеть его.
И ещё у неё было некое слабое ощущение. Что Эдгар составил какой-то план в голове, а сейчас просто скрывался за одной из своих масок.
Даже если он пришёл один во вражеское логово, чтобы спасти Лидию, он явно не планировал оставаться здесь только поэтому.
В конце концов, какая бы опасность не подстерегала его, он будет пользоваться всем, чем может.
Но сейчас Лидия просто сдалась и подумала, что он должен делать всё, что сочтёт нужным.
Таким образом, сколько бы она ни взвинчивала себя и ни злилась на него, она не могла заставить себя чувствовать к нему отвращение и ненавидеть его.
К Грэхэму присоединилось несколько людей, которые выглядели скорее как телохранители, чем моряки. Они сопровождали его, когда он вместе с Эдгаром спускался по скудно освещённой лестнице и шёл по переходам судна.
По-видимому, они достигли своей цели: он открыл дверь бдительно охраняемой комнаты и вошёл туда вместе с Эдгаром.
– Так, где моя драгоценность?
Обессилено осевшая на дне бутылки Лидия залилась краской из-за этого человека, который несмотря ни на что говорил такие неловкие смущающие слова.
– За этой дверью.
Грэхэм указал на дверь в дальнем конце помещения.
Она представляла, что её тело брошено в какой-нибудь грязной, темной кладовке и была удивлена, узнав, что они держат её в настоящей комнате.
Эдгар поспешил к двери. Когда он попытался повернуть ручку, она не поддалась.
– Где ключ?
Спросив это, он почувствовал необычное, покалывающее ощущение, исходящее из-за спины, и медленно и осторожно повернулся.
Лидия увидела блеск пистолета, который Грэхэм нацелил на Эдгара.
– Лорд Грэхэм, что же это такое? – безразлично спросил он, словно ожидал такого развития событий.
– Милорд, я бы хотел, чтобы вы не недооценивали меня. Я слышал, что это вы были тем, кто пытался присвоить всё моё состояние, используя множество фальшивых имён.
– О? А у вас есть доказательство моих поползновений?
– Розали рассказала мне. Вы завладели мои отелем, и сверх того, вы что-то тайно вынюхивали обо мне, как я слышал. И кто вы после этого?
– Розали… Ясно. Так вы погрузили юную девушку, взывающую к вам о помощи, на корабль для перевозки рабов. Как вы и спланировали с самого начала, вы собирались обставить всё так, словно бы это она использовала и растратила состояние семьи Уолпол, а потом исчезла с одним из тех мужчин, которых она содержала.
«Ну и ну, разве мог кто-нибудь сделать такое просто ради денег? И к тому же двум своим племянницам, о которых он должен был заботиться как опекун…» – всё-таки девушка с трудом могла поверить в такое.
Прямо сейчас Дорис, должно быть, тоже была в каком-то темном месте и снова плакала. Даже обладающая сильной волей Розали точно была напугана.
Но, Лидия ничего не могла здесь поделать. Она боролась против мучительного ощущения, что её крошечная фигурка медленно выцветает, и была на пределе своих сил, просто оставаясь в сознании. Только поэтому она всё ещё дышала.
– Лорд граф, кажется, гоняясь за своей выгодой, вы узнали слишком много. Я собираюсь сбросить вас в Атлантический океан. Там ваше тело точно никто не найдёт.
Всё ещё целясь в Эдгара, Грэхэм положил палец на курок.
– Лидия, прости меня.
Когда он внезапно извинился, Лидия не поняла, о чём он, но в ту же секунду Эдгар уже отбросил от себя бутылку.
«Я сказала, что всё будет в порядке, если ты откажешься от меня. Но это!» – её возмущению не было предела.
Она ожидала, что разобьётся об стену. Но Лидию поймало что-то, покрытое пушистым мехом.
– Нико…
Тем не менее, у неё не было времени расслабляться, её тело вздрагивало от звуков пистолетной пальбы.
Подвесная лампа была разбита. Как только она посмотрела вверх, увидев это, Эдгар сделал выпад, сражаясь с Грэхэмом, в попытке отнять у того оружие.
Из-за этого пистолет случайно выстрелил ещё раз.
Конечно же, люди, услышавшие выстрелы, немедля ворвались в комнату.
Нико прижал бутылку к себе и нырнул под стол.
– Нико, Эдгара собираются убить.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Ну, это… но…
Она увидела, как один из здоровых, мощных мужчин обхватил своими мускулистыми руками шею Эдгара, пытаясь оттащить его от Грэхэма.
Во время этой борьбы, внезапно тело амбала накренилось вперёд и рухнуло на пол.
Черная тень стремительно пронеслась мимо стола, под которым укрывались Лидия и Нико. Рука её, словно топор палача, рассекла воздух, выбив пистолет из рук Грэхэма. Тень, не останавливаясь, перекинулась на одного из его людей.
Это был Рэйвен.
Когда его тело, что на первый взгляд казалось тощим и хрупким, проносилось мимо, высокие тяжеловесные телохранители безвольно падали на пол, не издав ни стона.
В то же время Грэхэм выхватил нож у одного из павших и повернулся к Эдгару, который в это время вставал с колен.
– Лорд Эдгар!
Когда Рэйвен на мгновение отвлёкся, один из бугаев набросился на него сзади.
Однако Рэйвен развернулся вокруг своей оси, занося ногу для удара, мгновением позже обрушившегося на нападающего.
Огромное тело отлетело назад, проломив дверь, и с грохотом ударилось об пол.
– Нико, скорее, верни Лидию!
В ответ на крик Эдгара Нико рванулся в комнату, видневшуюся в проломе в двери.
В комнате, на простой кровати, Лидия обнаружила своё тело, лежащее на спине.
Нико бросился к её телу и в секунду открыл бутылку. Разум Лидии потемнел.
Время, за которое её душа и тело вновь слились друг с другом, должно быть, было очень коротким.
Лидия услышала, как шум вокруг неё утих, и медленно открыла глаза.
Она поняла, что её тело движется по её желанию, и вздохнула с облегчением. Она села на кровати.
В комнате, где на полу в беспорядке валялись обломки мебели и лежащие без сознания люди Грэхэма, только три человека оставались на ногах.
Рэйвен стоял за Грэхэмом, приставив пистолет к его спине, а Эдгар перед ним, крепко держа того за ворот рубашки, но он понял, что Лидия очнулась, и отпустил своего противника.
– Лидия, ты вернулась в своё тело?
Ничуть не заботясь о своих взъерошенных волосах, он улыбнулся её по-детски беззащитной улыбкой, из-за чего у Лидии возникло почти болезненное, странное чувство.
Она вдруг стала очень застенчивой и смущённо отвела от него глаза.
Она заметила фейри-кота, сидящего у неё на коленях и с благодарностью взяла его в руки.
– Нико, спасибо тебе…
– А, ничего. Лидия, достаточно. Ты растреплешь мне мех.
Нико не нравилось, когда к нему прикасались и обращались, как к коту. Респектабельный джентльмен никак не мог позволить, чтобы его держали на руках и восторгались им, как домашним животным. Но Лидия не знала, как ей вести себя, если она отпустит Нико, и потому не обращала внимания на то, что он весь извивался, пытаясь выбраться.
– Знаешь, в таких ситуациях, не могла бы ты запрыгивать мне на руки? – проговорил Эдгар, несчастным жестом расчёсывая свои светлые волосы.
Возможно, сейчас у Лидии и было всепоглощающее желание сделать такое, но это было слишком смущающе для неё, так что она не знала, что делать.
– Слишком опасно попадать в объятья такого человека, как ты.
Хоть Рэйвен и сказал, что никакой опасности тут нет, но поверить ему она не смогла. А в настоящее время у неё не было сил, что оказать достойный отпор, если появиться необходимость.
Когда она думала об этом, она задавалась вопросом, всё ли было так, как Рэйвен сказал, и даже если Эдгар только и делает, что говорит ей вещи, снискающие ему благосклонность других, он на самом деле не рассматривает её как женщину, интересную ему. «Но меня это не заботит», – сказала она сама себе.
Она действительно была сейчас не в себе.
– …Но я искренне ценю тот факт, что ты помог мне. Спасибо…
На мгновение Эдгар наклонил своё лицо к её, внимательно всматриваясь в него.
– Твоё личико немного покраснело. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Я-я в порядке!
В попытке разорвать их зрительный контакт она подняла перед собой Нико, из-за чего теперь Эдгар и фейри-кот смотрели в глаза друг друга, чуть ли на касаясь носами. Нико возмущённо взревел.
Полухмурясь, полуулыбаясь, Эдгар отошёл от Лидии и Нико и снова повернулся к Грэхэму.
– Эй, вы думаете, что спокойно уйдёте после такого? – угрожающее проговорил Грэхэм в жёсткой манере.
Однако Эдгар совершенно не обратил внимания на него и обратился к Рэйвену:
– Рэйвен, что снаружи корабля?
– Я убрал трап. Даже если сбежавшие моряки пошли за подмогой, им потребуется некоторое время. Тех, кто оставался на корабле, я сбросил в реку.
Ответив, Рэйвен достал лист бумаги, который Эдгар взял и разорвал в клочья. Он выглядел как контракт, который граф чуть ранее подписал с Грэхэмом, так что Рэйвен, должно быть, украл его.
– Вот так. Наш контракт не случился. А значит, лорд Грэхэм, мы можем тихо и спокойно кое-что обсудить.
– Обсудить? И о чём же тут можно говорить?
– О ваших скрытых накоплениях.
Даже Лидия, которая сидела достаточно далеко, могла сказать, что кровь отхлынула от лица Грэхэма.
– Лорд Грэхэм, когда к вам привозили украденные или контрабандные товары, вы забирали некоторые из них себе. А потом прятали в подвале резиденции одной знакомой аристократки. Вы сказали ей, что это место идеально подходит для хранения ряда редких вин, и она разрешила вам использовать её подвал.
– …Я не знаю, о чём вы говорите.
– Я не против, если это так. У той дворянки тоже были свои долги. Ей нужно было продать свой дом, а я решил купить его. Она сказала мне, что то дешёвое вино, которое хранится в подвале, принадлежит вам, и мне пришлось отправить его в другое место, но этот дом и всё, что находится внутри его, принадлежит мне. Комната с проходом, скрытым за стенным шкафом, и комната, построенная без ведома дворянки, а также вещи в них, кому бы они раньше не принадлежали, теперь являются моей собственностью. Это всё так.
Лидия забыла отпустить Нико, и он, как кукла, продолжал сидеть у неё на руках. Взгляды их обоих были сосредоточены на Эдгаре и Грэхэме, напряжение между которыми было заметно невооружённым глазом.
– Причиной вашей привычки транжирить деньги и такого неосторожного наложения рук на состояние семьи Уолпол было то, что у вас до сих пор были ваши скрытые активы, не так ли? Но когда ситуация повернулась к худшему, дворянка продала свой дом. Очень важно не отворачиваться от своей любовницы только потому, что вы устали от неё. Тогда она никогда бы не продала свой дом, предварительно не обратившись к вам за советом.
Его улыбка, выглядевшая, как улыбка дьявола, была той стороной Эдгара, о которой Лидия не знала.
– И всё же вы понимали, что никто не знал о ваших сокровищах, скрытых в подвале, так что планировали проскользнуть туда и забрать их. Но оказывается, в подвале уже кто-то поработал, и за стеной, которая должна была открываться в тайную комнату, была новая стена. И когда вы были в панике, потому что пробить её, а тем более тихо, было нелёгкой работой, леди Дорис обнаружила, что вы использовали состояние семьи барона. …Думаю, так всё происходило.
– Да кто… вы после этого…
Даже Грэхэм, должно быть, почувствовал ненормальность в крепкой и совершенной схеме Эдгара.
– Ваша погибель.
– Вы хотите убить меня?..
– Мне нет нужды делать это, – кончиком трости он надавил на грудь Грэхэма. – Тщательно охраняемые, опечатанные алмазы из Южной Африки, а также гравированное золото, печать на которых должна была предотвратить их уход по нелегальным каналам – всё эти товары были переданы Принцу. Вы знали об этом, нет? Этот человек ненавидит и терпеть не может, когда его обманывают или предают. Если он узнает, что вы присвоили себе то, что принадлежит ему, уверен, он не позволит вам уйти просто так.
– Так, в-вы знаете Принца? Нет, подождите, подождите минуту, не делайте этого… Лорд граф, я сделаю что угодно, вы можете забирать всё мои деньги и активы…
– Я же сказал, я желаю вашей погибели. Может быть, положить вас в деревянный ящик вместе с теми гравированными слитками и отправить Принцу? Могу представить выражение его лица, когда он поймёт, что это подарочек от меня. Уверен, он выплеснет свой гнев на вас.
Вероятно, так он хотел, используя Грэхэма, объявить войну Принцу.
Месть Эдгара Грэхэму была только первым шагом. Она была предназначена тому, кого он никогда не смог бы простить.
Лидия почувствовала, как холодный пот побежал по её спине.
– К-кто вы?
– Вы должны знать это.
– Это ложь. Вы ненастоящий граф…
– О, боже мой, тогда, может быть, вы вспомните моё имя? Ох, лорд Грэхэм, когда я впервые встретил вас восемь лет назад, вы смотрели на меня и смеялись, говоря, что я похож на полумёртвых мелких бродяг. Я хотел взглянуть на ваше лицо, чтобы запомнить его, но перед глазами всё плыло, так что по-настоящему разглядеть что-либо у меня не получалось.
Глаза Грэхэма расширились. Его ноги задрожали.
– Нет, не может быть, вы же не…
Слова, что шли далее, могли быть истинным именем Эдгара. Но голос Грэхэма скатился до едва слышимого шёпота, так что Лидия не услышала их.
– Принц не прощает тех, кто грубо присваивает его собственность. Вы, по-видимому, знали о своей ошибке и обращались с Лидией осторожно. В моём случае, ко мне относились как к грязному куску багажа, и, я слышал, после этого, вам пришлось прибрести достаточно ужасный опыт, испытав на себе гнев Принца.
Посинев, Грэхэм издал испуганный крик и бросился на человека перед собой.
Но Эдгар ударил его коленом и обрушил на покачнувшегося Грэхэма конечный удар тростью.
Лидия вскрикнула и отвела глаза.
Эдгар больше ничего не сделал ему, но его холодные глаза, в которых не было и намёка на сочувствие, показывали, что он не станет слушать ни мольбы о пощаде, ни оправдания.
Возможно, было бы не столь страшно, если бы он действовал в ярости или в гневе.
Его холодные пронзительные глаза продолжали следить за ним, когда Рэйвен не позволял Грэхэму прикоснуться к его господину, который изо всех сил пытался вырваться, пока не потерял сознание после одного из ударов.
Эдгар выбрал мишенью своего гнева Принца, который стоял за Грэхэмом.
Но даже если он выпустит свой гнев и совершит свою месть, то, что он потерял, никогда не вернётся.
Эдгар всё равно не будет спасён.
Он освободился из рук Принца и обрёл свою свободу, но всё же он бросил себя в другую жестокую битву.
Как печально.
Эдгар обернулся на усталый вздох Лидии. Он уже спрятал то бессердечное, холодное выражение и сейчас имел вид джентльмена.
– Извини, Лидия. Что пришлось наблюдать за такой невыносимой сценой.
Он подошёл к ней, подал ей руку и сказал:
– Пойдём.
Лидия проигнорировала его предложение и встала сама, спокойно глядя на Эдгара.
– Ты собираешься положить этого человека в деревянный ящик?
– Тебе не стоит знать об этом. Поскольку ты не одна из нас.
Он посмотрел на неё с слегка одиноким выражением.
Да, Лидия не была частью его группы. Он действовал в отчаянии, чтобы спасти её, словно она была ценным членом его окружения, но так как она не была на их стороне, она не могла и дальше шагать рядом с ним.
Но она не могла согласиться с этим.
– Эдгар, какую цель ты преследовал, когда нанимал меня как фейри-доктора? Разве не помощь тебе как графу, новому тебе?
– …Давай поговорим об этом позже. Нам нужно поскорее выбираться отсюда, или оставшиеся люди могут вернуться.
– Что ты говоришь? Тогда нам нужно скорее найти и спасти Дорис с Розали. Их же тоже погрузили на этот корабль, так ведь?
– Я не думаю, что мы обязаны помогать им.
На мгновение Лидия не смогла поверить своим ушам.
– П-почему?
– У нас нет столько времени, и, кроме того, этот корабль не может покинуть порт. В конце концов, здесь будет произведён обыск.
Вопрос в том, когда будет произведён этот обыск. Через несколько дней? Недель? Это всё равно, что оставить их умирать.
– Но я знаю, что они заперты где-то здесь. Я не могу уйти, зная это…
Дойдя досюда, Лидия внезапно поняла.
Они знали и всё же восемь лет назад бросили Эдгара.
– Ты питаешь к ним ненависть? Потому что Розали с Дорис забрали у тебя «яйцо фейри», но так и не помогли тебе тогда?
– Я действительно не помню.
– Розали рассказала мне, что встретила маленького мальчика, который был связан и заперт на том прибрежном складе восемь лет назад. Она решила, что он вор, забрала его водяной агат и больше никогда не видела его… Этим мальчиком был ты, не так ли? Розали и Дорис пришли на склад, где лорд Грэхэм держал тебя, до того как передал Принцу, правильно?
Он выдохнул, но не было похоже, словно он вспомнил своё болезненное прошлое. Скорее казалось, что это было вызвано навязчивыми расспросами Лидии.
– Даже если это было так, тут нет ничего такого, за что можно было бы ненавидеть кого-то. Лидия, для тех девочек бросить грязного мальчишку было естественно. Он не имел с ними ничего общего, и они могли понять, что не случится ничего хорошего, если они будут возиться с ним. Прости, но мне нет дела до того, что они стали жертвами собственного дяди…
Прежде чем Эдгар смог закончить то, то он говорил, Лидия ударила его по лицу открытой ладонью.
Звук шлепка волнами разнёсся по воздуху.
Нико выдохнул: «Ого», – и это заставило Лидия понять, что она сделала, но закипающее чувство недовольства внутри её никуда не исчезло после того, как она ударил Эдгара.
– Ты и вправду негодяй! Ты воспользовался чувствами Розали, заманив её своими сладкими речами, использовал её, а теперь, когда она не нужна тебе больше, просто собираешься бросить её?... Ясно, ты действительно хотел, чтобы тебя тогда спасли! Даже если они не имели ничего общего с тобой и даже если не вышло бы ничего хорошего, вмешайся они тогда, если бы кто-то помог тебе, тебе бы не пришлось так страдать…
Она должна была бы впасть в ярость от его бессердечия, но Лидии было больно, когда она думала о причине этого его проклятого образа мыслей.
Она не могла решить для себя, что было правильным и неправильным, так что она могла только выплеснуть те чувства, которые бушевали в ней.
– Так, тогда, я спасу их! Я спасу Розали и Дорис вместо тебя! Даже если выгоды нет, желание помочь другим должно быть в каждом. Была ли хоть какая-нибудь выгода в том, что ты потерял, когда ты помогал мне? Я думаю, что не было, и я хочу верить, что это было так, и поэтому я собираюсь помочь им!
Всё еще в взвинченном состоянии, закончив говорить, она отвернулась от Эдгара.
– Нико, мы уходим!
Хоть у Нико и был обеспокоенный взгляд, он соскочил с кровати и, не задумываясь о притворстве, поспешил за Лидией на своих задних ногах.
– Рэйвен, ты это понимаешь? – спросил Эдгар, стоя в оцепенении и во все глаза смотря на дверь, за которой скрылись Нико с Лидией.
– Я не могу понять её логику, но у меня есть чувство, что она делает это ради лорда Эдгара.
– …У меня такое же чувство.
Он положил руку на щёку, на которую пришлась пощёчина, и он почувствовал обжигающий жар, а не боль.
Почти как если бы это была такая форма выражения страстной любви.
По какой-то странной причине Лидия говорила то, что Эдгар никогда не представлял, и делала то, что он от неё не ожидал.
И по этой причине Эдгар потянулся в совершенно невообразимом направлении.
Если в прошлый раз она спутала план, который он так тщательно продумал, только чтобы он встал на совершенно новый путь, по которому он следовал сейчас, тогда и в этот раз может быть то же самое.
– Лорд Эдгар.
Рэйвен окрикнул его, чтобы остановить. Потому что Эдгар медленно выходил из комнаты.
– Я не могу оставить Лидию без присмотра. Люди Грэхэма всё ещё могут скрываться тут.
– Что будем делать с ним?
Он имел ввиду бессознательного Грэхэма.
– Оставь его.
Он чувствовал, словно там, куда шла Лидия, было что-то важнее мести.
Потому что эти глаза таинственного цвета могли видеть что-то важное, что сам Эдгар был неспособен увидеть.
*
Лидия бродила по пустынному кораблю. Некоторые места выглядели так, словно по ним прошлось торнадо, но она предполагала, что это был просто Рэйвен.
Они не были похожи на места драки или боя, скорее на след Рэйвена, силой прорывавшегося внутрь, пока он искал Рэйвена.
Так как каждая дверь была разломана каким-то предметом, похожим на топор, она предполагала, что моряки просто сбежали, не рискнув остаться и пытаться остановить Рэйвена.
Представив вид этого безэмоционального человека, сеющего хаос, где бы он ни проходил, она действительно поняла, как можно рассматривать его как живое, дышащее оружие войны.
Внутри это пребывающего в беспорядке корабля, Лидия бессмысленно бродила, тщательно обыскивая каждую каюту, но найти Розали и Дорис было не так легко.
– Эй, Нико, ты ничего не ощущаешь?
– И что ты хочешь, чтобы я ощущал?
– Например, запахи.
– Я не собака.
И тогда Лидия вдруг услышала женский крик.
– Сюда! – девушка рванулась в направлении звука.
– Эй, осторожнее. Если это был крик, тогда не значит ли это, что там есть кто-то ещё? – проговорил Нико, следуя за ней.
«А, да, он может быть прав», – сообразила Лидия.
Она удостоверилась, что не производит особого шума, который мог выдать их приближение, продолжив бежать в направлении голоса.
Лидия остановилась перед пересечением ходов, почувствовав, что кто-то находится там, за углом, и, выглянув, увидела человеческую фигуру и апельсиновые волосы, выделяющиеся даже в этом тускло освещённом месте.
Розали нёс на плече пухлый человек, который, скорее всего, собирался бросить её где-то.
– Этот человек, он президент компании Грэхэма.
– Хм-м, раз Розали расшумелась, он решил перенести её в другое место? Эй, Лидия, ты что делать собралась?
Когда Нико повернулся, Лидия уже схватила швабру.
– Идём, Нико.
– Э-эх, идиотка, стой! Это слишком безрассудно…
Но она замерла лишь на секунду, а затем выбежала. Схватив швабру за конец, она со всей силы опустила её сзади на мужчину.
– Угх!.. – проворчал тот, покачнувшись и выпуская из рук Розали.
– Ах ты, гадина.
В секунду разъяренный толстяк выхватил черенок у Лидии. Он резко протянул к ней руки, пытаясь схватить девушку.
Именно тогда Розали схватила его за ногу. Он споткнулся и упал лицом вниз, а она впилась в него зубами.
Лидия бросилась за своей шваброй и в свою очередь несколько раз ударила его.
Человек попытался сбежать, ползя по полу, но случайно покатился по находившейся неподалёку лестнице, ведущей в чрево корабля.
– Скорее, закрывай дверь!
Они вдвоём быстро подняли две деревянные доски, которые играли роль дверей, закрывая верх лестницы.
После стука закрытых деревянных дверей и запирания замка уже не было страшно, сколько бы запертый мужчина не кричал и не орал на них.
Они быстро убежали оттуда и, наконец, смогли облегчённо перевести дыхание в пустом, тихом месте. Когда они посмотрели друг на друга, чей бы взгляд ни потеплел первым, в их глазах больше не было былой непреклонности.
– Мисс Розали, вас заперли в трюме?
– Да… но недавно этот человек вдруг пришёл и забрал меня, чтобы препроводить куда-то…
И тут она вспомнила, что сделала Лидии, и нервно попятилась.
– Более того, почему вы здесь? Он… Эдгар встретился со мной и спросил о вашем местоположении… Разве не он спас вас?
– Ну, да, было такое, но сюда я пришла, чтобы спасти вас.
Выражение её лицо вдруг изменилось, словно она разозлилась. А потом она отвернулась от Лидии.
– Это невозможно. Потому что я… я поступила так ужасно по отношению к вам…
– Да, это и вправду было ужасно.
– Поэтому Эдгар чуть не убил меня!
– Э?
– Эта правда, с ним что-то не так!.. Казалось, он не в первый раз уже угрожает людям, и на его лице была сладкая, трогательная улыбка, когда он пытался убить меня.
«Да, он вполне способен на это», – она легко могла представить себе такое зрелище, и то, что она была в состоянии сделать это, угнетало.
Она надеялась, что у него не было намерения убить её, но он не сделал этого только потому, что для Эдгара здесь не было никакой пользы.
– Да, этот человек делал плохие вещи. Даже меня он всегда обводит вокруг пальца.
– Вы врёте. Вы член его группы. Вы говорите, что вы здесь, чтобы помочь мне, но что вы на самом деле собираетесь делать со мной? Вы хотите отомстить мне?
– Нет. Мисс Розали, когда вы были заперты, вы поняли, что чувствуешь, когда страшно и одиноко?
Розали смотрела на неё испуганным взглядом, её плечи слегка дрожали.
– …Да, я поняла… Вот почему я знаю, что всё, что случилось со мной, я заслужила.
– Тогда, пожалуйста, поверьте моим словам. Я понимаю ваши чувства, так что я здесь, чтобы помочь вам.
Лидия улыбнулась и протянула руку Розали.
– А теперь, пойдёмте. Нам всё ещё нужно найти мисс Дорис и вытащить её отсюда, потому что эти мошенники могут вернуться.
Она не приняла руку Лидии, так как, должно быть, всё ещё имела сомнения на её счёт. И всё же Розали выглядела так, словно она по-прежнему собиралась идти вместе с Лидией.
Возможно, она беспокоилась о Дорис.
– Говорите, Дорис тоже на этом корабле?
– Думаю, скорее всего. Она тоже была заперта на том складе. А потом лорд Грэхэм пришёл на склад и, должно быть, забрал её на этот корабль вместе со мной.
Розали выглядела удивлённой. Она, должно быть, никогда и не думала, что Дорис может быть там. Но то, что Грэхэм был преступником, она должна была понять после того, через что прошла.
– Я не знала, что дядя держал Дорис взаперти. Он наш родственник, и я доверяла ему. Поверить не могу, что он сделал всё это ради семейных денег…
Розали, нервничая, остановилась, как вкопанная.
– Я не могу встретиться с Розали. Я сделала столько гадостей ей, и я даже сказала, что хочу, чтобы она исчезла… Поэтому я не знала о том, что произошло, и думала, что она поправляет здоровье в деревне. Я даже не отправила ей сочувственное письмо и обиделась, что она не написала мне ни слова.
– Но мисс Дорис не казалась разозлённой на вас. Если вы хотите помириться с ней, просто извинитесь.
– Извиниться? – ответила Розали с сильно озадаченным взглядом. – Я не могу извиниться. Если я сделаю это, я стану неудачницей.
– Это не проблема…
– Но, это Дорис виновата, она скрывала что-то от меня. Этого никогда не случилось бы, если бы она рассказала мне правду о дяде.
– Думаю, вы всё же чувствуете, что сделали ей что-то плохое, не так ли?
– Но я не хочу извиняться. С тех пор как мы потеряли родителей в том несчастном случае, я была той, кто защищал её. Я оберегала девочку, которая постоянно плакала. Я могла быть единственным близким ей человеком, и все-таки, если я извинюсь, это всё равно, как если я скажу, что я плохая, противная девчонка. И тогда Дорис точно отдалиться от меня.
– Вы самая настоящая собственница.
– Это потому, что если бы у меня не было Дорис, если бы у меня не было той, кто разделял со мной боль от потери родителей в семь лет…
– Тогда вам тем более нужно спасти её…
– Нет, я не могу, я не хочу видеть её, я никогда не извинюсь!
Возможно, она так упорно отказывалась, потому что вместо того, чтобы бояться опасности, надвигающейся на неё и Дорис, она боялась того момента, когда её подруга, которую она не знала, как удержать рядом с собой, иначе, чем полностью подчиняя своим эгоистичным желаниям и побуждениям, оттолкнёт её.
Розали оставалась на том же месте, и не похоже было, чтобы она собиралась двигаться, и Лидия не могла ничего тут сделать.
– Я пойду искать мисс Дорис. Так, вам нужно спрятаться в этой комнате. Понимаете? Будьте осторожны и не попадитесь людям Грэхэма. И ведите себя тихо.
Розали не ответила, но Лидия знала, что она не могла больше тратить время. Она отошла от Розали и, уверившись, что Нико следует за ней, хоть и выглядит так, словно считает её действия абсурдными, начала осматривать помещения, которые ещё не проверяла.
– Какие всё-таки люди проблематичные. Не могу понять, почему у них такие странные, искажённые мысли.
– Да. Всё разрешиться, если просто высказать свои чувства тому человеку, о котором ты заботишься.
Тем не менее, она могла примерно представить чувства Розали. Даже если ты заботишься о ком-то, это не значит, что он примет твои чувства, и ты боишься той боли, когда твоё доверие и надежды предадут.
Как молодая девушка, говорившая, что может видеть фейри, Лидия, к которой всегда относились как к помешанной, тоже имела такую сторону, которая оставила попытки понравиться другим.
Она не только могла видеть фейри, но и питала надежду когда-нибудь стать похожей на мать и пыталась давать советы тем, кто получил травму по вине маленького народца или страдал от их действий, но они только думали, что она врёт им или подшучивает над ними, и воспринимали её, как досадную приставалу.
Из-за того, что она знала, что способности фейри-доктора трудно понять обычным людям, и думала, что этого не изменить, даже если бы она влюбилась в кого-нибудь, она, возможно, не смогла бы заставить себя признаться в своих чувствах и была уверена, что бросила бы эту затею с самого начала.
Даже если они открыто не относились к ней как к сумасшедшей, люди, которые не верят в существование фейри, не могли избавиться от жуткого, леденящего чувства, вызываемого способностью Лидии.
«Интересно, а что насчёт Эдгара?» – ей было любопытно, потому что он был тем редким человеком, которые отнесся к Лидии непредвзято.
Если бы дело казалось только принятия способностей фейри-доктора и её самой как нормального человека, она продолжала бы оставаться настороже и ничего не могла бы поделать со своей бдительностью
С другой стороны, она была в восторге, когда к ней относились как к товарищу, и хотела, чтобы она могла доверять им. Вот почему она не желала, чтобы Эдгар сделал что-то настолько безответственное и бросил двух девушек в беде. Она хотела, чтобы понятыми были не только её способности, но и её чувства. И всё же она не могла заставить себя прямо выразить это, и, в конечном итоге, дала ему пощёчину и начала борьбу, из-за которой она совсем не отличается от Розали.
Рассказать правду на самом деле было довольно трудно.
Она спрашивала себя, был ли этот большой лгун просто не в состоянии говорить правду.
Он не мог открыть другим людям правду о своём криминальном прошлом, хоть он делал это только для того, чтобы сбежать от Принца. Даже свою месть за друзей он не мог объяснить наивной Лидии, которая выросла и жила в мирном мире.
Должно быть, поэтому он продолжал держать Лидию в неведении и использовал её, хоть полностью осознавал опасность.
И к тому же он, вопреки ожиданиям, беспокоился о ней и действовал по-доброму, спасая её.
Он был человеком, намерения которого она не могла прочитать.
Но нельзя сказать, чтобы она совершенно не могла понять его, и так как она чувствовала, как будто временами она могла прикоснуться к его мыслям, Лидия оказалась в этом месиве.
Эдгар, чтобы привлечь Лидию к своим делам, упомянул «яйцо фейри» и туманного человека и использовал её как приманку, но она хотела надеяться, что он на самом деле ждал кого-то, кто спасёт его.
Он попросил её в лодке на озере помочь спасти его погибших товарищей из туманной дымки, и она пришла к мнению, что то, о чём он говорил тогда, и было тем, на что он в действительности надеялся.
В полумертвом состоянии, когда его заперли, он решил, что видел появление фейри и взял с них обещание в обмен на водяной агат и продолжал ждать спасения в этой темноте. Этот образ прочно засел в её разуме, и она не могла выкинуть эту сентиментальную мысль из головы, возможно, потому что Лидия знала, что фейри имеют особенность никогда не нарушать своих обещаний.
Если у фейри, заключивших сделку с Эдгаром, была какая-то неотвратная причина, по которой они не сдержали своё обещание, тогда у неё было чувство, словно она была принята на эту работу, чтобы самой что-нибудь сделать с этим.
Поскольку как фейри-доктор она знала, что обещание, которое остаётся невыполненным, плохо влияет и на людей, и на фейри.
–Нико, ты не слышал шаги?
У Лидии вдруг возникло ощущение, словно здесь есть кто-то ещё, и она приостановилась. Но ответа от Нико не было.
– Эй, Нико, ты где?
Этот своенравный фейри-кот вдруг просто исчез. Впрочем, он никогда не был надёжным. Пока она думала об этом, тело Лидии напряглось, так как кто-то приближался к ней, и поэтому она старалась уловить любой звук. Она действительно могла слышать шаги.
И когда она потихоньку пятилась назад в заднюю часть темной клетушки, её резко дернули назад.
– А…
– Тихо. Это я, Лидия.
Она поняла, что это был Эдгар, и проглотила крик.
Приближающаяся фигура могла быть моряком, оставшемся на корабле; казалось, он не знал, что происходит, так как вертел головой, оглядывая всё вокруг. В его руке был нож, и шаги раздавались в их направлении, и сердце Лидии с трудом билось при мысли, что они могли быть обнаружены.
Они осторожно закрыли дверь кладовой, стараясь, чтобы их не услышали, из-за чего в клетушке стало совсем темно, но шаги раздавались всё ближе, почти рядом с ними, так что темнота была не тем, чего стоило бояться.
Но даже после того, как предполагаемый моряк отошёл на достаточное расстояние, сердце Лидии не успокоилось. Потому что Эдгар все ещё обхватывал её руками.
– Этот человек ушёл.
– Да.
– Ладно, отпусти, уже.
Но не казалось, что он собирается её отпускать.
– Если я отпущу тебя в темноту, мне кажется, что я уже не смогу быть уверенным, что ты прямо здесь.
– Тогда ты можешь просто открыть дверь.
– Я желаю, чтобы это была ты…
– Что ты говоришь?
– Если бы ты была той фейри, которая привиделась мне в том беспорядочном состоянии, ты бы смогла вытащить меня из той тьмы.
«Он ведёт себя так, чтобы снова пустить мне пыль в глаза?» – она не могла сказать, было ли это так по его бе