(Voir chapitre III de la note explicative)
(See Part III of the Explanatory Note)
(См. Раздел Ш Инструкции)
15.
А) Нарушение в отношении Заявителя п. п. 3, 4 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод при продлении срока его содержания под стражу постановлением Тверского районного суда г. Москвы от 2 ноября 2011 г. и кассационной проверке этого постановления.
Пункт 3 статьи 5 Конвенции предусматривает:
«3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».
В пункте 4 статьи 5 Конвенции указывается: «Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным».
Эти положения Конвенции были нарушены в отношении Заявителя следующими действиями Российской Федерации:
- необоснованным продлением срока содержания Белькова О.В. под стражей до 02 апреля 2012 г. постановлением Тверского районного суда г. Москвы от 31 января 2012 г.
- отказом от исследования оснований применения к Белькову О.В. содержания под стражей, установленных предыдущим судебным решением;
- отказом Тверского районного суда г. Москвы и Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от объективного рассмотрения возможности применения к Белькову О.В. «альтернативных» мер пресечения;
- чрезмерно длительным сроком (40 дней) ожидания Заявителем кассационной проверки постановления Тверского районного суда г. Москвы от 31 января 2012 г., которым продлен срок содержания его под стражей
- незаконным и чрезмерно длительным содержанием Белькова О.В. под стражей с 31 января 2012 г. по 12 марта 2012 г. (1 месяц и 10 дней).
Указанные действия Российской Федерации являются нарушением права Заявителя, гарантированного п.3 ст. 5 Конвенции по следующим основаниям:
15.1. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда вопрос о том, какой период содержания под стражей может считаться разумным, не может рассматриваться отвлеченно. Обоснованность продления содержания обвиняемого под стражей должна определяться в каждом деле в связи с его конкретными обстоятельствами. Продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправданно только в том случае, если существует реальное требование публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), Series A, N 254-A; и Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, § 110).
В Постановлении от 04.03.2010г. по делу «Савенкова (Savenkova) против Российской Федерации» (жалоба № 30930/02, § 77) Европейский Суд подчеркнул, что «…в первую очередь национальные судебные органы обязаны обеспечить, чтобы в конкретном деле предварительное заключение обвиняемого не превышало разумной продолжительности срока. В этих целях они должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отказе ходатайств об освобождении. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции главным образом на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителями в своих жалобах…».
Вопреки изложенному толкованию п.3 ст. 5 Конвенции, Тверской районный суд г. Москвы при продлении срока содержания Белькова О.В. под стражей, вместо исследования всех фактов «…свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы», сослался лишь на два основания из первоначального решения об избрании Заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу, ни одно из которых, в соответствие с прецедентной практикой Европейского Суда не может оправдывать пролонгацию срока содержания обвиняемого под стражей.
15.2. В постановлении Тверского районного суда от 31 января 2012 г. вновь, как и в ранее вынесенном постановлении, содержится ссылка на то, что «…Бельков О.В. обвиняется в совершении тяжкого, а также в совершении двух особо тяжких преступлений, сопряженных с угрозой применения насилия в отношении потерпевших…», как на основание продления срока его содержания под стражей (см. п. 14.19. настоящей жалобы).
Однако указанное обстоятельство не признается основанием продления срока содержания под стражей в практике Европейского Суда.
Европейский Суд по правам человека неоднократно подчеркивал, что тяжесть обвинения не только не является основанием продления срока содержания обвиняемого под стражей, но и не может доказывать наличие каких-либо оснований продления данной меры пресечения.
В Постановлении от 30 июля 2009 года по делу «Сорокин (Sorokin) против Российской Федерации (жалоба N 7739/06, § 62) Европейский Суд признал нарушением п. 3 статьи 5 Конвенции то обстоятельство, что «… тяжесть обвинений была основным фактором при оценке возможности того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует правосудию…». В указанном постановлении подчеркивается, что «… необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), Series A, N 207, § 51; см. также Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102 <*>; Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68; и Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81)».
В Постановлении Европейского Суда от 9 апреля 2009 г. по делу «Кондратьев (Kondratyev) против Российской Федерации» (жалоба N 2450/04, § 50) отмечается, что «… тяжесть грозящего наказания не может сама по себе оправдывать длительные сроки содержания под стражей…Это особенно важно для российской правовой системы, в которой квалификация деяния (и, таким образом, наказания, грозящего заявителю) осуществляется стороной обвинения без судебной проверки вопроса о том, подкрепляют ли представленные доказательства разумное подозрение в том, что заявитель совершил предполагаемое преступление (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации", § 180).
В Постановлении по делу «Александр Макаров (Aleksandr Makarov) против Российской Федерации» от 12.03.2009 г. Европейский Суд сформулировал правовую позицию, состоящую в том, что при продлении срока содержания под стражей тяжесть вменяемого преступления «…перестает быть достаточным основанием». Европейский Суд «…должен в таких случаях установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами» (§ 120).
Таким образом, сославшись на тяжесть преступления, вменяемого Белькову О.В., как на основание продления срока его содержания под стражей, судья Тверского районного суда г. Москвы нарушил п.3 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что свидетельствует о неразумной длительности содержания Заявителя под стражей.
15.3. Другим основанием продления Заявителю срока содержания под стражей вновь явилось то, что он «…по месту регистрации не проживал, скрывался от следствия, в связи с чем был объявлен в международный розыск …» (см. п. 14.19. настоящей жалобы).
Во-первых, указанное обстоятельство не может являться основанием продления срока содержания Заявителя поскольку объявление Заявителя в международный розыск явилось результатом провокативных и незаконных действий в отношении него со стороны органов расследования.
Никакого нарушения подписки о невыезде и надлежащем поведении Бельков О.В. не совершал, поскольку эта мера пресечения была избрана и применена в отношении него незаконно (фиктивно), с одной лишь целью – создания видимости нарушения Заявителем этой меры пресечения для получения повода заключения его под стражу.
Во-вторых, Европейский Суд многократно подчеркивал, что «…само по себе отсутствие определенного места жительства… не создает угрозы того, что обвиняемый скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью» (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу «Пшевечерский против Российской Федерации», § 68).
Таким образом, даже, если не обращать внимание на очевидную недостоверность информации о том, что Бельков О.В., якобы, не проживал по месту регистрации, указанное обстоятельство не имеет никакого юридического значения в качестве основания продления меры пресечения обвиняемому.
Таким образом, сославшись на недостоверное и не подтвержденное убедительными доказательствами обстоятельство, судья Тверского районного суда г. Москвы нарушил п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что свидетельствует о неразумной длительности содержания Заявителя под стражей.
15.4. Нарушением п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод является ссылка судьи Тверского суда в указанном постановлении от 31 января 2012 г. на то, что «…обстоятельства, по которым были избрана обвиняемому действующая мера пресечения, в настоящее время не изменились» (см. п. 14.19. настоящей жалобы), вместо конкретного приведения этих обстоятельств и доказательств, их подтверждающих.
Европейский Суд, в Постановлении по делу «Савенкова (Savenkova) против Российской Федерации» от 04.03.2010г. (§ 87) указал, что он «…не может согласиться с доводом властей Российской Федерации о том, что в указании судами оснований для заключения под стражу не было необходимости, поскольку они уже указывались в предыдущих решениях» и признал, что такой подход нарушает п.3 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
15.5. Нарушением п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод является отказ Тверского районного суда г.Москвы проверить «обоснованность подозрения» в отношении Белькова О.В. при рассмотрении вопроса о продлении срока его содержания под стражей.
В постановлении от 31января 2012 г. Тверской суд г. Москвы указал, что «…органом предварительного расследования получены достаточные данные, свидетельствующие о событии преступления и причастности Белькова О.В. к инкриминируемому ему деянию…» (см. п. 14.19. настоящей жалобы).
Однако указанные обстоятельства, не проверялись Тверским судом г. Москвы ни при заключении Заявителя под стражу постановлением суда от 14 мая 2011г., ни при продлении срока содержания Заявителя под стражей всеми последующими постановлениями Тверского районного суда г. Москвы.
Таким образом, отказ суда от проверки указанных обстоятельств, является не основанным на законе и, следовательно, нарушает п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Кроме того, отказ Тверского районного суда г.Москвы проверить «обоснованность подозрения» в отношении Белькова О.В. при рассмотрении вопроса о продлении срока его содержания под стражей является нарушением п.3 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод по основаниям, указанным в п. 15.4. настоящей жалобы.
Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что компетентный суд должен исследовать не только соответствие процессуальным требованиям, выраженным в (национальном законодательстве), но также разумность положенного в основание ареста подозрения и законность целей, преследуемых арестом и последующим задержанием (Brogan § 65; Chahal, § 127; Nikolova, § 58). Отказ Тверского суда г. Москвы от проверки «обоснованности подозрения» в отношении Белькова О.В. при рассмотрении вопроса о продлении срока его содержания под стражей является нарушением п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и по этому основанию.
15.6. В Постановлении от 09.04.2009 г. по делу «Кондратьев (Kondratyev) против Российской Федерации» (жалоба N 2450/04, § 54) Европейский Суд подчеркнул, что «…при решении вопроса об освобождении лица из-под стражи власти с учетом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд (см. постановление Европейского Суда по делу "Яблоньский против Польши", § 83). В течение всего периода времени власти не рассматривали возможности обеспечения явки заявителя с использованием иной "меры пресечения", такой, как подписка о невыезде или залог, которые прямо предусмотрены российским законом для обеспечения надлежащего проведения уголовного разбирательства».
Однако указанное обязательство рассмотрения «альтернативных мер обеспечения явки в суд» было нарушено Тверским районным судом г. Москвы при рассмотрении вопроса о продлении срока содержания Белькова О.В. под стражей. В постановлении Тверского районного суда г. Москвы от 31 января 2012 г. вывод о невозможности применения к Заявителю иных мер пресечения сделан формально, без учета данных о личности обвиняемого, представленных стороной защиты (наличие постоянного места жительства, места работы, семьи, то, что Заявитель является отцом четверых детей, ранее не привлекался к ответственности и т.д.). Суд не объяснил, почему к Белькову О.В. не применимы такие меры пресечения как залог, домашний арест и т.д.
Отказ судов от объективного рассмотрения возможности применения к Заявителю альтернативных мер обеспечения явки в суд при рассмотрении вопроса о продлении его срока содержания под стражей образует самостоятельное нарушение его права, гарантированного п.3 статьи 5 Конвенции.
15.7. В Постановлении от 10 февраля 2011г. по делу «Пелевин (Pelevin) против Российской Федерации" (жалоба N 38726/05, § 54) Европейский Суд сформулировал правовую позицию, состоящую в том, что «… по прошествии времени первоначальные основания для заключения под стражу становятся все менее значимыми, и что суды должны приводить иные относимые и достаточные основания, требующие продолжительного лишения свободы ».
Вопреки этой позиции Европейского Суда, в постановлении Тверского районного суда от 31 января 2012 г. не содержится никаких «иных» оснований продления срока содержания под стражей Белькова О.В., кроме тех, что уже неоднократно указывались в предыдущем постановлении о продлении срока содержания Заявителя под стражей и постановлении о заключении его под стражу.
Тем самым, в отношении Белькова О.В. было допущено нарушение его права, гарантированного п.3 статьи 5 Конвенции.
15.8. Европейский суд ранее многократно устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в ряде дел против Российской Федерации, когда суды Российской Федерации продлевали срок содержания заявителя под стражей, ссылаясь в основном на тяжесть предъявленного обвинения и используя шаблонную формулировку, содержащую основания для помещения лица под стражу, переписанные из статей Уголовно-процессуального кодекса, не объясняя, почему эти основания применимы в деле заявителя или не рассматривая альтернативные меры пресечения (см. Постановления Европейского суда по делам "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) и "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), а также Постановление Европейского суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, ECHR 2006 -... (извлечения), § 103 и последующие, Постановление Европейского суда по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia) от 2 марта 2006 г., жалоба N 11886/05, § 38 и последующие, Постановление Европейского суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00, § 63 и последующие, Постановление Европейского суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98, § 91 и последующие, и Постановление Европейского суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и 48183/99, ECHR 2003-IX (извлечения), § 56 и последующие).
В Постановлении от 10 февраля 2011г. по делу «Пелевин (Pelevin) против Российской Федерации" (жалоба N 38726/05, § 54) Европейский Суд признал нарушение п.3 статьи 5 Конвенции, в том числе и потому что «… российские власти использовали стереотипные формулировки в постановлениях о продлении срока содержания под стражей».
Однако при рассмотрении вопроса о продлении срока содержания Белькова О.В. под стражей Тверской районный суд г. Москвы использовал именно такие шаблонные (стереотипные) формулировки, дословно повторяющие тексты из предыдущих постановлений того же суда от 14 мая 2011 г., от 11 июля 2011 г. и от 2 августа 2011 года.
Так фраза из постановления Тверского районного суда г. Москвы от 31 января 2012 г. о том, что «…Бельков О.В. обвиняется в совершении тяжкого, а также в совершении двух особо тяжких преступлений, сопряженных с угрозой применения насилия в отношении потерпевших, что не может расцениваться предпринимательской деятельностью, кроме того, Бельков О.В. по месту регистрации не проживал, скрывался от следствия, в связи с чем был объявлен в международный розыск, с учетом изложенного суд приходит к выводу, что обстоятельства, по которым были избрана обвиняемому действующая мера пресечения, в настоящее время не изменились» - дословно скопирована из текста постановлений суда о продлении Заявителю срока содержания под стражей от 11 июля 2011 г. и 2 августа 2011 г. (см.п. 14.17. настоящей жалобы).
В Постановлении от 30.07.2009 г. по делу «Сорокин (Sorokin) против Российской Федерации» Европейский Суд признал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, поскольку «… мотивировка судов не отражала развитие ситуации… все решения о продлении срока содержания заявителя под стражей были стереотипно и кратко сформулированы…» (§ 55,56).
Таким образом, Тверским районным судом г. Москвы в отношении Белькова О.В. было допущено нарушение его права, гарантированного п.3 статьи 5 Конвенции.
15.9. Европейский Суд неоднократно отмечал, что в судебном решении о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должно содержаться обоснование «разумности» продлеваемого срока применения этой меры пресечения. В Постановлении Европейского Суда от 1 июня 2006г. по делу «Мамедова (Mamedova) против Российской Федерации» (жалоба N 7064/05, § 82) был сделан вывод о нарушении пункта 3 статьи 5 Конвенции, поскольку «…ни на одной стадии производства по делу национальные органы не рассматривали вопрос о том, не превысил ли срок содержания заявительницы под стражей "разумный срок"…».
Пункт 3 статьи 5 Конвенции не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I).
Вопреки этим позициям Европейского Суда вопрос о «разумности» срока содержания Белькова О.В. под стражу не был рассмотрен ни 31 января 2012 г. Тверским районным судом г.Москвы, ни 12 марта 2012 г. Московским городским судом.
Таким образом, отказ Тверского районного суда г. Москвы от проверки «разумности» срока содержания Белькова О.В. под стражей, повлек длительное содержание Заявителя под стражей (1 месяц и 10 дней) без какой-либо необходимости в этом для расследования дела.
Тем самым, в отношении Белькова О.В. было допущено нарушение его права, гарантированного п.3 статьи 5 Конвенции.
15.10. Судебная коллегия Московского городского суда присоединилась к этим нарушениям п.3 статьи 5 Конвенции, поскольку не устранила их в ходе кассационной проверке постановления Тверского районного суда г. Москвы от 31 января 2012 г. (см. пункт 14.21. настоящей жалобы).
Отменив указанное постановление Тверского районного суда, и направив материалы дела на новое рассмотрение, Московский городской суд не признал вышеизложенных нарушений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не отразил их в своем кассационном определении от 12 марта 2012 г. и не предпринял никаких мер для их устранения.
15.11. Бельковым О.В. и его защитники ожидали заседания Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда, на котором рассматривались их кассационные жалобы, в период с 31 января 2012 г. по 12 марта 2012 г. – т.е. 40 суток (см. п. 14.21. настоящей жалобы).
Такое длительное ожидание Заявителем кассационной проверки постановления Тверского районного суда г. Москвы является нарушением п.4 статьи 5 Конвенции.
В Постановлении от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), Европейский Суд указал: «…Владимирский областной суд рассматривал кассационные жалобы заявительницы 36, 26, 36 и 29 дней…Ничто не предполагало, что заявительница, подавая кассационные жалобы, затягивала их рассмотрение. Европейский Суд счел, что эти четыре срока не могли быть признаны соответствующими требованию о "безотлагательности", предусмотренному пунктом 4 статьи 5 Конвенции, тем более что в столь долгом рассмотрении жалоб была вина только органов государственной власти (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 85 - 86, ECHR 2000 XII, в котором судебное разбирательство, длившееся 23 дня, не являлось "безотлагательным").
В рассматриваемом деле Московский городской суд рассмотрел кассационную жалобу Заявителя и его защитников спустя 40 дней с момента вынесения обжалуемого постановления и эта задержка было обусловлена виной только органов государственной власти.
Таким образом, Заявитель был лишен права на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и, следовательно, в отношении него было допущено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.
На основании всего вышеизложенного можно сделать вывод, что Бельков О.В. является жертвой нарушения со стороны Российской Федерации его прав, гарантированных пунктами 3 и 4 статьи 5 Конвенции.
В) Нарушение в отношении Заявителя подп. «с» п. 1, п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод при продлении срока его содержания под стражу Судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда с 12 марта 2012 г. по 16 марта 2012 г.
Подпункт «с» пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает:
«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом…
c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения»
Пункт 3 статьи 5 Конвенции предусматривает:
«3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».
Эти положения Конвенции были нарушены в отношении Заявителя следующими действиями Российской Федерации:
- незаконным необоснованным продлением срока содержания Белькова О.В. под стражей кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда с 12 марта 2012 г. по 16 марта 2012 г.
- незаконным и безосновательным содержанием Белькова О.В. под стражей с 12 марта 2012 г. по 16 марта 2012 г. (4 суток).
Указанные действия Российской Федерации являются нарушением права Заявителя, гарантированного п.3 ст. 5 Конвенции по следующим основаниям:
15.12. Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 12 марта 2012 г. Белькову О.В. продлен срок содержания под стражей с 12 марта 2012 г. по 16 марта 2012 г. При этом в указанном кассационном определении не приведено ни одного основания этого продления срока содержания под стражей (см. п. 14.21. настоящей жалобы).
Однако подп. «с» п. 1 ст.5 Конвенции, в его толковании Европейским Судом, не допускает какого бы то ни было продления срока содержания обвиняемого под стражей без указания предусмотренных национальным законом оснований такого продления.
В Постановлении от 29.07.2010 г. по делу «Шапошников (Shaposhnikov) против Российской Федерации» (жалоба N 8998/05) Европейский Суд установил нарушение п.3 статьи 5 Конвенции, поскольку, «…в своем решении от 30 декабря 2004 г. суд не представил никаких доводов в обоснование того, что заявитель должен оставаться под стражей. В этой связи Европейский Суд в ряде дел постановлял, что отсутствие доводов, представляемых судебными органами в обоснование своего решения, санкционирующего содержание под стражей, несовместимо с принципом защиты от судебного произвола по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, § 70 - 71 <*>, а также Постановление Европейского Суда от 21 марта 2002 года по делу "Сташаитис против Литвы" (Stasaitis v. Lithuania), жалоба N 47679/99, § 67).
Таким образом, Московский городской суд, продлив Белькову О.В. срок содержания под стражей с 12 марта 2012 г. по 16 марта 2012 г., без приведения каких-либо оснований такого продления, нарушил подп. «с» п.1 ст. 5 Конвенции.
Это же нарушение «автоматически» влечет нарушение п.3 ст.5 Конвенции, поскольку незаконное заключение под стражу предопределяет «неразумность» любого срока содержания обвиняемого под стражей.
На оценку этого действия Московского городского суда не должен влиять факт относительной краткосрочности этого продления (на 4 дня).
Во-первых, даже одни сутки незаконного содержания лица под стражей, способны причинить ему сильнейший моральный вред и вызвать сильные нравственные переживания. Бельков О.В. содержался под стражей, без каких бы то ни было оснований, 4 дня.
Во-вторых, в Постановлении от 09.04.2009 г. по делу «Кондратьев (Kondratyev) против Российской Федерации» (жалоба № 2450/04, § 44) Европейский Суд отметил, что власти «… обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шишков против Болгарии" (Shishkov v. Bulgaria), жалоба N 38822/97, § 66, ECHR 2003-I).
В настоящем деле власти не только не представили «убедительные» основания содержания Белькова О.В. под стражей в период с 12 по 16 марта 2012 г., они не представили их вовсе! Именно поэтому даже такой, относительно краткий, срок содержания Заявителя под стражей является «неразумным».
На основании всего вышеизложенного можно сделать вывод, что Бельков О.В. является жертвой нарушения со стороны Российской Федерации его прав, гарантированных подп. «с» пункта 1 и пунктом 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
C) Нарушение в отношении Заявителя п.п. 3, 4 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод при продлении срока его содержания под стражу постановлением Тверского районного суда г. Москвы от 16 марта 2012 г. и кассационной проверке этого постановления.
Пункт 3 статьи 5 Конвенции предусматривает:
«3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».
В пункте 4 статьи 5 Конвенции указывается: «Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным».
Эти положения Конвенции были нарушены в отношении Заявителя следующими действиями Российской Федерации:
- необоснованным продлением срока содержания Белькова О.В. под стражей постановлением Тверского районного суда г. Москвы от 16 марта 2012 г.
- отказом от исследования оснований применения к Белькову О.В. содержания под стражей, установленных предыдущим судебным решением;
- отказом Тверского районного суда г. Москвы и Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от объективного рассмотрения возможности применения к Белькову О.В. «альтернативных» мер пресечения;
- применением судами «технологии» затягивания кассационной проверки постановления Тверского районного суда г. Москвы от 16 марта 2012 г. для того, чтобы на день судебного заседания суда кассационной инстанции было вынесено постановление об очередном продлении срока содержания Белькова О.В. под стражей;
-возложением бремени доказывания, применительно к основаниям продления срока содержания Заявителя под стражей, на его защиту;
- незаконным и чрезмерно длительным (не разумным) содержанием Белькова О.В. под стражей со 2 февраля 2012 г. по 2 апреля 2012 г. в течение 2 месяцев, а всего с момента задержания - 10 месяцев 21 дня.
Указанные действия Российской Федерации являются нарушением права Заявителя, гарантированного п.3, 4 ст. 5 Европейской Конвенции по следующим основаниям:
15.13. В постановлении Тверского районного суда от 16 марта 2012 г. вновь, как и в ранее вынесенных постановлениях, содержится ссылка на то, что «…Бельков О.В. обвиняется в совершении тяжкого, а также в совершении двух особо тяжких преступлений, сопряженных с угрозой применения насилия в отношении потерпевших…», как на основание продления срока его содержания под стражей (см. п. 14.22. настоящей жалобы).
По основаниям, изложенным в п. 15.2. настоящей жалобы указанное обстоятельство не является должным основанием продления срока содержания Заявителя.
Таким образом, сославшись на тяжесть преступления, вменяемого Белькову О.В., как на основание продления срока его содержания под стражей, судья Тверского районного суда г. Москвы нарушил п.3 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что свидетельствует о неразумной длительности содержания Заявителя под стражей.
15.14. Другим основанием продления Заявителю срока содержания под стражей вновь явилось то, что он «…по месту регистрации не проживал, скрывался от следствия, в связи с чем был объявлен в международный розыск, при осуществлении которого он (Бельков О.В.) был задержан в аэропорту…» (см. п. 14.22. настоящей жалобы).
По основаниям, указанным в п. 15.3. настоящей жалобы, указанное обстоятельство не может являться основанием продления срока содержания Заявителя под стражей. Кроме того, так же как и при вынесении предыдущего постановления, судом было вновь искажено содержание этого обстоятельства, применительно к обстоятельствам задержания Белькова О.В. (см. п.15.3.).
Таким образом, сославшись на указанное обстоятельство, судья Тверского районного суда г. Москвы нарушил п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что свидетельствует о неразумной длительности содержания Заявителя под стражей.
15.15. Нарушением п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод является ссылка судьи Тверского суда в указанном постановлении от 16 марта 2012 г. на то, что «…обстоятельства, по которым были избрана обвиняемому действующая мера пресечения, в настоящее время не изменились» (см. п. 14.22. настоящей жалобы), вместо конкретного приведения этих обстоятельств и доказательств, их подтверждающих.
Европейский Суд, в Постановлении по делу «Савенкова (Savenkova) против Российской Федерации» от 04.03.2010г. (§ 87) указал, что он «…не может согласиться с доводом властей Российской Федерации о том, что в указании судами оснований для заключения под стражу не было необходимости, поскольку они уже указывались в предыдущих решениях» и признал, что такой подход нарушает п.3 ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Очевидно, что по настоящему делу Тверской районный суд г. Москвы поступил вопреки изложенной позиции Европейского Суда и положению п.3 ст. 5 Конвенции. Тем самым, в отношении Белькова О.В. было допущено нарушение его права, гарантированного п.3 статьи 5 Конвенции.
15.16. Другим основанием продления срока содержания Заявителя под стражей является указание судом в постановлении Тверского районного суда г. Мосвы от 16 марта 2012 г. на то, что «…им высказывались угрозы потерпевшим в ходе проведения следственных действий».
Этот вывод суда совершенно не конкретизирован!
Какие угрозы высказывал Бельков О.В.? Во время производства каких именно следственных действий? Каким именно потерпевшим? Какими доказательствами подтверждается факт высказывания Бельковым О.В. этих угроз? Как были оценены данные угрозы органами уголовного преследования?
В обжалуемом постановлении об этом вновь не говорится ни слова!
В Постановлении от 12.03.2009 г. по делу «Александр Макаров (Aleksandr Makarov) против Российской Федерации» (жалоба N 15217/07, § 119), Европейский Суд подчеркнул, что доводы за и против освобождения не должны быть "общими и абстрактными" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и 48183/99, § 63, ECHR 2003-IX).
Отсутствие вообще каких-либо ссылок на конкретные данные в указанном постановлении Тверского районного суда г. Москвы никак не может считаться «убедительной демонстрацией» конкретных фактов. Тем самым, в отношении Белькова О.В. было допущено нарушение его права, гарантированного п.3 статьи 5 Конвенции.
15. 17. Нарушением п.3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод является ссылка суда в указанном постановлении на то, что «… один из обвиняемых по делу скрылся и находится в розыске…» как на основание продления срока содержания Белькова О.В. под стражей (см. п. 14.22. настоящей жалобы).
Европейский Суд по правам человека многократно указывал, что «…поведение другого обвиняемого по делу не может являться фактором оценки риска того, что заключенный может скрыться, поскольку такая оценка может проводиться только на основании данных о личности самого заключенного (см. Постановление Европейского суда по делу «Мамедова против Российской Федерации» от 1 июня 2006 г., § 76).
Очевидно, что по настоящему делу Тверской районный суд г. Москвы поступил вопреки изложенной позиции Европейского Суда и положению п.3 ст. 5 Конвенции. Тем самым, в отношении Белькова О.В. было допущено нарушение его права, гарантированно