В которой пахнет селедкой, оправдываются ожидания, читаются мысли человеческие и не очень, а в самом конце завершается первый этап исторического момента




Генри Лайон Олди

Чужой среди своих

 

 

Текст предоставлен правообладателем https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=146022

«Чужой среди своих»: Эксмо‑Пресс; Москва; 2001

ISBN 5‑04‑007147‑7

Аннотация

 

Космическая шхуна «Нострадамус» совершая очередной полет, встречает корабль инопланетной цивилизации. Один из чужих переходит на борт с дружеским визитом…

 

Генри Лайон Олди

Чужой среди своих

 

Глава первая,

в которой шутятся шутки, вскрываются тайны, звенит в ухе и темнеет в глазах, а в самом конце звучит загадочный сигнал «Полундра!!!»

 

Берхард Никлас Стриммер. 49 лет. Рост – 185, вес – 85. Капитан шхуны «Нострадамус». Выслуга – 28 лет. Убежденный холостяк‑экстремист, действительный член галакт‑клуба «Веселый мавр».

Базис‑достоинства: честен до идиотизма, прямолинеен до хамства, докатился до ручки. Хобби: художественное резание правды‑матки. Исполнителен, нелюбопытен. Малочувствителен к алкоголю. Никогда ни на кого не стучал.

Базис‑недостатки: см. выше.

Особые приметы: татуировка на левой ягодице, ближе к копчику – черный квадрат и подпись готическим шрифтом «Бармалевич».

Настоящее местопребывание: храпит на полу кэп‑каюты после двух с половиной литров «Марсианской хронической» и дюжины банок «Дядюшки Андрэ».

 

Джон‑Джеймс Бартоломео Полянкер‑Луговски (вот же имечко!). 41 год. Рост – 175, вес 77. Первый пилот, он же – штурман. Выслуга – 16 лет. Женат. Двое детей. Любовница. Одна – как минимум.

Базис‑достоинства: аккуратист, педант (не путать с педофилом!), держит ноги в тепле, а нос по ветру. Не любит риска; любит шампанское. Блестящие перспективы служебного роста. Хобби: вышивание крестиком декоративных погостов.

Базис‑недостатки: зануда вульгарис! Удивляюсь, как от него жена вместе с любовницей не сбежали?! Инициативы: ноль на выходе. Стукач – однозначно.

Особые приметы: обрезан по методу Шнитке‑Франкен‑штейна.

Настоящее местопребывание: спит в гибернаторе, согласно расписанию дежурств.

 

Санчос Мигель Каррамба Хуан Луис Мария Росинандос‑младший (без комментариев!). 37 лет. Рост – 161, вес – 92. Второй пилот, по совместительству – техник‑энергетик и инженер‑наладчик такелажа. Выслуга – 14 лет. (Эти придурки здесь что, всех в порядке выслуги расположили?) Женат. Шестеро детей: мальчики. Любовницы… недостаток информации. Должны быть. Говорят, бабы на таких лысых пузанов‑живчиков крепко западают.

Базис‑достоинства: вежлив, предупредителен, расторопен, набожен. Между рейсами посещает экспресс‑исповедь в Пятой‑Концесветной кирхе им. И. О. Всехсвятых. Нимб с крылышками хранит в личном сундучке, пересыпав нафталином «Душка Молли».

Базис‑недостатки:…что, неужели – нет?!! Тогда – стукач! В натуре, стукач! Гадом буду…

Особые приметы: «винное» пятно на левой пятке, очертаниями напоминающее Сарапульский уезд в границах 1814 года.

Настоящее местопребывание: спит в гибернаторе рядом с отсеком Полянкера‑Луговски, согласно расписанию дежурств.

 

Ева Брунгильда О’Райли. 30 лет. 90‑60‑90 (для тупиц: это не рост‑вес‑пульс и не домашний телефон!). Офицер службы безопасности в чине есаула; по совместительству – врач‑биогенетик и сексотерапевт‑практик. Выслуга – 7 лет. Не замужем.

Базис‑достоинства: платиновая блондинка с золотым сердцем. «Мисс Космофлот» позапрошлого года. Черный пояс стиля «Охму‑рю». Коэффициент интуиции по шкале Фухе‑Ватсона: 25,4 из 20 возможных.

Базис‑недостатки: к ее экстерьеру еще бы капельку серого вещества – цены бы «Железной Брунгильде» не было! А так в экстазе любой секрет человечества разболтает. И, ясное дело, постукивает – должность обязывает.

Особые приметы: аллергия на мужской одеколон «Терминатор‑3».

Настоящее местопребывание: в койке обер‑сержанта Небейбабы, поза «Шестикрылый херувим на перепутье».

 

Василий Архипович Небейбаба. 37 лет. Рост – 194, вес – 105. Обер‑сержант Объединенных Военно‑Космических Сил Земли, командир отделения мобильного десанта, в начале рейса принятого на борт «Нострадамуса». Вообще‑то у «мобилов» за старшего лейтенант Губер, но они позавчера делили с капралом Шапиро‑цзы капрала Касаткину, и теперь лейтенант отдыхает в мед‑блоке, а капрал – в карцере. Хотя какая разница, кто где: оба все равно замороженные!.. Ой, что‑то я отвлекся. Выслуга – 5 лет. Маловато будет… А, это он в ОВКСЗ пятерик отпахал, а до того – еще трижды столько в российском спецназе «Тамбовский волк». С женой в разводе. Выписывает журналы «Домострой» и «Даешь!».

Базис‑достоинства: влюблен в службу без взаимности. Патриотичен, прост и прямолинеен, как угол сарая. Чемпион Солнечной Системы по метанию зубочисток.

Базис‑недостатки: несдержан в словах и поступках (трижды понижался в звании до рядового); перманентный (или превентивный?) ксено– и юдофоб. Также недолюбливает гомосексуалистов, куклуксклановцев и афроамериканцев; последних почему‑то называет «кирзачами». Кстати, интересно, а это вообще недостаток? Но уж наверняка не стукач!

Особые приметы: способен выпить залпом бутылку перцового концентрата «Санта‑Клаус».

Настоящее местопребывание: в собственной каюте, в койке с есаулом О’Райли, поза «Шестикры…». А, нет! Поменяли. Теперь «Вставай, проклятьем заклейменный!».

 

Ричард Я. Львов‑Сердечный. 28 лет. Рост – 197, вес – 68 (та еще мачта дистрофичного телосложения!). Инженер‑системотехник, наладчик стац‑оборудования. Выслуга – 5 лет. Не женат. Детей нет. Любовниц вроде бы тоже. Может, он «голубчик»?.. Ладно, это его проблемы.

Базис‑достоинства: работоголик, трижды проходил курс лечения в ЛТП имени Я. Корчака. В связях, порочащих его, не замечен, беспощаден к… стоп, это уже из другого файла! Хобби: отстрел кровососущих кактусов на Малой Текиле.

Базис‑недостатки: патологический разгильдяй! Как, впрочем, и все хакеры, рокеры, шокеры, брэйкеры, штрейкбрехеры… ой, опять меня несет!

Особые приметы: в левую ноздрю имплантирована иридиевая пластинка с гравировкой «Sapienti sat».

Для стукача слишком наивен.

Настоящее местопребывание: пялится на один из моих мониторов и ухмыляется, как дурак…

 

* * *

 

Нет, в принципе, Ричард ничего не имел против компьютеров с «Интель‑пентом» – блоком искусственного интеллекта, в просторечье «Телепнем». Но когда в этот блок, упирая на повышение пси‑совместимости, бортовым компам начали «зашивать» чувство юмора… И ведь как обосновали, паразиты: дескать, у бедняжки за время долгого полета может крыша поехать, он‑то в гибернаторе не спит! – а вот если комп будет к вынужденному безделью (текущий периферийный контроль не в счет) относиться с улыбкой… Психологи‑рецидивисты! Поймать бы гадов да натравить на них бригаду активных гоморроидов в режиме «Гей‑славяне»! Загрузили бы машину игрушками – пусть развлекается! Хотя нет, тогда и экипаж от экранов за уши не оттащишь…

Оно, конечно, иногда клево глянуть, как шутник‑Телепень рабочую инфу с хохмочками на дисплей выдает. Но ведь меру знать надо! Помнится, на прошлой вахте гикнулась траектория перед самым входом в «сальто‑мортале» – а долбаный Телепень, словно издеваясь, пошел выдавать координаты вкрапленными в припев похабных частушек. По сей день вертится:

 

Моя милка – ксенофилка,

У ней черная дыра!

Пропадали в ейной дырке

Боевые крейсера!..

 

Траекторию Ричард, конечно, выправил; и чертов комп прекрасно знал, что выправит, иначе б не выделывался. Но после инженер‑системотехник дал клятву расковырять железяку и поганой отверткой вычистить из нее «юмор» к той самой биоматери, которую так любит поминать обер‑сержант Небейбаба. Пусть потом руководство компании хоть паром изойдет…

И эта зараза еще насмешки строит! Разгильдяем дразнится! Ну, не без греха, ясен пень: Полянкеру, помнится, втихаря в «записной книжке» адрес‑сервер отрихтовал. Он шасть любовнице по гиперперду[1]звонить – а звонок на его домашний видеофон автоматом параллелится. С рекламным слоганом «Береги честь смолоду!». Только Телепень и сам хорош! Сперва с Альтаиром на виртуальный секс подсел («…я страстная глухонемая брюнетка без одной ноги, торчу от Захер‑Мазоха!..»); потом в сетевом кегельбане «Девочка на Шаре» всех «катал» без штанов оставил и слинял по‑тихому. Кстати, интересно, где это ушлый комп разжился личным счетом в фин‑консорциуме «ОМ МАНИ и Сын»?! Вот ведь железо крученое пошло!..

Беда в другом: Телепень на свои забавы треть ресурса гиперперда спалил, а компания за каждый лишний кредит удавится! Значит, прощайся, жестянка, с «чувством юмора». Вскрытие покажет!

– Эй, Телепень, в каком ухе звенит? Зуммер? Какой зуммер?! Проклятье, опять проморгал…

 

…корабль. Идет под углом 11 градусов 11 минут 11 секунд к траектории «Нострадамуса». Точка пересечения траекторий лежит в секторе назначения. Скорость – 0,9 скорости «Нострадамуса». Расстояние… расчетное время встречи…

На этот раз Телепень был серьезен и скорбен, как ведущий «Обзора Галактики» при сообщении о трагической гибели дерябненского атташе от передозировки томатного сока. И Ричард тоже не ударил лицом в галошу: сразу стандарт‑позывной отбил. Ага, есть ответ. Что за чушь?! Или комп рискнул повеселиться «на посошок»?!

– Не виноватая я! – испуганно пискнуло из динамиков. – Он сам…

Но дист‑сканер уже выплюнул на экран локатора объемную развертку объекта. Ночной кошмар имбецила: кукиш из топологических фигур, садистски перекрученных и завернутых спиралью в пятом измерении, клубок гофрированных труб, слившихся в экстазе… Ни одной острой грани. Ни одного прямого угла. Никаких отчетливо выступающих деталей, характерных для любого творения шаловливых рук «Homo sapiens sapiens». Вдобавок сюрреалистический гадюшник ритмично пульсировал, словно заставка к известному сериалу «Сердце спрута».

Контакт!

Ричард поймал себя на непреодолимом желании встать по стойке «смирно» и заорать: «Есть контакт!» Сколько выращено книжных кристаллов, сколько голофильмов снято об этом волнующем и пугающем моменте – миге первого контакта! Сколько экстрасенсов сгинуло в крэйз‑бедламчиках, надрывно вопия санитарам о высокодуховных братьях с Блямбды Рапана! И вот: корабли идут на сближение, а по монитору ползут шеренги мерцающих слизняков – ответ на запрос с «Нострадамуса»!

– Телепень! Информацию на дешифровку!

Кнопка нежно‑салатного цвета ушла в пульт до упора:

«Всем! Всем! Всем! Полундра!!!»

Что значит загадочная «полундра», Ричард не знал, но традиция есть традиция. Особенно в исторические моменты.

 

Глава вторая,

где стоят на пороге, лязгают затвором, нетрадиционно ориентируются, открывают и закрывают диафрагму, а в самом конце наступает звездный час обер‑сержанта Небейбабы

 

– Уровень флуктуатирующих хроновертлюгов по шкале Чедер‑Брайдовича?

– В норме.

– Синхронизация ультрасиних нейтрино в Ижица‑дефлоракторе?

– Отклонения в пределах допустимого. Имеет место неуклонное сближение. Расхождение траекторий – 4 градуса 39 минут 11 секунд.

– Бурбуляция тахионного квазипотока по «горячей линии» гиперперда?

– Непрерывно.

– Торсионная ориентированность наружных Х‑вериг такелажа?

– Есть.

– Дешифровка?

– Идентификация систем счисления и алфавита. Сложности с комплексом образно‑понятийного характера. Интенсивный обоюдный обмен пиктограммами и упрощенными тестами по схеме «ручки‑ножки» с абстрагированием на ассоциативный уровень «огуречик».

– Возможность вербального общения на момент контакта?

– В ограниченном объеме. Режим «Моя‑твоя‑666‑прим». При сохранении скорости дешифровки полноценное общение в режиме «Кунак‑007» станет возможным через 7 часов 58 минут.

– Хорошо. Изображение «гостей» – на экран первого пилота!

– В запросе отказано. Требуемая видеоинформация содержится в блоке, пока не поддающемся дешифровке. Судя по упрощенным изображениям, они антропоморфны… частично.

– В смысле?!

– Две руки, две ноги, одна голова. Между ног – хвост… или не хвост. Метра два, не меньше. Если это все‑таки не хвост, мы с вами, мужики, слюной от зависти захлебнемся! Даю контур.

– Очухался, железяка! Все ему хиханьки… – Ричард вглядывался в картинку на мониторе через плечо Полянкера‑Луговски, уже занявшего свое место за пультом. Кривая ухмылка выплывала на лицо инженера‑системотехника, как расписной челн на стрежень. – Ох, если Телепень угадал, придется «Железную Брунгильду» в карцере держать! Иначе сбежит! Попросит у них эротического убежища…

– Львов‑Сердечный, бросьте паясничать! Вас, борт‑компьютер, это тоже касается. Мы стоим на пороге величайшего события в истории Объединенного Человечества, а вы!.. Стыдитесь, господа. Да, и сходите кто‑нибудь разбудите наконец капитана Стриммера!

 

* * *

 

Инабль,[2]словно звезда голостриптиза, вертелся теперь на всех экранах. Одновременно Телепень давал на главном мониторе «реал»: зеленовато‑бурая громада слизисто лоснилась в свете прожекторов шхуны.

– Расчетное время стыковки – две минуты тридцать секунд. Начинаю выдвижение телескопического стык‑шлюза.

Обер‑сержант Небейбаба застегнул последнюю пряжку армейского бронежилета «Потемкин». Камуфляж на фоне стерильной белизны центропоста выглядел диковато. Сходство расцветки жилета и инабля наводило на мысли о возможности взаимопонимания.

– Какая скотина нагадила в вакууме? – В рубку ввалился капитан Стриммер, страдая жесточайшим похмельем. Создавалось впечатление, что капитан единственный из экипажа пребывает в невесомости: так его мотало. – А, это не дерьмо… это братья по разуму! Меня сейчас стошнит!..

Обер‑сержант Небейбаба с хрустом вогнал магазин в гнездо импульсного седиментатора «Дружба народов». Вещмешок, доверху полный запасных магазинов и бутылок с перцовым концентратом «Санта‑Клаус», доверчиво прижался к ноге обер‑сержанта.

– В вас нет ни капли романтики, капитан! – Хлопая ресницами, есаул О’Райли ласкала взглядом экран, и грудь «Железной Брунгильды», способная закоренелого импотента превратить в быка‑рекордиста, вздымалась под облегающим серебром комбинезона. – Ах, этот инаблик, он такая лапочка!

Общий ритм пульсации слизистой «лапочки» и молочных желез «Мисс Космофлот» укреплял веру в успех контакта. «Тот, кто поручил этой дуре отвечать за безопасность шхуны, был или кретином, или гением!» – мельком подумал Ричард.

Обер‑сержант Небейбаба с лязгом передернул затвор, проверил, заряжен ли подствольный флеймер, активировал встроенный в приклад микропугач, расчехлил обойму метательных зубочисток, свернул ремень петлей‑удавкой, укрепил в гнезде штык‑багинет, заранее смазанный трупным ядом, и удовлетворенно повесил седиментатор на плечо.

– Б‑брррааа… п‑по рр‑рраааа…

Капитан Стриммер был человеком слова. Раз сказал, что стошнит, значит, чистая правда.

Члены экипажа тактично отвернулись: капитан все‑таки. Услужливый андро‑стюард пригнал автоуборщика, похожего на колорадского жука‑мутанта, и не удержался: обвел ласкающим, нежным взглядом собравшихся мужчин. Обер‑сержант в ответ показал здоровенный кулак, и стюард испуганно шарахнулся в коридор. С тех пор, как Лига Сексуальных Меньшинств добилась, чтобы в каждого четвертого андроида закладывались гомосексуальные наклонности, на кораблях (и не только!) начались проблемы. Впрочем, Лигу это не остановило: сейчас она боролась за право финских коттеджей на операцию по изменению пола.

Обер‑сержант Небейбаба брезгливо покосился вслед «голубчику» и ввинтил запал в последнюю из шести ручных гранат системы «Аз‑Есмь». Аккуратно подвесил рубчатый шарик к поясу, рядом с пятью другими. Челюсти сержанта мерно двигались, перемалывая гормонально‑адреналиновую жвачку «Конан‑без‑Сахара», рекомендованную Минздравом Галактики людям умственного труда.

– Выдвижение телескопического стык‑шлюза завершено. Начинаю отсчет: тринадцать, двенадцать…

– Ах, как это волнительно! Я вся горю!

Обер‑сержант Небейбаба попробовал пальцем лезвие десантного ножа, порезался и некоторое время тихо матерился, забыв об окружающих. Потом сунул палец в рот, нож в ножны (хорошо, что не перепутал, – но на то и профессионал!), цыкнул на пульт кровавой слюной и занялся дальнейшей экипировкой.

– Стыковка!

Шхуна содрогнулась. Было слышно, как на камбузе разлетаются вдребезги, падая с полок, небьющиеся чайные сервизы на сто двадцать персон. Все, как по команде, прилипли взглядами к обзорному экрану. Обер‑сержант Небейбаба со щелчком дослал патрон с кумулятивной плазмопулей в патронник «Кольта‑ВКП(б)‑1500» 54‑го калибра и не глядя сунул пистолет в кобуру. Глядел он, как и остальные, на обзорный экран.

«Кольт» с грохотом упал на пол, заставив экипаж подпрыгнуть.

А на экране тем временем ярко‑красная телескопическая труба стык‑шлюза «Нострадамуса», утолщаясь и разбухая по мере движения, соприкоснулась с толстым гибким отростком, выползшим ей навстречу из недр инабля. Невидимые отсюда форсунки извергли наружу порцию жидкого герметика «Мессалина Ойл», мгновенно закаменевшего от космического холода. В ответ отросток инабля слегка раздулся, обволакивая головное утолщение стык‑шлюза липким студнем, – и удовлетворенно застыл жирным моллюском, наполовину заглотавшим добычу.

В тишине было слышно, как мерно постанывает есаул О’Райли: «Железная Брунгильда» переживала за безопасность.

– При стыковке акцепт‑датчики захватили образцы воздуха из шлюз‑камеры инабля. Идет анализ на пригодность для дыхания и наличие опасных микроорганизмов. Датчики инабля, по‑видимому, ведут сейчас аналогичный анализ нашей атмосферы.

– Я им, биомать на биомассу, поанализирую… – хмуро пообещал Небейбаба, укрепляя на спине чехол‑кобуру с обрезом помпового ружья для охоты на голубых китов. Потом защелкнул на бедрах ремень с подсумками и трижды подпрыгнул, проверяя, хорошо ли подогнано снаряжение. Ответный грохот вполне удовлетворил десантника. – Обер‑сержант Небейбаба к контакту с чуждым разумом готов!

Бодрый рапорт вызвал у капитана Стриммера новый приступ тошноты.

– Анализ завершен. Азот – 65 %, кислород – 20 %, гелий – 13,5 %, озон – 0,2 %, флогистон – 0,0004 %. Остальное – водяные пары, а также следы и отпечатки пальцев инертных газов. Возможен контакт без спецсредств защиты: атмосфера инабля стерильна.

– Капитан, что прикажете? – Первый пилот изогнулся вопросительным знаком. – Открыть диафрагму с нашей стороны?

– Ыыыыы… и рассолу! Эй, стюард!..

– Есть, сэр. Борт‑компьютер, открыть диафрагму!

– Дама и господа! – Ричард задумчиво почесал носовую пластинку: не иначе, с намеком. – А там, в шлюзе, есть кто‑нибудь… кто‑нибудь из нашего экипажа?

Полянкер‑Луговски вгляделся в «окошко» внизу экрана.

– Кажется, никого… Какого черта?! Борт‑компьютер! Закрыть диафрагму! Немедленно! Открыть заново, когда мы окажемся в шлюзе!

– Есть, сэр! – в терцию разлилось из всех динамиков.

В коридоре уже слышался грохот сапог и распоряжения обер‑сержанта:

– Гамарджоба, М’Гемба – со мной! Обеспечить огневую поддержку контакта! Нобунага, Гигер – занять места согласно штатного расписания на случай абордажа! Форма лица: дружелюбная! Выполнять!

 

Глава третья,

в которой пахнет селедкой, оправдываются ожидания, читаются мысли человеческие и не очень, а в самом конце завершается первый этап исторического момента

 

«Ну и видок у нас! Официальные, понимаешь, представители!.. соль Земли, перец Человечества! Капитан сам за пришельца сойдет: зеленый с бодуна, уши локаторами… Брунгильда, цыпочка наша, прямо с порога грудь колесом: внеуставные отношения налаживать. Сержант пальцы растопырил: спусковых крючков много, иначе не ухватить. Дети, запишите: «Контакт есть контакт»… а теперь расставьте знаки препинания…»

Один Телепень был скрупулезен, будто главный раввин Эрец‑Шейнерпунем, определяющий кошерность бородавчатого хазерника в молоке матери его. Едва запыхавшийся экипаж кое‑как выстроился в камере стык‑шлюза, термосиловая плита внутреннего слоя защиты, роняя хлопья ржавой окалины, с шипением и лязгом ушла в стену. Следом треснул пополам и, под мерзкий зуд стервоприводов, развалился вдребезги титанопластовый экран второго защитного слоя. И наконец, обиженно шелестя, свернулась кукишем сверхпрочная диафрагма из легированной бумазеи, способная выдержать прямой правый Арнольда Клинчко‑старшего, чемпиона Галактики по летал‑кетчу.

Стык‑шлюз, вплоть до середины переходника, заволокло паром с легким ароматом жареной селедки (возможно, эффект взаимодействия братских атмосфер!) – и в благоухающем тумане к людям двинулось нечто. Залоснилось медной зеленью крутое бедро… мелькнула суставчатая конечность…

И наконец гость выступил из мглы целиком.

 

Комментарии Телепня в инфразвуковом диапазоне:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилось ты,

Как звездолетное виденье,

Как гений космо‑красоты.

О, дивный блеск экзоскелета!

О, чудный гребень теменной!

И внешних ребер блеск стальной

Был колдовскому амулету

Подобен. Искуситель‑змей

Твоим хвостом бы мог гордиться:

Когда, виясь от ягодицы,

То гибкий, то стрелы прямей,

Поток сегментов из хитина

На пол струился, шелестя, –

Я выл в восторге, как скотина,

И даже плакал, как дитя.

А череп? Кивер гренадера

Ничто пред черепом твоим,

Где плавный выгиб гвоздодера

Сквозил в затылке. Херувим

Отдал бы все свои шесть крыльев

За твой улыбчивый оскал –

Там каждый клык любви искал,

Томился, мучась от бессилья,

Пел небу вечную хвалу

И заострялся на иглу.

Дитя созвездий незнакомых,

Перл в галактической дыре! –

Ты Дон‑Кихот с гравюр Доре

В учебнике «Жизнь насекомых»…

 

 

* * *

 

Первый пилот Джон‑Джеймс Бартоломео Полянкер‑Луговски: «Скажите кто‑нибудь, что это галлюцинация, а не брат по разуму! Боже, если ты не очень занят, помоги мне! У кэпа похмелье, он сейчас на все блевать хотел, а после него старший – я! Что делать? Приказать сержанту открыть огонь? Нет, по инструкции – нельзя, пока не было угрозы… Ведь это мой шанс, мой единственный шанс! Если я сейчас поведу себя правильно – навсегда войду в историю! Мне повысят оклад! Сделают почетным диктатором Колец Сатурна! Разрешат не чистить зубы по утрам! Я женюсь на вдове трансильванского мультитриллионера Влада Цепеша IV! Какие перспективы, какие… Боже, отвлекись от дел насущных! Наставь на путь истинный! Вдруг он все‑таки мирный, а мы его застрелим? И тогда из‑за меня начнутся звездные войны, Прогрессивное Человечество плюнет в мою сторону, меня лишат пенсии по выслуге лет, понизят в должности или – о ужас! – запретят вышивать крестиком! А если мы его не застрелим, а он окажется кусачим?! Боже, да оглянись ты, наконец: я ведь ближе всех к нему стою!»

Второй пилот Санчос Мигель Каррамба Хуан Луис Мария Росинандос‑младший: «Я знал! Я верил! Воззвал, и откликнулось!!! Осанна тебе, Голливуд Равноапостольный! Аллилуйя!!! Алиенолуйя!!! Падите ниц, неверующие, кто дерзко насмехался над откровениями пророков Целлулоидного Века – Камерона, Финчера, Гигера и Св. Жан‑Пьера Жане! Но чтобы ТАКОЕ сходство?! Или это было прозрение, озарение, космотелепатия, предвиденье, ясновиденье, инсайт, глас свыше, астральный прорыв? Славься во человецех, «ХХ век Фокс»!.. Брат, далекий брат мой, дай обнять тебя! О, быть помазанным слизистым миро, сомкнуть внутренние челюсти в обоюдном лобзании! Я создам вдохновенный апокриф, и падет Вавилон‑17, великая блудница! Аминь!»

Обер‑сержант ОВКСЗ Василий Архипович Небейбаба: «Ну и рожа у тебя, земляк! Сам удивляюсь, почему я еще не палю из всех стволов? Наверное, потому что Устав в башке лазером выжжен. Параграф 28, пункт 5, будь он неладен: «До проявления признаков агрессии запрещено открывать огонь на поражение». Про предупредительные выстрелы там, правда, ничего не сказано. Но у меня, биомать на биомассу, один предупредительный – в голову. Фельдфебель Шандор, царствие ему небесное, любил приговаривать: «Десант работает до последнего клиента…» Хотя ты, земляк, тот еще жук. Один на всех, с голыми лапами. Уважаю. У меня на Эридане похожий случай был. Ежели дергаться не станешь, я тебе потом и про Эридан расскажу, и про «окрошку с хреном». А сейчас тебе лучше, землячок, держать дистанцию и не проявлять признаков. Чтобы нам не делать из тебя дуршлаг в крупную дырку. Со всеми, биомать, вытекающими…»

Рядовой Отар Гамарджоба: «Мамочка! Бабушка! Прабабушка Тамар! Зачем я пошел в армию?! Зачем я попал в мобильный десант?! Говорил мне дядя Васо: «Настоящие мужчины не позорят честь семьи, отдавая ее старшим по званию! Настоящие мужчины тихо работают на складе приема стеклотары!» Вах, почему господин обер‑сержант не стреляет?!! Стыдись, Отар! В твоем роду не было трусов! Клянусь памятью дедушки Гиви, почетного абрека с вершины Ошхамахо, я буду грызть это зубами за кадык, если дотянусь! И если оно не дотянется раньше!»

Рядовой Чака Нья М’Гемба: «Задницей чуял: лажа с нашим рейсом. Видел я это кино. Старючее ретро, даже без квадро‑«вонючки». Могли б, засранцы, предупредить: так, мол, и так, новую серию снимаем. Интересно, сколько капусты за массовку отвалят? А монстра круто склепали. Срань господня! – как натуральный! Надо будет зуб стырить на память!»

Гей‑стюард Андроидас Биороботяйнен: «У‑у‑у, страшненький какой! Пра‑а‑ативный! И в слизи весь. Станет по шхуне лазить, пачкать – никаких автоуборщиков на него не напасешься. А мужчинки‑то наши его испугались!.. Забыли, что согласно 52‑й поправке ко Второму Закону роботехники: «Робот не может позволить, чтобы в его присутствии над человеком было совершено сексуальное насилие…»! О‑о‑о, не позволю! Собой закрою!»

Есаул Службы Безопасности Человечества Ева Брунгильда О’Райли: «Ах, лапочка! Душка! Я всегда говорила, что нашим мужикам не хватает именно этого: обаяния первобытной жестокости! Эти когти! эти клыки! лапы акромегала, взгляд маньяка… Он просто прекрасен в своей чудовищности!.. Он? А может, это она? Или они вообще гермафродиты? Нет‑нет, быть не может! У него такой мужественный оскал!.. Зубастый очаровашечка! Интересно, как они размножаются? Жаль, боком стоит… Сволочи психиатры! И эти люди назначали мне инверсивную нейротерапию, когда я описывала им принца моих грез!..»

А в голове Ричарда, мухой в паутине билась одна‑единственная мысль: «Все‑таки это у него хвост! Все‑таки хвост! хвост!! хвост!!!»

О чем в данный момент думал компьютер, оставалось загадкой. Но все его процессоры дымились от усердия, что с лентяем‑Телепнем случалось не часто.

Молчание тянулось жевательной резинкой.

 

* * *

 

Альеносхромп Ублажитель‑IV еще в молочнозубом отрочестве был подвергнут хрусть‑вивисекции с единственной целью: стимулировать навык принятия самостоятельных решений. То, о чем трудно подумать без содрогания, – РЕШАТЬ САМОМУ!!! – великая привилегия и тяжкий груз Пилотов шнырь‑Люлек, странствующих от звезды к звезде в поисках наполнителей для Ощущалищ и Переживалищ Улья. Можно ли вообразить сообщество разумных без тяги к новому опыту, сыну трудных ошибок, и совершенствованию интуитивного гения, друга парадоксов?! Но что бы ни говорили аскеты‑Теснотники, Улью, помимо пищи духовной, нужны новые Обиталища. Мудрый Терц Второпредков – Астрал, Ментал и Забыл – завещал детям своим: «Не мы идем по тоннелям, но тоннели идут сквозь нас. Пролетая над странным, соединяйтесь, плодитесь и размножайтесь. Кто не работает, тот не есть, не был и не будет».

Улей верен заветам Терца. Разведаны пять внешних Обиталищ, и к трем, тщательно облюбленным ячейкой спецлюбителей «Ближний Свой», десять вращений назад под охраной Охотников ушли грузо‑Люльки с Освоителями, семенами и хозяйственными симборгами. Альеносхромп Ублажитель‑IV ясно помнил день отлета: толпы разумных в восторге клацают челюстями, эскадренный вождь рвет когтем натянутую перед трапом лозу хлюст‑вьюнка, вызывая ликование провожающих, в воздух летят нахлобучники теменных гребней, и ярко светится на носу флагман‑Люльки лозунговый мох: «Миру – мир!» Позже вслед первопоселенцам отправилась дюжина Люлек‑инкубаторов с яйцами и Добрыми Мамочками, но полвращения назад с одной из них пришел сигнал бедствия, после чего связь оборвалась!

Шнырь‑Люлька Альеносхромпа, взращенная для скоростного вынюхивания, оказалась ближе всех к месту катастрофы – и Ублажитель‑IV ринулся на помощь инкубатору.

Встреча с Беспредельцами, давно ожидаемая всем Ульем, тем не менее явилась для Альеносхромпа настоящим испытанием. Спасать яйца и упустить возможность обрести уникальный наполнитель для Ульевых Ощущалищ?! Окунуться в глубину неизведанного, пережив встречу с предельной остротой? – но яйца, столь дорогие сердцу каждого разумного?! Колебания едва не привели к опасному понижению температуры тела, но Люлька Беспредельцев также двигалась в направлении места катастрофы. Мудрый Терц Второпредков завещал детям своим: «Кублом и пращура любить легче!»

И Альеносхромп решился.

Вот они, благородные Беспредельцы, всегда готовые прийти на помощь тому, чей хвост в опасности. Какие удивительные особи, прекрасные в своей мягкости и беззащитности! А их Люлька?! Оказывается, возможно не только создание симборгов на грибобульонном субстрате, как это делают разумные родного Улья. Не вырастить, но построить Люльку! Сколь оригинальное решение! Воистину, с первых же мгновений контакт с Беспредельцами открывает просто шокирующие перспективы!

Кажется, у них в разгаре брачная пора. Вон, трое самцов с кожей одинаковой расцветки увешаны тяжестями из металла. В Улье среди ревнителей старины тоже принято украшать себя тяжестями, являясь перед самками, – для демонстрации силы. Пережитки, конечно, родимые пятна прошлого: браки давным‑давно свершаются по любви, самки выбирают самцов вовсе не из‑за мускульной мощи… Зато «силачи», лишенные таланта Ублажителей‑IV, нередко становятся Торчками‑I или Добывателями‑III в мистерии размножения – ведь даже самый пылкий избранник не в силах осчастливить возлюбленную в одиночку! О, выходит, традиции у Беспредельцев превыше всего: они не прервали брачный ритуал даже ради блаженства первой встречи! А где самка, перед которой они красуются? Неужели вот эта особь с чешуей из серебра и глазами из воды глубинных ключей?! Выходит, их самки меньше самцов? слабее? беззащитней?! О Мудрый Терц Второпредков, что я ощущаю: исконная мечта самцов‑разумных Улья! Идеал, сбежавший из тайных сновидений! Оргиастическая греза!

Умей Альеносхромп Ублажитель‑IV краснеть – наверняка бы покраснел.

 

Глава четвертая,



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2022-11-01 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: