После Февральской революции 1917 г. произошла смена государственного строя, а вслед за ней переоценка содержания предупреждения преступности в местах отбывания лишения свободы.
Временное правительство, приступив к осуществлению реформы тюремной системы, стремилось хотя бы внешне отмежевать-аздел 4
преступный мир, кото-
особенностися от отдельных атрибутов, присущих системе исполнения наказаний в условиях царского режима. В частности, Постановлением от 26 апреля 1917 г. оно отменило ссылку на поселение как вид наказания, а также ссылку на поселение после отбытия срока каторжных работ и за бродяжничество, предоставив освобожденным право выбора места жительства, за исключением отдельных местностей, входивших в перечень территорий с ограничениями в прописке. В Постановлении особо выделялось положение о необходимости развития общественных начал в организации контроля за указанными категориями освобожденных. Как альтернативу Постановление допускало и административный надзор.
Временное правительство не изменило ни классового характера тюремной системы, ни методов ее деятельности, хотя на первых порах и вынуждено было опубликовать распоряжение об освобождении политических заключенных. Характерной особенностью организации исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы в Российском государстве в этот период было сохранение основных атрибутов тюремной системы царской России. В качестве нового демократического веяния был введен институт выборных старост из числа осужденных. Этот период характеризуется также тем, что в тюремном быту участились случаи избиений, взяточничества и прочих нарушений законности со стороны администрации. Повсеместно происходило проникновение уголовного элемента в органы борьбы с преступностью.
|
|
После Октябрьской революции 1917 г. произошло коренноереформирование пенитенциарной системы. Первым нормативно-правовым актом, принятым Советом народных комиссаров, сталаВременная инструкция «О лишении свободы, как мере наказания,и о порядке отбывания такового» от 27 июля 1918 г. Инструкцияпровозглашала исправительно-трудовой характер лишения свободы и ставила задачу выработки воспитательно-трудовых методови карательных мер (п. 7). Наряду с тюрьмами в ней определялись новые места отбывания лишения свободы: реформатории,колонии как учреждения, наиболее приспособленные для решениязадач перевоспитания преступников.
Эпоха строительства социализма была насыщена крупными историческими событиями и массовыми репрессиями, существенно повлиявшими на уклад жизни общества, что не могло не отразиться на характеристиках преступности.
Стратификация лиц, лишенных свободы, возрождалась в условиях постоянных конфликтов между авторитетными уголовными элементами прошлого и преступниками новой формации.
Доставшийся Советской республике от царизма уголовный мир пополнялся бывшими офицерами и разного рода служащими. Входя в новый для них мир, они вначале не имели достаточных преступных навыков, четкой организационной структуры и крепких связей между собой. Но их образованность, воспитание давали им преимущество перед, как правило, малограмотными, с низким интеллектуальным уровнем профессионалами старого преступного общества. Прежде всего это выражалось в том, что антиобщественная деятельность расценивалась новыми преступниками как одна из форм проявления своего несогласия с советской властью.
|
|
По их закону каждый член сообщества не имел права служить в армии, работать, заниматься общественной деятельностью. Они не смогли долгое время противостоять авторитетным уголовным элементам в местах лишения свободы. В этот период основным средством воспитания стал труд.
Провозглашалось, что вся страна должна жить по принципу: кто не работает, тот не ест. Вопросы диагностики личности правонарушителей в условиях отбывания наказания предусматривались во всех основных законодательных актах Советского государства в области исправительно-трудовой политики, регулировавших порядок отбывания наказания и предполагавших реализацию и дальнейшее совершенствование положительных моментов прогрессивной системы отбывания лишения свободы.
Перспектива создания и развития системы своего рода диагностических центров типа распределителей осужденных, непосредственно изучавших преступников, поступавших в исправительные учреждения (ИУ), для дальнейшей дифференциации правонарушителей по соответствующим местам лишения свободы на основе их классификации для целенаправленного исправительно-воспитательного воздействия раскрыта в специальных декретах Совета народных комиссаров от 18 июня 1919г. «Об учреждении распределительных комиссий при карательных отделах губернских и областных отделов юстиции» и от 30 июня 1920 г. «О передаче Народному комиссариату просвещения культурно-просветительной работы в местах лишения свободы». В последнем документе подчеркивалась необходимость согласованности педагогической деятельности в местах лишения свободы с различными сторонами пенитенциарного режима (ст. 6).
|
|
Основные направления диагностики личности, определение ее психологической структуры с учетом уровня социально-нравственной запущенности в некоторой степени регламентировались Положением об общих местах заключения РСФСР 1920 г., предполагавшим деление преступников в ИУ на испытуемых, исправляющихся, образцовый и штрафной разряды осужденных. В основу построения системы исполнения уголовных наказаний были положены принципы исправимости преступников, подчинения кары (наказания) целям их исправления и перевоспитания через участие в общественно полезном труде.
Кроме труда, основными средствами предупреждения преступности среди осужденных считались: режим отбывания наказания, политико-воспитательная работа, общеобразовательное и профессиональное обучение. Ведущую тенденцию в организации исполнения наказаний в тот период можно определить как постепенное усиление воспитательного начала в работе с преступниками. В местах отбывания лишения свободы создаются учебно-воспитательные части, активно ведется работа по изучению преступности и личности преступника, дифференциации осужденных, разработке методов и средств исправительно-трудового воздействия.
Несмотря на разруху после Гражданской войны, уже первый нормативный акт, намечавший реализацию цели исправления, - Временная инструкция «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового» содержал данные об исправительных мерах по отношению к осужденным. В ней указывалось на важность разработки методов воспитания применительно к жизни и существующим условиям. Инструкция также определяла принципы применения мер исправительно-трудового воздействия на осужденных соразмерно характеру совершенного ими преступления, а также их индивидуальным качествам.
Комплекс мероприятий, направленных на предупреждение преступности в местах отбывания лишения свободы, в какой-то мере способствовал оздоровлению обстановки. Прогрессивное значение этого периода заключается также в том, что произошел перелом в характере взаимоотношений в среде осужденных. Это касается, прежде всего разрушения тюремной общины.
Организуя места отбывания лишения свободы, государство решительно сломало устав тюремной общины, обеспечив каждого работой, чтобы осужденные реально получили возможность не только искупить свою вину перед обществом производительным трудом, но и выйти на свободу досрочно, а то и с наградой за доблестный труд.
Строя новые лагеря и совершенствуя системы изоляции и содержания осужденных, государство способствовало консолидации и специализации преступников, вынуждая их искать новые формы объединения. С каждым годом качественный состав осужденных менялся, и к концу 20-х годов в местах лишения свободы РСФСР находились около 4,2 % профессиональных преступников, которые составили ядро преступности. Эти лица лучше других ориентировались в условиях изоляции от общества; их объединяли между собой ценности преступного мира: они были более последовательными, чем другие категории заключенных, являлись носителями криминальной субкультуры, хранителями истинной веры, старых заветов. Организаторы воспитательной работы должны были реализовать принцип индивидуализации, который практически не учитывал существование криминальной субкультуры, иерархии осужденных. В силу целого ряда обстоятельств, прежде всего острой нехватки средств и низкой организации труда осужденных, руководство НКВД СССР искало пути выхода из создавшегося положения.
Одним из них был отказ от большинства прогрессивных начинаний. Второй съезд наркомов внутренних дел союзных и автономных республик (1926) принял резолюцию, предусматривавшую создание временных или передвижных колоний массовых общественных работ (прокладка железных и шоссейных дорог, строительство мостов, расчистка лесных площадей, осушение болот, строительство плотин и т. п.) в местностях, естественно изолированных по географическим условиям. В этом случае труд превращался в усиление наказания, а цели исправления и перевоспитания отодвигались на задний план. Таким образом, восстановление народного хозяйства, борьба с разрухой шли, в том числе с помощью труда осужденных.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. «Об изменении статей 13, 18, 22, 38 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик» закон был дополнен мерой социальной защиты в виде лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях Союза ССР.
Первая группа лагерей создается на севере страны в Печорском угольном бассейне (Воркута, Ухта). В 1930-1932 гг. в различных районах страны организуются исправительно-трудовые лагеря: Нижегородский, Казахстанский, Сызранский, Карагандинский, Беломоро-Балтийский, Кунгурский, Свирский, Вишерский, Темниковский, Сибирский, Дмитровский. К концу 30-х годов подобные учреждения создаются в Свердловской, Пермской, Вятской и других областях. Кроме того, в системе Главного управления лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ) НКВД СССР функционировали 392 общие тюрьмы.
Во время так называемого раскулачивания и борьбы с буржуазной интеллигенцией в период перековки трудом уголовных элементов в исправительных учреждениях произошло смешение различных категорий осужденных, увеличение их численности, изменение состава.
Нормативным актом, регулирующим отношения в этой сфере, стал Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, утвержденный 1 августа 1933 г. Постановлением ВЦИК и СНК. В качестве основной задачи уголовной политики на переходный период от капитализма к коммунизму ИТК РСФСР определил защиту диктатуры пролетариата и осуществляемого им строительства социализма от посягательств со стороны классово враждебных элементов и нарушений со стороны как деклассированных элементов, так и
неустойчивых членов трудящегося класса.
Основным типом мест лишения свободы согласно ст. 28 ИТК РСФСР были исправительно-трудовые колонии (ИТК), которые подразделялись на фабрично-заводские, сельскохозяйственные, массовых работ и штрафные.
Постепенно система исправительно-трудовых колоний начинает не только исполнять уголовные наказания, но и активно влиять на политику государства в деле выполнения пятилетних планов по строительству социализма.
В этот же период наметилось разделение заключенных в зависимости от совершенных преступлений. Лиц, привлеченных к уголовной ответственности за имущественные преступления, стали именовать ｫуркамиｻ (блатарями, ｫворами), а за насильственные и прочие преступления – фраерами.
Воровское сообщество обязывало своих членов следить за порядком в лагере и устанавливать полную власть воров. В противном случае они отвечали перед сходкой авторитетов. Такое внимание со стороны преступного мира к местам отбывания лишения свободы было обусловлено главным образом тем, что именно в них существовала благоприятная обстановка для формирования преступных группировок. По сравнению с другими службами НКВД исправительно-трудовые учреждения (ИТУ) были
слабо укомплектованы кадрами, поэтому в конце 20-30-х годов охрана и некоторая часть административного аппарата исправительно-трудовых лагерей набирались из числа осужденных. В приказе ОГП от 23 июня 193 I г. № 112 администрации лагерей рекомендовалось привлекать социально близкий пролетарским массам контингент для борьбы с антисоветскими настроениями, нейтрализации врагов народа, которых в лагерях именовали «троцкистами» (в 50-х годах - «фашистами»). Самым близким к пролетариату контингентом были уголовники, которым отводилась особая миссия в карательной политике Союза ССР. Многие воры проникали на эти должности с целью утверждения в исправительных учреждениях своих «законов», эксплуатации других осужденных.
Длительное совместное пребывание различных по степени общественной опасности преступников в условиях изоляции от общества создавало благоприятные предпосылки для передачи и распространения преступного опыта, обычаев и традиций, вовлечения в «воровское» сообщество новых членов, налаживания связей между отдельными преступными группировками.
В исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ) нередкими были случаи вымогательства, грабежи и разбойные нападения, совершаемые «авторитетами», как правило, в отношении «фраеров», то есть преступные формирования в лагерях начали диктовать свои условия остальным осужденным. Этот период в истории советской исправительно-трудовой системы характеризуется также наибольшей интенсивностью побегов осужденных.
К середине 30-х годов обстановка в исправительных учреждениях оказалась в значительной степени дестабилизированной. Широкое распространение получили кражи, грабежи, бандитские нападения и другие преступления. В конечном счете ситуация обострилась настолько, что сделала невозможным дальнейшее бездействие властей. С 1937 г. началась борьба с преступностью, в том числе организованной, которая имела преимущественно репрессивный характер.
Исправительные учреждения получили приказ наркома внутренних дел СССР Н.И. Ежова, которым предписывалось рассмотреть на «тройках» дела лиц, ведущих активную преступную деятельность. На основании этого приказа в лагерях НКВД было расстреляно значительное количество лидеров и участников организованных преступных групп. В борьбе с побегами в конце 30-х годов XX в. главным образом использовались два основных метода: а) усиление охраны, в том числе с помощью заключенных в качестве стрелков и информаторов; б) ужесточение карательной политики, включая применение высшей меры наказания - смертной казни - в порядке внесудебных репрессий по решению Особого совещания НКВД СССР.
Великая Отечественная война разделила «авторитетов» преступного мира на две враждебные группы. Мобилизованный на фронт специальный контингент имел в своем составе немало «воров в законе», а оставшиеся в лагерях в результате усилившегося в военное время давления администрации отдельные «воры» вынуждены были работать. В феврале 1942 г. вступила в действие инструкция, регулирующая порядок содержания осужденных в годы войны.
Она разрешала применение оружия без предупреждения при нападении на охрану и сотрудников ИУ, а также при отказе осужденного приступить к работе после двукратного предупреждения. Это вынуждало «воров в законе» трудиться наравне с другими, нарушая тем самым один из основных запретов криминального сообщества. Образовавшиеся в результате две группировки начали между собой борьбу за влияние в исправительных учреждениях.
«Воры» в новых условиях предпринимали все меры по сохранению в целостности уголовных традиций и обычаев и поднятию престижа «воровской» идеи. В исправительно-трудовых лагерях и на свободе непрерывно проходили «сходки», «съезды», устанавливался строгий контроль за поведением каждого «авторитета», ограничивалось время их нахождения на свободе.
Отдельные руководящие работники исправительно-трудовыхлагерей пребывали в растерянности и были не способны пресечьмассовые беспорядки, погромы, поджоги. Это подтверждаютфакты обращения в высшие инстанции начальников отделений,лагерных пунктов с просьбой о направлении специальных групп«паханов» из числа рецидивистов для «наведения порядка».
Попытки опереться в работе на бандитов и других особо опасных преступников и с их помощью поддерживать внутренний распорядок в лагерях являлись крайне опасными и, по существу, означали, что перевоспитание осужденных подменялось расправой над ними руками уголовников. Положение в исправительно-трудовых лагерях становилось критическим. Сложная обстановка требовала особых мер. Предоставленное же органам НКВД СССР право в дисциплинарном порядке переводить в тюрьму лиц, отбывавших наказание в исправительно-трудовых лагерях и систематически нарушавших требования режима содержания, на практике не реализовывалось, так как специальных тюрем явно не хватало.
Масштабность и сложность проблем предопределили активное применение с 1948 г. изоляции «авторитетов» преступного мира в специальных лагерях строгого режима, штрафных подразделениях и тюрьмах. Это принесло некоторые положительные результаты. После выхода в свет Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 25 октября 1956 г. «О мерах по улучшению работы Министерства внутренних дел СССР» стала проводиться целенаправленная работа по ликвидации группировок уголовной направленности в ИТУ. Она включала в себя: а) усиление надзора и воспитательной работы с осужденными, направленной на разоблачение паразитической сущности «идейных воров»; б) развертывание работы самодеятельных организаций, объединявших позитивно настроенных осужденных; в) разобщение сообщества «воров в законе», в том числе за счет использования противоречий между ними; г) проведение индивидуальной воспитательной работы с осужденными, склонение их к публичному отказу от «воровской» идеологии и преступной деятельности. МВД СССР постоянно требовало от начальников исправительно-трудовых лагерей использовать любые возможности для изоляции враждующих между собой группировок заключенных. В 1951 г. повсеместно вводится их раздельное содержание в специальных лагерных пунктах строгого режима.
Проведение указанных мероприятий явилось основой для комплексной наступательной работы на местах по разложению и развенчанию «воровских» группировок. На основе единой нормативной базы совершенствовался режим содержания: распорядок в ИТУ был строго регламентирован; в жилых зонах, на производственных участках обеспечивался круглосуточный надзор за «авторитетами»; более целенаправленной стала дисциплинарная практика. Повсеместно осуществлялось оперативное прикрытие всех осужденных отрицательной направленности. Была восстановлена политико-воспитательная работа, создана отрядная система с целью объединения осужденных в группы положительной направленности, стали действовать самодеятельные организации осужденных. Дальнейшее развитие получило общеобразовательное и профессионально-техническое обучение.
Успеху этой работы во многом способствовало постепенное ослабление в обществе действий ряда криминогенных факторов, связанных с негативными последствиями Великой Отечественной войны, это обусловило общее снижение уровня преступности.
Свою роль сыграло введение уголовной ответственности (вплоть до смертной казни) за деятельность по дезорганизации работы исправительно-трудовых учреждений, в том числе за организацию преступных группировок в местах лишения свободы (ст. 77 УК РСФСР).
К середине 60-х годов преступные группировки в местах отбывания лишения свободы как массовое явление перестали существовать. Немногие сохранившие верность «воровским» традициям преступники решались открыто проявлять себя в массе осужденных. Вследствие этого оказались нарушенными система координации действий профессиональных преступников, механизм передачи и распространения опыта, навыков совершения преступлений, традиции и обычаи криминальной среды. В этот период происходила быстрая деградация профессиональной и организованной преступности.
К сожалению, достигнутые успехи послужили основой для преждевременного вывода о ликвидации профессиональной и организованной преступности в стране, что на практике привело к прекращению целенаправленной борьбы с этими негативными явлениями. С 1968 г. в стране наблюдается устойчивая тенденция роста уровня преступности, обусловленная вначале застойными, а затем и кризисными явлениями в обществе. Одновременно происходит развитие пенитенциарной преступности по двум основным направлениям.
Первое из них составили традиционные, также именуемые в юридической литературе общеуголовные профессиональные преступники, занимавшиеся главным образом совершением карманных, квартирных и иных краж, мошенничеств, грабежей и разбоев. В местах лишения свободы эти лица стали создавать свои группировки («парни», «блатные», «шерстяные», «фраера» и др.) и выдвигать из своей среды лидеров («авторитетов»), претендовавших на роль носителей «воровских» традиций и стремившихся занять привилегированное положение среди осужденных, организовать сбор средств в «общак». Администрация ИТУ длительное время оценивала эти группировки как рудименты изживших себя криминальных форм и поэтому решительной борьбы с ними не вела.
Второе направление - преступники новой формации, совершавшие в составе организованных групп хищения государственного имущества с использованием своего служебного положения, занимавшиеся нелегальной частнопредпринимательской и иной противоправной деятельностью в сфере экономики. Среди осужденных представителей этой категории преступников прозвали «цеховиками».
Некоторое время оба этих направления в ИТУ существовали как бы параллельно и независимо друг от друга, однако благоприятные объективные факторы и логика преступного образа жизни подталкивали их к сближению. В результате возникла организованная преступность, проявлявшая себя как сросшаяся общеуголовная и экономическая преступность.
Дальнейшее углубление кризиса социалистической системы хозяйствования и коммунистической идеологии в конце 80-90-х годов привело к существенному усилению факторов, способствующих росту преступности в ИУ. В местах отбывания лишения свободы активизируется деятельность профессиональных преступников, в среде которых вновь выделяются «воры в законе», создающие организованные преступные формирования, насаждающие криминальные обычаи и традиции среди осужденных, подстрекающие последних к массовому неповиновению и противодействию администрации исправительных учреждений.
События современной эпохи — перестройка, распад СССР, формирование и развитие на постсоветском пространстве суверенных государств, масштабный передел собственности — сопровождались генезисом новых, высокоорганизованных форм преступности, оказавших решающее воздействие на состояние криминальной ситуации и в местах лишения свободы. Очевидно, первая половина 90-х годов становится началом нового этапа в эволюции преступности в местах лишения свободы, базовые параметры которого еще не до конца стабилизировались. Историко-криминологические оценки данного этапа находятся в стадии разработки и требуют дальнейших исследований. Однако не вызывает сомнений тот факт, что масштабные перемены в российском обществе вызвали к жизни и качественные сдвиги в уровне организации преступных сообществ в местах лишения свободы. События 2005 г., когда по пенитенциарной системе России прокатилась волна хорошо организованных акций протеста, являются тому подтверждением. Степень координации действий, привлечение к оказанию информационной поддержки представителей ряда неправительственных организаций, масштаб задействованных финансовых ресурсов, наконец, случаи силового воздействия на сотрудников ФСИН России - все это позволяет судить о стремлении верхушки преступного сообщества еще раз заявить о себе как о реальной силе в местах лишения свободы, способной контролировать спецконтингент и использовать его в своих интересах. Государство, прилагая максимум усилий для гуманизации отбывания наказания в виде лишения свободы, акцентируя внимание на его реабилитационных и превентивных составляющих, не может мириться с подобными проявлениями.
Таким образом, преступность в местах отбывания лишения свободы в разные исторические периоды имеет свои особенности. В зависимости от изменений пенитенциарной преступности система ее предупреждения в разные периоды также имеет свои особенности, определяемые конкретно-историческими условиями ее формирования. Ретроспективный срез предупреждения преступности в исправительных учреждениях позволяет прийти к выводам, имеющим важное значение для теоретического и практического обоснования необходимости формирования пенитенциарной криминологии как самостоятельного направления криминологической науки в современных условиях.