Преступность в исправительных учреждениях имеет свои особенности, определяемые конкретно-историческими условиями ее формирования. Одни из них имеют как бы внешний, атрибутивный характер, придающий преступности свой национальный колорит (например, присущий только российским преступникам особый жаргонный язык, татуировки, тюремные традиции и обычаи), другие отражают специфику организации совместной преступной деятельности, приемов и способов совершения преступлений, сфер криминальной направленности. Поскольку данные особенности складывались на протяжении длительного времени, предупреждение преступности в исправительных учреждениях целесообразно рассматривать в рамках определенных исторических этапов.
Зарождение элементов самоорганизации контингента мест отбывания лишения свободы в России связано с расширением профессиональной преступности и последовавшим развитием тюремной системы. Становление пенитенциарной системы в общероссийском масштабе не в последнюю очередь определялось стремлением государства использовать лишение свободы в качестве одного из основных способов обуздания профессиональной преступности, серьезно понижавшей и без того критически низкий порог социальной и политической стабильности в стране.
К сожалению, источники не позволяют с достаточной степенью достоверности говорить о периоде возникновения замкнутых профессиональных преступных ассоциаций в России. Тем не менее обоснованным выглядит предположение о связи процесса массовой экспроприации земли и закрепощения общинного крестьянства в период завершения объединения русских земель вокруг Москвы с первыми проявлениями профессиональной преступности. В законодательство были введены такие уголовно-правовые категории, как лихое дело и ведомый лихой человек.
Одно из первых упоминаний о такого рода преступлениях мы находим еще в Судебнике 1497 года, но подлинно массовый характер и более подробную правовую регламентацию они обретают в источниках первой половины XVI столетия - губных грамотах, уставных и указных книгах приказов (особенно Разбойного), Судебнике 1550 года.
Воровская субкультура (понятие вор, как известно, на Руси достаточно долго применялось по отношению ко всем наиболее опасным преступникам, в том числе обвиняемым в государственных преступлениях), противопоставляющая воровскую артель и власть, - одна из форм реакции самых широких слоев населения на издержки процесса централизации государственного механизма. Не случайно именно в этот период правительство вынуждено было привлечь к борьбе с проявлениями профессиональной преступности представителей наиболее благополучных в социально-экономическом плане групп населения - дворянства, верхушки посада и черносошных крестьян. Именно они и являлись опорой созданных органов губного и земского самоуправления. Главной задачей губных органов стало пресечение и расследование наиболее опасных общеуголовных преступлений, а также содержание преступников в губных тюрьмах. Этот период характеризуется широким применением наказания в целях устрашения. Законодатель уже не в состоянии обходиться принципом талиона. В Судебнике Ивана IV каждая вторая статья содержала указания на применение публичной торговой казни. Таким образом, имущественные наказания постепенно вытесняются в основном лишением свободы, телесными и членовредительскими наказаниями, смертной казнью, целью которых было прежде всего устрашение.
Со становлением системы мест отбывания лишения свободы в масштабах всего государства и началом содержания в них представителей профессиональной преступности - лихих людей - становится возможным зарождение традиций самоорганизации членов преступных ассоциаций в неволе.
Условия содержания заключенных в российских тюрьмах с самого начала их существования были весьма далеки от идеала: царила теснота, духота, голод, от которых колодники нередко умирали. Обычно арестантам накладывали оковы, колодки, сковывали попарно при выводе за пределы тюрьмы. Пищей, одеждой и обувью заключенные снабжались за свой счет или родственников. Те, кто не мог сам себя обеспечить и не имел родственников, существовали исключительно на подаяние.
Правил содержания арестантов не было, гигиеническое состояние мест заключения никем не контролировалось. В этих условиях бороться с произволом тюремной администрации было практически безнадежно.
Естественно, что, попадая в невыносимые условия заключения, арестанты, собранные с разных мест толпами и насильно на долгие годы соединенные под одной кровлей, - создавали свой порядок и устанавливали свои законы. Формировалась тюремная община, или артель. Практически все проблемы арестантской жизни находились в поле зрения общины. Сходкой как высшим органом тюремной общины решались вопросы формирования и распределения общинных финансов, выбора старосты и писаря, наказания провинившихся арестантов, взаимоотношений с тюремной администрацией.
Возникновение тюремной артели, безусловно, было закономерным явлением развития наказания в виде лишения свободы вРоссии XVI—XVII вв. Но тюремная община, или артель, несла всебе не только (даже не столько) положительный заряд. Опекаяарестантов, она требовала от них беспрекословного подчинениясвоим неписаным законам: сформировалась своеобразная арестантская мораль.
Тоталитарный характер тюремной артели служил одним из сильнейших препятствий для пенитенциарного воздействия общества и государства на личность заключенного.
Формирование тюремной арестантской общины в тюремных учреждениях XVI—XVII вв. становится одним из важнейших факторов пенитенциарной криминализации, что повлияло на развитие не только системы мест заключения, но и всего российского общества, если учесть ту роль, которую играло лишение свободы (и не только как вид наказания) в истории России. Этим определяются особенности становления пенитенциарной системы, системы предупреждения преступности в стране. Таким образом, на протяжении XV-XVII вв. происходили процессы укрепления тюремной общины, стратификации контингента мест отбывания лишения свободы, консолидации слоя так называемых привычных преступников-профессионалов, распространения воровской субкультуры за пределы пенитенциарных учреждений. Появления тюремной общины не избежали и другие европейские страны. Не случайно главной идеей в сфере исполнения наказаний становится раздельное содержание заключенных.
Теоретическое и практическое изучение деятельности в области борьбы с преступлениями способствовало формированию соответствующих научных направлений. Одним из них стало тюремное движение - пенитенциария, в русском понимании – тюрьмоведение, являющееся важным звеном в сложной системе борьбы с преступностью. Тюремное движение зародилось во второй половине XVIII в. в Европе, а затем в Америке. Его основателем по праву считается англичанин Дж. Говард (1726-1791). Его начинания активно поддерживал английский философ И. Бентам (1748—1832), в Северной Америке — известные политические деятели Т. Пейн (1737-1809) и Б. Франклин (1706-1790). Основываясь на принципах гуманизма и справедливости, тюремное движение вело поиск новых форм карательной политики со стороны любой государственной власти. С этой целью разрабатывались соответствующие реформы, составлялись планы построения новых тюрем, обосновывались проекты более гуманных правил и
инструкций по содержанию заключенных, которые предлагались правительствам различных государств. Уголовное наказание, считали основатели тюремного движения, не акт мести или возмездия (что соответствовало старинным правовым теориям и столь ярко проявлялось в кровавом законодательстве средневековья), а мера предупреждения преступлений и средство исправления преступника. Они стояли на позициях умеренности уголовных наказаний и их соразмерности содеянным преступлениям.
Личность осужденных, их быт и нравы, предупреждение преступности в местах заключения не могли не волновать либерально настроенную российскую монархию. Наличие преступности в пенитенциарных учреждениях - объективный отрицательный показатель государственной уголовно-исполнительной системы. Более того, рецидив преступлений характеризует преступность качественно, свидетельствует о ее систематичности и устойчивости, показывает степень эффективности борьбы с ней в целом по стране.
Порядок в местах отбывания лишения свободы, судя по приведенным источникам, администрацией только контролировался, надзор осуществлялся формально.
Управляла осужденными тюремная община, сохранившая свои устои и особенности. Государство стремилось создать такую систему воздействия на преступников, которая позволяла бы вернуть их в общество, принудительно изменив свой образ мыслей в соответствии с официальной идеологией. В частности, одним из новшеств Александра I, сыгравшего важную роль в становлении и развитии криминологических исследований в Российской империи, стало создание государственной статистической службы.
Основная тяжесть предупреждения преступности в исправительных учреждениях была возложена на полицию. В рамках основной задачи - охраны общественного порядка – полиция вела активную борьбу с нищенством и проституцией, применяя репрессивные меры. Вместе с тем, осуществляя преследование и искоренение нищенства, полиции приходилось проводить также некоторые мероприятия благотворительного характера, направленные на предупреждение и распределение задержанных нищих по богадельням и приютам, обеспечение их работой, выдачу минимума материальных и денежных средств. Со временем министерства внутренних дел, юстиции и государственных имуществ (последнее осуществляло попечительство над государственными крестьянами) стали располагать статистическим материалом по борьбе с правонарушениями, в том числе преступлениями.
Помимо статистических данных о преступности, немаловажное значение для криминологических исследований имели различные описания мест отбывания лишения свободы, быта и нравов их обитателей, содержания, режима и условий заточения. Это касалось как тюремного заключения, так и ссылки, которая широко применялась царским правительством, особенно против лиц, обвинявшихся в политических преступлениях.
Массовая ссылка в Сибирь (по неполным данным, только с 1853 по 1872 год было сослано около 250 000 человек, подавляющее большинство из них - общеуголовные преступники) оказывала непосредственное влияние как на социально-экономическую, политическую и криминогенную обстановку в крае, так и на административно-правоохранительную систему. В целях надлежащего осуществления ссылки были образованы специальные органы (Тобольский приказ, его экспедиции в губерниях), действовавшие в тесном контакте с полицией, которая и осуществляла каждодневный надзор за ссыльными, занималась их устройством, предупреждением побегов, розыском к концу XIX в. в результате реформирования системы исполнения уголовных наказаний в ее составе стали преобладать губернские и уездные тюремные замки, а также тождественные учреждения (например, уголовные тюрьмы). Реформа тюремной системы впитала в себя многие элементы прогрессивной зарубежной практики, в то же время широкое распространение получило одиночное заключение, которое стало преобладать в системе уголовных наказаний, но при этом не исправляло осужденного, а ломало его как физически, так и нравственно.
Реформа 1861 г. вызвала интенсивные миграционные процессы в стране, в связи с чем в пореформенный период произошло резкое увеличение преступности в городах, где оседали разорившиеся крестьяне, прибывавшие на заработки. Процветанию преступности способствовало и то, что полиция была занята только вылавливанием неблагонадежных, революционно настроенных элементов, которых арестовывали и ссылали сотнями.
Приход в преступный мир представителей разночинцев консолидировал уголовно-преступную среду в местах отбывания лишения свободы. Тюрьма становилась школой преступного мастерства, его воровской академией.
Преступный мир (как и любая иная устойчивая общность людей) всегда несет в себе элементы прошлого, обладает своей историей и внутренней логикой развития. Накопив соответствующий опыт, криминальная среда выработала специальные навыки совершения преступлений, особый жаргонный язык, традиции и обычаи. В местах отбывания лишения свободы осужденные проходят своего рода аттестацию и профессиональную подготовку, которые включают в себя: 1) изучение личности осужденного для определения его надежности и лояльности к антиобщественным ценностям; 2) выявление способностей к совершению преступлений того или иного вида; 3) обучение приемам и навыкам совершения преступлений, способам уклонения от ответственности, правилам конспирации и т. п.; 4) представление необходимой информации, позволяющей установить связь с профессиональными преступниками на свободе.
Таким образом, к началу XX в. в местах лишения свободы, преимущественно на каторге сформировалась определенная иерархия осужденных. Ее составляли четыре касты преступников, объединенных по убеждению, криминальной квалификации, положению в уголовно-преступной среде и физическим особенностям.
Сформировавшееся в преступном мире России некое ядро состояло преимущественно из преступников-рецидивистов корыстной направленности - воров, мошенников, грабителей и др. Вокруг профессиональных преступников стали складываться особые группы людей, выполняющих некоторые организационно-вспомогательные функции: сокрытие преступников и ценностей, добытых преступным путем, сбыт похищенного, предоставление орудий и средств для совершения преступлений, разведывательной и контрразведывательной информации и т. д.
Следовательно, у профессиональных преступников на этом этапе уже имелся один из признаков организованности — система обеспечения, включающая в себя криминальную субкультуру и криминальную микросреду. Основу криминальной субкультуры составили традиции и обычаи, призванные вызывать у преступников стремление к взаимопомощи, конспирации, передаче преступного опыта, а также исключающие возможность доносительства.
Правительство не могло противопоставить тюремной преступности надежный механизм борьбы с нею. Политика принудительной изоляции лиц, нарушавших закон, только осложняла обстановку в местах отбывания лишения свободы, так как тюрьмы и каторга были переполнены заключенными всех сословий и национальностей Российской империи, которые становились неуправляемыми. Государственные учреждения для правонарушителей с неизбежностью превращались в школы преступного мастерства.
Иными словами, тюрьма сама создавала преступный мир, который черпал в ней необходимые для своей деятельности силы. Через все исправительные учреждения того времени проходило около одного миллиона заключенных в год.