Власть существует сама по себе. Элита, составляющая плоть её, слоиста, как торт «Наполеон» («N»). Снял один слой, а на его месте оказывается его функционально точная копия. Ещё одно свойство. Власть несёт в себе признак живого существа: она самовоспроизводится, как чайный гриб. И как положено грибу – он живее всех живых. Похоже, что покойный Сергей Курёхин был философски прав, когда, казалось бы, ни с того, ни с сего, стал утверждать, что Ленин – это гриб. И если слой власти срезать в одном месте, то его можно пересадить на другое, например, с больной головы на здоровую. Но самый интересный вариант появляется, когда зараза к заразе не пристаёт. Это я про Великую социалистическую революцию февраля-октября 1917 года вспомнил.
Впрочем, продолжим тему власти. Образ торта «N» также интересен тем, что позволяет объяснить разное качество власти в зависимости от того, на чём она разбухла. Если «N» напитался кремом, изготовленным на основе сливочного масла, то от такого торта все получают удовольствие и сытость. Но если он разбух на вареве из технического пальмового масла, то радость от его потребления испытывает разве что хозяин доходного бизнеса по его производству и сбыту по цене сливочного масла.
Людям малообразованным в вопросах теории устройства власти навязали с младых ногтей ложное представление, что власть – это, во-первых, структура, а во-вторых, что она построена с соблюдением принципа иерархии. Постараюсь разъяснить иную точку зрения. Иерархия нужна при управлении сложными объектами, когда требуется оперировать обобщением информации разного уровня значимости. Чёткая работы структуры управления видна по грамотной оценке текущей ситуации, по принятию адекватных управляющих решений. При этом они соответствуют размерам ответственности данного лица, принимающего решение. Власть же находится вне ведения управления, устанавливает правила, согласно с которыми идёт управленческая деятельность. Власть – это своего рода поле, насыщенное всепроникающими силовыми линиями. Она заряжает своей энергией узлы управления и удерживает их на должном друг от друга расстоянии. Власть, говоря таким образом, настраивает умы, а управление двигает руками исполнителей. Народ при этом всём благоденствии питает жизненными соками всё и вся, включая самого себя, если власть ведёт себя прилично. Если власть просто ворует, то вечного двигателя не получается, и энтропия, в конце концов, кого-нибудь, народ или власть, да спалит.
Итак, делаю вывод, если хочешь управлять историческим процессом, то сделай подсадку властного слоя совместимой природы прямо на голову тобою избранной существующей структуры управления, а прорастёт она сама, как плесень на сыре.
Рассуждения эти пришли на ум после одного сюжета, увиденного в Интернете.
Провидцы рассказали о скором явлении Белого царя, а их пресс-секретарь уточнил, что царя выберет Собор иерархов украинской церкви (московского патриархата) осенью 2019 года. И что после избрания, «времени не тратя даром», пойдёт украинское воинство сразу в 4-х направлениях: на Киев, в Молдавию, в Белоруссию и, конечно же, в Россию.
Интересна причина, побуждающая иерархов взяться за избрание царя для 4-х сторон света: предстоящее в конце апреля 2019 года лишение церкви собственности и насиженных мест сбора наличности с паствы. То есть приходских храмов, всей прочей недвижимости, исторических зданий и сооружений.
Посмотрим, как выглядит трагедия украинских иерархов со стороны, оценим возможные пути следования этой скорбной процессии исхода.
Настало время предреченного пророками преображения. И именно сейчас Учредители православной церкви вернулись на Киевщину. С выгодой для себя они прияли решение о смене «менеджмента». Что тут поделаешь, бывает. Ну, а мы-то, «чада церкви», здесь причём? Ни Учредители, ни менеджмент, понятное дело, мнением народа не интересуются, голосовать не призывают, только под ружьё грозят поставить. Такова жизнь церкви и народа при ней.
Конечно, поставить народ под ружьё по случаю наступления времени предреченного преобразования – дело, ну никак не лишнее, спору нет. Но позвольте задать вопрос: одно дело слушать и читать речи, получать через пророков откровения, а другое – идти вслед за призывами вождей. Условимся, что пророки – люди зрячие, а вожди, даже воцерковлённые, – не факт. Постараемся выяснить, насколько хорошо вожди представляют себе серьёзность ситуации, кто будет бенефициаром «преобразования», которое предвосхищают пророки.
Первое, что приходит на ум, это повторить хорошо известную истину, что в выигрыше в любой заварухе с применением огнестрельного оружия и совершенно мирных бейсбольных бит всегда оказывается тот, кто отстоит несколько в стороне от самой горячей фазы событий.
Пресс-секретарь утверждает, что на Украине присутствуют только две структуры, способные победить в схватке за власть: армия и воинство иерархов украинской РПЦ. Но народ-то точно знает, что ни та, ни другая сторона действующим игроком в степях Украины считаться не может. Рулят и принимают решения совсем другие СТРУКТУРЫ. И где представление о них? А данные о противнике – это первый пункт боевого приказа. Вместо него имеем пустое место, пробел. Настораживает? Меня – да.
Украинская церковь, насчитывая десятилетия соседства с бандеровским трезубцем, так и не выработала идеологическую платформу, пригодную для активного противостояния. У меня есть такое подозрение, что РПЦ даже не пыталась задуматься на этот счёт, хотя решение поднять народ под своим чутким, но слепым руководством созрело первым делом. И во что нам предлагают уверовать сейчас? Средствами оружия грубой силы воинство церкви собирается отбить у противника своё имущество?! Да ещё полыхнуть при этом на четыре стороны света? Где гарантия, что Учредители нежно, как в биллиарде битком по пирамиде, подтолкнув слепых иерархов церкви к движению по кругу, не раскатают нас вместе с попами по столу и не растолкают по лузам в соответствии с заранее намеченным планом? Вступать в войну без идеологии, это всё равно, что с утра пораньше подписывать «минские соглашения».
Не пора ли (для профилактики знатных промахов) обратиться народу к опыту предков, переживших ни один церковный раскол? Что можно взять из этого опыта: главное – не носить денег в новую церкву. Хороших попов спрятать, а остальные – пусть разбегаются. Храмы без паствы – убыток, плодящий мерзость запустения. А слушать за деньги бандеровские проповеди с церковных амвонов удастся заманить разве что потерявших разум.
Рассмотрим другой вариант, если идеология Отпора бандеровщине проявится уже в горниле судьбоносных событий. Подобный поворот в истории России, напомню, случился в памятном 1917 году.
Дело было так. Самодержец Николай Александрович на рубеже 19-20 веков, по совету разумных и благонамеренных специалистов, распорядился самодержавной волей в пользу проведения модернизации промышленного производства. Модернизацию провели под руководством этих же специалистов. Средства Царь выделил из казны, чиновники раздали их как бы в частные руки (невидимую руку рынка при этом обошли стороной). И всё пошло по плану. Кстати, планы были составлены в соответствии с потребностями страны, а не кулуарных национально-транснациональных прожектёров и аферистов. Побочный эффект этих планов состоял в том, что чистые рыночники, московское купечество в первую очередь, по мере осуществления планов частно-государственного партнёрства, теряли авторитет, влияние, источники доходов и право на сверх-эксплуатацию рабочего класса.
Дело модернизации шло весьма успешно, пока сила частно-государственного партнёрства имени Николая II могла ломить и ломила московских рыцарей невидимой руки рынка. Или цвéта национального капитала, в чём нас пытаются убедить «февралисты» и демократически настроенные либералы современности. Но дело партнёров модернизации застопорилось. И застопорилось после того, как невидимая рука рынка надела на себя боевую перчатку Ротшильдов.
Вместо ожидаемого согласно теориям западной социал-демократии смены одного слоя «N» другим, аристократической олигархии классическими рыночниками времён начального накопления капитала, произошла сшибка макроэкономических концепций. Цепная реакция соударения макроэкономических концепций породила в феврале 1917 года чисто русский феномен – Советскую власть. Советская власть – это очередной форс-мажор, весомо и грубо вставленный глубинным народом в дела Большой истории. Предыдущий форс-мажор, по мнению проф. А.В. Пыжикова, грянул во время расцвета укро-панской агрессии, известной также как Смута начала 17-го века. Тогда Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский создали и возглавили победоносное освободительное движение народного ополчения. На этот раз, в 1917 году, дубина народного гнева вмазала по «N» с такой силой, что все слои власти превратились в хлам, разлетевшийся по всему белу свету.
Критически важные события 1613 года и года 1917 имеют качественное различие.
В итоге «битвы за Москву» в начале 17-го века власть перехватила укро-панская стая, побросавшая в нужный момент знамёна своей элиты, знамёна чисто польской шляхты. И дальнейший формат общественных отношений в России строился долгие 300 лет по рецептам западноевропейских идеологов и под непосредственным наблюдением иезуитов со всеми вытекающими последствиями. А именно: введение жесточайшего крепостничества, слом традиционных форм культуры и хозяйствования, превращение страны в аграрно-сырьевой придаток набиравшего силу капитализма. Побросать знамёна, сменить внешний облик, личину – этого достаточно, чтобы перехватить управление и закрепиться во власти там, где символика представляет собой единственное средство различения «свой-чужой». Великая Социалистическая революция России 1917 года, в отличие от разрешения Смуты за 300 лет до Февраля, как раз закончилась именно выбором идеологической платформы власти. Одна зараза, слой власти аристократического олигархата, по началу было сменилась другой, московско-купеческой. Но эта «рокировочка» запоздала лет на сто. К 1917 году страна вырастила пролетариат, а в сфере промышленного производства созрели отношения, для которых естественным был только социалистический уклад хозяйства в целом. Если про Сталина говорят, что он принял страну с сохой, а ставил на пороге космической эры и с атомной бомбой в кулаке, то про Николая II можно сказать, что он принял страну полуколонией, а оставил с апробированной макроэкономикой, принципиально отличной от уклада западного капитализма. Великая социалистическая революция прошла путь от учреждения формы представительской власти (Советы), отличной от европейского парламентаризма, до наполнения этой формы духом неведомого западным теоретикам социал-демократии власти большевизма.
Время, лежащее между февралём и концом октября 1917 года, ярче всего рисует динамичная картина вырастающего до размеров социального цунами, которое идеологически размежевало схоластов европейской социал-демократии и ленинцев. Первые считали, что социализм может вырасти только из развитого по европейским меркам капитализма, а вторые утверждали, что сила противоречий, накопившихся в обществе, достаточна для продуктивных революционных преобразований. Да, и это исторический факт, именно ленинцы нашли общий язык с народом и специалистами из армейских штабов. С чем большим усердием правоверные российские социал-демократы втискивали страну в прокрустово ложе пробуржуазной демократии, мастерски изображённой пером европейских теоретиков и практиков, тем больше народ разуверивался в достоинствах митингово-манифестационной демократии, её надутых вождях вполне интеллигентного вида. И тем больше набирала организационный потенциал партия большевиков, взявшая курс на вооружённое восстание.
Ставленники американского банковского капитала, Керенский и Троцкий, каждый на своём посту, выполняли работу по ослаблению России с прицелом на уничтожение её государственности во имя глобализации под флагом Земшарной республики. Керенский уничтожал институты власти, армии, территориального управления. Провоцировал неуправляемый со стороны слабого центра хаос националистических штормов. Троцкий со своей бандой возрождали элитаризм, беспощадно громили порядок в стране, уничтожая физически специалистов всех отраслей знаний и практических навыков. В первую очередь вытравливали из общественных отношений зерно рускости. Казалось, всё возвращается на круги трёхсотлетней давности. Идея троцкизма подобна формуле, отточенной при Председателе Мао: поднять красное знамя и выступить против Красного знамени.
Политическая власть большевиков твёрдо проявила приверженность заявленным ими в начале Революции целям и идеологическим установкам. А практические решения Советской власти, впитавшей к октябрю 1917 года дух большевизма, спасли страну от управляемого хаоса Земшарной мясорубки.
Вот почему, считаю, столь важен вопрос идеологии при наступлении церковного раскола, смутного времени вообще. Склонен ожидать, что пока идеология Преображения будет только набирать силу, возрождение института опричнины (или комиссаров) неизбежно.
А по Учредителям надо бить не в бровь, а в глаз. Огонь по штабам, вот от чего придёт Преображение мира. Во имя детей, внуков и Святого Духа.
Сергей Юрьевич Агафонов, 15.03.19.