Глава 9
ВЫБРОСИ ИЗ ГОЛОВЫ
Габриэль оставил нам сообщение, известив о том, что большинство оборотней разошлись, и пригласил заехать в «Красную Шапочку».
Мы туда заедем, но сначала у нас были более насущные проблемы — а именно мой ненасытный голод. У меня было такое чувство, будто в моем животе гневно труться друг о друга шестеренки. У меня кружилась голова, я была не в себе и испытывала боль от потребности.
А то, что я испытывала боль еще и от другой потребности, подождет до более благоприятного момента.
«Супер Тай» — ресторанчик в Западной части города, недалеко от «Красной Шапочки». Крошечная женщина проводила нас к кабинке с пластиковой облицовкой, где я заказала тайскую лапшу. Как бы для меня ни обернулась драка, я нуждалась в арахисе и лапше, и нуждалась в них сейчас.
Я едва дождалась, когда официантка поставит передо мной тарелку. В лапшу я добавила арахис и кориандр, полила свою еду соусом чили и перемешала.
— Прости, — проговорила я, когда жадно съела две огромные порции, зацепленные на вилку. — Не могу остановиться. У меня такое чувство, будто я не ела месяц.
— Это может быть из-за моего гламура, — сказал Этан. Он отказался от еды и теперь наблюдал за мной, как ученый. — Возможно, потому что твоя восприимчивость возобновилась поздно, и ты все еще привыкаешь к этому.
— Это и то, что я недавно дралась с девяностокилограммовой королевой воинов с личной вендеттой. А что касается гламура, да, кажется, это в порядке вещей.
Это была еще одна причина, по которой вампиры в процессе создания не должны принимать медикаменты, чтобы облегчить процесс. Этан дал мне их из-за чувства вины, что я была не в состоянии дать свое согласие на изменение, потому что была в то время вся в крови и без сознания.
— Снова, — произнес Этан, и я увидела быструю вспышку сожаления в его глазах. Это ни к чему, учитывая, что он спас мне жизнь.
— Ты сделал то, что считал наилучшим для того, чтобы оградить меня от боли, — сказала я и увидела, как выражение его лица смягчилось. Я сделала довольно длинную паузу, чтобы глотнуть из небольшого стакана ледяной воды, которая дополняла мою еду. Чем острее еда, тем меньше стакан. Почему бы это?
— Как ты хочешь решить вопрос с «La Douleur»?
— Мы поговорим с Люком и добавим клуб к информации, которую собрали на Круг, на Рида.
— Мы должны рассказать моему дедушке. Сделать завтра анонимное обращение, если хочешь. Сначала надо дать Сириусу время отчитаться перед Ридом. Но он все еще часть Круга, ЧДП следует это знать.
Этан улыбнулся и поднял свой телефон.
— Я отправил анонимное заявление на веб-сайт ЧДП, пока ты изучала меню. Еще я отправил твоему дедушке сообщение, на всякий случай сказав, что мы хотели бы привести себя в порядок до того, как прибудет ЧДП.
Сквозь меня хлынуло облегчение. Я не хотела, чтобы мой дедушка шел в дважды опасный район, но при том не хотела скрывать эту информацию.
— Хорошо.
— Я в том смысле, что у меня было много времени, — поддел Этан. — Между фаршированными блинчиками, карри и тайской лапшой ты провела тщательный осмотр того меню.
Я изобразила детскую мину. Выражение лица Этана вернулось к обыденному.
— Ты видел, как уходила женщина?
— Та, что с черными глазами?
Он кивнул.
— Я хотел дать ей шанс уйти. Она может сообщить ЧДП, если захочет рассказать им, что с ней случилось. Но это должен быть ее выбор, а не решение, навязанное ей полицейским рейдом.
— Это было правильное решение. — Я выловила арахис со своей тарелки и хрустнула им. — Говоря о ЧДП, я думаю, они найдут больше, чем ожидают.
Этан нахмурился.
— Да ну?
— Допустим, чисто теоретически, что ты в прошлом посещал «La Douleur». Во время вышеуказанных теоретических посещений ты когда-нибудь видел, чтобы велись какие-нибудь записи?
Он лукаво улыбнулся.
— Конечно, нет. Ни один человек, посещающий такое особое заведение не хочет оставлять бумажный след.
— Вот именно. Так почему же тогда там так много коробок для документов в задней комнате?
Этан открыл рот и снова закрыл его.
— Точно, — произнесла я. — А еще я готова поспорить на то, что управление преступной империей требует большого количества бумаги. Даже если Рид сейчас перешел на цифровые технологии, у него по-прежнему остаются бумаги за десятилетия. Черт, да одно только уклонение от уплаты налогов потребовало бы множество таких коробок. И где же лучше их прятать, как не в слишком загрязненном для проверки районе?
Этан сердечно улыбнулся.
— Ну и ну, Страж. Нам, наверно, придется увеличить твой оклад.
Каждый Послушник Кадогана получал оклад за работу в Доме. Мне на самом то деле не нужны были деньги — не с апартаментами Мастера и Марго в придачу. Но я оценила похвалу.
— Я уверена, что ты мог бы придумать более интересную награду за хорошо проделанную работу. Или за удобно расположенную подсказку. — Я наколола кусочек яичницы. — Мы наведем ЧДП на Сириуса Лора и «La Douleur», и на шаг приблизимся к низведению Эдриена Рида. — Я посмотрела на Этана. — Из-за этого он обозлится. А еще он узнает, что мы знаем о Хеллривере и «La Douleur», что алхимия и колдун его, что он ответственен за смерть Калеба Франклина и что он планирует что-то грандиозное.
— Возможно, — сказал Этан. — Хотя я бы не сказал, что Сириус способен избежать рассказа об этом, прихватить какой-нибудь аварийный тайник, который он запас, и свалить из города. Он не кажется храбрым человеком. В любом случае, Рид узнает, что мы идем по его следу и не побоится запачкать руки. Думаю, это довольно хорошая игра.
— Это хорошее начало, — согласилась я. Разрушение огромной преступной организации потребует гораздо большего, чем это.
— Для тебя ночь прошла хорошо, — тепло сказал Этан. — Ты нашла некроманта, надрала достаточно крупную задницу и обнаружила весьма полезную информацию.
Я сделала вид, будто бросаю микрофон.
Никого не удивив, Этан не понял этого.
— Если ты снарядишь меня тайской едой, то я постараюсь раздобыть больше полезной информации.
— Давай начнем с одной тарелки, Нэнси Дрю[31], и посмотрим, что из этого получится.
***
«Красная Шапочка» занимала угол в Украинской Деревне и была ограничена аллеей с другой стороны. Стены были кирпичные, а передняя часть выделялась огромными окнами под неоновой вывеской.
Когда Этан открыл дверь, запахи мяса, сигаретного дыма и пива вырвались наружу. Линолеум был темным, деформированным и изношенным, стены тусклыми, а столы неровными, комки салфеток были запиханы под слишком короткие ножки. Выглядело все так же, как и в прошлый раз, когда я здесь была; приятно было знать, что хоть что-то не меняется.
Оборотни сидели за столами, тихо разговаривая, попивая пиво, играя в карты и одаривая нас недоверчивыми взглядами, пока мы шли через помещение. Нам пришлось много поработать, чтобы стать союзниками с Северо-Американской Центральной Стаей. Да, оборотни были в трауре и имели право на свои чувства. Я просто хотела бы, чтобы они не были настроены так негативно по отношению к нам.
Вскинув подбородок, Этан держал себя в руках, пока мы шли к бару, где невысокая женщина с обесцвеченными волосами листала журнал.
Она подняла глаза, осмотрела нас с ног до головы и захлопнула журнал с громким звуком, отчего некоторые оборотни повскакивали и повернулись к нам.
«Спокойно, Страж», — произнес Этан.
Я могла сохранять спокойствие; я была этому обучена. Я просто не хотела ссориться с Берной. Она была настойчивая, жесткая, пронырливая и отлично готовила мясо на гриле. И мне она очень нравилась.
— Что это такое? — спросила она, в голосе отчетливо слышался восточно-европейский акцент. Ее брови, выгнутые тонкие дуги, были нахмурены в раздражении.
— Габриэль попросил нас прийти, — ответил Этан.
Но Берна отмахнулась от этого, хлопнув рукой.
— Нет. Это, — она перевела свой страдающий от артрита палец с Этана на меня. — Вы должны быть женаты.
— Мы должны быть женаты? — спросил Этан, явно смущенный.
Но я точно поняла, что она имела в виду.
— Мы не в «Сумерках»[32], Берна. — У нее был пунктик насчет книг, и похоже она считала — или скорее надеялась — что у вампиров Чикаго есть что-то общее с вымышленными.
Она фыркнула.
— Вампиры. Сверкаете. Если вы влюблены, женитесь. Это жизнь. Вот так.
— Ох, — выдохнул Этан, его губы растянулись в улыбке. — Я правда намерен сделать из нее честную женщину.
Берна фыркнула, протягивая руку и шевеля пальцами. Я вложила свою руку в ее, думая, что она хочет проверить, есть ли у меня кольцо, как доказательство обещания Этана. Вместо этого она развернула мою руку, проследив мозолистым большим пальцем мою ладонь, как ювелир, ищущий недостатки.
— Хорошая линия жизни. Хорошая линия любви. Здесь нет никаких проблем. — Она снова развернула мою руку, похлопав по ней с любовью. — Ты хорошая девочка. Худая, но хорошая.
— Между прочим, она была танцовщицей.
Берна посмотрела на Этана, ее брови выгнулись так высоко, что почти исчезли в ее волосах.
— Да?
— Она занималась балетом много лет.
Берна смерила меня взглядом, похоже, пытаясь переосмыслить природу моей фигуры. Не то, чтобы мне нужно было одобрение Берны — мое тело было моим — но, по крайней мере, мне не нужно будет больше слышать это.
— Ох, — произнесла она, кивнув. — Ты знаешь Брониславу Нижинскую[33]?
Я улыбнулась.
— Знаю. Видела видео с ее танцами. Она была очень красива.
— Она воплощение красоты. Это правильное слово? Воплощение?
— Правильное, — согласилась я с улыбкой.
— Хорошо. Она воплощение. — Ее мерило перенастроилось, и она снова смерила меня взглядом. — Ты все еще танцуешь.
— Только для себя, — ответила я. — Я тренируюсь и иногда это значит, что я танцую.
— Мхм. Я знаю учителя.
— Мне не нужен учитель.
Она просто снова выгнула свою нарисованную бровь. Берна была не той женщиной, которая принимала «нет» в качестве ответа.
— Вампирам не хватает времени на балет, — продолжала настаивать я.
— Вампиры бессмертны. У вампиров есть время на все, включая танцы.
«Она тебя сделала», — сказал Этан. «Мне бы хотелось увидеть, как ты снова танцуешь».
В мире нет столько денег, чтобы заставить меня надеть пуанты, — решила я. Я достаточно мучила свои ноги. Хотя не то, чтобы ловля пуль была таким уж улучшением.
Явно разочарованная, Берна указала на мягкую кожаную дверь, которая вела в заднюю комнату за баром.
— Габриэль там. Можете пройти, — сказала она без какого-либо предложения голубцов или тушеного мяса.
Я не хотела, чтобы Берна злилась на меня.
— Вероятно, я могу больше практиковаться, — сказала я, предлагая перемирие.
Она кивнула.
— Хорошо. Ты практикуйся, а потом мы поговорим.
На этом и порешили, на данный момент.
***
Задняя комната «Красной Шапочки» была небольшой, но удивительно приветливой. Здесь был ретро-стол на четверых с разными стульями, и все это поверх еще более изношенного линолеума и с постерами старых фильмов на стенах. Габриэль сидел за столом вместе с Фэллон и парочкой мужчин-оборотней, которых я раньше не видела. У одного была загорелая кожа и обесцвеченные волосы. У другого темная кожа и прямые, темные волосы, зачесанные назад и сбритые по бокам.
Габриэль посмотрел на нас и кивнул. Другие оборотни, должно быть, восприняли это как знак к уходу, так как поднялись и исчезли в баре.
— Что в пакете? — спросил Габриэль.
Этан вытащил бутылку, передав ее ему.
— «GlenDronach» [34], — произнес Гейб, с, как показалось моим ушам, очень хорошим гэльским акцентом.
Этан кивнул.
— Я принес это, чтобы почтить память Калеба Франклина.
— Спасибо. Мы потом выпьем за него.
Этан склонил голову.
— Вы голодны?
Этан посмотрел на меня.
— Ох, это шутка, которая никогда не стареет, — ответила я. На самом деле, мой метаболизм был похож на двигатель; он очень редко останавливался. Но даже я не считала разумным наслаивать богатую восточно-европейскую кухню поверх острой тайской.
— Нет, спасибо.
Брови Габриэля в изумлении выгнулись.
— Что ж. Не тот ответ, который я ожидал от тебя услышать. — Он потряс бутылку. — Учитывая этот необычный случай, как насчет того, чтобы выпить?
— На это я «нет» не скажу, — ответил Этан.
— Я тоже, — согласилась я.
Габриэль кивнул, поднимаясь. В углу комнаты был маленький холодильник рядом с небольшим плетеным шкафчиком. Габриэль достал три стакана и принес их за стол, затем налил «GlenDronach» каждому из нас.
— Вы нашли дом Франклина? — спросил Гейб.
— Нашли, — ответил Этан, принимая стакан с кивком. — Там никого не было, впрочем, насколько мы можем сказать, там и немного личных вещей. Немного мебели, вероятно, шла вместе с домом, несколько вещей из одежды. Никакой машины, никаких бумаг. Много еды в холодильнике и морозилке, так что он определенно оставался там. Мы не нашли ничего, чтобы указывало на то, почему его убили.
Все это соответствовало истине, но все же он рассказал не всю правду. Этан не упомянул о коробке, которую мы нашли, или о ключе. Должно быть, у него были причины утаивать это, даже если он и не стал делиться ими со мной.
Я сделала глоток, позволив виски обжечь мое горло. Оно было крепким, но с дымком и бархатистым.
Габриэль кивал, будто обдумывая информацию, вычисляя, рассказали ли мы всю правду. Или, возможно, это просто моя совесть заговорила.
— Что-нибудь узнал? — спросил Этан.
— Не совсем. С несколькими оборотнями он все же поддерживал связь, но они не видели его уже несколько недель.
Поскольку он был вовлечен во что-то большое, — подозревала я.
— Мне удалось узнать этот адрес, и это все. Они знают его по виду, но никогда не были внутри. Калеб держался особняком.
Этан кивнул.
— Ты упомянул, что район Франклина рядом с Хеллривером. «La Douleur» переместился туда же. Мы нанесли им визит.
Габриэль посмотрел на Этана, затем на меня.
— Что ж, подобную сторону тебя я не ожидал увидеть, Котенок.
— И никогда не увидишь, — ответил Этан со скучающей улыбкой, а затем посмотрел на меня. — Не против показать ему тату?
Я кивнула и достала изображение уробороса Круга, которое сделала, прежде чем мы ушли, и передала его Габриэлю.
— Круг контролирует Хеллривер, — произнес Этан, — а Рид контролирует Круг. Значит, Рид контролирует Хеллривер. Также похоже, что Рид — хозяин вампира, который убил твоего оборотня.
Выражение лица Габриэля стало жестким. Но я бы не сказала, что он выглядел таким уж удивленным.
— Ты не хочешь рассказать нам, почему не выглядишь таким уж шокированным этой информацией? И, возможно, пока делаешь это, почему бы тебе не рассказать нам правду о Калебе Франклине и о том, почему он покинул Стаю? — слова Этана были взвешенно-напряженными и слегка угрожающими.
В молчании Габриэль допил свой виски и налил себе еще одну порцию, но не предложил мне или Этану. Он развернулся боком на стуле, вытянул соседний и скрестил лодыжки на его пустом сиденье. Свободная рука на столе, другая держит стакан.
Я не была уверена, наблюдали ли мы за его приготовлениями к тому, чтобы рассказать нам историю или же он собирался наехать на нас за что-то.
— Калеб Франклин был моим сводным братом, — ответил Габриэль.
Это объясняло, почему Габриэль едва не подрался с мужчиной, который вызвался покинуть Стаю. С другой стороны, Габриэль был старшим из Киинов, которых назвали в обратном алфавитном порядке — Габриэль, Фэллон, Эли и так далее. Но никакого «Калеба» в этом списке не было. Отношения Калеба с семьей Киинов, должно быть, обладали своими сложностями.
— С какой стороны? — спросил Этан.
— Со стороны отца. Он изменял моей матери. Калеб Франклин был результатом одной такой интрижки. Моя мать была доброй женщиной, но она установила границы относительно признания неверности моего отца. Так что Калеб Франклин был членом Стаи, но считался незаконнорожденным.
— Моя мать была непреклонна, так что я не знал его, пока рос. Я познакомился с ним позже, встретился с ним. Он определенно искал повода для ссоры. Черт, да я бы сам искал, учитывая эти обстоятельства. Это определенно изменило мое представление о старике.
Габриэль допил свой виски.
— Калеб пришел ко мне где-то два года назад. Он получил возможность — вот как он называл это: возможность — сделать что-то значимое для людей. Ничего особенного, — сказал он. Всего лишь контракт. Я сказал «нет». Люди тогда не знали о нас, и я сказал, что это слишком рискованно. Этот гаденыш все равно поступил по-своему, и, конечно же, это было всего лишь началом.
— Где-то год назад он занялся контрабандой, позвал Эли заниматься этим вместе. Эли понятия не имел, чем занимается Калеб, и их обоих поймали. Им обоим пришлось отсидеть за это. Я разозлился. Поссорился с Калебом, напомнил ему, что именно я отдаю ему приказы. Могу сказать, что он был напуган, и я подумал в тот момент, что он боялся меня.
Габриэль снова поставил стакан на стол, и в комнате воцарилось молчание. И даже с закрытыми дверьми я могла поклясться, что все движение в баре снаружи остановилось, что все взгляды сейчас были устремлены на закрытую дверь и магию, которая начала подниматься внутри.
— Калеб боялся не меня. Он был напуган из-за людей, на которых работал. — Габриэль поднял взгляд на Этана. — Они называли себя Кругом.
Этан оставался неподвижным, но на этот раз уже вампирская магия поднялась в воздухе.
— Он занимался для них контрабандой — наркотики, оружие и иногда люди, из Техаса в Чикаго. — Гейб провел пальцами по столу, будто рисуя маршрут на невидимой карте. — Я предоставил Калебу два варианта: покинуть Круг и принять мое наказание или отказаться и оборвать все связи со Стаей.
— Адам тоже был твоим братом, — сказала я. — Он предал тебя, и ему не позволено было сохранить свою жизнь.
— Адам был ответственным за смерть оборотней; Калеб же не был. Возможно, я должен был вытащить его. Но он не позволил мне этого. Был в дерьмовом положении. Никаких претензий на трон, хотя у него и были кое-какие права на него, пусть даже и самые небольшие. Возможно, этого было бы достаточно, чтобы удержать его и не дать скатиться по наклонной. Или, возможно, он был просто плохим семенем. Я не знаю.
— Он сделал свой выбор, — произнесла я.
— Все мы, — ответил Габриэль.
— Итак, Франклин отказался, — продолжил Этан. — Он выбрал Круг. Почему?
— Потому что наемники не покидают Круг, разве что в мешках для трупов. Потому что человек, контролирующий Круг, беспощаден.
Глаза Этана посеребрились, стали холодными и жесткими, как сталь, как и слова, которые зависли в воздухе:
— Ты знал, что Рид контролирует Круг. Ты знал и, несмотря на все дерьмо, через которое мы прошли в течении нескольких предыдущих недель, на всю работу, которую мы проделали, чтобы обнаружить эту связь, ты не пошевелил и пальцем, чтобы помочь.
Челюсть Габриэля напряглась, а плечи распрямились. Очень медленно, он поднял взгляд на Этана.
— Тебе лучше следить за своим тоном, пока ты на моей территории.
Этан был непреклонен.
— К черту твою территорию. У Наварры финансовый кризис. Мерит преследовали. Моему Дому угрожали. И все потому, что нам потребовалось время, чтобы доказать эту связь.
Габриэль сцепил руки над столом, опустив грудь на них, наклоняясь к Этану.
— Думаешь, ты единственный супер в этом городе, которому позволено заботиться о своем? Ты считает свой Дом важнее других семей этого города? Тогда ты ошибаешься. Ты получил информацию, которая была тебе нужна. Тебе не нужно было, чтобы я преподносил ее тебе на блюдечке.
— Ты не хотел попасть под прицел Круга, — закончила я.
Габриэль скользнул взглядом по мне.
— Как я и сказал, я защищал свое.
— Твоя территория или нет, Киин, но ты сукин сын. — Этан поднялся, со скрипом отодвинув стул.
Я услышала схожие движения в баре и пожалела, что не взяла свой меч с собой. Я не ожидала, что ситуация примет такой оборот.
— Кто бы говорил, Салливан. Каждая война требует жертв. Ты знаешь это точно так же, как и я. Мы остались здесь, в Чикаго, вместо того, чтобы вернуться в Аврору. И это не значит, что я собираюсь позволить такому куску человеческого дерьма, как Эдриен Рид, использовать моих людей друг против друга.
Я видела, как обещание войны разгоралось в глазах Этана — он хотел ударить Габриэля за то, что тот подверг нас опасности, что скрывал такую важную информацию, поставил свои нужны превыше того альянса, который представляли собой Кадоган и САЦ.
— Мы союзники, — произнес Этан, его слова пронзили воздух, как острое лезвие катаны. — Или я хотел так считать.
— Мой брат мертв, — процедил Габриэль, поднимаясь над столом, его пальцы все еще лежали растопыренными на нем. — Что доказывает, что этот ублюдок настолько опасен, насколько я представлял. И он был убит вампиром. Ждешь моего раскаяния? Тогда подумай еще раз.
— Чего я хочу — так это доверять хоть кому-то в этом проклятом городе. Чего я хочу — так это чтобы мои вампиры обрели немного мира и гребанного покоя. Чего я хочу — так это не получать кинжал в спину каждый раз, когда я отворачиваюсь. — Этан протянул руку и, казалось бы, легким взмахом руки бросил стул через всю комнату.
Дверь распахнулась, и просто огромный мужчина заполнил собой дверной проем. Оборотень с густыми серебряными волосам и шрамом через левую щеку. Он проигнорировал меня и Этана, сразу же посмотрев на Габриэля — своего Апекса.
Взгляд же Габриэля был прикован к Этану, и он не дрогнул.
На целую минуту они уставились друг на друга.
— Прекратите! Вы оба, прекратите! — Слова прорвали тишину, после последовал поток украинского, пока Берна пробиралась под бревноподобной рукой оборотня, который переградил дверной проем.
У нее в руке было белое кухонное полотенце, которое она использовала, чтобы указать на Этана, затем на Габриэля.
— Никаких драк здесь. Никаких драк. Это правило.
Взгляд Габриэля метнулся к ней. Сердитый, он пробормотал что-то низким голосом на украинском. Я не слышала, чтобы раньше он говорил на этом языке, и эти слова прозвучали угрожающе, произнесенные его ворчливым и скрипучим голосом.
Если Берна и испугалась, то хорошо это скрыла. Она наклонила голову влево-вправо, издала шипящий звук, который, я была уверена, был оскорблением. А затем она перевела взгляд на Этана.
— Ты устроил неприятности в нашем доме. Выметайся отсюда сейчас же, прежде чем сделаешь что-то похуже. — А затем она посмотрела на меня, щелкнув пальцем вначале в мою сторону, затем в сторону Этана, прогоняя нас из этой комнаты. — Вы оба. Вон. Сейчас же.
Этан шагнул к двери, но оглянулся на Габриэля.
— Мы еще не закончили наш разговор.
Габриль развел руки, широко улыбаясь.
— В любое время, Салливан.
Мы покинули бар, оставляя Габриэля Киина в «Красной Шапочке» и наш союз на острие ножа.
Примечания:
[31] - Нэнси Дрю (англ. Nancy Drew) — литературный и киноперсонаж, девушка-детектив, известная во многих странах мира.
[32] - «Су́мерки» (англ. «Twilight») — популярная серия романов американской писательницы Стефани Майер. Каждая из книг описывает события, происходящие с главной героиней, девушкой по имени Белла Свон, которая влюбилась в вампира. Все 4 части стали бестселлерами и переведены на 37 языков мира, в том числе на русский (издательство АСТ). По состоянию на 2010 год, общие продажи книг «Сумеречной серии» составляют более 116 миллионов копий. Стефани Майер называет свою серию книг сагой, хотя она не имеет признаков, характерных для саги.
[33] - Бронисла́ва Фоми́нична Нижи́нская (8 января 1891, Минск — 21 февраля 1972, Лос-Анджелес) — русская артистка балета польского происхождения, балетмейстер, хореограф и балетный педагог. Младшая сестра выдающегося танцовщика Вацлава Нижинского.
[34] - Виски Glendronach — классическое односолодовое виски шотландского высокогорья премиального класса. Этот бренд имеет почти двухвековую историю, на протяжении которой всегда пользовался высоким спросом.
Глава 10
РАСПОРЯДИТЕЛЬ
Этан в тишине кипел от злости, пока мы возвращались к машине и ехали обратно в Гайд-Парк.
Костяшки его пальцев побелели на руле, и он разогнал машину до абсолютного предела. Он поехал городскими улицами, проверил длительность каждого желтого сигнала между Украинской Деревней и Гайд-Парком и чуть было не начал состязаться в скорости с маленькой машинкой с антикрылом во время красного сигнала светофора. Водитель машинки посмотрел на «Ауди» так, как мужчина смотрит на красивую женщину — с вожделением и желанием.
Этан все еще кипел, когда мы заехали в гараж Дома. Он поставил машину на ее место и при выходе хлопнул дверью.
— Ты не хочешь поговорить перед тем, как принесешь эту огромную магическую злобу в Дом?
Он повернулся ко мне.
— Не хотел бы я об этом поговорить? Поговорить конкретно о чем, Страж? О том, что наш «союзник» знал о Риде, знал о его связи со сверхъестественными и игнорировал это?
— В то время он не был нашим союзником — не тогда, когда Калеб присоединился к Риду.
— Сейчас он чертов союзник, — проговорил Этан, — и был им на протяжении многих месяцев.
— Ты не рассказал ему о том, что мы нашли в доме Калеба Франклина. Ты не сказал ему о ключе.
— А с чего бы? Калеб Франклин покинул их, и нет никаких доказательств тому, что ключ принадлежал ему или, даже если и так, что он в данной ситуации имеет какое-то значение.
— Так, это нормально, если ты стратегически утаиваешь информацию, но не нормально, если он делает то же самое?
Я знала, что подбиралась опасно близко к нарушению субординации. Но этого я и добивалась.
— Я не в настроении для игр, Страж. — Этан прошествовал в Дом, позволив двери подвала захлопнуться за нами. Дом, казалось, содрогнулся от импульса гнева, магии и грубой силы.
Он прошагал по коридору к Оперотделу, кипя от злости. Если бы он не был осторожен, то выплеснул бы эту ярость на людей, которые этого не заслужили. Не тогда, когда она на самом деле была направлена на Стаю.
И, конечно же, есть лучшие способы выплеснуть его агрессию.
— Вообще-то, я думаю, что ты находишься в настроении именно для этого. — Я схватила его за руку и, когда он с сердитым взглядом обернулся, встретила его взгляд напрямую.
— Отпусти меня.
Я этого не сделала.
— Ты хочешь продолжить? Мы всего в нескольких метрах от тренировочного зала. Если ты хочешь кого-нибудь ударить, то можешь попытаться ударить меня.
Его глаза сузились.
— Не дави на меня, Страж.
Для этого было слишком поздно. С этим мужчиной я была уже год и точно знала, какие кнопки нажимать.
— О, я буду давить на тебя и, наверное, выиграю. Ты хочешь приглашения, от которого не сможешь отказаться? Прекрасно. Этан Салливан, я бросаю тебе вызов.
Лишь одна бровь выгнулась.
— Это серьезные слова, Страж, с серьезными последствиями.
— Мне это хорошо известно, Сир.
Этан повернулся и прошагал как воин в пылу битвы в тренировочный зал, распахнув двери. Это была одна из самых больших комнат в Доме Кадогана, с матами татами на полу, оружием, висящем на отделанных деревянными панелями стенах, и балконом, окружающим комнату, чтобы позволить вампирам наблюдать за происходящими сражениями.
Сегодня в комнате были охранники — Люк, Келли, Броуди и несколько временных сотрудников — отрабатывая базовые броски и падения. Все они с тревогой подняли головы, когда распахнулась дверь, хлопнувшись о стену.
— Вон! — рявкнул Этан.
Временные сотрудники подскочили. Как всегда невозмутимый, взгляд Люка метнулся ко мне, и я слегка кивнула. Ему можно уйти; я все улажу. Я справлюсь с Этаном.
— Вы слышали вашего Сира и Мастера, — произнес Люк, подходя, чтобы забрать планшет и свою обувь. — Все вон.
Они вышли друг за другом в тишине, но не потрудились скрыть любопытные взгляды, которые бросали на меня и на Этана. Они знали, что что-то не так; они просто не знали, что именно. Пусть же пойдут слухи.
Когда они ушли, Этан закрыл дверь, запер ее, а затем подошел к ближайшей скамье. Он стянул свой пиджак, отбросив его в сторону. Расстегнув первую пуговицу на рубашке, снял ее через голову. Его ремень и туфли последовали за ней. Не говоря ни слова, одетый только в брюки, он шагнул на середину мата, вытянув руки над головой.
Обычно, пока он разогревался, я бы стала восхищаться длинными, сильными линиями его тела, гладкой кожей поверх его мышц. Но на этот раз я думала над стратегией, о том, как мне удержать его от того, о чем он позже будет жалеть, по крайней мере, в политическом плане. О том, как лучше направить эту гору энергии. И, возможно, когда все будет сказано и сделано, о том, что я с ним сделаю.
Я сняла обувь, сбросила пиджак на пол и шагнула босиком вперед. Я бросила взгляд на оружие, висевшее на стенах по всей комнате. Пики, мечи, булавы, топоры.