Мышление шизоида опирается на внутреннюю непротиворечивую законченную теорию, а если в том или ином научном знании такая теория не создана, то шизоид проявляет интерес именно к этому разделу науки, пытаясь продвинуться в нём и придумать недостающий элемент. Мышление полифониста проникнуто болезненным процессом - «схизисом», в патологических случаях дефектом, бредовыми идеями и так далее. Часто из этого «схизиса» вытекали уникальные физические, математические, философские теории и произведения искусства. В «схизисе» и слабость полифониста, и его сила [4].
С точки зрения реалистов, оба этих мироощущения (аутистическое и полифоническое (аутистически-реалистическое)) являются странными. Часто люди с реалистическим мироощущением не могут даже разделить эти «два лагеря» на здоровых и страдающих душевным недугом. Опытный врач-клиницист может отличить одного от другого именно по картине (процессу) течения заболевания. Но всё-таки в здоровой жизни (вне психического расстройства) не болезнь определяет мышление полифониста, а его неповторимые особенности, заложенные образом жизни, воспитанием, индивидуальностью человека.
Полифонист способен вытащить из застоя те области знания, в которых он разбирается и которым он уделяет огромное количество времени. Конечно же причина этого, прежде всего, в самолечении полифониста, в его потребности заниматься творчеством ради избавления от болезненных переживаний. Примером того, как удалось вытащить, казалось, уже «законченную» физику из тупика, могут служить работы Эйнштейна по специальной теории относительности и основам общей теории относительности. Эйнштейн являлся лишь основоположником этих разделов физики. Он признавался, что когда за теорию относительности взялись математики, он сам перестал её понимать. К сожалению, время для развития научного знания и время, в условиях которого работает полифонист, текут принципиально по-разному. А.Эйнштейн, как и многие другие полифонисты, довольно быстро отстал от темпов развития науки, превратившись в живое «достояние культуры». В зрелом возрасте он занимался больше политикой, боролся за мир на Земле, давал концерты на скрипке и читал публичные лекции. Р. Фейнман развил новые подходы к квантовой электродинамике и квантовой механике. Его работы легли в основу «стандартной модели». Но и этот учёный довольно быстро отстал от темпов развития квантовой физики, как он сам признавался в своих воспоминаниях. Фейнман посвящал своё время игре на бонго, рисованию, посещал бразильские карнавалы и ночные клубы, давал публичные лекции, которые вызывали восторг и восхищение у публики за их лёгкую ироническую направленность, в общем, вёл достаточно насыщенную жизнь за пределами научных исследований.
На мой взгляд, как Эйнштейн, так и Фейнман имели полифонический характер. К такому выводу можно прийти, если проанализировать их научное творчество. До Эйнштейна идеи теории относительности были уже известны и заложены в работах его предшественников. Так о непостоянстве течения времени знал Г.А.Лоренц. Всем известную формулу для полной энергии E=mс2 вывел А.Пуанкаре, который, кстати, повёл себя как джентльмен, отдав впоследствии приоритет научного открытия Эйнштейну и заявив, что «мы должны давать дорогу молодым». Положение о постоянстве скорости света в вакууме выдвинул Д.Максвелл. Но именно Эйнштейн смог иначе взглянуть на мир и, обобщив все эти теории, казалось бы, относящиеся к разным темам, в одну, создал ту базу знаний, которая привлекла общественное внимание физиков и математиков, и привела к дальнейшему развитию новой науки.
Концепция фейнмановских диаграмм полностью вытекала из квантовой электродинамики П. Дирака. Фейнман лишь заметил, что о конечных результатах вычислений в решении уравнения Дирака, как, зачастую, и в решении уравнения Шредингера, можно говорить заранее, не проделывая всех вычислительных операций. Фейнман предложил искать ответ в самой природе изучаемой реальности, а не в уравнениях, которые описывают эту природу. А для наглядности изображения результатов, из которых составлялось решение задач квантовой электродинамики, ввёл в физику свои знаменитые диаграммы, известные сегодня как диаграммы Фейнмана. Его коллегам этот подход приглянулся, поскольку теперь физики уже не решали громоздкие уравнения, а рисовали картинки диаграмм и записывали с помощью этих картинок конечное решение поставленной задачи [6]. Конечно, Фейнман не был бы Фейнманом, если бы не ввёл понятие перенормировки в квантовую электродинамику, с которой прекрасно справлялась техника диаграмм. Тем самым он расширил применимость самой квантовой электродинамики.
Справедливости ради отметим, что и физики-шизоиды, и физики - полифонисты опираются на знания, полученные до них. Отличие в том, что идеи шизоидов первичны, так как они направлены на создание теоретической базы там, где её нет и не было. Идеи же полифонистов вторичны, поскольку несут в себе иной взгляд на теоретические положения, ранее уже вдвинутые исследователями с замкнуто-углублённым характером, переосмысливая эти положения, но не меняя объект исследований. Да, скорее всего, мир физики развивают не столько полифонисты, сколько учёные с шизоидным характером, такие как В.Гейзенберг, Э.Шредингер, В.Паули, П.Дирак, Д.Швингер, А.Салам, С.Вайнберг и другие [5]. Но, если бы не было СТО, не родились бы теории П. Дирака и его последователей. Мы бы до сих пор даже не имели представления о таком многообразии природы микромира, а также представления о космологии и строении вселенной. О диаграммной технике полифониста Фейнмана замкнуто-углублённый С.Вайнберг в своих воспоминаниях писал, что ему крайне сложно было решить проблему слабого взаимодействия, пока один студент в письме не натолкнул его на идею использования этой техники [3]. До этого момента учёный не верил в эффективность диаграммного метода касательно подхода к слабому взаимодействию, считая технику диаграмм примитивной. Также в воспоминаниях Вайнберг говорит о том, что вероятностная природа частиц для него реальна. Это заключение он сделал из того, что много лет пытался найти альтернативную теорию без использования понятия волновой функции, но не пришёл к верному результату. Иногда так случается, что замкнуто-углублённые, занимаясь одной проблемой долгое время, приходят к выводу, что если они не смогли найти решение, то сделать это вообще невозможно. После чего, используя все свои знания и навыки в изучаемой области, доказывают эту невозможность логически или даже математически. Иногда такая вера в своё бессилие перед проблемой играет с замкнуто-углубленным ученым злую шутку, и тогда появляются теории и доказательства, которые не выдерживают критики остальных исследователей в этой области.
Таким образом, шизоиды развивают культуру и науку там, где ещё не ступала нога человека, а полифонисты отличаются иным взглядом на уже известные теории. Фейнман принимал участие в телепередаче на канале BBC, которая называлась «Посмотрите на мир с другой стороны». Мне кажется, что это название придумал сам Фейнман, и не случайно, потому что он напрямую или косвенно ощущал природу своей индивидуальности и своего характера.
Л.Д.Ландау получил замечательные результаты в теории объяснения физики жидкого гелия, за которые он был отмечен нобелевской премией. Этот труд, как и многие другие открытия Ландау, был проникнут теоретизацией и новым подходом к только что замеченным на практике явлениям. По этой причине я склонен считать, что, несмотря на весь странный образ жизни Ландау, его характер можно отнести к замкнуто-углублённому, но не к полифоническому. Интересно, что после того, как Ландау опубликовал свои работы, где были сложные квантовомеханические преобразования, Фейнман предложил альтернативу этой теории, которую на сегодняшний день может понять даже ученик средней школы.
Ещё один интересный пример жизни и творчества полифониста – это история создателя компьютера А.Тьюринга. Его работам предшествовали известные положения в математике, механике, электронике, философии. Всё это уже давало возможность создать компьютер того времени. Именно на этой благодатной почве исследования и родилась машина Тьюринга. Тьюринг имел широкий взгляд на вещи, ему было интересно всё, начиная от музыки, бега, шахмат и заканчивая абстрактной математикой и квантовой физикой. Он придерживался мнения о наличии у живых разумных существ квантового сознания. Интересовался долгое время принципами работы мозга, биологией и т.п. Самое интересное, что во всех этих областях Тьюрингу удавалось продвинуть научные знания вперёд. Машина Тьюринга, как и тест Тьюринга, оказались настолько простыми, очевидными и понятными, что конкурировать с подобными идеями было невозможно. Этот человек также был прекрасным организатором, он совмещал в себе глубокое абстрактное видение мира с практичным взглядом на вещи, что и позволило ему заложить основы теории алгоритмов, возможностей и проблем искусственного интеллекта, компьютерной логики и первой электронной музыки. Если бы Тьюринг был шизоидом, вполне возможно, он ограничился бы абстрактной концепцией, понятной немногим, которая бы не получила своего распространения. Уверен, что еще до Тьюринга были ученые-шизоиды, чьи идеи уже намекали на все эти концепции, но абстрактность этих идей помешала им получить всеобщее признание среди людей, далёких от математики.
Шизоиды – это абстрактные теоретики, полифонисты – исследователи дополнительных аспектов казалось бы уже завершённых концепций. Шизоид живёт теориями всю свою жизнь, и ему удаётся не отставать от жизни, касательно этих теорий. Замкнуто-углублённый следует концепциям, которым он доверяет. Полифонист менее стоек в своих убеждениях, он изменчив и подвижен, порой может отказаться от всего и сместить научные и жизненные приоритеты в противоположную область относительно того, чем он занимался до недавнего времени.
А.Гротендик был выдающимся математиком-теоретиком, основал новейшие взгляды на всю современную математику. Он любил говорить: «Мы не читаем книги, мы пишем их». При этом в жизни этот человек был непрактичен, увлекался буддизмом, жил в общине и работал там школьным учителем математики, предварительно забросив профессорскую кафедру. Он был полифонистом и всю жизнь жил в математических абстракциях, создавая и развивая их, не отказываясь от своих идей, которые, конечно, находились за гранью понимания даже для большинства шизоидов. Но всё-таки работы Гротендика заметили и отметили их филдсовской медалью. От вручения её в СССР он, надо сказать, отказался, из-за того, что на церемонии должен был присутствовать И.В. Сталин. О характере А. Гротендика писали: «На протяжении XX века математика становилась все более абстрактной и общей, и именно Александр Гротендик был величайшим мастером этого направления науки. Его уникальное умение заключалось в том, чтобы исключить все лишние гипотезы и вникнуть в суть так глубоко, чтобы результаты на самом абстрактном уровне были чуть заметны – а затем, как фокусник, он мог продемонстрировать, как в решении известных проблем раскрывалась их истинная природа».
Творческих полифонистов можно назвать «фанатами идеи». Они занимаются творчеством ради творчества – в этом и заключается «фанатизм». Порой полифонисты, такие, как, например, В.Ван Гог, говорят, что не могут жить иначе. Шизоидам нужна теория, потому что это их образ жизни, вытекающий из природы их характера. Для полифонистов же смысл творчества относится к самолечению больной души. Существует множество исследований клинических картин душевнобольных, когда в процессе занятия пусть даже примитивным творчеством им становилось легче душевно и/или телесно. Примечательно, что для разъяснения глубины идеи шизоид пишет целые тома, прорабатывая концепции от предложения к предложению, от слова к слову. Полифонист же – «мастер малого жанра». Если поставить простой эксперимент, предложив раскрыть ту или иную тему полифонисту-учёному и шизоиду-учёному, то мы обнаружим, что полифонист обойдётся парой десятков страниц, тогда как шизоид может развернуть объект исследования, взглянув на него с разных сторон, вводя новые концепции, и напишет полноценную монографию.
Иногда конкурирующие теории и взгляды на мир двух разных шизоидов могут вызвать у них некоторую неприязнь по отношению друг к другу. Такая история случилась в начале XX века между В. Гейзенбергом (основателем квантовой матричной механики) и Э. Шредингером, который вывел своё уравнение и ввёл понятие волновой функции, с помощью которой происходит исследование процессов микромира даже на сегодняшний день. В связи с тем, что механизм линейной алгебры не был распространён среди учёных того времени, Гейзенберга, порой в грубых формах, выгоняли даже с конференций, где выступали корифеи науки, за его широкие познания в современной (на тот момент) математике. Ситуация начала изменяться после того, как Шредингер вывел своё волновое уравнение, так как для физиков того времени оно было понятным. После этого квантовую механику начали принимать повсеместно, но неприязнь двух учёных оставалась. Каждый считал себя правым и не желал даже слушать идеи конкурента до тех пор, пока П.Дирак не обобщил эти две теории, доказав математически их идентичность. Оказалось, что две теории, по сути, представляют собой одно и то же, просто высказанное по-разному. Надо сказать, что обобщение Дирака носило скорее аутистический характер, это не был иной взгляд на существующие теории, скорее это было начало новой теории объединения квантовой механики (матричной и волновой). Открытие Дирака позволило говорить о большем, а именно о применении результатов и той, и другой концепции для квантовых эффектов (поэтому эти две теории развиваются параллельно с начала XX столетия). Однако неприязнь Гейзенберга и Шредингера сохранилась на всю их последующую жизнь. Если бы Шредингер был полифонистом, разве стал бы он говорить о единственно верной своей теории, несмотря на то, что подход Гейзенберга был создан годом ранее? Видимо, речь в этом параграфе идёт о двух независимо полученных теориях, которые послужили толчком к враждебному настрою двух учёных-шизоидов.
Научное творчество ученых с полифоническим характером не ограничено исследованиями в области квантовой механики. Иногда подобные изыскания встречаются и в других областях физики и математики. Имея в себе смешанное мироощущение, полифонисты так же, как и шизоиды, могут участвовать в развитии тех или иных положений научного знания, разрабатывая прикладные аспекты точных дисциплин, доказывая теоремы и решая задачи применения концепций, предложенных без их участия. Очень ярким примером человека-исследователя, который не только иначе смотрел на вещи, но и создавал прикладные теории, был полифонист И.Ньютон. До Ньютона и Г.Лейбница интегрально-дифференциальное исчисление уже существовало. К сожалению, не известен автор этих методик, однако, именно Ньютону и Лейбницу ошибочно приписывают первенство в создании интегрально-дифференциального математического аппарата. Да, эти учёные заложили основы тех знаний, которые дошли до нас, и мы имеем представление именно о тех положениях, в которых понятия интегралов и дифференциалов были обобщены именно Ньютоном и Лейбницем. Полифонический Ньютон, прежде всего, знаменит своей работой «Математические начала натуральной философии», где он, проанализировав накопленный до него опыт, сформировал новый подход к механике, введя понятие «силы». Именно благодаря этому понятию, Ньютон делает для себя удивительные открытия о величии божественного творения, потому что в те далёкие времена никто даже не думал, что всё вокруг нас является продуктом эволюции, а следовательно, общепризнанным было мнение, что всё создано Богом. Люди плохо понимали причинно-следственные связи, считая их божественным промыслом, за атеизм человека ждало неминуемое наказание. Даже учёный Ньютон, с достаточно глубоким пониманием природы, занимался алхимией с целью найти философский камень. Ещё до Ньютона жили Г.Галилей и Н.Коперник, которые уже понимали смысл уравнений, понятий скорости и ускорения. В итоге мы наблюдаем ту же картину характера Ньютона, что и у Фейнмана и Эйнштейна. Ньютон не занимался областями знаний, которые ещё не были открыты, и не случайно, так как эксперименты в области дифференциальных уравнений поставить в те годы было очень непросто. Он ограничивался математической интуицией и своим воображением. Однако Ньютон обобщил и свёл все результаты своих исследований в один труд, о котором мы говорили, что привело к новому направлению в развитии науки – современной физике и её приложениям.
Что же касается изобретателей, то здесь много спорных вопросов. Некоторых всё-таки можно назвать замкнуто-углублёнными, живущих экспериментами в той области, которая недоступна ещё для других в момент исследования. Ярким примером здесь выступает советский физик-экспериментатор П.А.Черенков. Полифонисты иначе смотрят на возможности тех или иных концепций и теорий, предлагая порой более приемлемые для производства и экономики изобретения. Человеком с таким характером изобретений был, например, Н.Тесла.
Заключение
О мироощущении многих представителей науки часто нельзя судить, опираясь лишь на характер их исследований. Необходимо обращаться и к их биографии, и к характеристике их личности, и к истории болезни, если таковая была заведена. Однако, характер не главное в индивидуальной природе личности, ведь все характеры необходимы обществу для полноценного его существования. Главное – проявление индивидуальности в деятельности. При этом желательно, чтобы направленность этой деятельности несла пользу для общества, мира, экологии, жизни и т.д. Эта маленькая работа может дать повод задуматься о том, что главное в человеке – не болезнь, и не относительное здоровье. Главное – то, как человек может реализовать себя в этой жизни, чтобы она не стала невыносимой для него самого. Даже «странные» люди, так или иначе, вынуждены существовать в обществе и не способны без него выжить. Надеюсь, что эта статья послужит новым толчком к творческим успехам людей, которые с ней ознакомятся. Поскольку творческое вдохновение – это самое целебное, на мой взгляд, средство лечения души.
Литература
1. Бурно М.Е. О «шизофреническом характере», о «здоровом шизофренике» в терапии творческим самовыражением // Консультативная психология и психотерапия. – 2005. – Т. 13, № 1. – С 89-110.
2. Бурно М.Е. О характерах людей (психотерапевтическая книга). – М.: Академический проект, 2020. – 495 с.
3. Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. – М.: 2004. – 256 с.
4. Волков П.В. Разнообразие человеческих миров. – М.: Этерна, 2013. – 640с.
5. Самин Д.К. 100 великих ученых. – М.: Вече, 2000. – 592 с.
6. Фейнман Р.Ф. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман! / Пер. с англ. Н.А.Зубченко, О.Л.Тиходеевой, М.Шифмана. – М.: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. – 336 с.