«- Мы к вам, профессор, вот по какому делу. Мы, управление нашего дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома.
- Кто на ком стоял? Потрудитесь излагать ваши мысли яснее.»
М.Булгаков «Собачье сердце»
Как уже упоминалось выше, основной стилистический недостаток перевода Постовалова – громоздкие перегруженные предложения, написанные несколько топорно и с обилием связующих слов. Некоторые из них получились такими в результате буквального подражания оригиналу – если там предложение длинное, сложносочиненное или сложноподчиненное, то и в переводе оно остается таким же. Вебер в некоторых местах не стесняется делить длинные предложения на 2-3 отдельных.
Не стану подробно разбирать, сравнивать и комментировать каждое такое предложение, просто приведу несколько примеров.
Брызги весело жонглировали, когда Джордж Денбро бежал навстречу своей странной смерти, и чувство, наполнявшее его в этот момент, было чувством любви, чистой и простой любви к брату Биллу.., любви и немножко сожаления, что Билл не мог быть здесь вместе с ним, видеть это и быть частью этого.
Джордж послушно вышел из комнаты, чтобы принести все это. Он слышал, как мама играла на пианино, но не «к Элизе», а что-то другое, что не очень ему нравилось, что-то звучавшее сухо и как-то вычурно; он слышал, как дождь непрерывно бил в окно кухни. Это были умиротворяющие звуки, но он думал о том, что подвал был совсем не умиротворяющим, что там что-то есть в темноте. (чтобы, это, как, что-то, что, что-то, как-то, как, это, о том, что, что там что-то)
Что теперь делать? Идти назад и сказать Биллу, что он не может достать коробку с парафином, в темноте, он боится, ведь ЧТО-ТО может схватить его, пока он стоит на лестнице в подвал, ЧТО-ТО такое, что заграбастает его, намного страшнее комми или убийцы?
В канаве был клоун. Видно было неважно, но достаточно хорошо, чтобы Джордж Денбро убедился в том, что он видит. Это был клоун, похожий на клоуна в цирке или по телевизору. (В канаве был клоун, это был клоун, похожий на клоуна J)
Плечо Джорджа ударилось о цемент в основании водостока, и Дейв Гарднер, который в тот день не пошел на работу из-за наводнения, видел маленького мальчика в желтом дождевичке, маленького мальчика, который кричал, извивался в водостоке, грязная вода заливала ему лицо, крики захлебывались и приглушались водой.
Иногда в соседних предложениях или частях одного и того же предложения по 2-3 раза повторяются одни и те же слова. Их бы заменить на синонимы, или вовсе опустить, перефразировав предложение. См. выше про клоуна, похожего на клоуна. Или, например:
Клоун держал в одной руке связку разноцветных воздушных шаров – словно разноцветные сочные плоды.
Падая в темноту, вода издавала глухой звук. Это был какой-то мистический звук. Он напоминал ему о... «Ух!» – этот звук вырвался из него…
И Джордж увидел, что лицо клоуна изменилось.
То, что он увидел потом, было настолько ужасно, что все его наихудшие представления о подвале в сравнении с этим походили на сладкие грезы; то, что он увидел, помутило его рассудок.
Потому что завтра каждое обливающееся кровью сердце будет требовать вашей крови, ребята.
Ну и просто корявые предложения, которые следовало бы перефразировать:
Их мать, изучавшая классическую музыку в Джуллиарде, не признавала рок-н-ролл, а просто не выносила его.
Мы никак не могли поверить, что он еще может.., может носить свою шляпу после того, что перед тем сказал ему Вебби.
По времени все выходило так, что срабатывало против всех и каждого.
Затем, сказал он, он увидел, как клоун закидывает руку Адриана ему на голову.
Да, под правой его мышкой вырван большой кусок мяса, ну так что? (до этого еще было «укусил его подмышкой» J)
Насчет заикания Билла, вернее, того, как оно реализовано в тексте:
«…и ммиску, и ппачку спичек». «Ну, ппоторапливайся!» (Постовалов)
«И ко-о-оробок спичек». «Что ж, по-оторопись!» (Вебер)
And a puh-pack of muh-muh-matches. Well, h-hurry up! (оригинал)
У Постовалова Билл заикается на согласных, у Вебера в основном на гласных (иногда тоже на согласных), в оригинале – на согласных. На первый взгляд вроде бы все понятно – переводчик, вступивший в расхождение и противоречие с оригиналом – не прав. Но, во-первых, я не думаю, что Вебер перенес заикание с согласных на гласные без всяких причин. Скорее всего, он хотел смягчить и сгладить прямую речь Билла, которая иначе напоминает тарахтение заевшего инструмента: «т-т-т», «д-д-д», и в то же время сохранить явный дефект в речи. Попробуйте читать реплики Билла вслух (а их по-любому читают, например, при начитке аудиокниг) – заикание на согласных прямо-таки утомляет и язык и слух, на гласных – не так сильно.
Во-вторых, «заикающиеся» согласные в переводе Постовалова пишутся слитно, без дефисов. Что делает эту имитацию заикания больше похожей на опечатки. Да и глаз воспринимает «ппоторапливайся» несколько иначе, чем «п-поторапливайся». Мы же не заикаемся, когда говорим, например, «оппозиция», где тоже два «п» вместе.
Так что даже тут не все однозначно;)
И еще одно. В полном тексте перевода Постовалова «О'кей» встречается 72 раза. Это на 72 раза больше, чем нужно.
ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ
- Ху ю?
- Ху я?
- А, МГИМО финишд?
- А-а-аск!
Якобы из разговора выпускников МГИМО.
Постовалов откровенно плавает (и тонет) в переводах имен собственных, названий и терминов. Либо пропускает, либо переводит неверно, иногда нелепо. В редких случаях угадывает.
С переводами идиом и сленговых выражений все тоже очень и очень плохо.
Попадаются смысловые ошибки и неудачное построение предложений, в результате которых реплики диалога теряют связь друг с другом.
Построение сложных предложений иногда напоминает написанное иностранцем, хорошо изучившим русский язык по учебникам и пособиям. Все вроде бы правильно, но похоже на конструкцию, сложенную из кубиков-частей предложения.
Подготовка этого переводчика была явно недостаточная для работы над таким сложным текстом, изобилующим длинными пространными описаниями, сленгом и необычными оборотами речи, а также именами собственными.
Несколько слов об ошибках Вебера. Во-первых, подавляющее большинство разобранных выше постоваловских ошибок Вебер благополучно миновал. Даже не запнулся в этих местах. Во-вторых, собственных веберовских ошибок на порядок меньше (хотя, конечно, если собирать ошибки по всему 1300-страничному роману, получится нехилый список). В-третьих, часть ошибок допущены скорее по невнимательности, чем из-за недостатка знаний. Ну не может переводчик, на протяжении многих лет работавший над десятками книг разных авторов, взять и сознательно перевести horn как «ящик», а shoes как «брюки», а просто проморгать - может. Это не оправдание, но такие ошибки не говорят о плохом знании переводчиком английского языка. В-четвертых, даже когда Вебер допускает ошибку, он старается построить предложение так, чтобы оно не бросалось в глаза своей нелепостью. См. пример с торчащими из перстня на три дюйма буквами выше, в таблице с ошибками.
Подготовка и знания этого переводчика вполне удовлетворительные для переводов сложных текстов. Ошибки закрадываются и остаются в переводе в основном из-за спешки, невнимательной вычитки и редактирования. Думаю, посиди переводчик (а также редактор и корректор) над текстом подольше – половину, а то и больше, недочетов они бы вычистили.
Ни до работы над этой статьей, ни тем более после, у меня в голове не укладывается: как можно считать старый перевод лучше или хотя бы равным по качеству новому? Эти два перевода – как домашняя котлета и замороженный магазинный полуфабрикат, который при жизни то ли гавкал, то ли мяукал. Как «Жигули» и «Мерседес». Могу предположить, что некоторые читатели испытывали и испытывают теплые чувства к старому постоваловскому переводу лишь потому, что благодаря ему они когда-то давно познакомились с этим романом. Как некоторые идеализируют первую любовь (или, продолжая автомобильные аналогии, первую в жизни машину J). Другая же часть сторонников перевода Постовалова, видимо, читает книги по диагонали, улавливая лишь общий смысл написанного, и не забивая себе голову тем, что не имеет прямого отношения к основной сюжетной линии. Они, вероятно, так же по диагонали просмотрят десять страниц с ошибками выше, и скажут: «Подумаешь! Все это мелочи. Какая нафиг разница, как там назывался город – Огаста или Августа? Это же ни на что не влияет. Главное – как дети победили зло своей дружбой и верой!» Не исключаю и существования таких читателей, которые просто не увидят нелепости в переводе и корявости в построении предложений. Скажут: «Чего привязался? Все нормально в этой фразе, все понятно». Может, потому, что сами пишут, говорят и думают подобным образом. И их знакомство с литературой исчерпывается фантастикой и триллерами, переведенными в начале 90-х. Боже упаси, не хотел никого обидеть, но когда видишь, как очередной любитель Кинга пишет в комментариях что-нибудь вроде: «мне очень понравился смысл этого романа, потому что в нем много смысла и он заставляет задуматься» - поневоле задумаешься J