Глава I
Одним ранним утром Лиcка проснулась. Она, конечно, просыпалась каждым ранним утром, но это утро показалось ей особенно подходящим, чтобы проснуться. Она решила позавтракать. Конечно, она завтракала почти каждый день, но это утро было таким чудесным, и, казалось, что именно сегодня надо обязательно позавтракать. Утро было очень жаркое. И, вероятно, день обещал быть тоже жарким. Лиcке очень захотелось искупаться. Она купалась далеко не каждый день, поскольку речка была достаточно далеко. Но именно сегодня ей показалось, что нужно обязательно искупаться.
Лиcка сладко потянулась и встала, засунув лапы в стоптанные тапочки, и отправилась завтракать. Стол был уже накрыт на три персоны: на папу Лисовина, маму Лисафью и на маленькую Лиску. В мисках на столе плавало нечто кашеподобное, приправленное говяжьим паштетом с соседней фермы. На этой ферме разводили коров и продавали паштет, молоко и самих коров. Также на ферме жили два Лиcкиных дружка - Белый Барашек и Парахрюк. Но о них мы расскажем чуть позже. За завтраком Лиска спросила родителей:
- А не пойти ли нам сегодня на речку?
Папа Лисовин ей ответил:
- Знаешь, сегодня такой жаркий день, и я подумал, почему бы мне сегодня не поохотиться?! Я хоть охочусь и не часто, но мне кажется, сегодня самый подходящий день, чтобы поохотиться.
И папа томно закрыл глаза, предавшись теплым воспоминанием о последней охоте за зайцем. Тогда он уже почти поймал его, но тот удрал в деревню. Лиска выразительно посмотрела на мать. Но мать отвела взор:
- Сегодня такой жаркий день, я, конечно, часто готовлю обед, но мне показалось, что именно сегодня я должна сделать клубнично – твороженный омлет из колбасы. Я планирую добавить туда парочку гусиных яиц, которых ты, - она пристально посмотрела на Лисовина, все еще томно предававшегося воспоминаниями об охоте, - разумеется, поймаешь и соберешь, если,конечно, опять не погонишься за зайцем.
Лиска с грустью поняла, что надежды на то, что родители пойдут с ней на речку, совсем нет. Поэтому она решила подсобрать несколько сухариков, оставшихся от завтрака, и отправиться на речку одной. Отыскав в шкафу свой старый пыльный мешочек, Лиcка покидала туда сухарики, бутылочку с водой, полотенце и купальную шапочку. «Брать ли мне папины плавательные очки? - задумалась Лиcка, - или мамину маску с трубкой?» Повертев в лапках и то и другое, она решила, что эти вещи слишком тяжелы, и еще неизвестно, дойдет ли она до речки вообще. Лиcка отложила обе вещи. Собрав всё, она спросила у мамы:
- Можно ли я погуляю? Возможно, я буду гулять долго и пропущу обед и полдник, -в ответ на вопросительный взгляд матери она добавила, - да, я знаю, что на обед будет мой любимый клубнично-колбасный омлет с гусиными яйцами, но мне так хочется прогуляться, что, возможно, я пропущу его.
Мать Лисица, вероятнее всего, заподозрила что-то не ладное, но промолчала и отпустила Лиcку. Лиcка взяла мешочек и пошла. Она примерно помнила, куда идти. Несколько раз она ходила на речку с родителями, но это было довольно-таки давно. Речка, на которую она собиралась идти, называлась Белянка. Путь туда был действительно не близкий: сначала нужно было дойти до высокой сухой сосны на улице Бурундуков, дальше следовало идти по достаточно извилистой лесной тропинке и дойти до дубовой поляны, которая так и называется Дубовая поляна, а потом пройти до Рыбьего ручья и на выходе из леса пересечь Васильковый луг, за которым течет река Белянка. Лиcка шла по лесу, напевая любимую песенку:
Я маленькая Лиcка,
Большую я сосиску,
Оп, и проглочу,
Во все горло закричу:
Я маленькая Лиcка,
Большую я сосиску,
Оп, и проглочу,
Во все горло закричу…
Она горлопанила во все горло, пока его не сорвала. На шум песни выскочила мама Бурундучиха, в честь прадедов которой была названа улица Бурундуков.
-Ты чего тут глотку дерешь? – закричала она, - у моих малышей сейчас послезавтракавый сон, иди - иди отсюдова!
«Вот сони!» - подумала Лиска, но убралась подобру-поздорову.
Пройдя главный ориентир – Сухую Сосну, она дошла до Дубовой поляны, на которой отдыхали дед с медведем (герои предыдущих рассказов). По лицу деда было заметно, что он устал. Лиска не стала им мешать отдыхать и пошла своей дорогой.
Дальше она увидела, что почему-то от Дубовой поляны в нужном ей направлении вместо одной тропинки открываются сразу три тропы. Решив обследовать каждую из них, она отправилась по первой, самой правой. Пройдя некоторое время, она увидела небольшой колодец, на котором висел белый листок с большими жирными буквами «МЕНЮ». Дальше шло что - то мелким шрифтом, и Лиска не смогла прочитать, так как только еще училась читать у мамы с папой, но еще не постигла всех тонкостей этой премудрой науки. Она попыталась припомнить этот колодец на пути к реке, но не припомнила. Поэтому она возвратилась к развилке и пошла по другой тропинке, решив обследовать этот колодец в следующей раз со своими друзьями Парахрюком и Белым Барашком.
Пройдя по второй, средней, дорожке, Лиска увидела кротовую норку, из которой торчала голова крота в солнечных очках. Он загорал. Лиска подошла к нему и спросила:
- Скажите, пожалуйста, эта ли дорога ведет к реке? Крот снял очки, проморгался и, зевая, спросил:
- А ты кто вообще такая?
-Я Лиска, - ответила Лиска, - так скажите, эта ли дорога до реки?
- А у тебя приятный голос, - молвил Крот, - знаешь, я немного подслеповат, особенно днем.
«По – моему, и глуховат», – отметила Лиска про себя.
- А чтобы не ослепнуть окончательно, - продолжал Крот, - днем, когда я загораю, я ношу солнечные очки, но в тоннелях ночью я вижу прекрасно. Подойди сюда, Лиска, я тебя ощупаю.
Лиска с неохотой подошла. Крот ощупал ее, подергал за хвост, подумав про себя, что такой недурной мех пригодился бы жене на воротник, и сказал:
- Не дурна ты собой, не дурна, а хвостик свой, случаем, не продашь?
- Разумеется, нет! - воскликнула Лиска, - какие бестактные пошли нынче кроты! Позвольте мне узнать ваше имя?
- Я Крот - Старый Носок, наша порода очень древняя, корнями восходит к великому царскому роду.
- Ну, мне это уже не интересно, - сказала Лиска, - а почему Вас так зовут - Старый Носок?
- Потому что у меня есть носок, старый носок. Я всегда его ношу на одной лапе. Когда – то я был молодым, и меня называли просто Носком, но теперь я стар, и мой носок стар, и меня теперь зовут Крот - Старый Носок.
-Ладно, Крот - Старый Носок, я все поняла, а скажи, пожалуйста, далеко ли до речки?
-Довольно далеко, - ответил крот, целых десять километров.
- Погоди-ка, погоди-ка,- Лиска, конечно, понимала, что речка далеко, но никак не десять километров, -а как называется эта речка?
- Иртыш! - воскликнул Старый Носок.
- Иртыш? – удивилась Лиска, - нет, мне нужна речка Белянка.
- Ааа, до нее совсем недалеко, пройдешь этой тропой и увидишь Рыбий ручей, далее через пять минут ходьбы увидишь Васильковый луг, а за ним речка. Но разве это река?! Так, мелкая речушка по сравнению с Иртышом. Я бы мог проводить тебя, дорогуша.
Лиска с удивлением заметила, что про Иртыш она слышит впервые, и она спросила у Крота:
- Уважаемый Крот - Старый Носок, а не могли бы Вы мне рассказать или нарисовать карту, как пройти до этой реки, Иртыша?
- Карту? Нет ничего проще, только у меня нет листа бумаги.
-Хорошо, - ответила Лиска, в следующий раз я приду к Вам с бумагой, и мы нарисуем карту.
Она так вдохновилась идеей добраться до Иртыша, что не могла упустить возможности в следующий раз все разузнать. А теперь нужно было торопиться, ведь хотя бы к ужину она должна была вернуться домой.
-Знаешь, Крот Старый Носок, мне уже пора на реку Белянку.
- О! Я, разумеется, с тобой, - сказал Крот и выполз из норы. У него на лапе был действительно один носок. Старый носок. Он зашагал вперед Лиски, запевая:
Крот старый я,
Я как свинья,
Но только ростом меньше,
Крот старый я,
Я как свинья,
Но только черный хлеще,
Пушистей я,
Чем та свинья,
Что видел я когда – то.
И пусть друзья,
Всегда зовут,
Зовут меня - Мохнатый.
- Эту песню сочинил мой покойный отец - сказал Крот, - его звали Мохнатый Крот,- сообщил Крот Лиске. - Она мне очень нравится, хотя навевает на меня тоску и печаль.
Во время песенки Лиска отошла довольно далеко от Крота, он за ней явно не поспевал. Заметив это, Лиска крикнула:
-Крот - Старый Носок, а не мог бы ты остаться тут, я очень спешу, мне нужно успеть до вечера вернуться домой. Да и в реке хотелось бы искупаться, а ты уж очень медленно тащишься. Не прими это на свой счет, хотя это, конечно, на твой счет. Для крота ты довольно быстр, хотя я и не видела раньше кротов.
-Ах так, ну иди сама, и карту я тебе никакую не нарисую! - обиделся Крот и гордо и величественно отправился назад. Лиске, конечно, не хотела обидеть Крота, но она правда спешила, и поэтому она припустила в сторону речки.
Вот она проскочила Рыбий ручей, едва замочив лапы, дальше она быстро пробежала Васильковый луг. Солнце уже стояло в зените, и было очень жарко. Наконец она добежала до вожделенной речки, и ее взору открылась живописная картина. По небольшой речонке важно плыла мама утка с утятами, их процессию замыкал не менее важный селезень. От таких даров природы у Лиски потекли слюнки, и она вспомнила, что не обедала. А ведь на обед у нее должен был быть клубнично-колбасный омлет. Никогда раньше она не видела так близко такую добычу, но она понимала, что, не умея хорошо плавать, она никогда не сможет изловить ни утку, ни селезня, ни даже самого затрапезного утеночка.
Поэтому она с грустью опустилась на бережок и принялась развязывать свой мешочек. Взяв сухарь, она принялась его жадно грызть, провожая взором утиную процессию. Дожевав свой сухарь, она нацепила резиновую шапочку и занырнула в прозрачную еле движимую воду. Занырнув поглубже, Лиска захотела достать какую-нибудь ракушку или камень на память, но вместо них поймала что-то склизкое и скользкое. Это был лягушонок Вясь.
-Ой, ой, ой, - закричал он, - ква-ква-ква, ты кто? - уставился Вась на Лиску, пытаясь выскользнуть из ее цепкой лапки.
- Я Лиска, а ты? - удивилась Лиска.
- А я лягушонок Вясь.
И не успел лягушонок ответить, как вода взбаламутилась и оттуда вынырнула огромная лягушка ростом примерно с полметра, в огромной панамке, почему - то сухой.
- Кто тут изловил моего племянничка? – вопросила она.
-Ну, тетушка, меня никто не изловил, мы просто тут играем,- растерялся Вясь.
- Даа? - выпучила глаза тетушка, - я думала, тебя похитили. Ты мне порядком надоел. Ну, где опять твои носовые платки? Разве ты забыл, что настоящий джентльмен должен иметь три носовых платка! Один - для глаз, другой -для носа, а третий - для рядом стоящей дамы. И перестань ковыряться в носу, когда с тобой разговаривают старшие.
От такой тирады лягушонок Вясь тут же сник, и Лиске стало не по себе. Ведь у нее тоже не было трех носовых платков: для глаз, для носа и для рядом стоящей дамы, по – видимому, для тетушки Вяся. Но потом Лиска вспомнила, что она вовсе не джентльмен, и расслабилась. Но, как оказалось, рано, потому что следующая тирада была обращена к ней:
- А у тебя, кумушка, держащая в лапах моего племянничка, есть ли четыре носовых платка? Ведь у всякой леди должно быть четыре носовых платка: для носа, для глаз, для рядом стоящего джентльмена и для рядом стоящей дамы.
Лиске только и оставалось, что втянуть голову в плечи.
- И не грызи когти, когда с тобой разговаривают взрослые, - назидательным тоном продолжала тетушка.
-Но я вовсе не грызу, - начала было Лиска, но под пристальным и испепеляющим взглядом Зимуланы Сигизмундовны, так звали тетушку, умолкла.
Поняв, что купание не задалось, Лиска развернулась и ретировалась в кусты к своему мешочку.
- Я, пожалуй, пойду, - из-за кустов выкрикнула Лиска, выпустив наконец – то из лап лягушонка, - меня ждут родители, мне нужно успеть к ужину.
- Давай, давай, - пробасила Зимулана Сигизмундовна, выплывая на берег, -и не забывай в следующий раз носовые платки! А ты, негодник, - обратилась она к лягушонку Вясю, бери пример с этой леди, хоть она и безплаточная, но старается успеть вечером домой к ужину и не заигрывается со своими друзьями, как ты с этими наглецами, мальками.
Тем временем Лиска кинула в мешок свою купальную шапочку и что было духу бросилась назад. Мимо промелькнул Васильковый луг, Рыбий ручей, завидневшийся в норе Крот - Старый Носок, который бросил ей в вдогонку: «Фии, какая не учтивая!», Дубовая Поляна, на которой дед с медведем, кряхтя, залезали в дупло дуба.
Лиска перешла на шаг. До дома осталось совсем немного, но вдруг она услышала птичий плачь. Она увидела маленького Сорочонка, вывалившегося из гнезда, находившегося на небольшой березке.
Сначала она хотела его съесть, но потом пожалела. Лиска не часто делала добрые дела, особенно птицам, но сегодня день был настолько хорош, даже несмотря на присутствие в нем тетушки Вяся Зимуланы Сигизмундовны, что Лиска решила именно сегодня помочь именно этому птенчику, пока ее папа Лисовин не поймал его на охоте, а мама не засунула его по ошибке в омлет вместо яиц. Лиска подошла к Сорочоку, но тот закричал:
- Ой, не хочу, не хочу! Мама всегда говорила, что если мы будем безобразничать, то придет злобная лисица и нас съест. Не хочу, не хочу!
Лиска осмотрела себя с удивлением: «Да я вовсе не злобная лисица»,- подумала она.
Но Сорочонок все голосил да голосил.
- Обещаю, я буду слушаться маму! Я самый худенький, самый младшенький, поэтому во время игры меня и выпихнули из гнезда. Мои братья и сестры намного вкуснее и жирнее меня!
- Ты выпал из этого гнезда? - указала Лиска на видневшееся на березе гнездо.
- Да, моя мама гораздо вкуснее меня, а папа вообще пальчики оближешь и хвостиком умоешься.
- Ладно, давай я отнесу тебя в гнездо, - испугалась Лиска таких явно предательских слов по отношению к папе и маме.
- Да-да, мои братья гораздо вкуснее меня!- все кричал Сорочонок.
Лиске эти вопли порядком надоели, и она, схватив мальца одной лапой, поползла в верх дерева. А Сорочонок все продолжал голосить:
- Ой, бедненький я бедненький, я сирота, родню всю Лиса злобная поела. Эй, братики мои, сестренки, вас лиса злобная идет кушать, а потом маму заглотит и папой не поперхнется. А меня заточит в высокое гнездо, и я умру там от голода и жары.
От таких комплиментов Лиске уже было не по себе. «Ну, и паникер же достался мне», - подумала она. Наконец, положив истеричного птенца в гнездо, она спрыгнула с дерева. Повсюду стал распространяться неприятный запах от описавшихся и обкакавшихся от страха птенцов - братьев и сестриц паникера. Пролетающая мимо кукушка от такого запаха даже нечаянно снесла яйцо, которое с грохотом приземлилось на голову Лиске. По Лискиной морде потек желток и белок. Сорочонок - паникер, высунувшийся из гнезда, увидел эту картину и закричал:
- Эта хитрюга-ворюга стащила чью-то яичную кладку и обжирается теперь чьими-то детенышами! Наверное, она приберегла меня на ужин!
И вся сорочья свора опять начала источать истошные вопли и запахи. Лиска, обтерев лапами морду, сломя голову побежала домой. Когда она уже было подбегала к своему дому, над ней пролетела сорока, которая спешила к своим сорочатам. Подлетев к своему гнезду, она ужаснулась, увидев, что ее детки обкакались и описались, и еще сочиняют в свое оправдание про какую – то лису, видимо, про ту, которую она сама и придумала, чтобы пугать их ей, чтобы те вели себя хорошо.
А Лиска тем временем успела как раз домой к ужину. Правда, вид она имела совсем не товарный, поскольку шерсть ее была покрыта яичным белком и желтком.