В настоящее время Россия переживает полосу реформ. Расхожим стало признание, что стране на протяжении длительного периода не удается довести реформы до конца. Что же мешало ей довести модернизацию страны до уровня мировых образцов?
Отрекаясь от прежних стереотипов, историки и политологи ищут причины неудач в реформировании страны в особенностях европейской цивилизации, ментальности, особом пути, географическом факторе, то есть - в факторном подходе и однолинейном понимании исторического процесса.
При типологизировании общественных структур и отношений Западной Европы и Восточной и Центральной Европы, включая и Россию, могут возникнуть трудности понятийного характера. Оказывается, что в периферийном регионе (т.е. находящемся на уровне развития, уже пройденном Западной Европой) «все по-иному существует, функционирует и трактуется». Это касается и сословий, классов, элиты, системы связи между экономикой и политикой, тенденцией преобразования общества, политической борьбы и т.д. и т.п. Поэтому реальные отношения постоянно выпадают из числа употребляемых понятий и категорий.
Но указание на эту сторону вопроса не должно поставить под сомнение наличие ряда универсальных фундаментальных принципов в функционировании как рыночной экономики, так и правового государства.
Где бы ни осуществлялись эти основные принципы, в каждой стране имеется своя, явно выраженная «национальная специфика». Так же, как и свою специфику будет иметь Россия при переходе к рыночным отношениям. Российский путь не будет путем «третьего Рима», за какой ратуют славянофилы, но следует и учитывать ее российские особенности. К ним можно отнести следующие: громадная территория, многонациональный и полирелигиозный состав населения; 70 лет существования тоталитарного общества с доведенной до «совершенства» планово-командной экономикой; исторически сложившийся антисобственнический, антирыночный менталитет населения; социально-иждивенческая, уравнительная психология; сверхмилитаризованная структура экономики, громадный вес в ней добывающей промышленности и неэффективное сельское хозяйство.
После распада СССР в России начинается этап радикальных реформ. Сформированное новое правительство России проведение этих реформ основывало на монетаризме и так называемой «шоковой терапии». Это выразилось в ускоренной приватизации государственной собственности, в отказе от государственного регулирования цен и валютного курса рубля, планового руководства экономикой и планового распределения продукции предприятий, бюджетных дотаций отраслям народного хозяйства и населению, административной привязки производителя продукции к потребителю и др.
В ходе реализации структурных реформ в Восточной и Центральной Европе, России увеличивается число противников идеологии «триумфаторского капитализма». Представления о повсеместном утверждении либеральных ценностей, связанных непосредственно с «капитализмом», были широко распространены после быстрого и успешного краха тоталитаризма (коммунизма). Переход к рынку на первых порах рассматривался как самодостаточный процесс, переламывающий на своем пути остаточные явления.
Начавшаяся с января 1992 г. либерализация цен привела к их неудержимому росту. Уже в 1992 г. индекс цен вырос в 26 раз, или 31% в месяц, в 1993 г. — в 9,4 раза, или 10% в месяц, в 1995 г. — 2,3 раза, или 7,3%. Вместе с тем рост цен привел к резкому снижению покупательного спроса населения. Сочетание роста цен с открытием границ, ввозом продовольствия и товаров повседневного спроса из-за рубежа способствовало насыщению потребительского рынка, изъятию у населения денежной массы и стабилизации потребительского рынка. Однако низкая конкурентоспособность отечественной продукции стала одной из главных причин сокращения сбыта, а потому и производства продукции российских предприятий. Уже в 1992 г. промышленное производство сократилось на 18%, ВВП снизился на 19%, а в 1993 г. ВВП снизился на 12%, а промышленное производство — на 16%. Проводимая приватизация и система ваучеров привела к общественному неравенству. Предприятия торговли, общественного питания, бытового обслуживания практически даром перешли в частную собственность. В целях ускорения создания у предпринимателей первоначального капитала реформаторы пошли на отмену государственной монополии на производство и реализацию алкогольной продукции, ибо легче и б ыстрее всего можно создать капитал, торгуя водкой. При этом бюджетная система не получила примерно четверть бюджетных доходов. Это привело к быстрому имущественному расслоению общества. Разница в уровнях душевого дохода между обеспеченными слоями населения, удельный вес которых не превышал 10% от всего населения страны, и остальным населением превысила 20 раз. Для сравнения: в индустриально развитых странах эта разница не превышает пяти-восьми раз. Естественно, это также отрицательно сказывалось на морально-политическом климате в стране.
Реформы в сельском хозяйстве шли медленными темпами. Положение в этой отрасли резко ухудшилось. Причиной было общее ухудшение экономической обстановки в стране, резкое сокращение государственных дотаций сельскохозяйственным предприятиям, значительный размер импорта продовольствия, снижение платежеспособного спроса населения. Создание фермерских хозяйств тормозилось отсутствием у фермеров необходимой материально-технической базы, трудностями получения банковского кредита.
Что же касается собственности на средства производства, то ее никто не терял, так как она была государственной. Наоборот, в результате перемен представители партийно-бюрократической элиты, руководители предприятий, представители теневой экономики и уголовного мира, имеющие власть и деньги, легко ею завладели. Профессор Лунеев пришел к выводу, что 99,9 процента первоначального стартового капитала были добыты преступным путем. Населению же внушалась мысль о том, что в условиях социализма и государственной собственности невозможно эффективно организовать производство и обеспечить приемлемый уровень жизни людей. В условиях многолетнего постоянного товарного и продовольственного дефицита, низкой зарплаты население было психологически подготовлено к такому положению, которое охарактеризовал К. Маркс: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Все эти обстоятельства способствовали переходу страны к капитализму, переходу без сопротивления, бескровному, но отнюдь не безболезненному для экономики и населения.
Немаловажным фактором, оказавшим негативное влияние на экономику страны и психологический климат в российском обществе, стала криминализация многих сторон жизни.
За всю многовековую историю России в стране не было такого уровня криминализации общества. С конца 80-х годов преступные группировки, почти ликвидированные во время тоталитаризма, объединенные общими для них экономическими интересами, стали проникать во все сферы экономики страны. В 90-е годы под их контролем оказались не только сфера обращения, но и в значительной степени производственная сфера: промышленность, строительство, транспорт и др. Территории страны, областей, городов разделены на зоны влияния и контроля преступных групп, а предприятия, организации обложены данью в их пользу. Многие предприятия стали собственностью людей, вышедших из среды уголовников. На основе коррупции и угроз преступный мир соединился с частью чиновничества, кредитной системой.
Огромные суммы денежных средств в стране, по некоторым расчетам, свыше 50%, оказались в теневой экономике, вышли из-под контроля государства и, следовательно, налогообложения.
Укрепление позиций уголовного мира в экономике страны отразилось и на усилении его влияния в общественно-политической жизни общества. Распространенным явлением стало участие уголовных элементов или их ставленников в политической жизни, в работе представительных и исполнительных органов власти. В искусстве, особенно в кино, литературе, популярной музыке, уголовная тематика стала нередко преобладающей.
Влияние ряда негативных факторов нашло отражение в снижении важнейших экономических, демографических и социальных показателей в стране.
За период 1992—1997 гг. в России объем ВВП снизился на 40%, промышленного производства — в два раза, сельскохозяйственной продукции — на 35%. Среднегодовая численность занятых в народном хозяйстве снизилась с 72,1 млн. до 67,1 млн. Реальные доходы населения снизились на 43%, а доля жителей с доходами ниже прожиточного минимума составила 25% к общей численности. Ввод в действие жилых домов снизился с 29,2 млн. кв. м. до 9,5 млн. кв. м. Если в 1992 г. естественный прирост населения (т. е. разница между числом родившихся и числом умерших на 1000 жителей) был — 1,5 промилль, то в 1995 г. он составил — 5,7 промилль. Несмотря на то, что в страну за эти годы прибыло 3,8 млн. человек, число жителей России снизилось с 148,3 млн. до 147,9 млн.
В условиях трудного продвижения России к рыночной экономике и продолжающегося тяжелого экономического и социального положения активизировалась дискуссия по вопросам стратегии и тактики проводимых реформ, о способах и путях выхода из кризиса. Все резче стали выдвигаться обвинения в адрес тех, кто «пал жертвой безальтернативного, фаталистического понимания прогресса», что будто от любого общественного устройства можно уйти одной единственной дорогой и т.д.
Ставятся под сомнение понятия «переходный процесс», «переход», поскольку последние так и небыли наполнены конкретным историческим содержанием в недалеком большевистском прошлом. Сторонникам радикальной смены общественного курса стал приписываться «ленинизм наоборот». В ходе реализации структурных реформ в Восточной и Центральной Европе, России увеличивается число противников идеологии «триумфаторского капитализма».
Общество стоит перед выбором двух программ. Первая включает в себя увеличение расходов на социальные выплаты и увеличение налогообложения «богатых». Сторонники этой программы отдают предпочтение «социальной справедливости » и составляют левое крыло политической шкалы, это социал-демократы и коммунисты. Вторая программа ориентируется па понижение налогообложения и расходов. Приверженцами экономического роста и «стимулирования» являются неоконсерваторы.
Ключевое различие между экономическим механизмом и политическим механизмом заключается в роли перераспределения. Экономическая деятельность производит доход и ресурсы для потребления. Политическая деятельность имеет в основном перераспределительный характер.
Следовательно, в политическом по преимуществу обществе перераспределительный синдром будет наиболее развит. Параллельный опыт всеобъемлющего государственного вмешательства в экономический процесс при тотальном охвате государственной собственностью подтверждает это наблюдение.
В своих предельных границах политический механизм может довести перераспределение ресурсов в пользу неимущих, вплоть до уравнивания доходов, но такая социальная политика приводит к ослаблению трудовой мотивации, замедлению роста производства и инвестиций и т.д. Уже является аксиомой следующее положение: можно повысить свое текущее потребление, если увеличить налоги и долю перераспределения, но это отразится на снижении уровня инвестиций и уменьшит в будущем доход и потребление тех или иных благ. И наоборот, если государственные органы принимают решение уменьшить налоги и социальные выплаты, то в этом случае совокупное потребление увеличивается, но индивидуальное снижается при сохранении надежды, что в будущем ситуация изменится в лучшую сторону. Искусство политических органов заключается в установлении некоего равновесия между настоящим и будущим, допуская лишь социально приемлемое (на каждый данный момент) перераспределение доходов и ресурсов.
Из анализа экономических и политических процессов, их взаимовлияния и взаимодействия, протекающих в индустриально развитых странах, можно сделать следующий вывод, относящийся к перспективам дальнейшего развития бывших социалистических стран. Для прекращения волюнтаристского вмешательства в экономику, применения государственного насилия необходимо признать теоретически и практически товарное производство, рынок, собственность, в первую очередь, частную, в качестве ценностей современной цивилизации. И не только признать, но и конкретно осуществлять разгосударствление, децентрализацию основной части средств и продуктов производства, приватизации, т.е. взяться за решение задач экономической революции. Экономическая революция сегодня - это строительство экономики на рыночных принципах.
Общность задач, стоящих перед различными группами стран, их типологическое единство обусловлены недостаточной развитостью (неразвитостью) рыночных структур и вызванной этим гипертрофированной ролью государства. Более трех десятков стран Европы и Азии осуществляют переход от централизованной аминистративно-бюрократической экономики к рыночной. Здесь наблюдается два основных типа реформирования, разница между которыми заключается в скорости и масштабах преобразований.
В России соответственно две группы: 1. Сторонники «общемирового курса»
2. Последователи «особой российской модели перехода к рынку».
1. Связан с решительным отказом от государственного контроля над экономикой в пользу рыночного саморегулирования при невмешательстве государства в экономические процессы. Предлагался широкий набор жестских средств для ускоренной либерализации и финансовой стабилизации, который включает следующие позиции: сокращение дефицита государственного бюджета, в основном за счет государственных инвестиций или отмены разного рода государственных субсидий; урезывание социальных программ; жестко-ограничительная денежно-кредитная политика; ограничение роста или сокращение заработной платы и уменьшения издержек в экономике в целом.
Данный набор рекомендует исходить из договоров с Международным Валютным фондом, который оказывает финансовую поддержку экономическим реформам более чем 30 странам Латинской Америки и Африки. Восемнадцать из них обязались осуществлять все предлагаемые меры. Россия и 13 других республик бывшего СССР вступили в члены МВФ в 1992 году.
Классическая стабилизационная программа предполагает проведение жесткой кредитно-денежной и бюджетной политики, вынуждающей производителей снижать цены, с одной стороны, а с другой - свертывать неэффективные производства и толкать к структурным изменениям в промышленности в пользу передовых конкурентноспособных производств.
На втором этапе приоритетом государственной политики становится изменение отношений собственности. Критериями завершения являются: доля госсектора в производстве - не более 40%; в торговле не более 10%; доля кредитов, выдаваемых частным фирмам - не менее 70%; доля частных инвестиций в фонде накопления - не менее 70%. Этот этап рассчитан на несколько лет.
На третьем этапе приоритет - структурная перестройка экономики, которая в итоге должна обеспечить темп экономического роста на уровне 3-4% в год; опережающий рост экспорта продукции высокой степени переработки и др. Структурная перестройка, представляющая собой процесс адаптации структуры национальной экономики к меняющимся потребностям отечественного и мирового рынков, требует централизованной активной политики со стороны -государственных органов.
Другой альтернативный метод в политике макроэкономической стабилизации - концентрация на восстановление производства методами активного государственного регулирования. Этот неортодоксальный метод предлагается учеными-экономистами, политологами - представителями структуралистического направления, а также экспертами Мирового банка.
Суть данного подхода: с помощью активного участия государства осуществить структурную перестройку посредством целенаправленной кредитной политики и создания эффективной системы налогообложения. Эти факторы способны увеличить доходы госбюджета и одновременно стимулировать инвестиции в производство. Видным теоретиком современного структурализма является американский ученый Лэнс Тэйлор, а также его французский коллега Жак Сапир.
Активное вмешательство в экономику со стороны государственных структур требует использования таких мер как регулирование цен вплоть до их замораживания, контроль за заработной платой, над обменным курсом национальной валюты и ставкой банковского процента, а также стимулирование распределения ресурсов в пользу приоритетных секторов национальной экономики.
Структуралисты также допускают своего рода «шок», соединяющий, по мнению Тэйлора, замораживание цен и заработной платы (в условиях «социального пакта») с обузданием спроса, перекройкой относительных цен, а также притоком иностранной валюты, что позволяет обеспечить импорт и тем самым сбить избыточный спрос.
Пять лет реформирования в европейских странах и три года российского опыта подтвердили в целом прогноз американского исследователя по части сроков протекания первой фазы посткоммунистической трансформации. Но выявилось существенное различие в скорости таких преобразований, и она (скорость) непосредственно связана со стратегией выбранного курса.
Страны, использовавшие ортодоксальные, монетаристские методы - Польша, Чехия, Словения, Эстония, Латвия, Литва - очень быстро добились финансовой стабилизации. В решающий год финансовой стабилизации ни у одной из этих стран практически не было бюджетного дефицита. Его размеры колебались от 0,1% ВВП в Латвии до 1% в Хорватии и Литве. Наблюдалось быстрое снижение темпов инфляции. На следующий после финансовой стабилизации год она составляла: в Эстонии - 47%, Польше - 43%, Словении - 32%, Чехии - только 11% в год.
Что касается другой группы стран, избравшей поэтапный, «структуралистский» путь, то ежегодные темпы инфляции составили: в Болгарии - 75-90%, Румынии - 170-270%, России - 300-1500%, в Украине до 5000% в год. Ни в одной из стран этой группы за все годы реформ устойчивый экономический рост еще не начался. Страны первого пути испытали резкое падение производства, но достаточно быстро прошли стадию кризиса. На второй после достижения финансовой стабилизации год наблюдался экономический рост. Увеличение ВВП составило в 1992 году в Польше 2,6%, в 1993г. - 3,8%, в 1994г. - 4,5%; в Словении в 1994 г. - 4%, в Латвии - 4,1%, в Литве - 4,7%, в Эстонии - 6% (65).
В этом смысле можно поставить под сомнение тезис, согласно которому основная проблема постсоциалистических стран есть по существу проблема экономическая. Это скорее проблема политическая, целеполагающего свойства.
Однако по сути в 91-94 годах в России также реформы осуществлялись методом «шоковой терапии» и тем не менее результат оказался удручающим. Почему? Во-первых, Россия — огромное государство с устоявшимся коллективистским мышлением и подходами как к сфере экономики так и политики. Во- вторых, Россия не получила и не могла получить необходимых размеров финансовую помощь со стороны Запада (Польше было списано 30 млрд.долга и дополнительно предоставлено для реформ еще 120 млрд.). Внушительные суммы были выделены прибалтийским государствам и др.
Кроме этого, Россия пыталась использовать опыт США периода великого кризиса 30 годов, в частности государственное регулирование экономической жизни страны и повышения роли государства во всех сферах жизнедеятельности общества. Кстати, Россия допустила существенную ошибку в годы кризиса 2008 года, направив финансовые средства не в реальные сектора экономики, а в банковскую систему, что по сути аукнулось сегодня (нефтяная и газовая иглы, очень сложные импортное замещение).