– Мое он, во всяком случае, не получит, – твердо пообещала Аврора. – Я весь вечер не отойду от вас, мэм.
– Нет, дорогая, вы должны танцевать с холостыми джентльменами, – возразила старая дама.
– Только с теми, кого вы одобрите. Полагаюсь на ваше знание мужчин и суждение об их характерах. Мэри Роуз кивнула и стала есть суп.
«Почему девушка кажется такой знакомой?»– спрашивала себя герцогиня в сотый раз. Она где‑то видела это лицо, но где? Какая жалость, что Валериан женился не на этой скромной, разумной девушке, а на пустоголовой Каландре Кимберли. Каландра… Ее дружба с лордом Тратерном переходит границы приличия. Не настолько Мэри Роуз стара, чтобы до нее не доходили мерзкие сплетни о Тратерне. Конечно, Каландра не наставляет мужу рога, для этого она слишком холодна и не во вкусе Тратерна. Ничего удивительного в том, что остроумный, галантный и очаровательный Чарлз привлекает Каландру. Кроме того, ей приходится заискивать перед ним: ведь Тратерн знает абсолютно всех и, поскольку до сих пор ухитрился не впутаться ни в одну скандальную историю, остается желанным гостем в лучших домах Лондона. Каландра и впрямь настоящая дурочка, если думает, что, устроив брак между сестрой и Тратерном, приобретет дружбу этого гнусного дьявола. Ну так вот, этого не случится, потому что она не позволит; к тому же Аврора очень умна, чтобы попасть на удочку такого человека, как Чарлз Тратерн.
Герцогиня начала мысленно перебирать всех завидных женихов в Лондоне из тех, кто мог бы стать хорошим мужем для Авроры. Однако ничего подходящего в голову не приходило. Возможно, когда они вернутся в деревню, она найдет девочке достойную партию. Жаль. Аврора и ее внук могли бы стать идеальной супружеской парой. Как огорчительно, что судьба распорядилась иначе! Вместо того чтобы посылать Валериана Бог знает куда, следовало бы пригласить Каландру и ее семью в Лондон, и тогда, вероятно, все сложилось бы по‑другому. От них не укрылось бы, что Каландра в отличие от Авроры совершенно не подходит на роль герцогини.
– О чем вы так глубоко задумались, бабушка? – спросил герцог.
– Ни о чем в особенности, дорогой мальчик, – заверила герцогиня.
Глава 5
Аврора никак не могла понять, лучший ли это месяц в ее жизни или худший. Лондон оказался волнующим, необыкновенным городом, полным чудес. Валериан сумел достать два билета в Британский музей, размещенный в недавно купленном Монтегю‑хаусе. Джордж не захотел ехать, поскольку в отличие от сестры не интересовался стариной и естествознанием. Музей был основан, когда сэр Ханс Слоан, известный врач, коллекционер и естествоиспытатель, обратился к парламенту с предложением купить его коллекцию редкостей. Парламент с радостью согласился и принял акт об основании, чтобы покрыть расходы на эту и все последующие покупки. В тот же год у герцогини Портленд было куплено собрание редких манускриптов, а еще два года спустя открылся музей, и в посетителях недостатка не было.
Аврора прекрасно провела время, но, к своему удивлению, не меньше наслаждалась древней церемонией ключей, происходившей каждую ночь в лондонском Тауэре. Туда она поехала вместе с герцогом, братом и вдовствующей герцогиней, перед тем как отправиться на бал. Каландра не захотела присоединиться к ним и, закатывая глаза, долго жаловалась, что пристрастие Авроры к достопримечательностям становится поистине утомительным, что ее друзья весьма неодобрительно отзываются о чрезмерной учености сестры. Аврора лишь рассмеялась и отправилась в Тауэр.
Стоя на крыше, они наблюдали, как главный тюремный надзиратель в красном плаще и шотландской шапочке ступал по истертым камням с фонарем в одной руке и ключами в другой.
– Эскорт для ключей! – громко провозгласил он, и четыре стража Тауэра зашагали в ногу с ним, пока он шествовал через ворота Боковой башни, ко входу в Среднюю башню. Главный надзиратель запер врата всех башен и наконец приблизился к Кровавой. Там часовой выступил вперед и, преградив дорогу, воскликнул:
– Стой! Кто идет?
– Ключи, – ответил главный надзиратель.
– Чьи ключи?
– Королевы Елизаветы.
Часовой взял на караул, а главный надзиратель снял шапочку и провозгласил:
– Боже, храни королеву Елизавету!
– Аминь, – ответили часовой и стражники.
– Интересно бы побывать в том времени! – сказала Аврора позднее, по пути на очередной из нескончаемой вереницы балов. Однако девушка быстро поняла, что в отличие от Каландры частенько скучает на этих блестящих собраниях. Аврора знала, что огорчает сестру, но ничего не могла с собой поделать, До сих пор ни одному из представленных девушке молодых людей не удалось привлечь ее внимания. Многие оказывались чересчур наивными и порывистыми, да к тому же прискорбно невежественными для джентльменов, принадлежащих к высшим слоям общества. Остальные были либо охотниками за приданым, негодяями и повесами, либо довольно пожилыми вдовцами, искавшими мать для своих многочисленных отпрысков. Маленький, зато постоянный доход Авроры позволял ей считаться завидной невестой, но, говоря по правде, большинство мужчин смотрели на нее сверху вниз только потому, что девушка была уроженкой колоний. Хуже всех вели себя так называемые щеголи, доводившие моду до абсурда и помешанные на правилах этикета. Они были откровенно грубы и давали понять, что снисходят до разговоров с Авророй. Она же не скрывала, что терпеть их не может. Женщины были немногим лучше. Сверстницы видели в ней нежеланную соперницу, их же мамаши твердили окружающим, что эта выскочка, мисс Аврора, – сестра глупой и не слишком респектабельной герцогини Фарминстер. Подумать только, как дерзко эта особа водит за нос мужа, открыто показываясь с лордом Тратерном! И пусть ее сестрица притворяется невинной и даже имеет достаточный доход, чтобы заткнуть рот сплетникам, но такова ли она на самом деле? И какая приличная семья захочет, чтобы девушка с такой кровью стала их невесткой? Излишняя осторожность не помешает!
Злоязычных мамаш тоже можно было понять: им во что бы то ни стало требовалось сбыть с рук своих дочерей. Впрочем, Аврора была не настолько глупа, чтобы не видеть, что происходит.
Герцог затягивал их пребывание в Лондоне, хотя намеревался покинуть его гораздо раньше. Наконец момент расставания с городом настал. Сборы подходили к концу, и Каландра была в бешенстве. Она не хотела ехать, однако сестра и брат отказались ее поддержать. Они по горло были сыты столицей и ее увеселениями и с радостью отправлялись в деревню. Каландра дулась и капризничала, Валериан же упорно стоял на своем. Столкнувшись в коридоре с горничной жены, он спросил:
– Вам нравится ваша работа, Салли?
– О да, ваша светлость, – пробормотала женщина, низко присев.
– Значит, вы хотите и дальше жить в этом доме?
– Да, ваша светлость.
Салли нервно переминалась с ноги на ногу, теребя юбку.
– У кого вы служите?
– – У‑у ее с‑светлости, – испуганно прошептала горничная.
– Ошибаетесь, Салли. Вы служите у меня. Я плачу вам жалованье. Вы живете под моей крышей и едите за моим столом. Благодаря моей щедрости вам выдается ежегодное пособие на одежду. Надеюсь, это ясно?
– Д‑да, ваша светлость.
Салли смертельно боялась, что вот‑вот обмочится от ужаса.
– И поскольку вы довольны своей участью, могу предположить, что не собираетесь увольняться. Но чтобы сохранить за собой эту весьма выгодную для вас должность, вы должны докладывать лично мне обо всех глупых выходках, которые замышляет ваша хозяйка. Завтра мы уезжаем в Хокс‑Хилл и останемся там до тех пор, пока я не решу снова вернуться в Лондон. Это произойдет, только когда ваша хозяйка подарит мне одного или двух наследников. Вдруг она снова попытается сбежать! Предупредите меня, чтобы я вовремя сумел ей помешать. Если же вы этого не сделаете, быстро окажетесь на улице. Вы меня поняли? – непререкаемым тоном осведомился Валериан.
– Но если она узнает о том, что я шпионю за ней, непременно убьет меня, – заплакала Салли. – Не дай Бог стать на ее пути! Ее светлость ужасно вспыльчива и не терпит никаких возражений.
– В таком случае старайтесь действовать поумнее, Салли, и вас не поймают, – успокоил Валериан. – И пока вы подчиняетесь мне, девушка, в моем доме всегда найдется для вас место. У меня куда больше власти, чем у вашей хозяйки, и к тому же вы отнюдь не дура. Так что решайте.
Салли кивнула, и герцог неспешно удалился. Он был терпелив с Каландрой, но всему приходит конец. Она принимала его снисходительность за глупость и слабость и лишь поэтому позволила себе без разрешения покинуть Хокс‑Хилл и направиться в Лондон – совершенно непростительный поступок для женщины ее положения. Видимо, считает, что сорвалась с поводка, но сильно ошибается. Просто сворка оказалась слишком длинной. И теперь пришло время взнуздать эту норовистую кобылку и привести ее к повиновению. Как только они окажутся дома, он станет брать ее каждую ночь, использовать безжалостно и неуклонно, пока Каландра не забеременеет. Затем он и женился на ней. Чтобы она рожала детей. Кроме того, теперь у него появились союзники. Вместе с Джорджем и Авророй он быстро усмирит жену.
Аврора! Он думал о ней гораздо чаще, чем следовало бы, и сознавал, что это нехорошо. Некрасиво. Но именно о такой жене он всегда мечтал – умной, порядочной, доброй. Она прекрасно образованна, интересуется науками и к тому же красива. А главное сознает, в чем ее долг. Валериан был рад… нет, счастлив, что ей не понравился ни один из лондонских холостяков. Какими идиотами могут быть мужчины! И как станет мучиться Валериан, когда бабушка найдет Авроре хорошего жениха, а ведь это обязательно произойдет. Недаром бабушка уже сказала внуку, что подыскала подходящую партию для Джорджа.
Валериан Хоксуорт тяжело вздохнул. Как хочется поскорее очутиться дома, в Хокс‑Хилл!
Поездка в графство Херефордшир, где находилось загородное имение Хоксуортов, заняла несколько дней. В первой карете ехала вдовствующая герцогиня со своей горничной, далее следовал экипаж со слугами – Мартой, Салли, Молл, второй горничной Каландры, и камердинерами Брауном и Уикемом. У Каландры и Авроры была собственная карета, а мужчины пожелали скакать верхом, изредка подсаживаясь к дамам. В самом хвосте следовали груженные вещами двуколки. На постоялых дворах путешественников ожидали свежие лошади, приведенные из герцогского поместья. В закрытом городском доме оставили всего несколько слуг, чтобы следить за порядком. Остальные отправились в Херефордшир за день до хозяев.
Утром в день отъезда Молл прибежала к Марте. – Салли говорит, у ее светлости ужасная истерика. Плачет и бьется на кровати. Не могла бы ваша хозяйка навестить ее? – взволнованно выпалила девушка, приседая перед Мартой. Та благосклонно улыбнулась горничной, которую считала милой, воспитанной и многообещающей девочкой.
– Передай Салли, мы придем вместе, – сказала она.
– Я так и знала, – вздохнула Аврора. – Калли пригрозила вчера, что не сдастся без боя. Что нам делать, Марта? Боюсь, придется написать маме обо всем и просить ее приехать в Англию.
– Ваша мама не согласится, мисс. Она не выносит моря. Зато у меня есть идея. Скажите ее спесивости, что, если не будет вести себя как полагается, вы откроете герцогу правду о подлоге. Это – мошенничество, которое карается законом. Герцог имеет право расторгнуть брак или получить развод. Но так или иначе, что будет с мисс Калли?
Глаза Авроры загорелись.
– Да она скорее умрет, чем потеряет титул. Не думала, что ты настолько коварна, Марта!
– У меня, как у шулера, немало козырей в рукаве, – усмехнулась горничная.
Вопли Каландры разносились по всему коридору:
– Я никуда не поеду! Повторяю, никуда! Слышишь? Король дает сегодня бал, и я не собираюсь его пропустить! Там будет все общество!
– Только не мы, – невозмутимо заметила Аврора, входя в спальню. – Мы в это время будем преспокойно почивать в уютной гостинице, по дороге в Хокс‑Хилл, задолго до того, как музыканты возьмут первый аккорд. Меньше чем через час отправляемся в дорогу. Ты стала совершенно невыносимой, родная. – Она повернулась к Молл:
– Ну же, девушка, не стой! Помоги своей хозяйке! Салли, вещи сложены? Наши сундуки уже внизу.
– Убирайся! – почти прорычала Каландра, темнея глазами и поднимая над головой вазу. Но тут же охнула: руки Авроры крепко стиснули ее запястья.
– Оставьте нас на минуту, – велела она. – Я должна поговорить с сестрой наедине.
Аврора отпустила Калли и отошла. Служанки почтительно повиновались. Сестры долго молча смотрели друг на друга.
– Почему ты на его стороне? – взорвалась наконец Калли.
– Потому что он прав, – негромко пояснила Аврора. – И ты вышла замуж за герцога не для того, чтобы всю жизнь провести в бесконечных развлечениях, а чтобы подарить ему детей, Калли. Меня все считают упрямицей, но еще никто не посмел сказать, что я не выполнила своего долга. Неплохо бы последовать моему примеру.
– Но выйти за него было твоим долгом, однако ты почему‑то не захотела, – напомнила Калли, потирая запястье.
– Потому что я упрямая ослица, – рассмеялась Аврора. – Зато его женой стала ты. Он выполнил свою часть договора. Дело за тобой.
– Ни за что! И ты меня не заставишь, Аврора! Как бы ни старалась! Я герцогиня Фарминстер, а ты всего лишь моя сводная сестра и не смей тут командовать! – прошипела Калли.
– Ошибаешься, малышка. И если ты сейчас же не соберешься и не поедешь с нами, я расскажу Валериану, как мы его одурачили.
– Нет! – прошептала Калли.
– Ты не оставляешь мне выбора. Если не собираешься чтить обязанности супруги, значит, придется просветить его и признаться в совершенном преступлении, ибо это преступление, Каландра, которое карается по закону. И позволит Валериану либо просить суд расторгнуть брак, либо дать развод, что в конце концов одно и то же. Не сомневайся, он именно так и поступит. Ты была непокорной женой и отказываешься рожать детей. Зачем ты ему такая? И как ни прискорбно говорить об этом, Калли, ты опозорила семью. Нам с Джорджем стыдно за тебя. Только любовь к маме мешает мне написать обо всем и просить ее приехать. Она умрет от горя. Я не желаю разбивать ей сердце, и поверь, будь она здесь, наверняка одобрила бы все, что я делаю. Ты же стремишься уничтожить нас. Помни, гнев герцога будет ужасен. Надеюсь, ты понимаешь хотя бы это, Каландра?
– Я тебя ненавижу! – завопила сестра.
– Не верю, дорогая, просто злишься, что я нашла способ укротить тебя. Ты никогда не умела проигрывать с достоинством, Калли, а эта игра – самая опасная из всех. Учись выходить из затруднительных положений с честью.
– Неудивительно, что мужчины бегут от тебя как от огня, – злобно фыркнула Калли. – Считают тебя чванливой и чересчур разборчивой для какой‑то ничтожной уроженки колоний. Одно слово – книжный червь. Тратерн собственными ушами слышал, что о тебе говорят!
– Сплетни лорда Тратерна ничуть меня не интересуют, Калли. Я нахожу твоих друзей тщеславными, скучными и до смешного невежественными. Многие девушки моего возраста – жеманные, глупые кривляки. Боюсь, ты все больше становишься на них похожа. Лучше уж я найду себе настоящего мужчину, какого‑нибудь сельского сквайра, которого смогла бы полюбить. Мне совершенно безразлично, есть ли у него титул. Однако если хочешь сохранить свой, лучше позволь Молл одеть себя. Поездка довольно длинная, если верить вдовствующей герцогине, и надо сделать ее как можно более приятной. Позвать твоих горничных?
Калли лихорадочно размышляла. Что, если она откажется верить угрозам и попросту пошлет Аврору к черту? Неужели сестра решится? Вполне возможно. Она всегда держит слово, а тут на карту поставлено слишком многое. Она наверняка не задумываясь обличит Калли, даже если пострадает сама. У Авроры останется приданое и доход. У нее же нет ничего. Разведенная жена, нищая, опозоренная… Придется возвращаться на остров и доживать свои дни в старом доме Мередитов. В одиночестве. И до Лондона тысячи миль.
Каландра вздрогнула.
– Итак, Калли?
– О, зови горничных, Аврора. Теперь уже все равно. Ты выиграла. Пока. Но я найду способ отомстить за предательство. Даю слово!
– Тебе сразу станет легче, когда доберемся до Хокс‑Хилл, – утешила сестра. – Не иначе как ты переутомилась от этих бесконечных балов и приемов.
– Иди к черту! Убирайся! – крикнула Калли и снова заплакала.
Аврора легко перенесла дорогу. Правда, Калли почти не разговаривала с сестрой, но зимний пейзаж за окном был великолепен, карета просторной и теплой, с тугими рессорами, лошадей меняли в полдень, когда останавливались на постоялом дворе. Комнаты были чистыми, еда вкусной, вечером и утром слуги приносили горячую воду для умывания.
Увидев, что настроение сестры не улучшается, Аврора попросила у вдовствующей герцогини разрешения перебраться в ее карету. Пожилая женщина оказалась куда более интересной спутницей и поведала девушке много любопытного.
– Дорога, по которой мы едем, построена еще римлянами, – объясняла она. – Вы что‑нибудь знаете о римлянах, девочка?
– Совсем немного, мэм. Воинственный народ, живший в древности. Их искусство сохранилось до наших дней. Только не думала, что они еще и дороги строили.
– По всей Англии, дорогая! – улыбнулась герцогиня. – Откуда вам известно о римлянах? Ваша пустоголовая сестра понятия не имеет ни о чем подобном.
– Калли в отличие от нас с Джорджем не любила учиться, но зато прекрасно играет на фортепиано. Вы никогда ее не слышали? Еще она чудесно поет и рисует миниатюры, – поспешила защитить сестру Аврора;
– Как вам удалось убедить ее поехать без споров? – спросила герцогиня. – Она всю дорогу исходит злобой, но все же собралась и села в карету.
Аврора засмеялась, пытаясь превратить все в шутку:
– Да просто пригрозила, мадам, что герцог с ней разведется, если она не будет вести себя прилично.
– Ха! – фыркнула герцогиня. – Вы нащупали слабое место этой дурочки! Неплохая идея! Ей нравится быть герцогиней Фарминстер. – И, пронзив Аврору испытующим взглядом, заметила:
– Придется хорошенько подумать, прежде чем выбрать вам мужа, дорогая. Слабого человека вы не станете уважать, чересчур сильного… Опасаюсь, вы попросту прикончите друг друга. Нелегкая задача!
– Мои родные знают, мэм, что я выйду замуж только по любви. Титул и богатство ничего для меня не значат. Тем не менее, поверьте, я ценю вашу доброту. Возможно, вместе мы добьемся успеха.
Она смиренно сложила руки на коленях, но Мэри Роуз Хоксуорт было не так просто одурачить.
– Видно, вы так же упрямы, как сестра, мисс.
– К сожалению, – честно призналась Аврора, – но при этом куда более здравомыслящая и рассудительная.
Герцогиня, искренне забавляясь, весело хмыкнула. Ей в самом деле нравилась эта необычная девушка. Все‑таки какая жалость, что не Аврора стала женой Валериана! Бедный малыш, как ему не повезло.
– Знаете, кажется, я нашла превосходную жену для Джорджа, – сказала старуха, сменив тему. – Конечно, я познакомлю его со всеми подходящими молодыми дамами, но все же у меня есть любимица. Я расскажу вам о ней, если обещаете сохранить все в секрете от брата. Пусть решает сам.
– Даю слово, мэм, – кивнула Аврора.
– Ее зовут Элизабет Боуэн. Старшая дочь сэра Роналда и леди Элси Боуэн. Сэр Роналд – баронет, владелец маленького поместья по соседству с нашим. Кроме того, он еще и викарий здешнего прихода.
– Но захочет ли семья девушки отпускать ее в такую даль? – покачала головой Аврора. – Джордж не может долго оставаться здесь, ведь Валериан назначил его управляющим плантацией.
– Боуэны возблагодарят Бога, если свадьба состоится. Леди Элси подарила мужу пятерых дочерей, прежде чем родила сына! Поместье отойдет наследнику, но каждой девочке надо выделить приданое. Конечно, большими деньгами они не располагают и вряд ли найдут богатых и титулованных женихов. Молодой человек с таким доходом, как ваш брат, может считаться завидной партией.
– Но как они познакомятся, мэм?
– Когда мы устроимся в Хокс‑Хилл, дадим бал. Это немного успокоит вашу сестру, – пояснила герцогиня, но тут же зевнув, добавила:
– Дорога ужасно меня утомила. Хорошо сознавать, что сегодня наконец уляжешься в свою постель.
Она закрыла глаза и вскоре тихонько захрапела.
Аврора выглянула в окно. Карета катилась по дороге меж заснеженных равнин, среди которых изредка возникали серые холмы. По пути они то и дело переезжали ручейки и маленькие речушки, и повсюду виднелись леса, дубовые и березовые рощицы, усадьбы, окруженные плодовыми садами, которые по весне покроются нежными цветами. Поля, сейчас лежащие под снегом, дадут обильный урожай золотой пшеницы. Самым большим богатством Херефордшира был скот – коровы и овцы, щипавшие сейчас прошлогоднюю траву на склонах холмов. Мясо отправлялось в Лондон, шерсть пряли, а потом на маленьких сукновальнях, приводимых в действие водой, производили тонкое сукно.
Большинство домов на фермах и в городках были деревянными и крыты черепицей. Церкви же повсюду, даже в самых убогих местечках, были сложены из камня, совсем как замки и дома аристократов. Калли жаловалась, что Хокс‑Хилл – попросту огромный казенный сарай, унылый и неуютный. Вдовствующая герцогиня пояснила, однако, Авроре, что строительство дома затеяли в эпоху правления Тюдоров и что здание воздвигли на руинах прежнего, сгоревшего во время одной из частых междуусобиц.
Первоначально несколько поколений Хоксуортов носили титул барона. Графами они стали, когда один из предков оказал большую услугу королю Генриху Седьмому. Этот первый монарх из династии Тюдоров, по слухам, был весьма прижимистым и отблагодарил верного вассала, всего‑навсего возвысив его в глазах общества. Графство Хоксуорта обошлось королю достаточно дешево, если учесть, что тот уже владел большим и богатым поместьем. Но только во времена Карла Второго Хоксуорты стали герцогами.
Лошади замедлили шаг, и экипаж свернул с проезжей дороги на другую, поуже, неровную и с выбоинами. Но герцогиня продолжала безмятежно посапывать Аврора улыбнулась и подтянула меховую полость чуть повыше, чтобы старая леди не простудилась Очевидно, скоро конец пути.
Но вот карета выехала из‑за деревьев, и Аврора увидела дорогу и холм, на котором возвышался Хокс‑Хилл. Удивительно похож на замок со своими темно‑серыми башнями и парапетами.
Аврора осторожно дотронулась до плеча спутницы:
– Мэм, похоже, мы приближаемся к дому.
– А3 Что? – сонно пробормотала герцогиня, с трудом открывая глаза. – Да, кажется, вы правы, дорогая. Хочется верить, вы будете счастливы здесь, Аврора, и поживете с нами, пока не придет время отправиться в дом мужа – Или вернуться на остров, – заметила Аврора.
– Не дай Бог, – испугалась герцогиня. – Я посчитаю, что уже ни на что не гожусь, и не смогу посмотреть в глаза вашей дорогой матушке, если не сумею отыскать вам подходящего мужа, дитя мое.
Слуги, ожидавшие приезда хозяев, начали таскать вещи в дом. Калли, не глядя ни на кого, горделиво проплыла мимо. Салли и Молл последовали за госпожой. Герцогу пришлось одному проводить в дом бабушку и гостей.
– Добро пожаловать в Хокс‑Хилл, – сказал он Джорджу и Авроре. – Бабушка, полагаю, вы спуститесь к ужину.
Герцогиня протянула руки к огню и покачала головой:
– Вряд ли, дорогой. Я совсем измучена и велю прислать мне поднос в комнату. Надеюсь, ты извинишь меня.
– Ваша светлость! – окликнула подбежавшая Молл. – Ее светлость приказала передать, что она тоже поужинает у себя, и просила ее не беспокоить.
Горничная, покраснев до корней волос, присела.
– Ну что ж, пожалуй, сегодня я разрешаю ей не выходить из своих покоев, но завтра – дело другое, – строго объявил герцог – Так и скажите слово в слово, Молл.
– Да, ваша светлость.
Девушка снова сделала реверанс и быстро вышла из гостиной.
– Дерзкое отродье! – пробормотала герцогиня. – И еще прислала это бедное дитя, которое не знало, куда глаза девать. Валериан, ты должен что‑то предпринять!
– Обязательно, бабушка, – кивнул герцог и обратился к Джорджу и Авроре:
– Ужин ровно в семь. Питере покажет вам комнаты.
Вдовствующая герцогиня отправилась к себе. Дворецкий повел брата и сестру в холл. За лестницей виднелась еще одна большая комната, вероятно, старый холл. Аврора с нетерпением ждала, когда сможет получше рассмотреть этот великолепный дом.
«Он мог быть твоим», – прошептал насмешливый внутренний голосок, напомнив о том, что она потеряла. Но Аврора постаралась выкинуть из головы грешные мысли. Она сделала выбор, и теперь придется пожинать все, что посеяла. Разве она не хотела именно этого?
– Вижу, ты сумела поладить со старушкой, – прошептал Джордж, поднимаясь по ступенькам вместе с Авророй. – Почти всю дорогу провела в ее экипаже. Калли, очевидно, по‑прежнему в дурном настроении.
– Мне куда лучше в обществе вдовы, чем с нашей сестрицей, – заметила Аврора. – Она мне нравится. Неглупа, остроумна и много знает.
– Что нам делать с Калли? – вздохнул Джордж.
– Это не наша забота. Мы помогли доставить ее домой, а остальное зависит от герцога. В конце концов она его жена. Кроме того, леди Мэри Роуз желает подыскать тебе подходящую невесту и собирается пригласить сюда целый рой девиц, – лукаво засмеялась Аврора. – Так и представляю себе скромницу, которая поймает тебя на удочку томными вздохами и умоляющими взглядами.
– А как насчет вас, мисс? – не остался в долгу Джордж.
– Сначала ты, братец, – хмыкнула Аврора и, остановившись на пороге спальни, весело махнула Джорджу рукой и послала воздушный поцелуй. – Увидимся за ужином, дорогой!
– Ну, мисс, наконец‑то приехали, – объявила Марта. – Что за роскошный дом этот Хокс‑Хилл! Взгляните только на спальню! Разве не прелестно?
Аврора огляделась и немедленно согласилась с горничной. Стены были обиты кремовым шелком и отделаны резными деревянными светло‑зелеными панелями, на полу лежал розовый с зеленым восточный ковер. По сторонам мраморного камина стояли статуи ангелочков. Окна закрывали тяжелые шелковые шторы в кремовую и фисташковую полоску, подхваченные золотым шнуром. Над кроватью красного дерева возвышался балдахин кремового атласа с такими же занавесками. У одной стены стоял великолепный сундук красного дерева, перед окном красовались изящный инкрустированный столик с двумя стульями, а у кровати еще один, совсем маленький, но красивее Аврора не видела. На нем поблескивал хрустальный канделябр с восковыми свечами.
– А еще, – довольно заметила Марта, – здесь есть отдельная гардеробная для ваших туалетов, мисс, и комнатушка для меня, так что теперь не придется подниматься по ступенькам в мансарду.
– По‑твоему, мы будем здесь счастливы? – поддразнила горничную Аврора. – – Да, и были бы еще счастливее, если бы не сами знаете что, – ехидно фыркнула Марта. – Покои мисс Каландры в дальнем конце коридора. Она и двух слов с вами не сказала с тех пор, как покинула Лондон.
– Все еще сердится, должно быть, за то, что я ей пригрозила. Но мне было куда интереснее путешествовать со старой герцогиней, – вздохнула Аврора. – Непохоже на Калли так долго злиться, но надеюсь, она скоро придет в себя. В конце концов, пока она не заведет друзей в здешнем обществе, у нее никого не будет, кроме меня.
– Вряд ли они достойны нашей герцогини, – съязвила Марта. – Приготовить ванну, мисс? Аврора кивнула:
– За ужином будут только Джордж, я и Валериан, но думаю, даже ради этого стоит потрудиться, верно?
Марта согласилась и, подойдя к стене, дернула за шнур сонетки Почти сразу же появилась горничная.
– Моя хозяйка желает принять ванну, – объявила Марта. – Будьте добры, распорядитесь, чтобы принесли горячей воды.
– Сейчас, мэм, – вежливо ответила девушка и присела, поскольку личная горничная была куда выше ее по положению.
Без пяти семь Аврора спустилась в гостиную, одетая в платье из сиреневого шелка. В разрезе верхней юбки выглядывала нижняя, в широкую сиренево‑кремовую полоску. Круглый вырез был отделан крошечными пурпурными шелковыми фиалками, а рукава – кружевами – Добрый вечер, Валериан, – приветствовала она, сделав реверанс. – Кажется, я пришла слишком рано, поскольку Джордж еще не явился, а он никогда не опаздывает.
– Вы прекрасно выглядите, Аврора, – пробормотал герцог вместо ответа. Сегодня на нем были белые панталоны до колен, черный бархатный сюртук и шелковый жилет в черно‑белую полоску. – Нет, ваш брат еще не пришел. Вам понравилась спальня?
– О да! И Марта очень рада, что получила свою комнатку. Весьма предусмотрительно с вашей стороны.
– Простите, ваша светлость, – вежливо сказал кто‑то.
В дверях стоял камердинер Джорджа.
– Да, Уикем?
– Мастер Джордж просит его извинить, ваша светлость, но у него ужасно разболелась голова, и его, еще раз простите, наизнанку выворачивает. Он не сможет поужинать сегодня с вами. Предупреждал я его, чтобы надевал шляпу, когда садится в седло, да разве он послушает?
– Хорошенько лечите беднягу, – посоветовал герцог. – Надеюсь, к утру ему полегчает.
– Постараюсь, ваша светлость, – пообещал Уикем и поспешно удалился.
– Несчастный Джордж, – посочувствовала Аврора. – Его время от времени терзают страшные мигрени, и иногда, правда очень редко, расстраивается желудок. Что‑то вроде приступа морской болезни. В детстве это случалось почти каждый месяц, а когда Джордж вырос, приступы стали реже. Маме приходилось сидеть у его постели и растирать ему виски.