Пилот.
Ветер бросал в лицо мелкие соленые брызги, трепал волосы, пробирался под одежду; палуба норовила уйти из-под ног. Стайлз с трудом удерживал равновесие, но голову упрямо старался держать высоко. Вздернув подбородок и слизнув с губ отдающую горечью соль, он смотрел, как Дерек Хейл идет по нижней палубе к мостику. На празднующую команду тот не обращал внимания, легко уходя от приглашений поднять кубок. Дым чадящих факелов струился в черное небо, смешиваясь с веселыми возгласами.
- Я требую объяснений, капитан Хейл! – едва дождавшись, пока Дерек покажется хотя бы по пояс, выкрикнул Стайлз. Море шумело, заглушая непрошеную дрожь, непонятно каким образом пробравшуюся в голос. – Как Вы объясните нападение на почтовый корабль Ее Величества?! Мы – мирное судно, и не нарушали никаких договоров, а похищение королевского офицера, не говоря уж о драгоценностях, дорого Вам обойдется.
Преодолев последнюю ступеньку, Дерек встал прямо у трапа – так, чтобы никто из сопровождающих не смог последовать за ним:
- Я признаю только один договор, - нехорошо улыбнувшись, сказал он. – С самим собой.
Несмотря на грохот волн, переваливающихся за бортом, Стайлз прекрасно слышал каждое слово, хотя говорил Дерек абсолютно не напрягаясь. Точно так же, как и держал равновесие. Корабль качнуло, и Стайлз точно не удержался бы на ногах, не подхвати его Дерек под локоть.
- Ваш договор включает в себя изощренное издевательство над пленниками? – сквозь зубы осведомился Стайлз, дернув скованными за спиной руками и вырвав локоть из крепкой хватки.
Дерек снова улыбнулся, и на этот раз улыбка понравилась Стайлзу еще меньше – слишком много в ней сквозило удовлетворения.
- Айзек, Джексон, - позвал он, отойдя на шаг и освободив проход на мостик, - проводите гостя ко мне в каюту. - Осторожнее! – рявкнул он, когда оба матроса, стуча сапожищами, ринулись исполнять приказ. – Иначе сложно будет объяснять Ее Величеству, почему гость остался недоволен сервисом.
Матросы пьяно загоготали, но перестали подталкивать в спину, вместо этого крепко взяв за плечи – каждый со своей стороны.
|
|
Перед спуском по трапу возникла небольшая заминка, во время которой Стайлз внезапно осознал, что происходящее выглядит более чем странно: факелы почти не трещат от морских брызг, пламя ровное, будто в пещере; от подручных Дерека, несмотря на явную оборванность, не пахнет никакой дрянью, вроде перегара или немытого тела. Да и странные кандалы с короткой цепочкой – у них ведь есть какое-то свое название? – фактически не натирают запястья. Он бы точно разобрался, в чем дело, но тут матросы втолкнули его в капитанскую каюту, на прощанье так пихнув в спину, что Стайлз пролетел до самой кровати, на которой и растянулся. Быстро перекатившись на бок, чтобы не вывихнуть скованные руки, он попытался встать, но вошедший следом Дерек буквально пригвоздил взглядом к месту.
- Ну так у кого здесь самое быстроходное судно? – холодно спросил он. Закрыл дверь на замок, повернулся, снял шляпу и зашвырнул на рундук у противоположной стены, едва не сбив с подставки единственный источник света – большую керосиновую лампу. Влажные волосы липли к щекам и шее, и Дерек нетерпеливо откинул их за спину. – Кто теперь идет в кильватере, как последняя сучка?
У Стайлза похолодело в груди. Да, возможно, в давешней таверне он позволил себе лишнего, но кроме них с боцманом в комнате никого было; Стайлз никогда не позволял себе выпивать на глазах у команды.
- Вы не могли этого слышать, - еле выговорил он. И тут страшная догадка озарила сознание: - Вы подслушивали! Ваше поведение недостойно джентльмена, я вызываю Вас…
Очередная улыбка Дерека больше походила на кошмарный оскал:
- Наша дуэль уже состоялась, - перебил он, заставив Стайлза осечься. – Я победил в честном состязании, доказав, что мое судно быстрее. Соответственно, сучка здесь только одна, и никуда она больше вызвать меня не может.
- Я… - пробормотал Стайлз, кляня свой длинный язык.
|
|
- Я принимаю извинения, - холодно отрезал Дерек. – Но, помнится, там было еще одно условие, - он так быстро подался вперед, что движение смазалось. – За свои слова нужно отвечать, - нависнув над Стайлзом, выдохнул он. – По крайней мере, тому, кто считает себя джентльменом.
- Что… Что Вы собираетесь… - забившись под придавившим его телом, Стайлз попытался оттолкнуться скованными руками и отползти к изголовью, но, к сожалению, лишь облегчил Дереку задачу. Тот как раз взялся за шнуровку его штанов.
От движения тесемка не только развязалась, но и разошлась, а резкий рывок довершил начатое, превратив штаны в лохмотья из двух половинок, повисших над сапогами.
– Прекра… прекрати… те… - забыв выдохнуть, прошептал Стайлз.
Дерек все еще нависал над ним, но желание дергаться пропало у Стайлза напрочь – сложно биться и орать, когда твои яйца довольно крепко сжимает уверенная чужая рука. А уж когда почти сразу на член насаживается горячий умелый рот, и зубы чуть царапают нежную кожу – едва-едва, исключительно в качестве предупреждения – то и остальные желания поспешно ускользают. За исключением, пожалуй, одного: закрыть глаза и отдаться на милость победителя.
Язык у Дерека оказался умелым – если бы не дискомфорт от наручников, Стайлз, наверное, вообще забыл бы, где и почему находится. Но тут Дерек остановился и еще крепче сжал мошонку, заставив Стайлза закусить губу и издать звук, подозрительно похожий на скулеж. Прижав напоследок член языком, Дерек выпустил его изо рта и скомандовал:
- Ноги шире раздвинь, - и пока Стайлз, вне себя от унижения, медленно раздвигал ноги, сгибая в коленях, не переставал ласкать и перекатывать яички в ладони, словно напоминая, что произойдет, если попробовать дернуться. Напоследок Дерек провел большим пальцем по основанию члена, отчего на живот упала крохотная вязкая капля.
|
|
- Неплохо, - оценил он. И добавил: - Для сучки из таверны.
Стайлз только зажмурился, не желая видеть посветлевший горящий взгляд, жадно шарящий по телу. Он прекрасно понимал, что сейчас произойдет и молился об одном – не закричать от боли, не выдать мерзкому пирату собственную слабость.
Странный звук заставил его вздрогнуть и распахнуть глаза. В руке Дерека непонятно откуда появился флакон, стеклянная пробка которого, вылетев, звякнула об изголовье и скатилась Стайлзу под плечо. Глядя ему в лицо, Дерек нарочито медленно перевернул флакон вверх дном и встряхнул: густая, удушающе пахнущая цветами жидкость пролилась в ладонь. Все так же медленно Дерек сжал кулак и растер жидкость по пальцам.
Не кричать, только не кричать…
Стайлз закусил губу, и все равно не сумел сдержать вскрик, когда влажные прохладные пальцы бесцеремонно прошлись между ягодиц. Чуть помедлили, надавили – Стайлз сжался изо всех сил, но все равно не смог остановить неумолимое вторжение в тело. Дикое, совершенно абсурдное ощущение заполненности перебило все доводы рассудка – Дереку пришлось снова навалиться и пригвоздить его к кровати. По скованным рукам прошлось спазмом, нога, удерживаемая под колено, болталась в воздухе, но Стайлз ощущал только одно – наглое, навязанное проникновение внутрь. И даже закричать не удалось: стоило открыть рот, как его тут же накрыло чужими губами. Дыхания не хватало, зубы стукались о зубы, а проникновение только усилилось – между ягодиц жгло и дергало; еще чуть-чуть и прорвалось бы настоящей болью. Внутрь – наружу, внутрь – наружу; не в состоянии больше терпеть Стайлз закричал, точнее, замычал, насколько ему позволили – и тут тело прострелила волна кошмарного, извращенного удовольствия, разошедшаяся даже не из паха, а откуда-то совсем изнутри, оттуда, где медленно двигались пальцы.
Выгнувшись и распахнув глаза, Стайлз хватанул губами внезапно доступный воздух. Помутившийся рассудок играл странные шутки – на миг показалось, что оскал у Дерека действительно волчий, но новая волна убийственного наслаждения, от которого потемнело в глазах, вышибла из головы вообще все мысли, оставив только ощущения.
Стайлза все еще не отпустило, когда Дерек одним рывком избавился от собственной шнуровки; он даже не сопротивлялся, когда тот едва ли не пополам его сложил, взяв под колени. Между ягодиц снова ожгло, как кипятком; неспешное, с явным усилием движение внутрь заставило стиснуть зубы и зажмуриться. Но тут Дерек остановился и лег сверху, жестко прижав член Стайлза животом. Придавленный, со скованными руками, до предела растянутый и заполненный, Стайлз завис на грани между острым удовольствием и ожиданием еще большей боли. Миг длился и длился – не выдержав, Стайлз всхлипнул, и Дерек тут же вжался еще плотнее, задев сверхчувствительную сейчас головку члена, пустив по телу искры предвкушения.
- Так? – спросил он, словно издеваясь. Только голос звучал слишком хрипло.
- Да! – выкрикнул Стайлз, сообразив, наконец, чего от него ждали. – Давай же, - почти прорыдал он, тут же почувствовав, как Дерек послушно зашевелился.
От первого же толчка у Стайлза под веками вспыхнули слепящие искры. Взвились и растворились, оставив после себя дрожь предвкушения. А затем все заволокло слепящей белизной мучительного кайфа. По телу, одна за другой шли безумные волны, нагоняя друга, перекрывая, и когда, наконец, схлестнулись, Стайлз судорожно сжал кулак и кончил. Прямо себе в ладонь, испачкав и трусы и, как ни странно, даже простыню.
За окном шумел ливень, электронный будильник показывал двадцать минут до выхода из дома. Судорожно вскрутившись, Стайлз вскочил, держа на отлете липкую ладонь, и тут же сел обратно в кровать. В общем-то, неудивительно после такого сна забыть на миг, что сегодня выходной и никуда идти не нужно. Разве что в ванную – смыть следы. Чертов Дерек! Как есть пират.
Стайлз снова выдохнул – уже спокойнее – и усмехнулся. Будь он обычным подростком, непременно запаниковал бы по поводу кризиса ориентации. Но его жизнь сложно назвать нормальной, так что спасибо за ошеломительный оргазм, волчара, и хорошо, что ты об этом никогда не узнаешь.
Вторая серия.
Музыка дробила по ушам ударными децибелами, и Стайлз отрывался на всю катушку, отдаваясь жесткому ритму скретча*, поэтому не сразу заметил, как притихли парни. На лице Скотта, казалось, остались только глаза – испуганные и огромные, как у нелепой анимешки. Стайлз остановился, руки упали безвольными плетьми вдоль тела. Музыка смолкла – Гринберг вырубил магнитофон. Чувствуя себя, как в дебильном ужастике, когда за спиной сливаемого персонажа появляется главный монстр, который сейчас откусит ему голову, Стайлз не удержался от дурацкой гримасы:
- Он сзади? - кто «он» додумать Стайлз не успел. Никто к счастью не вонзил в его тело клыков, не отпилил голову и не проткнул перчаткой с лезвиями. Однако когда он медленно обернулся, то встретился взглядом с Дереком Хейлом, кабриолет которого остановился на перекрестке как раз напротив места, где танцевал Стайлз с пацанами. Улица стихла, народ, тусовавшийся поблизости, бесследно растворился в пространстве; девчонок, только что визжавших с балкона второго этажа, смело в один момент, и теперь только боязливо колышущаяся занавеска выдавала их присутствие за уже закрытым окном.
С Псами не связывались даже мексиканцы. Не то, чтобы боялись, просто обходили по кривой дуге. Полиция, и так особо не жаловавшая район, давно и надежно укрытый влиянием Бешеных Псов, успешно делала вид, что не знает о существовании клана. Только при жизни старого Арджента, банде которого удавалось хоть как-то сдерживать псиный натиск, на районе царило некое подобие демократии. Но после «случайного» взрыва в баре Арджентов, когда полклана Охотников покрошило в винегрет, никто больше не пытался встать на пути у Хейла.
Пауза явно затянулась. Стайлз вдруг почувствовал себя, словно в кошмаре, когда внезапно оказываешься голым посреди многолюдной улицы. Хейл, растянув губы в улыбке, будто раздевал взглядом – неприятным, липким, оценивающим. С трудом подавив нелепое желание прикрыться, Стайлз отвел глаза. В следующее мгновение мотор БМВ взревел, и машина стартанула с проворотом яростно взвизгнувших колес, оставив за собой запах паленой резины.
Застывшая было улица отмерла, парни засуетились, собирая вещи, Гринберг, подхватив подмышку магнитофон, сворачивал настил. Оторвались, бля, потанцевали.
Подхватив с земли рюкзак, Стайлз перевернул кепку козырьком вперед. На районе каждый знает с пеленок: не хочешь проблем – не привлекай к себе внимания.
- Вот козел, - смачно сплюнув, Гринбергт озвучил общую мысль. Скотт забрал у него магнитофон и молча зашагал к дому. Стайлз нагнал его в конце улицы.
- Чувак, ты чего?
- Да я-то ничего. Видел, как он пялился на тебя? Как пить дать, завтра явятся его головорезы.
Стайлз опешил:
- И что?
- Я почем знаю? – Скотт, психанув, дернулся и скинул руку Стайлза со своего плеча. – Вот и узнаем. Может, мы должны им башлять за право танцевать на собственной улице? Что он вообще здесь забыл?
Настроение, и так опустившееся ниже нуля, громыхнуло в преисподнюю. Расстались молча, традиционно на прощание пихнув друг друга кулаками.
То, что его уже ждали возле квартиры, не удивляло. Оперативности Псов нью-йоркская полиция могла только позавидовать. Возле двери терлись два чувака, один из которых показался смутно знакомым. Приглядевшись, Стайлз узнал Бойда, который пару лет назад закончил школу, после чего бодро присоединился к хейловским псам. Увидев Стайлза, он оскалился, и в полутьме коридора, показалось, сверкнули неестественно белые и слишком острые зубы. Ходили слухи, что члены банды искусственно удлиняли себе клыки, делая их похожими на волчьи. Повезло придворному стоматологу. Второй гость – здоровенный латинос весь в наколках с независимым видом подпирал дверь квартиры напротив.
Мелькнувшую мысль свалить через черный ход Стайлз отмел как несостоятельную. Наверняка, они пришли не одни, так что вряд ли удастся смыться. Ставшие ватными ноги, отказывались идти в родную квартиру, и Стайлз залип у вечно сломанного лифта. Бойд поманил его пальцем.
- Пойдешь с нами.
- А пол помыть не надо? – огрызнулся Стайлз.
- Надо будет – и пол помоешь, и хуй отсосешь, - серьезно кивнул Бойд, в момент оказавшись рядом и «нежно» прихватив его за ворот футболки.
Стайлз понял, что попал.
Больше всего комната походила на экспериментальный проект сбрендившего дизайнера. Лепнина на потолке и золоченые люстры с хрустальными подвесками соседствовали с лаконичными строгими диванами и стильными черными полками, закрывавшими викторианские обои на стенах. Развалившись на диване, закинув ноги на довольно хрупкий с виду стеклянный столик, с зажатой между блестящих губ трубкой кальяна, Хейл выглядел словно персонаж из фильма Родригеса. На соседнем диване, спрессованный с двух сторон гориллообразными громилами, съежился Скотт, по виду, готовый в любой момент либо блевануть, либо грохнуться в обморок.
- Видишь ли, Стайлз, тут такое дело, - начал Хейл, сделав глубокую затяжку – по комнате расползся яркий приторный аромат, - Скотт нечаянно поцарапал мою машину и разбил фару. Он говорит, что у него нет десяти тысяч, чтобы возместить ущерб, - фальшивой печалью в голосе Хейла можно было бы затопить небольшую европейскую страну. Стайлз бросил быстрый взгляд на задыхающегося друга, а затем на баллончик в руке Хейла, который тот небрежно перекатывал между пальцами. Перед глазами, как живая, предстала сцена, где Псы перекрывают Скотту дорогу, отнимают аэрозольный баллончик с лекарством и царапают гребанный кабриолет. Почти как наяву, услышав тихий скрежет, с которым расползается кривая царапина по черному блестящему капоту машины, а затем разбивается долбанная фара, Стайлз невольно прикрыл глаза. И тут же открыл обратно, едва услышал низкий хрипловатый голос.
- Я так понимаю, что у тебя тоже нет необходимой суммы, - Хейл раздвинул губы, обнажив острые клыки, словно его холодного, оценивающего взгляда кому-то могло показаться недостаточно, чтобы вызвать панику.
Стайлз сглотнул.
- Я… мы… могли бы договориться…
Хейл словно только этого и ждал – подкинув баллончик в воздух, ловко стрельнул им прямо в Скотта.
- Вот и славно. Думаю, твоему другу нельзя забывать принимать лекарство. Все-таки астма – опасное заболевание. Айзек, проводи парня до дома и проследи, чтобы с ним ничего не случилось.
Едва за другом и его провожатым закрылась дверь, Стайлзу тут же подсунули стакан с какой-то мутной жидкостью. После всего двух сделанных глотков, его повело, горячая волна растопленным, шипящим маслом прошлась по телу, собираясь в плотный, шевелящийся, будто живой, комок внизу живота.
- Эрика, помоги детке, - приказ звучал в ушах многократным повтором, пока высокая блондинка вела его по коридору.
Небрежно толкнув одну из дверей ногой в высоком ботфорте, девушка пропустила Стайлза вперед в спальню, где кроме огромной кровати, телевизора на стене и ковра, почти полностью закрывавшего пол, смотреть было не на что. Впрочем, в углу оказалась еще одна дверь, ведущая в ванну. Эрика подошла сзади и в одно движение распорола футболку и джинсы – Стайлз не заметил ножа, но эффект и без него получился внушительным.
Он едва успел прикрыть пах ладонями. В ответ девушка лишь весело фыркнула.
- Сучку Альфы никто не тронет, не бойся, - демонстративно обойдя его по кругу, она вошла в ванную и включила воду, - в шкафчике найдешь все необходимое, полотенце на полке. Справишься сам, или помочь?
Сама мысль о том, что девушка может к нему прикоснуться с подобной целью, вызвала нервную дрожь. Он решительно открыл зеркальную дверцу шкафчика и достал нераспакованную упаковку с клизмой.
Влажное полотенце на бедрах все равно не могло скрыть эрекцию, поэтому Стайлз вышел из ванной голым. Хейл лежал посреди кровати, тоже не озаботившись никакой одеждой. Широко раскинув ноги и демонстрируя нехилых размеров стояк, он смотрел телевизор. Увидев вошедшего Стайлза, Хейл приглашающе похлопал по своему животу:
- Присаживайся.
К счастью, он догадался себя растянуть, поэтому, пытаясь надеться на каменный, казавшийся огромным член, Стайлз почти не выл, а только тихонько стонал, ощущая, как нетерпеливо поддают снизу, вынуждая принимать быстрее. Вскоре Хейл потерял терпение, и, выматерившись сквозь зубы, стащил его с кровати и буквально бросил через всю комнату. В последний момент успев подставить руки, Стайлз избежал встречи со стеной. Следующим пунктом стало окно. К счастью, открытое.
- Обопрись руками о подоконник, - приказ прозвучал как нетерпеливое рычание. Стайлза едва не выкинуло наружу, когда Хейл пристроился сзади и начал проталкиваться, не особо церемонясь.
Улица, как обычно, жила своей жизнью. Внизу, прямо напротив окна, в котором трахали Стайлза, собралась едва ли не половина стаи. Псы расслабленно пили пиво – кто сидя на капотах припаркованных машин, кто прямо на тротуаре. Устроившаяся у Бойда на коленях Эрика, заметив Стайлза в окне, махнула рукой и что-то тихо сказала стоявшим рядом парням, после чего раздалось радостное улюлюканье и выкрики с похабными советами для Хейла.
Чувствуя, как горячий, безжалостно таранящий член распирает его внутри, точно и до одури ритмично попадая по всем точкам, Стайлз хватанул ртом сухой, бьющий в лицо ветер и задохнулся. Ему бы сейчас тоже не помешал аэрозоль, тем более что ладонь Хейла властно обхватила горло, и тихий приказ ожег затылок:
- Кончишь, когда разрешу.
Стайлз держался за подоконник, как тонущий за своего спасателя. Казалось дерево вот-вот начнет крошиться под пальцами – с такой силой он стискивал его. Хейл работал бедрами, как машина, не останавливаясь, не давая никакой передышки, и только жаркие руки то и дело оглаживали бедро, затем вдруг оказывались на груди и принимались безжалостно щипать соски. Душный воздух улицы и липкие взгляды стаи не облегчали положения. В глазах щипало от слез и пота, в яйцах ломило, дыхания не хватало. Чувствуя, как внутри под точно рассчитанными толчками начинает расползаться жидкий огонь, Стайлз не думал, что сможет продержаться еще хоть мгновение. И тут Хейл наконец коротко выдохнул:
- Давай!
Сдвинув ноги и зажав между ними ладони, Стайлз попытался остановить себя – казалось, вместе с оргазмом тело неконтролируемо извергает жизнь. Больно, сильно, стремительно. Правую ногу свело судорогой от напряжения, все еще зажатые между бедер ладони были мокрые от спермы. В спертом воздухе комнаты разлился такой аромат, что не требовалось обладать чутьем оборотня, чтобы почувствовать. Откинув одеяло, Стайлз поднялся с кровати и открыл окно. Вторую ночь подряд кончить под Хейлом – это слишком даже для Стилински.
- Дерек, надеюсь, тебе тоже снится что-то ужасное. Гори в аду! – тихо пожелал он в ночь, но та лишь ответила равнодушным сиянием полумесяца.
___
* Скретч (англ. scratch — царапать) — звуковой эффект, получаемый ручным продёргиванием звуковой дорожки (взад-вперёд, либо назад или вперёд), записанной на виниловую грампластинку или магнитную ленту, во время воспроизведения на проигрывателе или катушечном (бобинном) магнитофоне.
Песня под которую танцует Стайлз - West Coast Anthem by Coolio
Третья серия.
Прижавшись спиной к стене, Стайлз замер. Из-за угла донесся шорох – похоже, преследователь тоже остановился и теперь прислушивался. В груди бухало так, что оставалось неясным, как его еще не вычислили.
- Эй, - судя по голосу, обворованный приближался. – Эй, парень, просто отдай мою вещь, и разойдемся с миром.
Ага, сейчас. Разбежался.
Даже если бы Стайлз не скинул добычу Скотту, своему подельнику, все равно не вышел бы навстречу странному типу с внешностью клерка и хваткой матерого федерала. На его месте любой законопослушный гражданин уже давно убрался бы строчить заявление в полицию, а этот – вон, до сих пор с хвоста не слезает. Значит, дело не в деньгах. И – да, совсем не вовремя отказало Стайлзу чутье на людей.
Темный переулок, где он затаился, освещала только полоса света от фонаря с соседней улицы. Сейчас ее важно пересекала огромная клочкастая крыса, волоча за собой жирный облезлый хвост. Стайлза передернуло. Кривясь от отвращения, не отрывая взгляда от угла здания, из-за которого вот-вот мог появиться хозяин толстого бумажника, он по стенке принялся отходить в глубь переулка. Столкновение с мусорным баком оказалось не только неожиданным, но и громким. Оглушительно грохнула крышка, посыпались пакеты; и среди всего этого отчетливо послышался тихий щелчок взведенного пускового крючка. Мгновенно облившись холодным потом, нечего не соображая, Стайлз юркнул в первую попавшуюся щель, пробежал по узкому коридору и едва не сломал ногу, ссыпавшись по внезапно подвернувшейся лестнице. Закончившейся, к его ужасу, тупиком.
Стайлз заметался, как та самая крыса, попавшая в ловушку, и внезапно заметил тонюсенькую полосу света, пробивавшуюся понизу. Одна из стен тупика обернулась дверью, и Стайлзу, подгоняемому быстро приближающимся буханьем шагов, не оставалось ничего, кроме как всем телом на нее обрушиться. Удивительно, но дверь тут же подалась – он выкатился в ярко освещенную подсобку, пробежал между стеллажами и вылетел в новый коридор, полутемный и короткий, метнулся между тяжелыми портьерами и все-таки обо что-то споткнулся. Перед глазами мелькнул бордовый с золотом ковер, а сбоку, совсем рядом, обнаружился низкий диван со спинкой. Кажется, таких диванов здесь было несколько, и ни один не пустовал – на всех кто-то да сидел. Или лежал…
Перекатившись за уже облюбованную спинку, Стайлз перевел дыхание. Похоже, его живописное появление прошло незамеченным. Только сейчас он понял, что в помещении играет музыка – странная мелодия, вроде бы негромкая, но какая-то томная, даже вкрадчивая. Быстро стрельнув по сторонам глазами, Стайлз ухватил еще одну странность: женщин здесь не наблюдалось. По крайней мере, ни одного вечернего платья, так подходящего к месту, он поблизости не видел. Мужчины в костюмах, мужчины во фраках; более свободно одетые юноши – миловидные, как на подбор – и никаких красоток.
Дымились курительные палочки, картины на стенах щеголяли обнаженными телами в разных позах; официанты в обтягивающих черных брюках и белых рубашках без рукавов разносили подносы с напитками. Ну просто классическая версия подпольного борделя. Причем, определенной направленности.
Странно только, что никакой охраны на входе нет. И запаха курений – Стайлз принюхался – не чувствуется. Зато ковер под руками так и тянул погладить; зарыться пальцами в мягкий ворс, а еще лучше потереться щекой.
Поймав себя на этой дикой мысли, Стайлз понял, что не хотел бы знать, что здесь на самом деле используется вместо ароматизатора.
Опасливо глянув в сторону портьер, через которые проник сюда; никого не увидев, он уже более смело поднял голову, выглянув из-за спинки дивана – и напоролся на ленивый взгляд из-под ресниц. Молодой мужчина, черноволосый, с легкой щетиной на лице и странно светлыми глазами, расслабленно развалившийся на облюбованном Стайлзом диванчике, похоже, уже некоторое время наблюдал за его телодвижениями. А к ним через зал уже направлялся второй; гораздо старше, в хорошо скроенном костюме, под которым – Стайлз точно это знал – очень удобно прятать огнестрельное оружие.
Видимо, на лице у Стайлза отразилось что-то совсем уж неимоверное, потому что черноволосый неожиданно повернул голову в сторону его взгляда, очень долгое мгновение задумчиво смотрел на идущего к ним охранника, а затем небрежно поднял руку и махнул, словно дав отбой. Охранник встал, как вкопанный, постоял, явно оценивая ситуацию, повернулся и отправился восвояси.
- Спасибо, чувак, - выдохнул Стайлз, с которого за время этой пантомимы успело сойти семь потов. – Я… - внезапное и запоздалое смущение перехватило горло, - я могу как-то тебя отблагодарить?
Мысль о том, что в подобном заведении его слова просто обязаны истолковать в строго определенном ракурсе, пришла и ушла. Музыка чуть изменилась, стала еще более сладкой и тягостной. В паху дрогнуло, и Стайлзу очень захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Головой захотелось, не сердцем.
Мужчина дернул уголком губ в намеке на улыбку и едва заметно двинул пальцем, поманив Стайлза к себе. Кто-нибудь мог бы подумать, что тот обдолбан выше крыши. Кто-нибудь – не Стайлз. Он прямо-таки чувствовал, как под внешним ленивым спокойствием бурлит животная энергия хищника, готового в любой момент сцапать жертву. И не какую-нибудь там, зазевавшуюся, а четко намеченную и тщательно выбранную.
Пока Стайлз выбирался из-за дивана, мужчина в одно плавное движение перетек из лежачего положения в сидячее. Не утеряв при этом ни грана ни ленивой вальяжности, ни расслабленности. Стайлз встал перед ним во весь рост, невольно поежившись под цепким взглядом тут же ощупавшим его с ног до головы.
- Ну так что? – дерзко, уже почти жалея о своем поспешном предложении, спросил Стайлз.
Ответом стал легкий кивок и уже более явно угадывающаяся улыбка. Кивок повторился, и Стайлз вдруг понял, что мужчина не просто кивает, а указывает на собственную ширинку. Нет, он точно не хотел знать, что здесь курят, жгут или добавляют в напитки, потому что в момент осознания колени ослабли и подломились, не слишком мягко встретившись с полом, пусть и прикрытым пушистым ковром.
- Хочешь, чтобы я… - Стайлз сглотнул, почувствовав, как в паху ощутимо потяжелело. – Расстегнуть? – прошептал он, облизнув внезапно пересохшие губы.
Сверху раздался явственный смешок; щеки обдало жаром – Стайлз понял, что нетерпеливо расстегивает ремень на чужих брюках, так и не дождавшись ответа.
Он ни капли не удивился, расправившись с пуговицами и не обнаружив под брюками нижнего белья. Чужой член мягко лег в ладонь, на миг поразив ощущением нежной твердости. Крупный, но не огромный, с темной головкой и крохотной аккуратной дырочкой – уже чуть влажной.
Очень хотелось взглянуть мужчине в лицо, но Стайлз просто не смог заставить себя поднять глаза. Вместо этого он легко сжал член в ладони, сдвинув нежную кожицу, взялся покрепче, наклонился, зажмурился и лизнул. Под второй ладонью каменно напряглось бедро, в паху давило – теперь уже почти неприятно. Не разобрав вкуса, Стайлз лизнул еще раз. Минералка? Морская вода? И очень непривычное ощущение на языке.
Неожиданно на затылке ощутилась чужая ладонь. Если бы мужчина хоть чуть надавил, Стайлз точно сбежал бы. Но тот вообще никак не выдал нетерпения – просто легко поглаживал и перебирал короткие волосы, словно… ну да, словно наслаждаясь тем, что делает. От неожиданного удовольствия у Стайлза по спине побежали крохотные мурашки. Желая как-то отблагодарить, он склонился еще ниже и обхватил член губами. Легко пососал на пробу, а когда ладонь на затылке чуть сжалась, удивительно приятно царапнув кожу под волосами, втянул еще глубже. Давление в штанах стало почти невыносимым; настолько, что пришлось снять руку с бедра и прижать собственный пах. Простое прикосновение долбануло мощным кайфом. Уже не думая о том, как это все может выглядеть, Стайлз вжался грудью в диван, заставив мужчину еще шире развести ноги, и принялся сосать, двигая кулаком по всей длине чужого члена, но не забывая и о себе. Кто бы знал, как он хвалил себя за то, что на дело всегда надевал спортивные штаны на резинке, так что никаких проблем с тем, чтобы добраться до собственного члена, не возникло.
Сверху послышалось что-то очень похожее на тихий стон, и Стайлз все-таки рискнул поднять взгляд. Картина открылась крышесносная: мужчина запрокинул голову на спинку диванчика, открыв ходуном ходящий кадык; расстегнутая рубашка почти не скрывала потрясающий рельеф; и все это выглядело так, будто тот только и ждал Стайлза, чтобы, наконец, познать лучший момент в своей жизни.
Явно уловив движение, мужчина чуть приоткрыл глаза и резко втянул ртом воздух. Ослепительно-белая полоска зубов блеснула в неярком свете – Стайлзу даже показалось, что клыки выдаются чуть больше, чем положено – а затем легко провел ладонью от заласканного затылка к щеке. Погладил большим пальцем скулу и спустился к шее.
Не в состоянии больше выносить эту странную нежность, от которой поджималась мошонка, а по ладони расплывалась смазка, Стайлз зажмурился и буквально наделся ртом на член, постаравшись плотнее сжать губы. Удивительное дело – имея возможность в любой момент причинить если не адскую боль, то массу неудобств, он все равно чувствовал себя так, словно это его взяли за яйца.
Вкус стал чуть острее, и Стайлз, уже не скрываясь, принялся ожесточенно себе дрочить, желая поскорее закончить этот душераздирающий момент, когда простейший отсос начал стремительно превращаться в нечто большее. Для Стайлза, разумеется, не для этого богатенького пижона с легкой небритостью. Знай он чуть больше о технике минета, возможно, уже заставил бы красавчика кончить, а сам догнался в каком-нибудь укромном месте. Вон, уже челюсть с непривычки свело, а этот даже не…
Застонал! Тихий звук, словно выдранный из самой глубины души, ввинтился Стайлзу в уши, провалился глубже, достал до самого нутра и выплеснулся в руку потрясающим освобождением. На язык плеснуло горько-соленым, терпким и острым – оглушенный, Стайлз инстинктивно попытался отпрянуть, но уперся затылком в неожиданно крепкую ладонь и сглотнул. От дикости ощущения его снова передернуло, и внезапно накрыло вторым оргазмом – более слабым, но окончательно вышибившим из ненормальной реальности.
Задыхаясь, Стайлз рванулся и забился в простынях, хватая ртом воздух. За окном занимался непривычно пасмурный рассвет, в трусах снова было липко и влажно. Кожу на ладони начало стягивать пленкой быстро высыхающей спермы. И очень вовремя – забывшись, Стайлз едва не начал растирать себе лицо обеими руками.
Что-то происходило. Что-то странное, непонятное, и – с его-то везением! – явно ничего хорошего не сулящее. Он еще мог списать на подростковые гормоны три ночи жарких оргазмов в компании Дерека. Но, извините, кончить, отсасывая?!
Тьфу!!!
Машинально облизнувшись, Стайлз решительно пошагал в ванную, на ходу формулируя запрос для гугла.
Четвертая серия.
- Копы! – хриплый, искаженный рацией голос Эллисон взорвался в наушниках. Стайлз резко затормозил, вывернув руль влево и завалив байк на бок. Неподвижно зависнув в воздухе с включенным двигателем, он прислушался к голосам ночи. В нескольких милях от Со Милл Ривер Паркуэй со стороны Манхеттена над городом летели копы, вопя на всю округу включенными сиренами и изрыгая предупреждения по громкой связи.
Стайлз похлопал машину по хромированному боку. При выключенной турбине, звук двигателя напоминал тихое звериное урчание. Каждый стритрейсер мечтал получить имя для своего байка, но экзамен в клубе удавалось сдать немногим. «Альфа» Стайлза получил родовое гоночное имя одним из первых не случайно. Во всем Нью-Йорке не найдется более быстролетного байка. Стайлз усмехнулся – коповским развалюхам до его зверя, как до Луны раком.
- Охота стоп! Рассыпаемся, - отрывисто бросил в рацию Стайлз и поднялся еще на несколько этажей. В ближайшей высотке в одном из горящих окон, расплющив нос о стекло, замер вихрастый пацан лет десяти и заворожено уставился на Стайлза. Махнув парню рукой в неоновой перчатке, Стайлз взлетел еще выше – на уровень тридцатых, чтобы оценить близость погони. Копы летели тремя неровными линиями – как предсказуемо! – на уровне десятых, тридцатых и пятидесятых этажей. Он насчитал четырнадцать полицейских байков.
- Твою мать, Стайлз! – оглушив внезапностью, голос Скотта брызнул из динамика раздражением. – Какого хера ты творишь? Ныряй вниз, тебя засекут!
Стайлз включил полную иллюминацию, заднюю турбину и поставил байк на дыбы, обдав цветным дымом сразу несколько ближайших этажей.
- Уверен, теперь точно засекли даже самые ленивые и жирные их них, - усмехнулся он в микрофон, наблюдая, как среднее звено полицейской линии четко устремилось в его сторону. - Валите все нахрен! Я их уведу.
В ответ из динамика раздался отборный мат Бойда и витиеватые ругательства Джексона.
- Придурок! Их дохера! Мы бы ушли, как обычно, - Джексон еще что-то продолжал орать, но звук включенной турбины перерывал крики почти полностью.
- Заглоти яд, Джексон, твои плевки все равно не долетают. И береги Лидию! – Стайлз все еще висел на высоте, едва не вниз головой, подпуская погоню ближе.
- Блядь, ты что, прощаешься? – Джексон успел надоесть, и Стайлз просто вырубил его канал, чтобы тут же услышать испуганное от Скотта:
- Чувак, серьезно? Их слишком много, я сейчас вернусь!
- Не вздумай! «Альфа» в разы быстрее твоего «Питера» и «Канимы» Джексона. Я уделаю их на раз-два. Проследи, чтобы все ушли. Встретимся через два часа у меня! Отбой! – он еще успел услышать в наушниках недовольное «адреналинщик хренов» перед тем, как полностью вырубил систему связи. Подпустив копов на опасно близкое расстояние, он включил вторую турбину и просто, без уже ненужных эффектов рванул вперед и вниз, ныряя под верхушки деревьев, густорастущих вдоль нижнего шоссе по границе Тиббетс Брук Парка.
Стайлз влетел под ветви и вырубил всю иллюминацию. Идя на низких оборотах с работающим на одну четверть движком, он ловко маневрировал между веток столетних тополей. Этот парк он знал наизусть, не одну милю намотав во время «Охоты на лис» и «Стрит-челленджей»*.