Талантливый защитник веры

«Они еще у меня узнают, Чей я», — решил новоиспечен­ный студент, размышляя о своем положении в университете. Он помчался в магазин за бумагой, черными чернилами, большой кистью для расклейки афиш и кнопками. Вернув­шись со всеми этими принадлежностями в свою комнату, он украсил ее стены множеством библейских текстов. Тем ве­чером его сокурсники изумлялись столь смелому свидетель­ству личной веры.

Подобно другому выпускнику Оксфорда, который за много лет до него основал «Святой Клуб» в том же универ­ситете, юный Уилкес в скором времени нашел среди моло­дежи нескольких единомышленников, желавших отдать все свои силы служению Богу. Их взгляды отражены в библейс­ком девизе на фотографии всей группы: «...По учению, кото­рое они называют ересью, я действительно служу Богу...» (Деян. 24:14). Их смелые действия были вызваны упорным неприятием их открытой приверженности неверно понимае­мой окружающими доктрине «освящения верой» Джона Уэсли.

Пэджет Уилкес, второй сын преподобного Алфиса Уилкеса из Уиттона, близ Ипсуича, родился в январе 1871 г. Его мать умерла, оставив четырех совсем юных детей. Пятнад­цатилетний Пэджет предстает перед нами как довольно буй­ный, но в то же время очень привлекательный юноша. Одна­ко набожность своих предков он унаследовал ничуть не больше, чем любой другой сын Адама. Молодой христианке, с энтузиазмом воспринимавшей радости жизни во Христе, он ворчливо заметил: «Если я когда-либо и стану христиани­ном, то буду относиться к этому спокойно».

Его обращение произошло достаточно просто. Пригла­шенный вместе с группой друзей послушать преподобного Ф. Б. Мейера, юноша неожиданно для других согласился. Проповедь была на тему о работе Святого Духа в сердце грешника. В заключение было предложено, чтобы желающие увидеть в себе работу Третьего Лица Божественной Троицы, заменили бы местоимение «я» на местоимение «мы». Вся церковь тогда пела: «Мы принимаем Святого Духа сейчас». Пэджет был среди тех поющих, и тогда же он осознал, что только что родился заново от Бога.

Его семья и другие заметили его преображение. Исчезли его ревность, раздражительность и придирчивость. Кроме того, изменились его желания, и вскоре он присоединился к собранию, где выступавшие были из числа самых духовных людей его времени. В выступлениях ораторов много говори­лось о возможности победы через крест Иисуса Христа и исполнению Святым Духом. Этот юноша всегда начинал мо­литься, как только следовал призыв к молитве. Бог работал над формированием святого, и началом этого процесса в сердце Пэджета явилось посланное свыше безудержное стремление к Самому Богу.

В Оксфорде твердая позиция Уилкеса в отношении Бога всегда оставалась непоколебимой. Его духовная жизнь ук­реплялась публичным свидетельством, когда он участвовал в служениях на открытом воздухе. У мемориала мучеников, где Ригли, Латимер, Гранмер и другие приняли смерть за свою веру, юноша проповедовал евангельскую весть, часто среди глумления и насмешек.

Противники его, однако, воздерживались от открытого выступления. Враждебно настроенные сокурсники врыва­лись в его комнату, разбивая вдребезги посуду и сжигая его бумаги. Они даже оставили ему напечатанное на машинке предупреждение, которое звучало до странности похоже на Книгу Деяний: «Не смей больше проповедовать. Подписано: Линкольн-Колледж». Реакция Пэджета была подобна апос­тольской.

Я так рад, что дорогой Господь признает меня достойным прой­ти через это маленькое испытание и что дьявол считает это серьезным препятствием для меня. Я могу лишь глубоко сочув­ствовать этим парням, потому что три года назад я был почти таким же.

— Послушай, Пэджет, стараешься ли ты наставлять тех, кто приходит в твою комнату поговорить о своей душе? — спросил его как-то студент-христианин.

— Да, если он приходит один, и нет, если он приходит с другим парнем.

— Ты считаешь это мудрым?

В ответ Уилкес прочитал отрывок из дневника Джона Уэсли. Там этот великий завоеватель душ рассказывал, как однажды во время однодневного путешествия он попробо­вал не свидетельствовать, в результате он тогда ничего не совершил для спасения душ, за что заслужил упреки от Гос­пода. Пэджет продолжал: «Подтверждается ли это сейчас? Если вы уверены, что кто-то направляется в ад, вам следует предупредить его».

Его знакомый рассказывает нам, что чересчур большая толпа около мемориала мучеников обычно была признаком того, что там ораторствует Пэджет. Пример темы, волновав­шей его в дни юности, нам дает написанная им от руки не­большая проповедь, произнесенная им в лагере для школь­ников, устроенном студентами Оксфорда. Однажды вече­ром, когда подошла очередь Уилкеса подвести итоги дня на общем собрании, он встал и последовательно прочитал без комментариев следующие отрывки из Священного Писания, после чего вернулся на свое место.

«Не троих ли мужей бросили мы в огонь связанными?» Они в ответ сказали царю: «истинно так, царь!» На это он сказал: «вот, я вижу четырех мужей несвязанных, ходящих среди огня, и нет им вреда; и вид четвертого подобен сыну Божию» (Дан. 3:24-25).

А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами... Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: «ободритесь; это Я, не бойтесь» (Мф. 14:24,27).

Там распяли Его и с Ним двух других по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса (Ин. 19:18).

После выразительной паузы он сказал спокойно, но вмес­те с тем подчеркнуто: «В огне, в буре, в смерти — Иисус посреди».

В 1897 г. Пэджет женился на Гертруде Бартроуп из Кингсвуда, с которой он познакомился на съезде в Манчестере. Прошедшие годы доказали, что этот союз для обоих был обусловлен Божьим выбором, и впоследствии их счастье приумножилось рождением сына Гамильтона. Оглядываясь на прожитые совместно годы, на одну из их годовщин, он писал:

Двадцать три года назад мы поженились. Мало кто пережил так много счастья и так мало горя, как мы. Как милостив Господь к тем, кто прежде всего ищет Царство Божие и Его праведности.

Год его женитьбы совпал со временем окончания им Ок­сфорда. Уилкес был убежден, что ему предстояло стать за­рубежным миссионером, но ему не давал покоя неотступно мучивший его и все еще нерешенный вопрос: «Где?» Чарую­щий путь, которым Небесный Отец привел Пэджета на пере­кресток его жизни, он описал такими словами:

Спустя почти неделю после моего обращения, 10 марта 1892 г., я осознал, что Бог призывает меня на миссионерскую ниву. В своем невежестве я хотел начать незамедлительно и стремился к обучению под руководством преподобного Барклея Ф. Баксто­на, тогда трудившегося в Японии, чьи маленькие брошюрки о святости попали мне в руки. Мой отец мудро распорядился мной иначе и отправил меня в университет.

Япония и желанный учитель скоро забылись, и я в качестве поля миссионерской деятельности заинтересовался Африкой. По­лучив степень, я сразу обратился в соответствующее общество в надежде быть принятым и посланным туда. Этого не произош­ло. Мне было отказано. Основанием для отклонения моей кан­дидатуры явилась моя стойкая приверженность учению величай­шего из современных апостолов Джона Уэсли, апологета освя­щения верой.

С прежней мыслью об Африке в моем сердце я обратился к сво­ему старому другу, секретарю другого общества, также работав­шего на том континенте. Он заверил меня, что, если решение мое непоколебимо, то общество примет меня. Попросив недель­ный отпуск, я молился о твердом руководстве. И оно было мне дано весьма неожиданным образом. На шестой день недели, когда я занимался подготовкой официального письма в комитет, вдруг, как гром среди ясного неба, мне пришло приглашение от преподобного Барклея Ф.Бакстона из Японии, звавшего присо­единиться к его деятельности. Как же непостижимо Бог испол­няет желания нашего сердца.

В то же самое время, когда м-р Уилкес стремился поз­нать Божью волю, м-р Бакстон осознал, что ему необходимо партнерство с человеком одинакового с ним духовного скла­да, чтобы его труд в Японии давал высокое качество обра­щений. Для него было очевидно, что если миссионер не будет иметь нужных ему помощников, то в результате его духовные дети не будут чистыми, возрожденными христиа­нами.

Провидение милостиво предоставило ему свободное время для молитвы. Отправившийся проповедовать на не­сколько островов, Бакстон планировал вернуться, но ма­ленький пароход не выдержал штормы, и пришлось 14 дней укрываться в заливе. И когда закончилась еда и все взятые с собой книги были прочитаны, он смог полностью сосредо­точиться на непрерывной молитве. Бакстон писал:

«Это оказалось временем, которое Бог мне дал для мо­литвы. На моем сердце лежало бремя молитвы за сотрудни­ка миссионера, и прочитанное мной обетование было из Ис­хода 31:6, где Аголиав, сын Ахисамахов, был дан помощни­ком Веселиилу для работы в скинии и где этим двум иудеям была дана мудрость выполнить все, что приказал им Бог. Так день за днем я проводил над Библией в молитве, чтобы Бог дал мне такого помощника. Кроме того, я прочитал в Ефесянам 4:9,11, что такие работники были особыми, ниспослан­ными свыше дарами нашего Господа, и значит можно было с уверенностью ждать и молиться о таком даре».

Божественность источника этого призыва не подлежала сомнению, и спустя месяц после женитьбы Уилкес со своей молодой женой отправились в Японию. Прибыв в эту нуждав­шуюся в них страну, они нашли свое призвание в работе для Бога. Миссионеры и студенты, жаждавшие более глубокого переживания благодати Божьей, часто приглашали м-ра Бакстона проповедовать об исполнении Святым Духом.

Уилкес был глубоко потрясен молитвенной жизнью мно­гих японских христиан. Некоторые из них ради распростра­нения Евангелия оставляли почетные и прибыльные занятия. Никакая жертва не являлась для них чрезмерной для того, чтобы видеть Бога действующим, а души открытыми для Бога и спасенными. Такой дух молитвы сходил на них, что они целые ночи проводили в горах. Пэджет послал на родину этот волнующий призыв:

О, христиане-соотечественники, приезжайте и смотрите, прихо­дите и смотрите, подходите и смотрите. Давайте склоним наши колени в стыде. «Иисус прослезился». «С плачем несущий...»

Плачьте! Плачь! Если только слезы твои

Проливаются ради боли другого:

Ибо Иисус прослезился вечным дождем,

Что приносит плод сквозь бесконечные годы.

Вот что он пишет о настоятельной потребности ответа на молитву:

«Надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть»; не был или будет, но есть. Как часто дьявол говорит: «Да, благос­ловение придет, оно придет завтра или когда займешься новой работой, или переедешь на новое место, или среди других людей, или с началом нового зимнего сезона». Однако наш Бог является Богом сегодня, и если я не исповедую Его сегодня и не получаю благословение сегодня, то я не вполне уверен, что получу его завтра.

Давайте помнить, что эти души здесь, как и повсюду, окружены «злыми духами»... и поэтому наша и ваша битвы одинаковы — это молитва... Мысль, которая недавно явилась великим благос­ловением, высказывается во 2 Тимофею 2:25,26, где нам прика­зывается со всей кротостью наставлять в этом отношении не­спасенных, или отпавших, да и даже холодных христиан тоже. Следует сказать, когда мы встречаемся с исключительно тяже­лой, раздражительной и безнадежно тщеславной душой, то как просто, видя человека, возложить на него все его грехи и ошиб­ки. Но Господь велит нам возлагать все это на дьявола, на дьявольскую западню и дьявольский плен. К человеку следует относиться милостиво, как к пленнику. Если мы держимся этого принципа Духом Божьим, то вокруг грешника мы видим всю от­вратительную силу зла и сатану, пленяющего человеческую волю, и становится легко любить с сочувствием, как Господь возлюбил нас, да и также любит Он их. Мы бы плохо спасали грешников, если бы не умели различать духов зла и вести войну против них оружием веры, молитвы и любви, стремясь к осво­бождению несчастных из плена, который они игнорируют.

Новый миссионер был вдохновляем также молитвенной жизнью мистера Бакстона, его особым вниманием к святос­ти и его библейскими занятиями для студентов. Последнее Уилкес описывал как одновременно «прекрасное» и «ужас­ное». Из этого следует, что хотя со времени своего обраще­ния он верил в углубленную работу Бога в душе и учил этому вопреки многочисленным противникам и даже открыто испо­ведовал это, его сердце не было полностью удовлетворе­но. Он пишет о собрании, проходившем во время недели мо­литвы:

М-р Бакстон был старшим, но он позволил м-ру Митани вести все собрание. Воистину снизошла сила Божья, и с 9 утра до 6 вечера, без малейшего перерыва, продолжалось собрание. Каж­дый был исследован и смирен перед Богом... Следующие дни были днями благословения. Часто мы поднимались раньше трех­четырех часов утра. Несмотря на то что благословение лучше всего было обозначено в сельских районах, церкви как целое были чудесным образом оживлены... Я не могу здесь поведать все, чем это время благословения явилось для меня. Также не могу не сказать о благословении, пребывающем на моем пере­водчике и распространении знания о Боге.

М-ру Уилкесу открылось, что за этим временем излияния Духа Святого существовал некий божественный секрет. Его переводчик, вместе с несколькими другими японцами, неза­долго перед этим усердно молились, проводя много раз на горе до полночи в молитве. И в тот самый вечер, что пред­шествовал описанному выше служению, они пребывали в молитве пред Богом до 3.30 утра.

М-р Уилкес глубоко исследовал свое сердце в последую­щие дни и недели. То, что он видел в других отсутствие са­моуважения, интереса к себе и самоугождения и присутст­вие любви к Богу, только открыло ему его собственную нужду. Кульминацией стал сентябрь 1901 г., когда Святой Дух сошел на собрание миссионеров и японских слуг Божь­их. Однажды ночью, когда присутствовали только японские христиане, местный пастор в высшей степени мощно пропо­ведовал о Божьем содействии победе через веру в силу Крови Иисуса. М-р Уилкес строго осудил свой недостаток и вступил в суровую борьбу со своей гордыней, вероятно, на­исильнейшим его противником. Он знал, что ему следует публично объявить о своей нужде в божественном очищении и наполнении.

Что молодой японец подумает о нем, их учителе, так себя унизившем? «Разве ты чем-то лучше их?» — вопросил его Святой Дух. Нет, он был хуже, потому что ему было дано гораздо больше света Евангелия. Поэтому этот миссионер- европеец, четыре года несший весть Евангелия в азиатской стране, тут же, немедленно, открыто признал свое положе­ние перед Богом. И Бог наполнил его Своим Духом, «превра­тив теорию в практику», как выразил это Уилкес. И сразу же им был сочинен гимн, оцененный многими: «Иисус, Иисус, Иисус».

Начиная с того времени он стал провозвестником полно­го спасения. Он жил спасением, говорил о нем, писал о нем и его проповедовал. Каждый день, беседуя с теми, кто по­лучил благословение через его служение, он не мог не же­лать иметь право узнать этого Божьего человека. Человек, приносящий плоды и пользу своей духовностью, он был и невероятно скромен. Один его близкий знакомый замечал: «Пэджет Уилкес часто заявлял, что он был "препятствием земли”». И говоривший добавлял: «Он действительно для этого был предназначен».

Вернувшись в Англию в 1908 г., он был сильно озабочен будущим своей работы в Японии. Расхаживая по дому, где он остановился с женой, он взволнованно сказал:

Знаешь, Гертруда, я чувствую, что мы не сможем снова поехать в Мацуэ (туда, где был его дом в Японии) сейчас, когда Барклей Бакстон вернулся домой со своей семьей. Там будет новый ру­ководитель, и мы, возможно, не будем свободны в проповедо­вании вести о полном спасении. А это то, в чем нуждается Япо­ния. Это несвоевременное подчеркивание важности образова­тельной и организационной работы никогда не принесет людям спасения. И вовсе не «каждый, кто будет изучать христианство в течение двух лет, спасется», а «каждый, кто призовет имя Гос­подне, спасется»! Я верю, что ответом либеральной теологии и рационалистскому критицизму с их вредным и пагубным влия­нием является излияние Святого Духа. И пусть Бог использует нас для распространения Своей вести всюду.

Перед отъездом из дома он написал английскому другу касательно этого следующее:

Мы не можем прозреть наше будущее и не хотим этого, пока Бог Сам его нам не откроет. Из-за нового руководителя 8 округе Мацуэ представляется маловероятным наше возвращение туда. Там предвидятся разного рода трудности. Молись, чтобы мы могли следовать за Святым Духом, когда Он желает вести нас, чтобы мы не были связаны никакими предвзятыми идеями и человеческими обычаями. Как славно, что мы можем предос­тавить душе, приговоренной грехом, немедленное и очевидное спасение. «Каждый, кто призовет имя Господне, спасется».

Благодаря сверхъестественному стечению обстоятельств и послушанию «небесному видению» со стороны Барклея Бакстона и Пэджета Уилкеса стало возможным создание евангельской группы в Японии. Рассматривая эту маленькую группу, которая с м-ром Бакстоном во главе образовала совет новой миссии, Уилкес размышлял:

«Те, которых Ты дал мне», мужчины и женщины, исполненные Святым Духом, являются более важными для работы Бога, чем деньги или гений! Ничто не могло дать мне большей уверенности в отношении жизни согласно Божьей воле.

Вернувшись в Японию, м-р Уилкес чувствовал, что преоб­ладание молитвы было главным секретом для воздействия Святого Духа. И для нашего времени его слова звучат так, как будто он их только что произнес:

В этом страшный смысл дьявола, и ничто, кроме молитвы, его не может победить. Существует точка, в которой слабая душа человека может коснуться сердца и руки Бога. Ее может достичь личность, которая обладает смелостью, терпением и верой, чтобы ходатайствовать пред Богом, и это всегда предполагает конфликт.

Страна созрела для жатвы, дело лишь за тружениками, которые выйдут на ниву. Равнодушные и неверующие могут организовы­вать, обучать и проповедовать, но пока нет труда молитвы, го­товности иметь сердце, движимое состраданием, и постоянного исследования того, как наилучшим образом преподнести истину сердцу язычника, никакой жатвы не будет.

О, святая цель! Такая великая честь, как эта, чересчур велика для кругозора человека, чтобы Он нуждался в биении моего сердца в унисон с Его, ходатайстве моего заплетающегося языка однов­ременно с Его.

На родине «мать в Израиле» молилась с группой молит­венной поддержки. Эта поборница молитвы находилась под таким воздействием Святого Духа, что днем и ночью несла бремя молитвы за японцев в следующих словах: «Господи, соедини меня с теми, на чьи сердца Ты можешь возложить Японию».

В течение нескольких лет м-р Уилкес был помощником м-ра Митани, выпускавшего газету миссии с целью дальней­шей пропаганды вести о полном спасении. В частности, рас­сматривались вопросы спасения, освящения и второго при­шествия Христа. За полгода было распространено 8000 эк­земпляров, часто приходили письма, рассказывающие о полученных благословлениях.

Результатом одного из уроков, пройденных Пэджетом Уилкесом благодаря жизни в познании Бога, явилось осоз­нание им настоятельной необходимости сочетать не призна­ющий компромиссов дух истины с сострадательной любо­вью ко всем людям. Он сурово осудил совместную встречу лидеров синтоизма, буддизма и христианства для обсужде­ния с общечеловеческой точки зрения действий японского правительства, пытавшегося возродить поклонение предкам и внести смятение в ряды христианства. Как и его божест­венный Учитель, когда Он был на земле, Уилкес мог быть не только любящим, но и саркастичным:

Мы, увы, начали наше путешествие далеко и ведем путь от апос­тольского христианства. Только представьте себе мэра и муни­ципалитет Эфеса, созывающими религиозную конференцию и приглашающими туда иудея Александра, серебряных дел масте­ра Деметриуса и апостола Павла с целью обсудить, как верней выработать религиозное чувство и добрые нравы среди горо­жан! Представьте себе апостола Павла, принимающим такое приглашение! Но, конечно, те мрачные времена уже прошли! Мы «отсталые люди», если мы не готовы улыбнуться в ответ на тор­жественные слова апостола Павла о том, что язычники, принося жертву, приносят ее бесам. О, ради дыхания неба, которое рас­сеет эти презренные компромиссы! Пусть же мы, любой ценой, будем верны нашему Богу!

Еще один ценный принцип, открытый м-ру Уилкесу, гла­сит, что вести грешника к спасительному познанию Христа может и минимум истины. Следовательно, его отношения с интересующимися вопросом спасения являлись простыми и вдохновленными верой ради немедленного божественного результата — что противолежит простому мысленному со­глашению с библейской истиной.

И третий хорошо усвоенный урок после многолетних трудов и наблюдений говорит о необходимости сосредоточиваться скорее на массах, чем на образованном меньшинстве.

Психологический момент, побуждавший меня стремиться в Япо­нию, утратил свое прежнее значение — должен ли я сказать, что навсегда? — потому что ЛЮДИ не были евангелизированы. Тут общее направление всегда следовало по пути почти что обожес­твления интеллекта. Установка исканий влиятельных и образо­ванных классов на своего рода приспособленное учение пользо­валась губительной популярностью. И все же я не считаю, что все пропало, если только мы откажемся от этой тщетной цели и отдадим свое время и внимание массам...

Профессора и другие деятели, занимающие высокое положение в государстве, университете и обществе, создают терпимых христиан и представительных руководителей для комитетов и религиозных институтов; но за некоторыми благословенными и поистине благородными исключениями из этого числа они дают крайне слабых евангелистов. Их религия не является зарази­тельной и никогда таковой не будет. Она слишком величествен­на. У них слишком много более важных проблем для рассмотре­ния, чем вопрос о вечности.

Обыкновенный человек с улицы находится совсем в другом по­ложении. Если он становится христианином, это делается его образом жизни и всем для него. Он распространяет эту весть и стремится, чтобы другие также обрели свободу и радость. Так было, есть и всегда будет. Верно, что немногие могуществен­ные, или мудрые, или великие являются призванными. Я рискну предположить, что многие из современных движений в Японии и где бы то ни было еще, кажется, определенно готовы ответить ложью на это серьезное предупреждение. И если высокое, ве­ликое и могущественное не унизится, чтобы принять старомод­ное Евангелие как дитя, то их учителя сожмут, придавят, выжмут его во всякого рода формы и размеры, пока оно не окажется в их глазах приемлемым.

Четвертым секретом благословения как раз и является путь, которым следовали съезды евангельской группы Японии.

Я считаю, что прав, говоря, что мы являемся лишь миссионерс­ким обществом в этой стране, которое проводит свои съезды по направлениям, по которым мы работаем. Собрания проводятся прежде всего для обучения библейской святости, хотя один день полностью отдается зарубежным миссиям. Мы всегда считали, что этот метод обеспечения постоянного, практического и до­брожелательного сочувствия к зарубежной миссионерской ра­боте Бога следует понимать как то, что души приводятся к ре­альному опыту переживания полного спасения.

М-р Вернер, который в течение нескольких лет сотрудни­чал с евангелистской группой у себя на родине, дает нам возможность лучше понять точку зрения Пэджета Уилкеса на грех сердца и освобождение от него:

«Точно так же, как говорил Генри Мурхауз, проповедовав­ший Божью любовь от 1-й главы Бытия до 22-й главы Откро­вения, и Пэджет Уилкес проповедовал полное спасение от внутренней сути неверия через веру в драгоценную Кровь Христа, от Бытия до Откровения. Его великой темой было убеждение в том, что пока христианин может сознавать какое-то число грехов, которые приносят в его жизнь пора­жение, он никогда не постигнет, что неверие являлось гре­хом, величайшим грехом, только какой может совершить че­ловек, пока не будет обличен в этом Святым Духом. До та­кого обличения он мог рассматривать это как немощь или как слабость веры, но как только Святой Дух открыл ему сущ­ность этого, верующий мог понимать это лишь как смертный грех.

Я помню, однажды в первые дни существования нашей миссии Пэджет Уилкес остался со мной, и мы, как это часто бывало, беседовали о Господе и Его Слове. Он начал разговор о 7-й главе Римлянам и процитировал стихи 16 и 17, подчеркивая, что грех там упоминался не как что-то, что является частью вашего естества, но как то, что не является вами, но управляет вашими действиями и лишает силы ваши самые лучшие желания. Это тот самый унаследованный грех, который дьявол вложил в наших первых прародителей, и он существует в каждом ребенке Адама до тех пор, пока эта душа не очистилась через веру в драгоцен­ную Кровь Христа. Он обычно любил соединять вместе два стиха: Римлянам 7:17 и Галатам 2:20. «...Не я делаю то, но жи­вущий во мне грех» и «...И уже не я живу, но живет во мне Хрис­тос». Хотя я верил в полное спасение, я никогда до тех пор не рассматривал «грех» как нечто отделенное от меня».

Иногда нашему Небесному Отцу приходится разбивать сердца Своих слуг, чтобы дать путь наибольшему благосло­вению и наибольшей результативности труда. Пэджет Уил­кес не был исключением. Его сестра, написавшая биогра­фию этого верного христианина, озаглавила одну из ее глав «Гора, названная Голгофой». В ней она обращается к мучи­тельным скорбям, которые пронзали его душу в 1923 г. Про­блемы, непонимание, отставки многих любимых им сотруд­ников, казалось, лились потоком. Об этом периоде он писал:

Во все годы моей миссионерской жизни я никогда не встречал так много трудностей и недоразумений. Невозможно рассказать

о всех несчастиях и разочарованиях, которые выпали на мою долю за последние шесть месяцев. Я только предполагаю, но мой Господь знает, как было необходимо мое смирение!

Он вышел в отставку в качестве директора миссионерс­кой службы в 1925 г. Но любой, кто следовал его курсом в течение следующих 10 лет, мог не сомневаться, что Божий план был исполнен. В Китае, Канаде, Соединенных Штатах Америки, Южной Африке, Швейцарии и Британии Пэджет Уилкес должен был провозглашать такую дорогую его серд­цу весть — весть о полном спасении через веру. На съездах и конференциях, в собраниях или в личных беседах он нес эту грандиозную весть слушателям всех возрастов и рангов.

Поистине, он являлся отображением Христа в слове и действии. Однажды брат начал с ним спор после победонос­ной проповеди, с которой он выступил на служении. М-р Уилкес, положив руку на плечо собеседника, мягко сказал ему: «Брат мой, это слишком свято для меня, чтобы быть предметом спора. Я никогда не спорю, но если ты желаешь войти в жизнь, я с радостью укажу тебе этот путь».

Он оставил после себя богатое наследство — свои сочи­нения. «Активная» серия включает его лучшие известные книги: «Активность искупления, служения, веры и жизни». «Миссионерские радости в Японии», несомненно, является ценным чтением. Заглавие отражает лучезарный дух челове­ка, который считал высочайшей для себя привилегией тру­диться и все перенести ради своего Господа в этой духовно бедной стране.

Во время своей последней болезни в 1934 г. он особенно стремился и желал, чтобы его верная сиделка пришла к поз­нанию радости спасения. И он имел удовольствие свиде­тельствовать об этом счастливом событии. Перед этим он ей сказал:

Это будет стоить всех расходов и всех мучений и боли, всего, что означал мой приход сюда, если вы придете к Господу Иису­су. Обещайте, что мы с вами встретимся на небесах.

Он перешел в вечность к своему Господу Иисусу 5 октяб­ря 1934 г.

 

 

Василий Малов

Русский апостол

Восемнадцатилетняй Василий Малов отложил работу и подошел к окну, выходившему на оживленную улицу. Он за­думчиво наблюдал за проходящими мимо толпами народа, но его мечтания прервал тихий и нежный голос, позвавший его: «Василий Малов!» Обернувшись, чтобы увидеть говоря­щего, он снова услышал свое имя. Но он никого не заметил. Внутри себя — он вдруг ясно это осознал — он слышал голос Бога и, хотя объяснить этого он не мог, догадывался, что это означало. «Нет, Господи, я не способен быть евангелис­том, — молодой служащий управления машиностроительно­го завода в латвийском городе Риге спорил весьма реши­тельно. — У меня нет дара проповедования».

«Разве ты не видишь толпы русских людей, которые ли­шены спасительного знания Моего Евангелия? — спросил его голос Бога. — Они, конечно, набожные люди, но как ос­вободиться от греха, они не знают. Ты испытал в своей жизни силу креста Гслгофы и обязан посвятить всю свою энергию достижению твоими соотечественниками Благой Вести спасения». И таким образом божественный призыв дошел до Василия Малова, предназначенного в плане Бога провести 55 лет на урожайной ниве славянских народов по всему миру.

Рожденный в Латвии в 1883 г., сын благочестивого слу­жителя баптистской церкви, он был обращен в 15-летнем возрасте во время богослужения в их доме. Христианские верующие находилисьтогда в опасности: им грозила тюрьма и еще более страшные наказания, и потому Василий и груп­па обращенных были крещены глубокой ночью в тихом месте ближайшей реки. С того времени юноша не знал страха в своем свидетельстве о Христе.

Вскоре ему стало понятно, что для исполнения призыва Бога на должном уровне ему следовало продолжить свое об­разование. Во всей обширной Российской империи не су­ществовало евангельских учебных заведений для молодых людей, но ему было известно о колледже Сперджена в Лон­доне, основанного именно для таких целей. Прибегнув к по­мощи английского словаря, он написал письмо в это учебное заведение. К его радости, ответ от Томаса Сперджена, сына великого проповедника, был таким: «Сердечный прием ожи­дает вас в нашем колледже. Приезжайте прямо сейчас».

Когда он сообщил родителям о своем намерении, мать ему написала: «Трудно отпустить тебя, Василий, потому что мы уже так стары». Когда он внимательно прочитал ее пись­мо с описанием молитвенной жизни престарелого отца и не­скончаемого, тяжелого домашнего труда матери, он увидел как никогда до сих пор цену креста. Безудержно рыдал, он молился:

О, Боже, говори со мной через Твое Слово! Я должен во что бы то ни стало повиноваться Тебе! Ты привел меня к перекрестку дорог моей жизни. Ты знаешь, что я люблю своих родителей, но прежде всего я люблю Тебя.

В ответ на его мольбу пришли те слова нашего Господа, которые всегда сопутствуют тому, кто всецело следует за Ним: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не до­стоин Меня» (Мф. 10:37). Уволившись с работы, Василий от­правился домой, чтобы попрощаться со своей семьей. Рас­ставание было мучительным, но все же отец возложил дро­жащие руки на голову сына в родительском благословении, а мать, целуя его, сказала: «Пусть Бог благословит тебя и сделает великим Божьим человеком». И таким образом этот юный русский отправился навстречу неизвестному будуще­му в чужую страну с крепким чувством божественного одоб­рения.

Василий оказался не просто прилежным студентом, но тем, кто неудержимо стремился ко все большему познанию христианского пути. Учителя распознали его мощные спо­собности для будущего служения и молитвенно, со всем усердием наставляли его как в научных, так и в духовных вопросах. Библиотека колледжа была настоящей сокровищ­ницей, и любознательный юноша поглощал жизнеописания и сочинения Брайнерда, Финни, Сперджена и Джона Нокса.

Последний обладал для него особой притягательной силой, и часто, когда Василий перечитывал ходатайственные молитвы этого истинного христианина, он думал: «Если Джон Нокс мог претендовать на всю Шотландию, не могу ли я претендовать на всю Россию?» И неуклонно возраставшая мольба его сердца стала звучать так: «О, Боже, дай мне Рос­сию, или я умру». В начале курса обучения в колледже он планировал посвящать два часа в день общению со своим небесным Отцом. Секрет его успеха как завоевателя душ на протяжении всех последующих лет кроется в том особом значении, которое он предавал важности молитвы.

Он любил петь, и в своем служении часто вел большое собрание к настоящему взрыву пения так, что, казалось, поднимется крыша и звуки гимна достигнут небес. Особенно ему нравилось поднимать веру свою и других его любимым гимном:

 

Когда приходишь к Царю ты,

Любые нужды с собой приноси,

Ведь Его милость и мощь таковы,

Никто никогда не просит сверх меры.

 

Позже он перевел эти строки на различные языки Рос­сийской империи, гимн пели повсюду, вера в Бога возраста­ла и, казалось, заряжала атмосферу Его истинным присутст­вием.

В 1904 г. суровый край Уэльса стал свидетелем одного из мощнейших духовных пробуждений современности. Малов не мог чувствовать себя удовлетворенным, присутст­вуя при подобных сценах излияния божественной благодати. Его желание добиться такого же воздействия Святого Духа на своих соотечественников так возросло, что в ходе одного из служений он поднялся и заявил:

Молитесь за меня, чтобы я мог обладать силой баптизма! Моли­тесь, чтобы я мог быть избран орудием для темной России.

Мощная перемена происходила в этом юном искателе Бога. Он больше не мог планировать организованное служе­ние по определенным пунктам, чтобы завершить его в назна­ченное время. Святой Дух должен был председательствовать на каждом собрании. Его руководству необходимо было не­укоснительно следовать. Друзья никогда не знали, как долго будет длиться его служение. Именно во время уэльсского пробуждения этот избранный русский служитель Божий узнал лично и так близко Святого Духа как Личность.

Мы никогда не сможем полностью оценить труд жизни Василия Малова, если не будем помнить, что этот человек питал страсть к Богу и Его святости. Он знал своего Бога. И он продолжал узнавать Его благодаря глубоко жертвенному образу жизни в общении и в неудержимом стремлении к праведности. Слова, записанные такими, какими сходили они с его уст, наилучшим образом выражают его принципы:

Жизнь без святости есть смерть.

Каждое вновь рожденное Божье дитя в своем сердце слышит постоянный крик: «Не грешить! Не грешить!» Это всегда мой крик, днем и ночью. О, быть святым и угождать Богу во всем! Я много раз молился в Европе и тут, в Америке: «Любой ценой будем стоять за святость. Никакая цена не является чрезмерной ради того, чтобы стать святым». Я повторяю, это мое самое большое желание: заплатить столько, сколько нужно. Заставь меня, Боже, быть истинно святым! Пусть что угодно и кто угодно исчезнет, если только Ты единственный останешься. О, Любовь, которая не позволит мне уйти!

Енох ходил с Богом. Вы ходите с вашим другом или подругой, только ходите ли вы с Богом? Мужья ходят со своими женами, дети ходят со своими матерями, но ходите ли вы с Богом? Хо­дить во свете, значит ходить в святости. Мы можем иметь учас­тие с Богом только в том случае, если наша жизнь свята и непо­рочна. Всякое участие с другими, которое не основано на хож­дении в свете, является греховным; ибо все, что не является светом, является грехом.

Пришествие Святого Духа является печатью, которая приводит в порядок все между Богом и человеком, ибо, где грех выходит, там Бог входит. Я благодарен Богу, что смог провести добрую часть дня наедине с Ним, чтобы снова искать Его лицо; чтобы найти Его как своего милостивого Отца и верного Друга. Когда я размышлял и направлял свой взгляд к Богу, вдруг вновь при­шел издалека мой гимн обращения: «Спасение в руках Иисуса, Спасение на Его нежной груди, Там Его любовью наполнясь, Сладко моя душа успокоится». Тогда я знал, что, когда придут беды, все будет в порядке. Теперь я вновь отдаюсь, Его милости и в Его полное распоряжение — Он знает мое сердце и самые сокровенные желания.