Он адрес страстно целовал,
Но был однажды наповал
Сражён её стальным ответом,
Перевернувшим все вокруг:
«Нет, вы ошиблись, милый друг!»
280.
- Как страшно, столько лет скитаний.
И всё - ошибка, сон, мираж.
Самообман на поле брани
В мечтах надуманная блажь!!!-
Терзал Алёше сердце факт тот,
Что он в пылу ошибся как-то,
За пеленой духовных скреп
Не разглядел вранья вертеп.
- Там, где я ждал твоих ответов,
Где, как казалось, ты живешь,
Блестит улыбчивый гаврош,
И голосит надрывно Летов,
Там расцвели вчера цветы,
Но среди них ни я, ни ты!
281.
Он стал угрюм, неразговорчив,
Непредсказуемо горяч.
Весь мир его накрыло порчей
И чередою неудач.
Он замер пикселем стоп-кадра,
Как грубо прерванная мантра,
Жизнь, тщетных полная невзгод,
Включилась на автопилот.
Но лишь печаль уснёт без силы,
Путь открывая чудесам,
Сезам дарует свой бальзам,
Как терпкий ладан из кадила.
Там, где царит любви полёт,
Он речи с Машенькой ведёт.
282.
- Приди, приди, моя Богиня,
Срывая тяжесть всех оков,
Пока в соцветиях полыни
Струится темень облаков.
Под покрывалом тьмы глубокой
Из-за грохочущей протоки,
Под шум рассветнойтрескотни,
Сгоняя прочь пустые дни.
Пьянящим запахом сандала,
Во тьме хранившимся в плену,
Нагрянь, разрушив тишину,
Вступая в вальс ночного бала,
И я с тобой сквозь глыбы скал
Ворвусь в бурливый карнавал.
283.
Средь снов и грёз неисполнимых,
|
|
В плену простраций напускных,
Пред чередой препятствий мнимых,
Приземистых и внеземных.
В следах реальности тревожной,
В тиши кафешки придорожной,
На каменистом берегу
Молчать я, Маша, не смогу,
Вскипит в груди тревожным эхом,
Волной фортепианных струн,
Зальётся светом красных лун
Души неровная прореха.
И вскрикну я, не побоюсь:
«Давай поженимся, Марусь!»
284.
- Больны внезапные уколы
Густых скоплений белых мух,
И звук далёкой пианолы
В тиски захватывает дух,
Кружится мглистое пространство
С непостижимым постоянством,
Стекая с крыши на карниз
Аккордом пасмурных реприз.
Тоскливо стало от чего-то,
Хоть воздух свеж и столь хорош,
И вот уже не разберёшь,
Снежинки это или ноты
Летят к тебе с моих ресниц
В тепло пушистых рукавиц.
285.
- Ты прилетай ко мне, родная,
Укрой меня под свой покров,
Ведь я не в дальних кущах рая,
Не в перекрестии миров,
Я здесь, любимая, я рядом,
За не прошедшим снегопадом,
На отдалении двух слов
Про нашу яркую любовь.
Ты пролети одно мгновенье
Туда, где теплятся огни,
Ты только руку протяни,
Даруй святое упоение,
И вспыхнет тело от груди,
Ты лишь скорее приходи!
286.
- К тебе привыкнуть невозможно,
Ты - пробуждение сквозь ночь,
Твой взгляд, разящий осторожный,
Мне не по силам превозмочь.
Мне не расслышать речи нежной
|
|
В полёте страсти безмятежной,
Весь мир зажжется, как триптих,
В очах, распахнутых твоих.
Вновь заалеет на обоях
Соцветий яркий силуэт,
И в небесах взовьется след
Белёсой дымкой над трубою.
Застанут нас с тобой врасплох
И выдох твой, и резкий вздох.
287.
- Когда утихнет в бурой глади,
Кувшинок танец волновой.
Камыш замрёт, как на параде
Неколебимый часовой.
Сухая сплетница осока
В ветвях рассевшимся сорокам
Возложит слухи на хвосты,
Читая перлы с бересты.
Пригнётся рощица устало,
В траве блеснёт росы браслет!
Смиренно твой я ждал ответ,
Столь долгожданный запоздалый.
И здесь, у летнего пруда,
Ты мне прошепчешь: «Милый, да!»
288.
- Не пересилить жажды страстной
И магнетизм не превозмочь,
Своей уж воле не подвластны
Мы пьём смакуя эту ночь,
В такт, по глотку, как жар глинтвейна,
Смиренно и благоговейно,
Как небом посланный кагор,
Как талый снег с альпийских гор.
А за окном, ни шарм Арбата,
Ни кремль, ни чистые пруды,
Лишь пустота, лишь я и ты,
Лишь сиротливость циферблата.
Вся жизнь на скомканном листке,
И стрелки смяты в кулаке!
289.
- Ты не ищи меня, родная,
В пушистых кедах меж столиц,
Где сохранилась боль земная
На потускневших масках лиц,
Ты лучше спой многоголосо
В эфирах, выверенных спросом,
О трехнедельной череде
Осадков в питерской среде,
|
|
Спой, милый ангел, откровенно,
Спой о люби, что в нас царит,
О тесноте бетонных плит,
О запоздалых переменах,
О том, как стало нам невмочь,
И дозвонись сквозь злую ночь.
290.
- Сквозь белый шум речей бессвязных,
Повисших в небе надо мной,
Услышу, Машенька, прекрасный
Твой голосочек неземной,
Он чист, как трепет рос альпийских,
Нежнее лексики эльфийской,
Светлее ломтика луны
Во тьме небесной глубины.
Он будоражит сладким тембром,
Он опьяняет, как вино,
И пишет в сердце полотно
Самозабвенно, словно Рембрандт,
В душе он вечностью храним,
Но в жизни еле уловим:
291.
- «Врачуй меня, любимый, дикий,
Прикосновениями уст,
Но не кори, прошу, за вскрики
И нервов вымученный хруст.
Лечи молитвою неровной
Как экстрасенс, ведун верховный,