В употреблении Бродским иностранных слов можно выявить несколько тенденций:
1) Довольно часто автор помещает варваризмы и экзотизмы в текст без перевода, иногда вперемешку с русскими словами, в связи в чем, появляется какой-либо новый смысл, иногда такие строки нейтральны по смысловой нагрузке.
2) Часто употребление иностранных слов связано с построением особой фонетической и ритмико-семантической структуры.
3) Постоянное обращение к философским тезисам, устойчивым изречениям, которые, зачастую у И.Бродского трансформируются для отражения отличной от оригинала мысли.
4) Использование иноязычных элементов: букв, аббревиатур.
5) Использование экзотизмов и варваризмов в эпиграфах, названиях стихотворений, циклов стихов.
Разбор иносказаний на примерах произведений поэта. Иносказания в строках.
В стихотворении «Большая элегия Джону Донну»(1963) главной является тема поэта и поэзии, сон как призрак смерти и путь к бессмертию - творчество.
«Джон Донн уснул. Уснули, спят стихи.
Все образы, все рифмы. Сильных, слабых
найти нельзя. Порок, тоска, грехи,
равно тихи, лежат в своих силлабах. »
Экзотизм “силлабы” (англ.syllabus- «план», «программа») образует паронимическую рифму с прилагательным “слабых”, выстраивается в общий фонетический строй, возникает аллитерация [л]. Безвыходность лирического героя и настроения произведения достигается ассонансом [и].
В поэзии И.Бродского большую роль играет звукопись, возможно поэтому, иногда он предпочитает заимствованную лексику.
В стихотворении «От окраины к центру» (1962) он употребляет несколько экзотизмов синонимичного значения:
«Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речных пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.»
|
|
Мы видим “парадиз”, “аркадия” рядом с исконным словом “рай”.
Данное сочетание образует аллитерацию [п-р-д], ассонанс [а-и]. Слова «аркадия», «арок», «ларах» перекликаются между собой, добавляя тексту ритмичности, мелодичности. Ассонанс [а] расширяет картину так, что в фокус попадают близкие автору места, родные окрестности.
Особое внимание следует уделить экзотизмам, которые, в результате частого употребления становятся своего рода опознавательными знаками И.Бродского. Например, слово “fish” (англ. «рыба») которое часто встречается в его поэзии. Для поэтики Бродского характерно сравнение человека с рыбой. Например в стихотворении «Колыбельная трескового мыса» (1976):
«Человек выживает, как фиш на песке: она
уползает в кусты и, встав на кривые ноги,
уходит, как от пера - строка,
в недра материка.»
В стихотворении «Лагуна» (1973) фиш уже выполняет функцию лейтмотива сна:
«Адриатика ночью восточным ветром
канал наполняет, как ванну, с верхом,
лодки качает, как люльки; фиш,
а не вол в изголовьи встает ночами,
и звезда морская в окне лучами
штору шевелит, покуда спишь. »
Помимо лейтмотивов сна, “фиш” вписывается в данное произведение ещё и звукописью. В этом экзотизму сопутствует уже родное слово - “спишь”, совместное звучание “и” и мягкой “ш”.
В стихотворении «Посвящается стулу» (1987) происходит противопоставление материи и мысли, стула и человека (рыбы), где материя способна пережить физически, но устаревая, канет в небытие, в то время как «голос» (творчество, мысль) вечна.
|
|
«Из бурных волн под возгласы "ура"
он выпрыгнет проворнее, чем фиш.
Он превзойдет употреблением гимн,
язык, вид мироздания, матрас.»
В данном случае экзотизм позволяет выделить слово из общей полемики, акцентирует внимание на его особенном смысле. Само слово моментально бросается в глаза и врезается в памяти благодаря его употребления в необыкновенной для него сфере.
В «Представлении» (1987) Бродский рисует картину советской власти в СССР, подводит итоги правления советской власти.
«Говорят лихие люди, что внутри, разочарован
под конец, как фиш на блюде, труп лежит
нафарширован.»
В данном тексте “фиш” - ироничное сравнение трупа с рыбой, передавая образ Ленина в мавзолее. Ленин мертв, молчит, как «фиш», однако даже труп, разочарован. Думаю, бальзамирование автор считает лишь бессмысленной попыткой сохранить «материю», а данная форма использования экзотизма очень ярко передает настроение: разочарование, иронию, немой крик.
В своих произведениях, Бродскому удается с первых слов переместить читателя к месту повествования. В стихотворении «Пьяцца Матеи» он использует древнерусское “выя” (шея) и итальянское “виа” (улица) рассказывая несчастную историю о любви- отправной точки для рассуждений о жизни, творчестве, чувствах. Варваризмы как бы включаются в повествование, русский человек, отвергнутый, со «склоненной выей» в Италии, в баре на виа дельи Фурнари:
«А так он - место грусти, выи,
склоненной в баре,
и двери, запертой на виа
дельи Фунари.
Сидишь, обдумывая строчку,
и, пригорюнясь,
глядишь в невидимую точку:
почти что юность.»
|
|
Вкрапление экзотизмов позволяет прочувствовать жизнь иностранца в Италии, подобно тому, как уезжая заграницу, человек машинально заменяет существительные в речи на иностранные аналоги. Так далее мы видим:
«Сего податель
векам грядущим в назидание
пьет чоколатта
кон панна в центре мирозданья
и циферблата!»
Варваризм «чоколатта кон панна» передает атмосферу. Сами заимствования - это клич об одиночестве, оторванности от мира, разочарованности и отчуждения.
В «Шорохе акаций» (1977) эти настроения также отчасти выражены с помощью использования варваризмов.
«Единственное, что выдает Восток,
это - клинопись мыслей: любая из них - тупик,
да на банкнотах не то Магомет, не то его горный пик,
да шелестящее на ухо жаркое “ду-ю-спик”.»
В поэзии Бродского варваризмы овеяны тоской, его образы - грустное созерцание происходящего. С удивительной чуткостью и меткостью он доходит до сути, открывает неожиданные значения и смыслы.
В стихах Бродского 1970-80-х гг. также можно найти интересные примеры языковой игры, основанной на русской и заимствованной лексике.
Пример из «Двадцать сонетов Марии Стюарт» (1974):
«Мари, шотландцы все-таки скоты.»
С одной стороны “Скотты” - этническое название шотландцев, с другой - русское ругательство. Такая двусмысленность придает тексту иронию, построенную на омонимии русского и иноязычного слов.
Бродский использует и иноязычные символы, так в том же «Двадцать сонетов Марии Стюарт» он становится в позицию обвиняемого и по-пунктам перечисляет свои “преступления”:
«Предоставляю вашему суду:
a) был ли он учеником прилежным,
b) новую для русского среду,
c) слабость к окончаниям падежным.»
Эмоциональность, экспрессивность, иногда даже язвительность в поэзии Бродского удивительно тонки, его стихи надрывны. При всем этом они одновременно исключительно глубоки и наполнены рассуждениями о многих философских категориях.
Разбор иносказаний на примерах произведений поэта. Иносказательные выражения.
В стихотворении «Песня ненависти, она же-опыта» поэт использует выражение «tempi passati» (ит. “времена прошедшие”)
«Как нас учат книги, друзья, эпоха:
завтра не может быть также плохо,
как вчера, и слово сие писати
в tempi следует нам passati.»
Смешение русского и итальянского языков, видимая небрежность и разрыв устойчивого словосочетания придает глубокой мысли некую простоту и легкость.
Еще один пример употребления выражения в стихотворении «Fin de siиcle» (1989):
«и рука выпускает пустой графин.
Однако в дверях не священник и не раввин,
но эра по кличке fin
de siиcle.»
В данном произведении разрыв устойчивого выражения символизирует конец века.
Экзотизмы, иноязычные элементы часто используются Бродским в заглавиях:
«Ristratto di donna» (ит. «женский портрет») «Aere Perennius» (лат. «долговечней меди») «Presepio» (ит. «ясли»).
Стихотворение «Aqua vita nuova» (1970): в строках произведения не используются экзотизмы, варваризмы и иные иносказания, но в них передаются мысли писателя по поводу новой жизни. «Aqua vita nuova» - вода это новая жизнь. Лирический герой прощается с возлюбленной, говорит о новой черте его жизни, подтверждая, сравнивая её с водой.
Также поэт прибегает в экзотизмам в названии цикла:
1) «Aere Perennius»
2) «Anno Domini»
3)«Post aetatem nostram»
К примеру в последнем название произведения иностранное, а описания событий и представлений поэта и лирического героя написаны исключительно родным для поэта языком.
Вывод
В заключении хочу сказать, что в поэзии И.А.Бродского экзотизмы, варваризмы и другие иносказания используются, в первую очередь, как стилистический приём. Благодаря ему писателю удаётся наиболее ярко и точно передавать свои мысли читателю и подбирать рифмы, врезающиеся в память читателя, привлекая собой внимание.
В творчестве Бродского иностранные слова представлены в следующих разделах текста: в названии цикла («Anno Domini», «Aere Perennius»), названии стихотворения («Ristratto di donna», «Presepio»), в эпиграфах, в основном корпусе текста. Объем иностранного элемента варьируется от букв и аббревиатур до слов, фраз и выражений. У поэта нет какой-либо общей тематики варваризмов и экзотизмов, он употребляет их в любом случае, независимо от темы своих произведений.
В своих стихотворениях и поэмах И.А.Бродский использует множество языков. Варваризмы поэта могут быть французского происхождения, итальянского, латинского, немецкого и других.
Говоря о необходимости употребления заимствованных слов, стоит отметить, что споры всегда были, есть и будут, и каждый сам решает богатство какого языка использовать, но, тем не менее, надеюсь, что заимствования будут в рамках искусного стилистического приема, не создавая излишества иноязычного материала.