Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
«Ты говоришь, что я никогда не буду обладать тобой. Если я выиграю, ты охотно предоставишь мне это право. Ты подпишешь не только долговое соглашение, но и другое, то, которое позволит мне владеть тобой до твоего последнего вдоха».
Семья Нилы Уивер погрязла в долгах. Украдена, накачена наркотиками и связана с монстрами соглашением, написанным шестьсот лет назад, у нее просто нет выхода. Она принадлежит Джетро настолько, насколько отрицает это.
Терпение Джетро Хоука подходит к концу. Испытания, которые подбрасывает ему унаследованный подарок, удивляю его не лучшим образом. Он не может водить ее на поводке, но думает, что нашел способ как привязать ее к себе навсегда. Ставки повышаются. Оплата ожидается.
Содержание
Пролог. Нила. 4
Глава 1. Джетро. 5
Глава 2. Нила. 10
Глава 3. Джетро. 21
Глава 4. Нила. 28
Глава 5. Джетро. 33
Глава 6. Нила. 34
Глава 7. Джетро. 42
Глава 8. Нила. 47
Глава 9. Джетро. 56
Глава 10. Нила. 65
Глава 11. Джетро. 76
Глава 12. Нила. 84
Глава 13. Джетро. 94
Глава 14. Нила. 99
Глава 15. Джетро. 111
Глава 16. Нила. 112
Глава 17. Джетро. 118
Глава 18. Нила. 132
Глава 19. Джетро. 150
Глава 20. Нила. 152
Глава 21. Джетро. 160
Глава 22. Нила. 171
Если бы я знала, что в скором времени моя жизнь так кардинально изменится, я бы подготовилась значительно лучше. Разработала более хитрую стратегию и все как следует выяснила.
Не успела я опомниться, как в один момент из Малышки Милана превратилась в Шлюху Уивер.
Я не сдамся ему без боя, несмотря на полное отсутствие опыта самозащиты.
В действительности, за всю свою жизнь, я научилась исполнять роль женщины, которая боится, что ее поймают.
|
|
Я стану больше, чем Нила Уивер.
Больше, чем дочь, сестра-близнец и швея.
Я стану женщиной, которая остановит семейное проклятье.
Я стану той женщиной, которая пленит Хоук.
Я направился к конюшням и к псарне, в которой Нила провела ночь.
Ее изображения вновь и вновь проигрывались в моей голове: нетронутая обнаженная кожа, сияющая в солнечном свете, и длинные, свободно спадающие черные шелковистые волосы.
Всё, к чему я был подготовлен: к каждой трудности, к каждому спору, который можно было ожидать, к сожалению, не подготовило меня к сложности, которая звалась Нила Уивер. Как я мог понять и сохранить манеру поведения, когда у проклятой женщины было больше черт характера, чем на картинах Пикассо?
Иногда наивная. Иногда скромная. Умная, пугливая, гордая, доверчивая.
И прежде всего развитая.
И быстрая.
Я не привык к... беспорядку. Хаос в человеческой душе или отвратительные напряженные эмоции были запрещены в моем мире. В такой короткий промежуток времени, что я знал ее, она успешно заставила почувствовать то, что я не имел права чувствовать.
«Не заостряй на этом внимание».
Я сжал руки в кулаки. Нет, не буду заострять. Я не буду обдумывать медленный собственнический огонек в моих внутренностях или смятение в моем разуме, когда это касалось постижения ее.
«Беги, Нила. Беги».
И она побежала.
Несмотря на наготу, отсутствие пропитания и факт того, что моя семья только что закончила унижать ее, она вперилась в мои глаза и убежала, как олень от ружья. В выражении ее лица промелькнула уязвимость, прежде чем она исчезла в глубине леса.
|
|
Я ожидал, что она отключится из-за своего смехотворного состояния. На самом деле я провел опыт, чтобы увидеть, что она сделает, когда я притворюсь, что дам ей желаемое.
Побег?
Я никогда ни на одну гребаную секунду не думал, что она сделает это.
Я ожидал, что она съежится. Будет умолять. Плакать из-за мужчин, которые подвели ее. Но она не сделала ничего из этого. Я знал ее совсем недолго, и все же она вытащила из меня больше, чем какая-либо другая женщина.
Это не было разрешено, и теперь она бежала, а внутри нее росло замешательство. Я бросил взгляд на озадаченную женщину, которая стала моей подопечной, заключенной и игрушкой.
Той, кто так успешно сбила меня с толку.
«Настолько же, насколько ты не понимаешь ее, ты хочешь ее. Она кончила на твой язык, ради всего святого».
Я замер. Она постоянно боролась со мной, и все же в тот момент, когда я заклеймил ее перед братьями, она окончательно отдала мне контроль.
Она развела ноги и толкалась бедрами к моему рту, отдав мне всю власть, чтобы облизывать, прикусывать и доводить до вершины, пока она не рассыплется. Независимо от того хотела она этого или нет, она использовала меня для своего удовольствия.
Она кончила, когда я ласкал ее пальцами.
Мой член дернулся.
Ее вкус все еще держался в моем рту: призрачное давление ее киски, сжимающей мой язык, когда она взлетела и взорвалось. Ее ногти царапали стол, руки были широко разведены в стороны благодаря братьям. Но она не извивалась, пытаясь отстраниться от меня.
Нет, она боролась, чтобы приблизиться.
|
|
И я отплатил ей.
Опустив свое лицо в ее аромат, сминая губы, пока я лизал сильнее и сильнее.
Она извивалась и стонала, и задыхалась. Она отдала себя в мои тиски, потому что я знаю, как заставить женщину кончить.
Но она не просто отдала мне свое удовольствие.
Боже, нет.
Она позволила мне слегка вкусить, насколько божественно будет владеть не только ее телом, но также ее разумом и душой.
Это была гребаная зависимость.
Это просто снесло мне крышу.
Я тихо зарычал, шагая вперед. Гребаный стояк, который я заработал с тех пор, как она вошла в мою жизнь и отравила ее ядом, повернув меня против всего, что я знал, всего, что я выучил о выживании и дисциплине, был моим неизменным спутником.
Горячая похоть разлилась по моим венам.
Как я мог остаться холодным чудовищем, которым я должен быть, когда моя кровь вскипала ради еще небольшой порции ее вкуса? Маленькой порции милостиво предоставленной ее тугим, влажным теплом.
Черт, я кончу, если не перестану думать о ней.
Мой член вздрогнул, полностью соглашаясь.
Я покачал головой, помчавшись к конюшням.
«Ты останешься тем, кто ты есть».
Точно.
Другого выбора все равно нет.
Меня научили, как быть хозяином своих эмоций. Я гордился собой за то, что усвоил все, что мне преподавали. Одна маленькая шлюха Уивер не разрушит меня. В нашем мире был свой способ.
Моем мире.
Ее мире.
Независимо от того, как она околдовала меня, как повернула мое тело и мою силу воли против меня, я не сдамся.
Она очень скоро выучит это.
В тот момент, когда я поймаю ее, она узнает свое место. В тот момент, когда я верну ее в свои руки, она больше не убежит.
Я, черт побери, обещаю это.
Пришло время поохотиться.
Конюшня была пуста, кроме лошади Кеса для игры в поло, призового чистокровного жеребца моего отца Блэк Плейг (прим. пер. Черная Чума) и моего черного мерина «Флай лайк зе винд» (прим. пер. Быстрый как ветер). Это было его имя для выставок и охоты. А вообще у меня было другое имя для него.
Вингс (прим. пер. Крылья).
Потому что езда на нем позволяла мне улетать подальше отсюда и находить маленький проблеск свободы.
Нила была не единственной, кому хотелось убежать. В отличие от моей добычи, я столкнулся со своими демонами и принял их. Я заставил их работать на меня, вместо того, чтобы управлять мной, и заставил их подчиниться и преклониться передо мной.
То же самое я заставлю сделать и ее, как только найду.
В тот момент как увидел меня, Вингс навострил свои вельветовые ушки, а его металлические подковы застучали по булыжнику, усыпанному сеном.
Конюх появился из стойла, где он очищал навоз.
— Сэр?
— Оседлай его. Я планирую выехать через пятнадцать минут.
Я сказал ей, что дам фору в сорок пять.
Я пожал плечами.
Не было никакого смысла давать ей больше времени. Ее стопы будут кровоточить от бега босиком. Ее кожа будет травмирована из-за той смехотворной болезни, с которой она борется.
Вопреки тому, что она обо мне думала, я не был монстром.
Она нужна мне сильной.
Плюс ко всему, я мог бы предоставить ей часы и дни на ее стремление добраться цели, но она никогда не достигнет границы.
Я понимал это целиком и полностью.
Я знал это, потому что находился в точно такой же ситуации, как она, только она бежала летом, а я в середине зимы. Тренируйся, как он любил говорить. Развивай мужественность, поучал он меня. Скользи по снегу, который впоследствии превращается в лед, опадая с ветвей и стебельков. Используй внутреннюю, скрытую часть себя, чтобы найти границу владений или заплати цену за неудачу.
Три дня я бежал, петлял и полз. За три дня я так и не нашел границу.
Я был найден так же, как я сегодня найду Нилу. Нет, не с помощью трекера или GPS, или даже камер, которые расположены по всему периметру владений.
Нет. У меня есть средство получше.
Мои губы сложились в коварную усмешку, когда я прошел со двора до постройки конуры. Я звонко свистнул, прислушиваясь, как мои питомцы царапают стены своего жилища и возбужденно поскуливают. Затем одна за другой собаки стали выбегать из своей конуры, прыгая друг на друга, извиваясь, будто они на электрическом стуле.
Я возвышался над ними, позволяя щенкам радостно прыгать вокруг моих ног. Их было одиннадцать, если быть точным, у каждого из них острый слух, чувствительный нюх, кроме этого они обучены охоте.
Оставив собак обнюхивать двор, я направился в специально отведенную комнату, где хранился корм, лекарственные препараты и вся амуниция для лошадей.
Я погладил руками одеяло, которым была накрыта Нила.
Мой член дернулся в возбуждении, воспоминания пронзили меня, когда я подумал, какая она была потерянная и молоденькая с соломой в волосах и заплаканными глазами. Она извивалась на моих пальцах, словно развратная шлюха. Ее бедра толкались на мои пальцы, как будто она была рождена для удовольствий.
Мои яйца изнывали от желания освобождения. Черт, мне нужно было кончить. Дважды за сегодня она подвела меня к самому краю, но в самом конце разрушила момент освобождения.
Это был не я: я никогда не был настолько возбужденным, и мой разум не был настолько затуманен желанием. Я не мог мыслить здраво.
Как только я настигну ее, я возьму ее. К черту долбаные правила.
Мой внутренний голос не давал мне покоя, он нашептывал мне:
Ты думаешь, она захочет тебя, зная, что ты собираешься сделать с ней?»
Этот вопрос поймал меня в ловушку, вцепившись в меня острыми клыками.
Я замер
Что, бл*дь, за странный вопрос возник? С чего это?
Никогда прежде у меня не возникало таких сложных вопросов. Я сжал руки в кулаки, я никогда не рассуждал и не задумывался о чужом благополучии. Меня никогда не учили и не показывали, как это... испытывать сострадание. Самым близким другом мне приходился младший брат Кестрел. Он каким-то чудом избежал влияния Брайана Хоук. Кес воспитывался нашей матерью. Да, сохранит Господь ее душу.
И Дэниель.
Он воспитывался долбаным психопатом, который был нашим дядей, впоследствии мой отец убил его за то, что тот всячески издевался над нами на протяжении многих лет.
Не в первый раз я задумывался, что вся моя семейка была закоренелыми долбанутыми шизофрениками.
В конце концов, ничего из этого не имело особого значения. Ни наследие, ни судьбы, ни долги.
В тот момент, когда Нила кончила у меня на языке, она стала принадлежать мне. Не моей семье. А только мне.
В конечном итоге она должна отплатить мне за удовольствие.
Покачав головой, я собрал седельную сумку и сложил все, что мне понадобится, внутрь. С каждым предметом, который я собирал, мое сердце то оттаивало, то снова обдавало морозным холодом. Снежный покров, который застилал мое сердце, становился все толще с каждым следующим ударом. Пока льдистая корка блестела и покрывала мою душу, тишина от моих разрозненных мыслей становилась все глубже и глубже, пока все слабости, которые бушевали в моей душе: идеи побега и изменнические мысли по поводу предательства моей семьи не рассеялись, словно дымка над водой.
Я вздохнул с облегчением, когда снова скользнул в свою привычную ледяную оболочку.
«Джетро, ты просто устал, перенапрягся, и еще этот чертов побег. Держись правил игры».
Я знал, что будет, если я утрачу хоть унцию драгоценного контроля. Я не мог допустить, чтобы это случилось.
Я взглянул на часы.
Двадцать минут.
Достаточно долго. Она сейчас чувствует, как будто убежала на мили от дома. Она никогда не сможет почувствовать разницу.
Поворачиваясь уходить, я прошел мимо полки, где хранились кнуты и шпоры. Я взял кнут, заправляя его за пояс.
Он мне понадобится, если она не будет послушной.
Надев солнечные очки, я сменил свои дизайнерские туфли на высокие сапоги для верховой езды и проверил инвентарь. Жаль, что у меня не было времени переодеться. Джинсы такое дерьмо, они натирают ноги при длительной поездке на лошади.
Но эта поездка не будет долгой.
Уголки губ приподнялись в улыбке. Нет, она не будет долгой. Но будет очень забавной. А веселье было не тем, что бывает у меня часто.
Выходя из черной мрачной комнаты, я прищурился от яркого света, который резал глаза, и надел зеркальные серебристые очки авиаторы. Вингс стоял, перебирая копытами возле столбика, к которому был привязан; его окрас блестел и переливался, словно редчайшие черные бриллианты, которые мы добывали на своих шахтах.
Гончие громко гавкали и бегали вокруг друг друга, словно единый организм, неотрывно наблюдая за мной и моими действиями. Я подтянул поводья, поставил ногу в стремя. Перекидывая ногу через массивное животное, я ощутил, как мощнейший поток силы прошелся через мои кости.
Высота Вингса в холке достигала восемнадцать ладоней чистых мышц. Он был самой быстрой лошадью в собственности Хоук, за исключением породистого скакуна моего отца Блэк Плейг, а он не охотился на нем некоторое количество дней.
Он топтался на месте, перебираю копытами, втягивая воздух в легкие в ожидании, фыркая.
Энергия, исходящая вибрацией, от скакуна передалась и мне, напоминая кто я, и какие привилегии я мог брать от жизни.
Поворачивая голову в сторону простирающихся земель «Хоуксбридж Холла», я вонзил острые шпоры в бока Вингса.
Безудержный поток силы прошелся через мышцы животного. Вингс сорвался с места, его копыта набирали бешеную скорость. Резко свистнув, я воззвал этим действием своих помощников в охоте.
Сильный запах пыли, поднятой копытами лошади, ударил мне в ноздри, когда мы пронеслись по траве.
«Я иду за тобой Нила Уивер.
Я иду».
С диким лаем, ревом, словно надвигающийся гром, неслась за мной стая гончих собак, и я крикнул им команду:
— Взять ее.
Мои легкие обжигало огнем.
Стопы были изранены.
Ноги болели.
Каждый дюйм моего тела кричал от дикого страха.
Беги. Беги. Беги.
Я склонила голову, толкая свое тело двигаться вперед, отыскать несуществующую энергию и пронести себя из ада к спасению.
Сколько я буду бежать? Я не знала. Как далеко я ушла от него? Скорее всего, не очень.
Но независимо от ран на моем теле и спазмов от усталости в моих легких, я продолжала бежать. Продолжала свой путь. Я благодарила Господа за нескончаемое количество ночей, которые я провела на беговой дорожке, и впервые в жизни я была счастлива, что у меня маленький размер груди.
Тени преследовали меня по пятам. Солнце было скрыто за кронами деревьев. Яркий желтый свет пробивался сквозь них, говорил мне, что все еще день, светло, принуждая меня к движению, крича на меня, чтобы не смела сдаваться, когда я остановилась и пыталась прекратить бесконечный поток предательских слез и успокоить дыхание.
Я продолжала бежать, петляя настолько, насколько могла, я даже почти подвернула лодыжку, поскользнувшись на валунах, когда пересекала ручей. Я делала все то же самое, что делали люди, которые выживали в экстремальных условиях — про которых я смотрела по телевизору — когда за ними охотились.
Мое сердце шумно билось, я бежала по лесным тропинкам, пыталась избегать грязных луж и скрыть свой запах, насколько это возможно.
Но глубоко в сердце я знала, что этого недостаточно.
«Он найдет тебя».
Мое тело больше не могло сражаться и молило меня остановиться и положиться на судьбу, дать произойти неизбежному. Я должна была перестать наказывать себя ни за что. Мой разум ревел от отчаяния, когда молочная кислота обжигала мои мышцы острой болью.
«Это не сработает. Сдайся.
Просто иди вперед... остановись».
Я покачала головой, принуждая себя двигаться дальше.
«Он поймает тебя».
Уже не так волновало «если» поймает, а волновало «когда» поймает.
Я могла бегать годами, а он бы все равно пытался найти меня. Откуда я это знала? Я не доверяла ему.
Я знала, что он не даст мне уйти так просто. Всё в его словах было тщательно спланированной ложью. Почему его честное слово должно значить больше?
У меня не было сомнений, если он не найдет меня, я попадусь в другую ловушку, просто она ожидала своего часа.
Я напрягалась от каждого звука шагов, ожидая смерти, гадая, будет ли последний шаг моей ловушкой, или мне в сердце вонзится острая стрела.
«Прекрати бежать, Нила».
«Просто… прекрати, Нила».
Мой задыхающийся внутренний голос был голодным и усталым. Мои мышцы свело судорогой. Мой разум задавал слишком много вопросов.
К счастью, было лето, и ко всему прочему мне не пришлось бороться с холодом. Моя кожа была покрыта капельками пота из-за сильнейшей нагрузки, которой подверглось мое тело.
Но я ненавидела отчаяние, которое быстро завладело моей смелостью и надеждой.
Нет, это было не из-за погони. Я знала, кто из нас выйдет победителем в этой гонке. Все дело было в неповиновении. С полным значением этого слова я столкнулась вчера вечером, но теперь я полноценно жила и дышала им. Я буду острым непокорным шипом, который будет медленно, но верно пронзать и портить тщательно спланированные планы Джетро.
Я бы никогда не смогла победить. Я должна бороться с холодностью Джетро, раз за разом, медленно опаляя его моим огнем. Только так у меня был бы реальный шанс отомстить мужчинам, которые разрушили жизни и судьбы моих предков.
Я должна испепелить их.
Я должна гореть самым ярким пламенем.
Я должна дотла сжечь его веру и контроль. А затем посыпать остатки его души пеплом моих предков и возликовать.
Тишину прорезал громкий вой.
Мои ноги будто приросли к земле полностью лишая меня сил.
Нет. Пожалуйста, нет.
Мое сердце сжалось в комок. Мне следовало догадаться. Он не пустился бы в погоню за мной обычным путем. Почему он, Джетро, должен был тратить силы и энергию, разыскивая меня по ложным следам? Конечно, нет.
Он был выше всего этого, он был во сто крат умнее. Он обдавал леденящим холодом. Он должен был убедиться, что это маленькое неудобство разрешимо, что он с ним справился. Конечно, мне следовало догадаться, что он будет использовать всех тех животных, которые стали моим друзьями прошлой ночью.
Он разом преподал мне два урока. Первый и самый главный, что животные, которые преследовали меня, охотились на меня, не были моими друзьями. И второй, всё, что окружало меня, вне зависимости человек это или животное, не колеблясь, убьет меня.
Когда это мысль коснулась меня, то по телу разлилась всепоглощающая депрессия, с которой мне было не под силу совладать. Не было никакой надежды на то, что Джетро мог что-то чувствовать. Единственная надежда, которая еще теплилась во мне словно тлеющий огонек — бороться жестокостью против жестокости.
Я должна противостоять ему на каждом шагу и разжечь в себе огонь неповиновения.
Вой и лай раздались еще раз.
Энергия стремительно наполнила меня, словно обжигающая и яростная пуля пробила мое тело.
Я снова двинулась в путь, спускаясь с маленького холма, держась за ветки, торчащие в разные стороны, когда по мне прошлась мощнейшая волна вертиго, которое грозило опрокинуть меня в острые кусты ежевики и крапиву прямо сейчас.
Воротник на моем горле сидел плотно, практически стягивал шею, но, по крайней мере, от него исходило хоть какое-то тепло. Бриллианты больше не чувствовались чужеродными, лишними, они стали моей неотъемлемой частью. Воротник показывал мужество моих предков, сильных духом женщин, с которыми я ни разу не встречалась, их дух жил в каждом кусочке этого дорогостоящего украшения, наполняя меня своей силой и энергией.
Ненависть и отвращение, которые я испытывала к воротнику, исчезли. Да, Хоук дали мне его, и этим даром они словно подписали мне смертный приговор, но так же они отдали мне часть моей семьи. Ничтожный кусочек истории, которым я могла воспользоваться в своих интересах.
Лай, сопровождаемый громким свистом, раздался еще раз.
«Ты не сможешь обогнать и убежать».
Я скривилась от чувства пессимизма, которое овладевало мной.
«Но ты можешь спрятаться».
Я покачала головой, борясь со слезами, застилающими глаза, когда острая веточка вонзилась в ступню.
Я бы не смогла укрыться от него. Он пришел за мной с гончими. Об их нюхе можно слагать легенды.
«Поднимись наверх. Заберись на дерево».
Я запрокинула голову, изогнула шею, когда рассматривала высокое ветвистое дерево. Мощные ветки были расположены симметрично, дерево не было покрыто густой листвой, но ствол был достаточно крепким, чтобы помочь подняться от земли под самый купол неба.
Я никогда в своей жизни ни на что не поднималась. Потому что могла разбиться. Я могла покалечить себя, когда волна головокружения накрыла бы меня вновь. Я не была настолько глупой, чтобы даже пытаться сделать подобное.
Мне никогда до этого не приходилась убегать, чтобы спасти свою жизнь.
Задвинув бесполезные страхи подальше, я направилась к дереву с вытянутыми руками. И мне было совершено безразлично, что я не взбиралась ни на одно из них до этого момента. Мне было наплевать, что в детстве я избегала подвижных игр, а в сознательном возрасте тренажеров в спортзале, на которых могла получить травму.
Я взберусь на чертово дерево, я сделаю это!
У меня просто-напросто не было выхода.
Либо остаться сидеть на земле и ожидать, когда он придет за мной со сворой собак, либо бежать через лес вслепую, не зная направления, или просто вскарабкаться вверх.
Я заберусь на него.
Я сильно сжала основание дерева, затем потянулась и схватилась за ветку. Я перенесла весь вес тела на нее.
Она сломалась!
Дерьмо.
Я еще раз услышала раздавшийся громкий и четкий звук лая, он был почти близко, нас разделял всего лишь горный хребет.
Я начала двигаться.
Взбираясь вверх по дереву, я прижималась к грубой коре и подтягивала себя вверх, поднимаясь, словно обезумевшая, отставшая от стаи обезьяна, стремившаяся нагнать остальных. Я не думала, что смогу сделать это. Я прикрыла глаза, судорожно втянула воздух и приготовилась к мучительному падению, но каким-то чудом мои пальцы нащупали следующую ветку и уцепились за нее сильнее, чем прежде.
Давай. Давай!
Я открыла в себе способности и умения, которые раньше и не намеревалась использовать. Я поставила ногу на ветвь, подтягиваясь руками верх. Так я дотягивалась до следующей. И следующей.
И следующей.
И еще одной.
Мое дыхание было тяжелым и рваным, мое сердце билось, словно удары барабана.
Я использовала дерево, словно свою личную лесенку, которая возносила меня прямиком к свободе, карабкаясь все выше и выше, до того момента, пока не могла осмелиться посмотреть вниз, потому что была большая вероятность, что я рухну на землю с огромной высоты.
Звуки лая и тявканья стаи собак, словно раскаты грома, раздались в воздухе. Листва вокруг меня затряслась, когда звук топота, приближающегося огромного животного, раздался совсем рядом.
Джетро пришел не один? Дэниель с ним? Или, может, и отец тоже?
Моя кожа покалывала от отвращения, словно ее пронзил миллион мелких иголочек. Я найду способ убить их перед тем, как придет мой конец. Да, именно это я и имею в виду. Я больше не дам им отравлять жизнь Уивер. Пришел их черед платить.
Я заставлю их заплатить за всё, за каждую слезинку.
Медленно поворачиваясь, при этом проклиная свои дрожащие от страха ноги и трясущие руки, я посмотрела вниз на землю. Высота, на которую я взобралась, была равно высоте примерно двух с половиной этажей.
Я прикрыла глаза и тяжело сглотнула.
Только не упади, Нила. Даже и не думай о падении.
Слабость, застилавшая мой взгляд, поддразнивала меня ужасными видениями, которые могли произойти. Я до боли впилась в кору дерева, медленно опускаясь на ветку. Спустя худшую минуту в своей жизни, я уже сидела на ветке, ощущая всю жесткость коры непокрытыми интимными частями тела. Я крепко обернула руки вокруг ствола.
Я огляделась вокруг себя, в поисках какого-либо оружия: сухой ветки или шишки, которой бы я могла нанести ему удар. Но ничего такого не было. Все надежды, которые у меня были, рассеивались со скоростью утреннего тумана. Оставалась лишь обнаженная девушка, исчезнувшая в зеленой дымке леса.
Мое сердце подскочило к горлу и замерло там, когда я увидела на поляне первую собаку. Я не помнила эту собаку, мне казалось, я даже не видела ее, когда мне пришлось провести ночь в конуре. Она крутилась на том самом месте, где некогда стояла я.
Затем появилась еще одна и еще одна, и еще, вылетая из чащи леса, словно армия муравьев, рыча от удовольствия преследования.
Ужас скрутил узлами живот.
Пошли прочь, долбаные псины.
Затем появился он.
Сидя верхом на лошади цвета вороного крыла, которая была настолько большой, что напоминала мне ужасное животное, порожденное преисподней. Его полированные до блеска сапоги отражали свет солнечных лучей, а на рукояти кнута зловеще поблескивал бриллиант.
Он соответствовал всему, что его окружало.
Он выглядел как идеальный джентльмен, собравшийся на охоту, восседавший на своем жеребце, окруженный сворой преданных охотничьих собак. Его красивые серебристые пряди сверкали, будто мишура на ярком солнце. Его восхитительное, с идеальными чертами лицо, не выдавало ни одной морщинки и было отражением жесткости, властности и победы.
В свои двадцать девять, Джетро излучал власть, с той же легкостью, как мы наносили на кожу парфюм. Жесткая линия челюсти, плотно поджатые губы, брови красивой формы так и кричали о силе — об истинной силе. И никто не смог бы ничего поделать с этим.
Уверенно держась в седле, сжимая поводья в кулаках, он выглядел... величественно. И тут уже не было разницы ненавижу я его или хочу. Факт оставался фактом.
Волнение воспламенилось в его красивых глазах, когда он оглядел кустарники и деревья; дразнящая улыбка озарила его лицо.
Ну и как долго будет продолжаться этот фарс? Час? А может, при лучшем исходе два? Сдержал ли он слово и дал мне фору в сорок пять минут? Сомневаюсь.
— Черт бы вас побрал, найти ее! — прорычал он, смотря на собак, улыбка испарилась с его лица.
Собаки кружили, подпрыгивали, словно мячики вокруг коня, затем бросались врассыпную, обнюхивали кусты и возвращались к нему.
Джетро резко развернулся в седле, положив руки на круп лошади, глядя в густую листву.
— Ты прекратила двигаться, мисс Уивер, или как-то смогла обмануть моих охотничьих друзей? — от его глубокого властного голоса задрожала и зашумела листва, как будто желая скрыть меня от его взгляда.
Я затаила дыхание, надеясь на Господа Бога, что Джетро не посмотрит вверх.
Фоксхаунд с большим черным ухом призывно тявкнул, спускаясь вниз по тропинке, как если бы я побежала по ней, продолжая скрываться, чтобы продлить минуты ценной свободы.
Джетро покачал головой.
— Нет. Она не там. Она где-то здесь. Найти ее.
Собака облизнула свою морду, сбиваясь с пути, извиваясь во все стороны, стремясь бежать в противоположном направлении. Остальная стая собак хотела последовать за своим вожаком, скорее всего, уловившим след кролика, который скрывался в кустарниках.
Мое сердце понеслось галопом в груди. Пожалуйста, уведите его от меня.
У меня должен быть шанс после всего, что я пережила.
Лошадь одним рывком поднялась на дыбы, взбудораженная энергией собак, которые желали, чтобы она последовала за ними.
Джетро оставался неподвижным, его рука крепко удерживала поводья, заставляя бедное животное повиноваться и оставаться на месте. Его длинные, подтянутые, мускулистые ноги обернулись вокруг боков животного, вдавливая шпоры в его бока. Он хотел уже сильнее надавить ими, как вдруг замер.
— Стой! — прорычал он гневно.
Лошадь громко фыркнула, покачивая головой, борясь с крепкой хваткой поводьев, которыми Джетро сдерживал ее движения. Она топталась на месте, перебирая копытами, фыркая бархатными ноздрями.
Собаки совершенно не слушались его приказов.
Их терпение было на пределе и с громким лаем, они исчезли в облаке пыли.
— Ради всего святого, чертовы собаки, — пробормотал Джетро. — Отлично. — Когда он впился острыми шпорами в бока лошади, она пошла галопом, исчезая черным вихрем в подлеске.
Мое тело дрожало. Они быстро и мгновенно настигли меня, и точно так же за секунды исчезли.
Готовясь атаковать меня в следующее мгновение.
Нереальная надежда была украдена, заставляя мои конечности превращаться в желе, у меня было стойкое ощущение, что дерево дрожало. А есть ли хоть маленькая возможность, что я буду свободна? Смогу ли я достигнуть границы и сбежать из их лап?
Смогу ли я спасти всех моих родных людей: моего отца, брата и его будущих дочерей.
«Жизнь очень сложная штука, Иголочка. Ты даже и наполовину не знаешь, какой она может быть». В голове всплыл голос отца. Злость наполнила мою кровь. Ужасная ярость восстала против человека, который должен был держать меня в безопасности. Если он знал, что так должно было случиться, почему не уберег меня? Я ведь всегда доверяла ему. Всегда следовала его правилам. Видеть в нем простого человека, который не застрахован от таких ошибок — это ранит.
Очень.
Тошнота нахлынула, и я сильнее схватилась за ствол. Я заставила себя проглотить нахлынувшее от вертиго чувство отчаяния, вместе с этим подавляя эмоциональное потрясение, через которое мне пришлось пройти.
Ощущения высохшей слюны на моем теле вызвало дрожь. Воспоминание того, как я извивалась и дрожала от ласк языка Джетро, казалось оскорбительным.
Солнце, блестевшее через крону дерева, отсвечивало на моей коже высохшие дорожки слюны, там, где меня облизывали все эти мерзкие мужчины.
Мой желудок грозился выплеснуть пустоту внутри него. Я была голодна, организм был полностью обезвоженным, я продолжала двигаться и существовать на чистом адреналине. Но под этим всем, глубоко внутри, моя душа разрывалась от боли. Мои когти становились все больше, хвост подергивался от досады и злости произошедшего.
От моего понимания не ускользнуло, что если бы я осталось на земле, я бы продолжила быть котенком. Но я на дереве, делало ли это меня пантерой? Как хищная кошка, которая охотилась с высоты, оставаясь невидимой?
Мне нравилась эта идея.
Заставляя себя сконцентрироваться на деревьях, окружающих меня, я пыталась напрячь слух, чтобы слышать острее.
Только трель насекомых и птиц. Джетро нет.
Насколько далеко была граница? В каком направлении мне следовало двигаться?
Время текло в медленном ритме, сплетаясь в клубок с пушистыми белыми облаками, как будто не было в мире ни забот, ни хлопот.
Это было гипнотизирующе.
Отсутствие еды в желудке утомило меня. Мне нужен отдых.
Хоть немножко.
Крик вороны разбудил меня.
Черт!
Ну как я могла вот так уснуть?
Как долго я была в отключке? Может, час или пару минут.
Я понятия не имела.
Мое сердце бешено колотилось, по моим конечностям разлилась энергия. Двигаться. Надо вновь бежать.
Джетро был далеко. Я не слышала его или лая собак.
Когда я посмотрела на землю, мои легкие подпрыгнули до самой глотки. Внизу, я не чувствовала себя в безопасности... а здесь наверху чувствовала.
«Двигайся!»
Я не могла.
Я, вероятно, цеплялась бы за свое святилище, пока не умерла от голода или окаменела. И нашли бы меня как окаменелого комара через тысячи лет.
От этой мысли я улыбнулась.
Они смогли бы вернуть меня к жизни, как в «Парке юрского периода», пережившую на тысячи лет Хоук, чтобы, наконец, «посмеяться последней».
Ветка треснула, привлекая мое внимание обратно к травяному покрову.
Ох, дерьмо.
Подо мной стоял Сквирл, который уставился прямиком в мои глаза. Его хвост качался взад-вперед, а язык счастливо болтался. Он гавкнул, царапая дерево.
Слезы.
Я не смогла удержать их.
Единственная собака, которая вчера утешала меня, сегодня разрушила мое будущее.
Как ты мог?
Я хотела закричать на него за то, что он выдал меня.
Джетро, как белоснежное привидение, тихо появился из тени. Его лошадь была скрыта вместе со стаей собак. В руке он держал кнут и седельную сумку.
Кончиком кнута он коснулся своего виска, приветствуя меня.
— Хорошо играешь, мисс Уивер. Я не думал, что ты обладаешь достаточной координацией, чтобы взобраться на дерево. Должен признать, что не обдумал все аспекты, — улыбка растянулась на его губах. — Предполагаю, что в отчаянии люди сделают то, что не сделали бы в обычном состоянии.
Выйдя вперед, он оттолкнул Сквирл со своего пути.
— А вот что я хотел бы узнать, как ты удержалась там наверху? У тебя больше не было раздражающих припадков?
Кислород в моих легких превратился в шипы, мучительно впиваясь в мои бока. Я крепче схватилась за дерево, задаваясь вопросом, смогу ли я убить его отсюда.
Когда я не ответила, он ухмыльнулся:
— Ты выглядишь явно напуганной там наверху. Мое собственно лесное создание, пойманное в мои сети.
Мои руки напряглись вокруг ствола.
Джетро сдвинулся, его передвижения были тише даже опавших листьев, покрывавших землю. Счастье от его победы растаяло.
— Спускайся вниз. Все кончено. Я выиграл, — он улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз. — Или сделай мне одолжение и просто свались вниз. Это вертиго должно же быть хоть для чего-то полезно — Разведя руки, он пробормотал: — Давай, я поймаю тебя.
Сила, которая, казалось, подкармливала жестокость Джетро, разлилась жаром в моем животе.
— К настоящему моменту ты уже должен был узнать меня. Я не повинуюсь тебе. Тебе и остальной части твоей семейки.
Он хихикнул:
— Нашла свою смелость там наверху, да?
Я обнажила зубы.
— Я нашла ее в тот момент, когда ты украл меня от семьи и показал какое ты чудовище.
Он приподнял кнут, тень заволокла черты его лица.
— Я не крал тебя, ты принадлежишь нам. Я забрал то, что по закону было моим. И я не чудовище.
Мое сердце помчалось галопом.
— Ты не знаешь значение слова, поэтому не можешь определить себя как такового?
Он прищурил глаза:
— Думаю, что высота дерева вселила в тебя ложную уверенность. Очень сомневаюсь, что ты так говорила бы со мной, если бы была внизу. — Он дернул кнутом. — Где я мог бы схватить тебя, ударить и заставить тебя вести себя должным образом.
«Он испытывает тебя».
Я приподняла подбородок и сморщила нос.
— Ты прав. Вероятно, нет, но сейчас у меня есть преимущество, и я хочу использовать его.
Он засмеялся, рассеянно поглаживая Сквирл по голове, когда собака уселась около ног Джетро.
— Преимущество? Я не стал бы так наивно думать, мисс Уивер.
По коже поползли мурашки от использования моей фамилии. Он не