Второй век:
Во II в. в римской литературе наступает оскудение. Решающую роль в этом сыграло возвышение провинций и ослабление значения Италии, начавшееся со времен Адриана (117 — 138). Культурный центр империи перемещается в ее восточную часть, для которой наступает период «греческого возрождения». Одновременно с оскудением литературной жизни Рима намечаются ростки литературного движения в тех западных провинциях империи, для которых латинский язык был основным языком культуры. Провинция Африка, находившаяся на стыке с эллинистическим миром, дала самого интересного писателя II в., Апулея (родился около 124 г.).Творчество его чрезвычайно многообразно. Он пишет по-латыни и по-гречески, составляет речи, философские и естественнонаучные сочинения, поэтические произведения в различных жанрах. Греческие произведения все утеряны, из латинских многое сохранилось: философские трактаты — о платонизме, «демонологии» и т. п., выдержки из софистических декламации на разные темы («Цветник»), упомянутая выше «Апология», наконец большой роман «Метаморфозы» (или «Золотой осел»)*, на котором основано значение Апулея для мировой литературы.
Апулей не единственный писатель провинции Африки во II в. В Африке ранее, чем в других местах, появляется оригинальная христианская литература на латинском языке. Ее зачинателем является Тертуллиан (около 150 — 230 гг.), создатель церковной латыни, переносящий в христианскую письменность приемы софистического стиля.
Для многих других писателей характерно двуязычие
Ювенал и Тацит относились с резкий антипатией ко всему неримскому; при дворе Адриана и его преемников господствует эллинофильство. Император Марк Аврелий составляет дневник своих размышлений («К самому себе») на греческом языке.
|
|
Правление Адриана было поворотным и в том отношении, что империя отказывается от политики систематических завоеваний и переходит на состояние обороны. Наступает период относительного внутреннего спокойствия, отсутствия больших задач, бюрократической тишины в управлении; общественная самодеятельность ограничивается благотворительностью и взаимопомощью в местных масштабах. Возрастает уважение к частной добропорядочности и семейным привязанностям, но культурные интересы при этом мельчают. Немногочисленные остатки поэзии II в. свидетельствуют о тяге к простому и безыскусственному содержанию, к выражению обыденных чувств и описанию обыденных предметов. Патетического тона, характерного для I в., здесь уже нет, но наблюдается искание вычурной формы, с усложненными размерами, напоминающими неотериков. Как и в греческой литературе этого времени, в Риме развивается архаизм, любование стариной, антикварный и стилистический интерес к памятникам ранней римской литературы доцицероновского периода. Император Адриан предпочитал Катона и Энния Цицерону и Вергили ю.
Кроме того возникают и такие писатели как Гай Светоний Транквилл (около 75 — 150 гг.), неутомимый собиратель исторических и культурно-исторических материалов. Его произведение «О знаменитых мужах», дошедшее до нас лишь в незначительной части, послужило важнейшим источником для сохранившихся биографий римских писателей и хронологических сведений о них у позднейших авторов. Почти полностью дошел другой значительный труд Светония, его «Жизнеописание Цезарей» (около 120 г.), биографии двенадцати императоров — от Юлия Цезаря до Домициана. Это — биографии-характеристики с большим количеством мелких деталей. Оба названные произведения составлены по-латыни, но Светоний писал трактаты и на греческом языке. Любопытный памятник архаизма II в. — «Аттические ночи» Авла Геллия. В этот период иссякания творческих сил античного общества мы все чаще начинаем встречаться со всевозможными «сокращениями» более ранних трудов и с сборниками выписок. Такой сборник выписок на разные темы из греческих и римских писателей представляют собой «Аттические ночи» в 20 книгах (автор завершал свое риторическое и философское образование в Афинах и в зимние ночи начал работать над собиранием выписок). Выписки нередко получают художественное обрамление в виде небольшого рассказа из жизни образованного общества Афин и Рима. Геллий цитирует огромное количество не дошедших до нас памятников республиканской литературы. Вообще, архаистическому уклону поздне-античных
|
|
Третий – пятый век:
Длительный кризис, потрясший империю в III в., приносит с собою полное запустение в области художественной литературы на латинском языке. Она возрождается лишь с преодолением кризиса, но условия развития ее оказываются уже резко изменившимися. Абсолютная монархия, создающаяся в конце III в., переносит центр из Рима в Константинополь, господствующей религией вскоре становится христианство. В литературном развитии ведущая роль тоже принадлежит христианской литературе.
|
|
Старые литературные формы все же продолжают существовать вплоть до окончательного распада западной части империи и уничтожения ее «варварами». Консервативной силой, поддерживавшей старую литературную культуру, была школа, грамматическое и риторическое обучение. Школа учила владению старым «классическим» языком, от которого живое языковое развитие уже далеко отошло; она учила старому стихосложению, основанному на различении долгих и кратких слогов, исчезнувшем уже в живом языке. Старый язык остается классовым языком верхушки, независимо от ее религиозной принадлежности; христианские прозаики [Минуций Феликс (II — III вв.), Лактанций (III — IV вв.), Иероним (около 348 — 420 гг.), Августин (354 — 430)] пользуются тем же риторическим стилем, что и язычники, а христианские поэты пересказывают библейские сюжеты на манер Вергилия или следуют в своей лирике горацианским формам (видный поэт — Пруденций, около 348 — 410).
.Здесь мы ограничимся кратким указанием на несколько важнейших.явлений, связанных со старой литературой.
Так, задачу возрождения римской литературы ставит себе во второй половине IV в. кружок аристократов, группирующийся вокруг оратора Симмаха (около 350 — 410 гг.). Кружо'к этот, остающийся «верным древней религии, противопоставляет традиции старой римской культуры христианству, с одной стороны, и «варварству», — с другой. Сохранение тщательно выверенных текстов многих римских писателей, создание комментариев к ним, — один из результатов деятельности этого кружка. Но собственное литературное творчество консервативных кругов отличается идейной бесперспективностью. Речи и письма самого Симмаха, прекрасно отделанные стилистически, чрезвычайно бедны содержанием. Пересказы старых авторов, вычурная форма и стиховые фокусы, школьный педантизм и символико-аллегорическая фантастика — характерные признаки этой литературы.
Из поэтов IV в. самый значительный — Децим Магн Авсоний (около 310 — 395 гг.), преподаватель грамматики и риторики в Бурдигале (современный Бордо) и воспитатель императора Грациана. Этот мастер поэтической игрушки, любивший сочинять на одну и ту же «одностишия» и «двустишия» (или «четверостишия»), оставил несколько произведений.Римский патриотизм соединяется у Авсония с любовью к родной провинции, и в его многочисленных стихотворениях культурная жизнь верхушки галло-римского общества IV в. получает разнообразное отражение.. Авсоний — христианин, но взоры его обращены преимущественно к прошлому, и произведения.его загружены всевозможной грамматической, мифологической и историко-географической «ученостью». Он хорошо знает классическую поэзию и старается непосредственно примкнуть к поэтическим традициям I — II вв. н. э. (Марциал, поэты времени Адриана).
Выделение западной части империи в конце IV в. вернуло Италии ее утраченное было политическое значение. Вновь возникает придворная поэзия с политической тематикой, прославляющая успехи Рима в борьбе с «варварами». Самый талантливый представитель этой поэзии на грани IV и V вв. — Клавдий Клавдиан (умер в 404 г.), по происхождению александрийский грек, блестящий мастер стиха, писавший стихотворения на обоих языках. Клавдиан составляет стихотворения в честь западного императора Гонория и фактического правителя Запада, Стилихона, и обрушивается с резкой насмешкой против фаворитов восточного императора; страстная инвектива против евнухов и интриганов константинопольского двора чередуется с чрезмерными похвалами по адресу покровителей поэта. Единство латинского мира в его противопоставлении греческой империи нашло в лице Клавдиана красноречивого и патетического выразителя: он прославляет римское прошлое и возвещает вечность Рима. По живописному лиризму и богатству использования мифологического аппарата Клавдиан часто приближается к манере Стация. Большим изяществом отличается его мифологический эпос «Похищение Прозерпины». Восторженную хвалу Риму, как центру мирового владычества, содержит поэма Рутилия Наматиана, описывающая в элегических стихах возвращение автора из Рима в Галлию в 416 г.
Старыми традициями питается также и внецерковная проза. Составляются «панегирики» по образцу Плиния, биографии императоров по образцу Светония. Из прозаиков позднего времени, кроме уже названного Симмаха, наибольший интерес представляют Аммиан Марцеллин (около 330 — 400 гг.), последний крупный римский историк, продолжатель Тацита, и казненный в 524 г. Теодорихом философ Боэтий, автор трактата «Об утешении, доставляемом философией».
Распад Западной империи, варварские завоевания и переход античного общества в феодальное довершают процесс замирания старой римской литературы