Вопрос сегодня стоит именно так: либо мы строим новую страну — орденскую, инкорпорированную, либо — подыхаем, и очень скоро. Запас отпущенных стране лет уже известен. Он измеряется в ресурсе еще оставшихся в стране систем жизнеобеспечения. И если, с военной точки зрения, нападение НАТО на нас становится чрезвычайно вероятным с 2003 года, то техносфера страны показывает еще одну дату — 2005 год.
Более того, экономический развал Росфедерации может стать поводом для нападения НАТО и окончательного раздела нашей страны. И вот почему…
Был такой старый анекдот про глупого Арлекина, который свалился с высокого здания. Летит он себе и твердит про себя: «Да все не так уж плохо!». Пока не разбивается в лепешку. В 1992-1999 годы мы уподобились тому самому Арлекину, летящему вниз с крыши. Все думали, будто худшее после расчленения Советского Союза — уже позади. Эх, блажен, кто верует…
Вкратце наш вывод таков: с 1992 года «страна Россияния» занималась проеданием советского наследства, которое оказалось неожиданно богатым и прочным. Наши «элиты» из «чужих» эксплуатировали машины и коммуникации, предприятия. месторождения и транспорт, построенные или освоенные в СССР, делая на этом сказочные личные состояния, при этом ни черта во все это не вкладывая и не обновляя ни инфраструктуру, ни средства производства. Так, будто все это сделано из крепчайшего алмаза или из астрономической бронзы.
Но чудес не бывает, и потому в 2000-х годах страну ждет «пореформенное похмелье». Сразу несколько кризисов грозят сойтись в одной точке, слившись в один тотальный. И тогда и 17 августа, и Чеченская война покажутся нам мелкими неприятностями. Страна тяжело грянется оземь, расколовшись на части, брызжа кровью. Так что же это за кризисы?
1. Продовольственный кризис В 1999 поля России поразила саранча. Подобно тому, как распространение туберкулеза говорит о засилье нищеты в государстве, а стаи воронья — о грязи в городе, нашествие саранчи показывает: развалена система химической защиты сельского хозяйства, погибла аграрная авиация. Но саранча пришла вместе с засухой — второй подряд после засухи 1998 года. И ученые говорят о том, что мы вступаем в целый цикл засушливых лет.
Мы встречаем их с полностью разваленным сельским хозяйством. В Российской социалистической федеративной республике, когда ее президентом в 1991 году стал некий ельцин, один комбайн приходился на 200 гектаров поля. В «обновленной России» 1999 года число комбайнов уполовинилось, и теперь одна машина приходится на четыреста «га». Уборка урожая поэтому затягивается на три месяца, за которые половина хлеба просто осыпается, расклевывается, уничтожается насекомыми-вредителями. Денег на закупки новой техники нет. На это подчас требуется до двух региональных бюджетов. А все разговоры о возрождении машинно-тракторных станций, в которых техника работает с наибольшей отдачей сразу на многие хозяйства, так и остались разговорами.
Обратите внимание на белый хлеб, который мы едим теперь в «Россиянии» и сравните (кто помнит) с хлебом Империи. Нынешний хлеб — скверного качества, он безвкусен, быстро крошится и черствеет. Это потому, что выпекают его из низкосортного мягкого зерна, предназначенного на корм скоту. Из экономии. Нынешний хлеб неестественно «воздушен» — потому что тесто из низкосортного зерна не поднимается само. и потому в него приходится добавлять вредные для здоровья бромистые присадки. Это — эрзац-хлеб. Уже сейчас его делают из пораженного клопом-черепашкой зерна, потому что у россиянских властей нет денег на химическую защиту полей от вредоносных насекомых. А что будет дальше?
Засуха, говорите? Из 5,5 миллиона гектаров поливных земель, которые были созданы трудами нашего народа в одной лишь Росфедерации к 1991 году, сегодня осталось только два миллиона.
Урожайность? Для весьма средненькой ее цифры в 30 центнеров с гектара поля надо вносить в него хотя бы 100 кг минеральных удобрений ежегодно. Чтобы не исчерпать плодородие почвы. Развитые страны вносят по 300-400 кг. СССР вносил 105 кг. А нынешняя Россияния — всего 12. Без удобрений обходилась царская Россия, столь любимая нашей интеллигенцией, которая де «кормила всю Европу». Но пятая часть русского хлеба, вывозимого тогда, давалась за счет того, что в деревне жило 87 процентов жителей (а не 17, как ныне). И вывоз этот шел благодаря тому, что половина крестьян регулярно голодала, не в силах обеспечить урожайность выше 6-9 ц/га.
Сколько у нас хлеба? Для нормального развития нужна тонна зерна в год на человека. То бишь, по идее в РФ нужно собирать 145 миллионов тонн хлебов. В 1997 собрали около 70 миллионов. (В СССР 1926-1927 гг. при примерно той же численности населения собирали 67,6 млн. тонн — на лошадках, без удобрений и комбайнов). Мы не голодали лишь потому, что с 1992 года почти уничтожили свое мясо-молочное скотоводство, которому нужен корм из зерна, завозя мясную снедь по импорту — на валюту от нефти и займов. (Но займов больше не дают, а добыча нефти падает). Кормовое зерно стали использовать для выпечки хлеба.
В 1998 грянула засуха, и мы собрали 47,5 миллиона тонн хлеба. II августа 1998 года под председательством Немцова состоялось заседание правительственной комиссии по оперативным вопросам, где было недвусмысленно сказано: продержаться удастся только благодаря остатку 1997 года в виде 20 миллионов тонн хлеба. Но если засуха случится и в 1999, то этой «страховки» у нас не будет.
Засуха пришла и в 1999. Вместе с саранчой. Но что будет, если впереди целая череда жарких лет? Что мы будем делать тогда, имея разваленную техническую базу, вечный недостаток топлива, удобрений, химикатов для вытравливания вредителей, среди которых саранча — только один вид из многих. Что мы жрать-то будем, господа реформаторы, язви вас в печень? Нужны будут массированные закупки снеди за рубежом на валюту, которую нам дает вывоз нефти-газа. Но и их добыча под властью «чужих» падает. Как будут жить моя дочь и ваши дети, дорогой мой читатель? Ибо впереди нас еще ждет и голод энергетический!
2. Энергетический кризис. Подобно тому, как срок жизни экипажа лежащей на дне, подбитой подлодки измеряется объемом воздуха, который еще остался в баллонах, отпущенное нынешней России время жизни определена скоростью падения добычи нефти и газа за критический рубеж.
В СССР добывалось около 600 миллионов тонн нефти ежегодно. В 1992 в России было 33 государственных добывающих объединения, которые, в отличие от нынешних 15 частных нефтекомпаний, не могли похвастать ни роскошными офисами с «навороченной» оргтехникой, ни кавалькадами лимузинов и пресс-службами. Да вот только те тридцать три обломка социалистической экономики добыли в 1992 461,9 миллиона тонн нефти, а наши приватизированные компании в 1999 дали едва-едва 304 миллиона тонн.
Между тем, для России есть критический рубеж добычи — не меньше 300 миллионов тонн. Если добывается меньше, то начинается дефицит топлива внутри страны. Ведь вывоз нефти за рубеж уменьшить нельзя — иначе стране не хватит валюты для расплаты по долгам, для импорта продовольствия. Оставшиеся 150 миллионов тонн — это топливный голод, который мы чувствуем уже сейчас. И это при еще полумертвой промышленности! А самое главное — добыча ниже 300 миллионов тонн ведет к убыткам нефтекомпаний, в результате которых они примутся глушить малодебетные скважины, еще больше «роняя» добычу.
По всем прогнозам добыча нефти в РФ в ближайшие годы будет падать, скатившись до 250 миллионов тонн в 2005 г. А то и до 225 миллионов. Придется в 4-5 раз сокращать вывоз нефти на экспорт, лишая Россию 20 процентов валютных поступлений. И это при огромной зависимости от импорта, при необходимости расплачиваться во внешним долгам! Из-за плохих собственников, из-за дурацкой налоговой системы, установленной «реформаторами», из-за массовых неплатежей бюджетов, вызванных как воровством чиновников, так и политикой «сжатия денежной массы» от Гайдара-Чубайса-Черномырдина. Износ основных фондов в нефтяной отрасли достиг 56 процентов. Инфраструктура отрасли напоминает прогнившую ткань. Сеть нефтепродуктопроводов изношена на 63 процента. В 2005 г. (беру сведения из доклада Минтопа РФ на июньском нефтегазовом конгрессе в Москве) из строя по причине изношенности выйдут 42 процента нефтеперерабатывающих мощностей страны, дающих и бензин, и керосин, и дизельное топливо с машинными маслами.
«Нефтянка» истощена. По разным причинам: и объективным, и по субъективно-воровским. Даже если государству удастся заставить наших «нефтебаронов» вернуть в Россию миллиарды долларов, вывезенные ими из страны в оффшоры через всевозможные махинации в 1992-1998 годах, все это уйдет на восстановление отрасли. Нужно возобновлять сырьевую базу, осваивать Восточную Сибирь взамен истощенной Тюмени, бурить новые скважины, закупать новые технологии для извлечения «трудной» нефти («легкая» уже съедена подчистую).
Физический износ основного капитала настолько велик и в «Газпроме», что ему надо резко, на четверть, наращивать инвестиции. Но если нынешние тенденции сохранятся, то реальные вложения в этот концерн составят только половину от необходимого. А это к 2005 году может уменьшить газодобычу до уровня в 450 миллиардов «кубов» в год с нынешних 590. А этого хватит только на внутреннее потребление. Но если не экспортировать газ, то страна потеряет 25 процентов своих валютных доходов. При этом сам «Газпром» превращен в скопище нескольких мафий — которые вовсю тратят деньги концерна на создание личных «империй». Они уводят деньги за кордон, в оффшорные зоны, скупают предприятия нефтехимии, калийных удобрений, алмазодобычи, металлургические заводы. Они оформляют все это не на «Газпром», а на сторонние фирмы, а в это время без финансирования добыча газа падает и чахнет!
Когда я читал сводку состояния топливно-энергетического комплекса, подготовленную Минтопэнерго летом 1999, у меня волосы встали дыбом. Отрасль напоминает безжалостно выжатый «новорусскими» и ослиными «реформаторами» лимон. Один мои знакомый министерский работник прокомментировал все это гораздо короче. В таком духе, что приватизация нефтегазовой отрасли была не просто ошибкой, а просто-напросто расчетливым преступлением. Потому как никакого рынка, никакой свободы предпринимательства в добыче нефти или газа быть не может. Процесс сей настолько сложен и требует такого бережного отношения к пластам, что каждый шаг нефтяника и газовика определен десятками норм, втиснут в жесткие рамки технологий, которые требуют бурить скважины подчас себе в убыток, — лишь бы не допустить неравномерного сброса давления в пластах, не оставить в недрах навеки миллионы тонн ценнейшего углеводородного сырья. Жесткие правила, отлично отработанные в СССР. диктовали ежегодные нормы разведочного бурения, обновления оборудования, ввода в строй новых мощностей. И потому топливно-энергетический комплекс мог жить только как единый, жестко планируемый организм.
Конечно, здесь было что улучшать, за что бить по голове небережливым начальникам. Но ТЭК Советского Союза работал в несколько раз лучше, нежели приватизированный. раскроенный на компании ТЭК Россиянии!
Что случилось после развала Империи и последовавшего за ним дележа собственности? В нефтегазовый комплекс рванула орава местечковых деятелей, возомнивших себя великими предпринимателями. Они практически даром отхватили себе право распоряжаться миллиардами тонн разведанных тяжким трудом русского народа нефтяных запасов — невозобновляемых, созданных Богом. Но делание денег из воздуха требует гораздо меньше ума и знаний, чем добыча «черного золота». Отхватив себе нефтекомпании, эта ср..ая «элита» просто-напросто выжимала из них все соки, сама купаясь в дикой роскоши и вывозя за рубеж награбленное, но при сем ни черта не вкладывая в промыслы. Из-за острейшего дефицита инвестиций наступила ужасающая деградация ТЭКа. Но гешефтмахеры не нашли лучшего выхода, кроме как нахва тать в западных банках кредиты «на развитие» под залог добываемой в России нефти — на годы вперед. Куда делись эти кредиты, как были разворованы — поди, израильский бог Яхве знает, да только инвестиции в ТЭК упали, а страна вынуждена вывозить до 80 миллионов тонн нефти ежегодно в счет нахватанных этими абрамовичами кредитов, не получая за эту нефть ни цента!
Вырисовалась железная закономерность: там, где у власти в компаниях оказались инженеры-нефтяники, — там худо-бедно выдерживаются технологии, что-то вкладывается в производство. «ЛУКойл», где правит азербайджанец Алекперов и «Сургутнефтегаз», где у руля — великоросс Богданов, — тому примером. Но если мы возьмем «Сибнефть», где заправляют березовский и абрамович, или «ЮКОС», очутившийся в руках ходорковского, — там полный завал. В «Сибнефти» вложения в свое производство уменьшились с 1997 года в 2,3 раза. Видно, их евреям-владельцам понадобилось очень много денег на свою сладкую жизнь и на политические игры. Да только будут ли русские сыты этой с… ой политикой, оставшись без нефти?
Ужасает изнасилование недр. Гонясь за прибылью, алчные «новорусские» глушат малоприбыльные скважины, выжимая все из скважин высокодебетных. В земной коре теряются миллионы тонн «черного золота», запасы которого невосполнимы, хищнически стравливается давление в пластах. Сволочи, да что же вы делаете! Ведь останемся мы без нефти — не будет в стране ни еды, ни валюты, ни топлива. А значит — ни государства, ни армии, ни промышленности!
Опубликовал я все эти выкладки в статье. И отвечает академик: никак невозможно! Ведь у нас в России такие запасы нефти и газа! Воистину, в башке наших «рыночников» что-то не в порядке, какие-то реле вышибает. У нас же рынок, господа. Где вы найдете миллиарды долларов на то, чтобы эти запасы извлечь из недр, да еще и себе в убыток? Социалистической экономики у нас уже нет, так просто деньги из торговли водкой в «нефтянку» не направишь. Или у вас есть волшебная дудочка, которой можно просто так выманивать нефть из пластов, да еще и перебрасывать ее за тысячи верст?
Есть только один выход избежать энергетической катастрофы 2005 года отменить все «либеральные» законы и национализировать нефтекомпании «чужих», стянуть их снова в один комплекс под контролем Ордена, мобилизовать в него оставшихся «профи» дела, положив им долю от прибылей и отличные зарплаты в обмен на жесточайшие наказания в случае воровства. Одновременно сосредоточив монополию на торговлю нефтью в руках государства. На тех же принципах для людей, эту торговлю ведущих. Только так, положив немало сил, мы избежим самого страшного для русского народа. Привлекать сюда иностранные нефтегазовые компании на условиях раздела продукции? Только под железный принцип: производство семидесяти процентов нужного оборудования создавать здесь, в России. И точка!
Мы могли бы сохранить экспортный потенциал России и не допустить энергетического голода, если бы внедряли энергосберегающие технологии. Тем более, что вся необходимая техника нами уже производится. Однако за годы «реформ» энергопрожорливость экономики увеличилась в полтора раза по сравнению со временами СССР, а наша «элита» вместо того, чтобы тратить деньги на энергосбережение, либо воровала, либо гробила несметные средства на всякую непроизводительную чушь. Я уж не говорю о преступной пирамиде ГКО, в которую при Черномырдине перекачали средств на две Афганские войны.
А еще катастрофа разразится из-за разрушения системы ВМСБ — воспроизводства минерально-сырьевой базы. При СССР действовал железный принцип ВМСБ: добыл сотню миллионов тонн нефти за год — за год и обеспечь разведку и введение в строй новых месторождений на ту же сотню миллионов тонн. В Россиянии с ее частными компаниями прирост геологических запасов в «нефтянке» не превышает 57,7-67,7 процента от годовой добычи. Пока мы едем еще на результатах работы советских геологов. Но в один прекрасный день старые месторождения иссякнут, а новых не хватит. Когда? Министерство природных ресурсов заявило: в 2010 году. Если оставить все, как сейчас. (Кстати, ВМСБ нарушена не только в нефтедобыче, но и в металлургии).
Наконец, на акционерном собрании РАО «Единая энергосистема» летом 1999 прозвучала страшная информация, которая была потоплена в славословиях по поводу «воцарения» Чубайса на посту главного энергетика. К 2005 году в России 60,5 процента электроэнергетического оборудования выработает парковый ресурс при том, что годовые планы ремонта и введения в строй новых мощностей регулярно срываются. После 2000 года дефицит топлива и электричества усугубится тем, что придется выводить из эксплуатации отработавшие свое АЭС — Кольскую, Ленинградскую и Курскую. Минимум для Карелии и Кольского полуострова это — петля на шею.
Еще 20 августа 1999 г. на совещании в Минтопэнерго, в присутствии премьера Путина, заместитель Чубайса Ремизов уныло признался: чтобы избежать развала, надо за последующую пятилетку ввести в строй 50-60 миллионов киловатт мощности. Как это сделать, команда Чубайса не знает. Ведь надо повышать нынешние темпы ввода мощностей в шесть раз. Тогда как реформаторская свора уже практически уничтожила реконструкционные подразделения электроэнергетики.
А это значит, что придет дефицит электричества. Его не то что на экономический подъем страны не хватит — дай Бог, чтобы хватило на приведение в движение мельниц в городах, на насосные станции канализации и водопровода. И хотя развал пойдет не сразу, а «пятнами», все равно России придется туго.
Накануне 2000 года Чубайс выдвинул свой план «спасения» электроэнергетики страны — он решил продать лучшие силовые станции страны иноземцам. Якобы это они будут вкладывать миллиарды долларов в нашу энергетику.
Но мы, зная блестящие выкладки Андрея Паршева, прекрасно понимаем, что вкладывать они ни черта не станут. Ведь инвестиции в русские электростанции должны приносить прибыль. Для этого нужно, чтобы в России были богатые покупатели тока — процветающая промышленность, россияне с высокими зарплатами, полностью денежные расчеты в экономике безо всяких бартера и прочей меновой торговли, государство с обильным бюджетом, которое будет сполна платить за киловатты и гигакалории, потребляемые школами, институтами, военными. Притом иностранцы врубят нам мировые цены на электричество — других они не понимают.
Ничего этого в России нет. При созданном Чубайсами открытом рынке процветающей промышленности у нас никогда не будет. Из Паршева вы знаете о том, что мировые цены на электричество в России безжалостно выжмут деньги из предприятий и погубят их. И когда Чубайс продаст станции иностранцам (как-всегда — по дешевке), те, ни черта в них не вкладывая, начнут просто высасывать последние соки из русских. С нашими-то зимами и морозами мы всей страной будем пахать на то, чтобы оплатить свет и тепло. У нас не останется денег ни на оборону, ни на спасение своих детей от последствий «реформ», ни на высокие технологии. Но стоит нам попытаться вернуть свои силовые станции обратно — как на защиту своей частной собственности придут американцы. Уже в касках и ботинках с ребристыми подошвами.
3. Кризис финансовый Нам точно придется покупать зерно, чтобы не сдохнуть с голоду. А может статься, придется покупать за рубежом и нефть. Но на что? Россия по уши во внешних долгах. 80 миллиардов долларов набрал Горбачев за 1987-1991 годы. 70 миллиардов нахватали уже при Ельцине. Но все бездарно прожрали или разворовали. А молодые реформаторы на пару с Черномырдиным создали самую идиотскую в мире систему ГКО, после краха которой наши долги увеличились еще на 40 миллиардов «гринбакс», а бюджет всей России стал меньше бюджета Нью-Йорка, едва-едва достигая 22 миллиардов долларов в год на уровне крошечной Чехии. (Против примерно 300 миллиардов в СССР.)
20 мая 1999 г. правительство Степашина устроило заседание в попытке разобраться: в каком же состоянии находится страна? Министр финансов Касьянов заявил: с 1999 по 2009 год мы должны платить по долгам по 15 миллиардов долларов ежегодно. То есть — отдавать на это три четверти бюджета страны. Поскольку это означает просто смерть России, то придется перезанимать деньги. Но и их надо когданибудь отдавать. А это — удавка. Ибо уже в бюджете 1999 г. на выплату государственных долгов заложено 166.8 миллиарда рублей, тогда как на реконструкцию углепрома — только 5 млрд., на космическую деятельность и культуру — по 3 млрд., на помощь регионам — 43,4 млрд., на фундаментальные исследования и технологический прогресс — 11,63 млрд. А национальная оборона получила лишь 93,7 млрд.
Все это значит, что в 1999 мы, надрываясь от тяжелой дани по выплате долгов, были вынуждены терять лучшие мозги и технологии, сдыхать от нищеты, низкой рождаемости и болезней, погружаться в новое варварство, беспризорщину и преступность. И все это — исключительно из-за кучки мерзавцев, вогнавших нас в неоплатные долги и разворовавших все эти кредиты. Повесивших камень на шею и нам, и детям нашим, и даже внукам, которых загоняют в скотское, унылое, серое прозябание.
Те деньги, что мы отдали в 1999, уже потеряны. 12 февраля 2000 г. уже путинский финансист Касьянов, ставленник «еврейской троицы» из березовского, абрамовича и мамута, подписал соглашение с Лондонским клубом кредиторов. Якобы оно принесло нам облегчение. 21 миллиард долларов еще горбачевских долгов переписали на государство — хотя до этого они висели на бывшем Внешэкономбанке СССР. И теперь мы с 2008 года вынуждены будем выплачивать чудовищные деньги, не смея задержать эти выплаты ни на день под угрозой международного банкротства.
Преступление, совершенное уже ельцинскими последышами, огромно. После финансового кризиса 1998 года бывшие советские долги на мировом рынке подешевели в пять раз, и можно было, затягивая переговоры, тихо скупить свои же долговые расписки всего за 4 миллиарда долларов. Но после того, как путеныш касьянов подписал соглашение с лондонцами, курс долгов СССР взлетел в несколько раз. Говорят, это принесло огромные барыши трем евреям-хозяевам касьянова. Ведь накануне они по дешевке скупили много долговых бумаг…
Продовольственный, финансовый и энергетический кризисы гарантированно сливаются воедино после середины 2000-х годов. Но к ним добавятся и другие, «мелкие».
Все эти кризисы весьма взаимосвязаны. Скажем, уменьшение экспорта нефти-газа уменьшит приток валюты. Нечем станет возвращать внешние долги, и никто не станет давать новых займов неплатежеспособной стране. Уменьшатся продажи долларов на валютной бирже, на которой их покупают фирмы-импортеры мяса и мясопродуктов в Россию — усугубится кризис продовольственный. Лишатся валюты и те, кто ввозит в страну заграничные потребительские товары — вот вам и пустые прилавки. Попытаемся мы сохранить объемы нефтеэкспорта ради добычи валюты — не хватит горючего для сбора урожая и производства внутри страны. А значит, снова нам не будет хватать долларов для того, чтобы восполнить потери в отечественных продовольствии и товарах.
Но ведь помимо этих «больших» кризисов будут и «малые». Давайте выпишем их на лист бумаги и посмотрим, на что еще нищей, разграбленной «чужими» стране в начале XXI века понадобятся большие деньги.
— Затраты на поддержание ядерной компоненты Вооруженных Сил и средств управления ими, все ресурсы которых исчерпываются к 2000-2007 годам. То же самое — и с ВВС России.
— Затраты на уничтожение химического оружия, конвенцию по поводу чего подписали наши ослы-политики.
— Затраты на восполнение массового выбытия инженерно-технических кадров и специалистов 1940-х годов рождения — при слишком малом их пополнении в 1990-е годы молодежью. «Демократия» в России наплодила слишком много специалистов по ничегонеделанью — «элитарных» финансистов, имиджмейкеров, телевизионных болтунов и бухгалтеров. Создала поколение бездумных «нажимателей кнопок» импортных компьютеров, человечков, мозги которым заменили американские программы для «персоналок». Зато скоро некому будет смотреть за электростанциями.
Ожидание обвала вводит в оцепенение любую сферу жизни. Компьютерщики хватаются за голову: все меньше мастеров по части самостоятельного составления программ. Двигателестроение стоит на стариках-рабочих, еще умеющих обращаться со станками. Авиастроители голосят о том, что молодых инженеров нет. Медики указывают на вымирание ученых-биологов, которые еще тянут воз новых разработок. Даже генерал Валентин Рог, показывая мне множество своих работ по всем сторонам применения бомбардировочно-ракетоносной авиации (с подробнейшими выкладками, графиками, формулами и моделированиями на советских больших компьютерах) сетует: смены ему нет. Даже издать все это денег нет. А ведь Рог — профи мирового класса, разработчик способов применения крылатых ракет. Но ему уже идет восьмой десятою: И скоро в ВВС останутся лишь замордованные нищетой офицеры с запасом устаревших знаний.
— Расходы на восполнение выбытия парка гражданской авиации советской постройки. После 2007 года выйдут из строя больше 70 процентов самолетов. Замена выбывших самолетов американскими потребует 75 миллиардов долларов. Нашими — примерно вдвое меньшую сумму, которая все равно велика.
— Траты на борьбу с последствиями развала теплоснабжения страны. Из 260 тысяч километров теплотрасс надо ежегодно перекладывать хотя бы пять процентов. Но даже в богатой Москве выполняют едва половину нормы. Десять лет никто об этом не заботился. Правители-ублюдки даже не попытались заменить старые трубы современными, двуслойными, долгоживущими. Так что и здесь дело — швах.
— Расходы на реформирование Вооруженных Сил и обеспечение жильем-работой бывших военнослужащих.
— Расходы на сдерживание ваххабитского экстремизма и сепаратизма на Северном Кавказе. Расходы на восстановление Чечни.
— Общие затраты на обновление оборудования во всей промышленности, которое уже сейчас на 70 процентов эксплуатируется без обновления свыше 10 лет.
— Расходы на переселение людей из районов Крайнего Севера, на перевод в вахтовый режим нефтепромыслов, алмазои золотодобычи.
— Огромные затраты на переселение людей из изношенного жилого фонда «хрущоб» начала 1960-х годов.
— Инвестиции в обновление полностью изношенного рыболовецкого флота.
— Вложения в строительство мощных трубопроводных систем в обход Украины Балтийской, Белорусской, Каспийской, «Голубого потока».
— Огромные расходы на восстановление плодородия пахотных земель, в которые за годы «реформ» вносилось слишком мало удобрений.
— Затраты на обновление изношенного парка тепловозов и электровозов советской постройки.
— Вложения в обновление истощенной рудной базы металлургии.
— Необходимость крупных трат на ремонт плотин и шлюзов, доведенных за 1990-е годы до критического состояния.
— Борьба с чудовищным распространением туберкулеза прежде всего. А потом — с гепатитом, венерическими болезнями, СПИДом.
— Борьба с беспризорщиной.
— Затраты на уничтожение повальной наркомании.
— Экстренные траты на ликвидацию последствий техногенных аварий и катастроф, которые ждут нашу изношенную за время «реформ» инфраструктуру.
Хватит? При этом никто не освободит нас от текущих расходов — на прокорм Вооруженных Сил, на зарплаты учителям, чиновникам, офицерам и врачам, на содержание науки и образования, детских домов и исправительных лагерей, милиции и юстиции. Равно как и от необходимости ежегодно спускать сумасшедшие деньги на содержание жилищно-коммунальной сферы — поскольку люди наши слишком нищи, чтобы платить за нее из своего кармана. Нам ежегодно придется искать деньги на завоз топлива в отдаленные регионы. Мы уже не говорим об увеличении доли неработоспособных пенсионеров из-за низкой рождаемости, из-за настоящего уничтожения способных родиться русских детей в годы господства «чужих», начиная с 1991. При нынешних тенденциях деторождения численность граждан России упадет до 60 миллионов в 2030 году. и страна превратится в край немощных стариков, которые не в силах ни прокормить себя, ни защитить.
Мы не говорим о развале системы управления воздушным движением (критическая точка — 2005-й). Как и о том, что рассчитывать на внешние инвестиции не приходится — ино странцам гораздо выгоднее вкладывать в Мексику и иные теплые страны, где есть те же сырьевые ресурсы, но нет суровых зим и сумасшедших расстояний, где себестоимость добычи и производства ниже российский, а рабочая сила по дешевизне уже превзошла нас. Где даже собирать телевизоры, компьютеры или автомобили из привозных частей — и то выгоднее.
Все это, друзья — последствия самой настоящей воины против нашего народа, которую подлецы и их западные хозяева маскируют под словом «реформы». Чтобы уничтожить инфраструктуру, жизненосную ткань жертвы, янки сорок пять дней громили Ирак с воздуха в 1991, а Югославию восемь лет спустя — почти три месяца. Они это любят — «вбомбить противника в каменный век». Здесь они обошлись без бомбежек: оказалось достаточным привести к власти «реформаторов».
Все это, друзья мои, говорит: в случае нападения на пас НА ТО по югославскому образцу у русских просто не будет иного выхода, кроме как быстро, в течение двух-трех дней, ответить двумя-тремя ядерными контрударами. Инфраструктура России и без авианалетов избита так, что держится на честном слове, и сорокадневной воздушной войны мы не выдержим. После нее страна просто рухнет, даже если НАТО и отступит. Да, применение ядерного оружия опасно. Но будет ли у нас иной выбор?
Когда вы, читатель, будете идти мимо нарядных витрин нынешних магазинов или вещевых рынков, заваленных импортными вещами, мимо рекламы фирм, сулящих радости отдыха в Анталии, крепко подумайте. Все эти груды чужих товаров и удовольствия — это проданное будущее страны. Это миллиарды долларов, вынесенных из страны миллионами мелких «челноков», большими торгашами-импортерами и ордами отдыхающих. Это деньги, которые должны были идти на то, что мы описали, а ушли сквозь пальцы. Посмотрите на все это и знайте — скоро будет не просто плохо, а очень плохо. Ведь за все надо платить, а плата будет страшной.
Гора проблем и без прямой агрессии Запада может развалить Россию на части. Дефицит нефти, еды и денег моментально породит в Сибири мысли о том, что ей совершенно необязательно делиться «черным золотом» с Москвой и вообще с европейской Россией, где промышленность давно превратилась в руины. А на нефтедоллары Сибирь и сама сможет закупить все необходимое. И сибирские банки смогут вертеть сырьевой валютой ничуть не хуже, чем Москва, ныне помешанная на своей якобы исключительности. Нехватка хлеба породит схожие настроения на зерновом юге. (Разве Ставрополье и Краснодар уже не ограничивали вывоз зерна за свои пределы во время засухи 1998?) И тогда в европейской России с давно выработанными недрами, полностью уничтоженной деревней и мертвой промышленностью начнется такой голод, что живые позавидуют мертвым. Об ужасах в холодной и бесхлебной Москве и говорить не приходится.
Я очень рад ошибиться в своих выкладках. Опровергните эти умозаключения, если сможете…
Россия попадает в смертельную ловушку. Все описанное здесь — плоды наших «реформ». А вернее, настоящего нашествия на нашу страну племени воров и бездарей, двуногой саранчи в костюмах «от кутюр» и с сотовыми телефонами. Эти люди пришли ко власти, ругая коммунистов за то, что те, мол, умеют только «отнимать и делить». Но сами они вместо строительства новых машин занимались бесконечными ваучерами, приватизациями, банкротствами и акционированиями. То есть тем же «отнять и поделить» (только поделить между своими!), нимало не заботясь о преумножении богатства страны. Напрочь забыв о том, что рынок — это прежде всего труд и его производительность, снижение издержек и энергосбережение, постоянный технический прогресс и платежеспособность граждан, они свели все к супермаркетам и барахолкам, к спекуляциям пустыми бумагами и потребительству. Именно они с маниакальной страстью уничтожают в России все, что могло дать нам шанс на будущее научно-промышленные центры, образование, высокие технологии. Именно они на радость оравам дураков в сбрендивших городах завалива ют прилавки магазинов импортными вещами и жратвой, вынося из страны десятки миллиардов долларов ежегодно. Но при этом никто не думает о том, как эти десятки миллиардов заработать. Или о том, что все возможности России заработать сводятся сегодня только к нефти и газу, доходы от которых все меньше.
С 1992 года правящая сволочь только воровала и вешала на нас долги. Воровала и занимала…
Рассчитывать на то, что наши «новорусские» вернут вывезенные капиталы в Россию и вложат их в производство? Дай Бог, чтобы вернулся хотя бы доллар из десяти бежавших. Никто не станет вкладывать деньги в нестабильную страну с массой проблем, где ко всему этому добавляются полугодовые морозы с огромными затратами на отопление и капитальные здания и огромные расстояния от сибирского сырья до перерабатывающих центров.
Надо четко сознавать то, что нынешний обрубок Империи, РФ — крайне холодная, субарктическая и неблагоприятная для инвестиций с мирового рынка страна. С климатом глубоко континентальным, где зима длится полгода, и где мы ходим в пальто тогда, когда на юге Франции, в Италии или в США еще скачут в маечках. Это в СССР у нас были края относительно мягкого климата — юг Украины, Новороссия, Средняя Азия и Закавказье. Теперь их у нас нет. И завтра их еще не будет.
На климат накладывается полная импотенция государства. Китай, где нет никакой демократии, где по части приватизации отстали от Россиянии на целую эпоху, а земля — не частная собственность, привлекает инвестиций в сотни раз больше Россиянии. И не только потому что там тепло, но и потому что там слово власти твердо, рэкет подавлен на корню, нет никаких чеченцев-ваххабитов (сепаратизм тоже выжигают каленым железом), а пойманным ворам-чиновникам не стесняются пускать пулю в затылок. И потому что китайцы оказались умны настолько, чтобы танковыми гусеницами в 1989 размазать по асфальту всякую шушеру, требовавшую «свободы». И там же десять лет спустя, предвидя возможный кризис, вводят запрет на стройки элитного жилья. По принципу: все денежки — в дело, на создание рабочих мест, а не в бесполезную роскошь.
Да что там Китай! Мне звонят знакомые из деловых учреждений Берлина. Немецкий капитал делает инвестицию за инвестицией в промышленность Белоруссии. МАН расширяет производство современных грузовиков на Минском автозаводе. А с Россиянией дойчи дела иметь не желают — бардак там, судари. Даже с московским правительством Лужкова. При этом немцы довольны тем, что батько Лукашенко держит в Белоруссии порядок, совершенно не волнуясь насчет того, что там гоняют местных истериков-демократов, желающих «свободы» и «у Эуропу». И ведь нет в Белой Руси ни приватизации «по Чубайсу», ни своих нефти-газа, на которых только и держится Россияния. Да что там немцы — я слышал, как премьер Степашин с уважением говорил: пока у нас полностью развалили производство комбайнов, белорусы его сберегли, и теперь сдают нам эти машины в аренду, беря в оплату пятую часть урожая на юге России!
Что будет дальше? Запад не простит русским того, что они все-таки решились давить Чечню вопреки окрикам из Вашингтона. Сегодня, 1 января 2000 года, я предсказываю экономическую войну на уничтожение России, и вы, читатель, посмотрите, насколько он оправдается. Запад слишком опасается малейшего нашего усиления.
Очертания этой войны известны нам по 1983-1986 годам. Тогда США, решив воспользоваться маразмом правящей КПСС и подорвать бюджет Империи, начали согласованно с Саудовской Аравией обваливать мировые цены на нефть и газ, одновременно бросая все больше помощи афганским душманам. Тем самым они подрывали доходы русских, заставляя их тратить все больше. Теперь обстановка куда сильнее благоприятствует второму изданию подобной войны. В Кремле сидит еще более идиотский режим, а шатающаяся под грузом тяжких проблем Росфедерация в десятки раз слабее Империи. Благодаря экономическому разгрому «реформ» русские полностью зависят от экспорта нефти и г<