Микробиолог академик Г.А. Заварзин пишет: «Уничтожение чужеродной информации является условием сохранения самостоятельности организма, как и любой другой системы. Не обладающая способностью отторжения чужеродной информации – гетерофобией – система разрушается, растворяется или перестает быть самостоятельной»[32]. Стратегии манипуляторов направлены на нейтрализацию биологической и культурной информации человеческого сообщества, видовой (общечеловеческой) и национальной информации.
Оставить родное в пользу лучшего – не предательство, а служение Истине. В.В. Розанов приводил как образец жизни иностранца в России судьбы урожденных немцев В.И. Даля[33] (1801-1872) и лингвиста А.Х. Востокова (1781-1864), перешедших из лютеранства в Православие: «…Вот путь и канон душевной жизни инородца в России. Оба, став «русскими» до такой глубины, возвеличили и имя германское, душу германскую, нравственный гений Германии. <…> На самом же деле Германия, конечно, в отрекшихся от нее Дале и Остенеке (прежняя фамилия Востокова) получила в них так много, сколько не имеет в каком-нибудь «Михеле», в каком-нибудь безвестном профессоре или этнографисте. Здесь величие – не в филологии их, а именно в красоте особой преданности и особого национального перерождения»[34].
Был и в жизни наших предков переломный момент выбора, когда восточные славяне отказались от племенной культуры и религии. С Крещением Руси язычество (букв. «народничество») становится ложнопатриотическим народным пережитком. Ассимилированные русскими сибирские этносы (котты, асаны, арины, смоки) от этого только выиграли. Чего нельзя сказать о бурятах, с приходом русских увеличивших свою численность. Частью они удержали шаманство (западносибирские), частью приняли равно неспасительный, с позиций Православия, ламаизм (забайкальские). Самобытность суми, еми, эстов, чуди, веси оставляла их «печальными пасынками природы». Ассимиляция стала для той части финских племен, которая влилась в славянство, драгоценным приобретением. Растворение в славянах было не смертью, а перерождением – приобщением к Православию и великой культуре. Причем ассимиляция проходила безболезненно – как усвоение более высокой культуры русских: «Происходило заселение, а не завоевание края, а не порабощение или вытеснение туземцев. Могли случаться соседские ссоры и драки; но памятники не помнят ни завоевательных нашествий, ни оборонительных восстаний»[35].
Ассимиляция может быть и трагедией. Литовская Русь в, казалось бы, относительно благоприятных условиях (отсутствие ига, культурно-экономические отношения с Западом) утрачивает сущность своей идентификации – русскость и Православие. В конце ХVII в. русский язык изгоняется из государственных бумаг, идут активные процессы дерусификации и окатоличивания русских. Права наша пословица: «Славянскому языку не видать добра от немецкого». Если бы Новгород отложился при Иоанне III, город, очевидно, постигла бы та же судьба. Поэтому для новгородцев потеря вольности (1478 г.) обернулась пользой. Конечно, история, изложенная в сослагательном наклонении, выглядит неубедительно, но прецеденты для такой ее прогностической версии были. Соседство с Западом смертельно опасно даже для культурно развитых народов. После воссоединения трижды разделявшейся в ХVIII в. Польши оказалось, что на территориях, находившихся под владычеством Австрии и Пруссии, поляки почти исчезли, а на российских их численность значительно выросла[36].
Традиция в семиотическом смысле – это текст, передающийся из поколения в поколение. Функциональность (читабельность) текста зависит от связности его элементов. Связность определяется наличием повторяемости семантических компонентов слов и предложений. При ее отсутствии текст становится бессвязным, т.е. лишается того, ради чего он создавался, – информативной стороны. «Распалась связь времен» – это констатация культурного разрыва. «Отцы» не могут аргументировать эффективность своего текста. «Дети» не хотят продолжать текст «Отцов».
Культурным генотипом народа является концептосфера его языка. Передача культуры от поколения к поколению должна обеспечивать воспроизводимость основных концептов в новых исторических обстоятельствах. Прерывается традиция – меняется менталитет (прежде всего в ценностной своей части). Сегодня национальную традицию планируется заменить общечеловеческими ценностями. Далее рассмотрим, что они собой представляют с точки зрения языка и менталитета.
Задания:
1. Что объединяет стихотворение И. Северянина «Предгневье» и высказывание философа Г.Г. Шпета: «Человек, действительно, сам духовно определяет себя, относит себя к данному народу, он может даже «переменить» народ, войти в состав и дух другого народа, однако опять не «произвольно», а путем долгого и упорного труда пересоздания детерминирующего его духовного уклада» (Шпет Г.Г. Психология социального бытия. – М., Воронеж, 1996. С. 371).
Им надо быть, им надо стать!
2. Приведите примеры персуазивного дискурса и использования soft power. Какими языковыми средствами достигается необходимый адресанту эффект?
3. М. Твен, будучи в 1906 г. на банкете, собравшем гражданскую и военную элиту США, слышал фразу председательствующего: «Мы англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет. Заявление председателя вызвало бурные аплодисменты. <…> Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: "Мы, англичане и американцы – …, … и …, чем и гордимся"» (Твен М. Мы англосаксы // Твен М. Соединенные линчующие Штаты. – М., 1969. С. 132). Какая тройка слов пропущена: 1) воры, разбойники и пираты; 2) активные, энергичные и целеустремленные; 3) организаторы, работники и цивилизаторы. Приведите языковые и исторические примеры в пользу вашего выбора.