Virginia Burley
ДИАЛОГ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Диалог, как один из трех основных «столпов» Гештальт Теории, заслуживает особого внимания. Теория сама по себе очень проста – Диалог основан на Я-Ты философской антропологии Мартина Бубера, которая утверждает, что индивидуумы тогда полностью становятся людьми, когда между ними происходит встреча. Диалог описывается тремя неотъемлемыми составляющими: Присутствие, Включенность, Преданность Диалогу. Диалог – это фундаментальная модель взаимодействия в Гештальт-терапии. Это стандартные компоненты теории первого года обучения. Ну вот, их выучили - и что потом? В чем сложности в применении базовых принципов Диалога в терапии? Кроме того, что теория всегда отличается от практики и всегда легче практики, применение Диалога требует дисциплины и терпеливого обучения диалогическому методу, который не является естественным и вовсе не так уж прост.
Не так давно в тренинговой группе при обсуждении с членами группы трудностей в практике терапии мне предложили «соблазнительную» идею «делать» Диалог естественно и легко. Относительно трудности «не знаю, что делать в терапии» мне посоветовали просто разговаривать с клиентом так, как будто я разговариваю с другом. Хотя я поддалась искушению принять такой «полезный» совет, позже ко мне пришло разочарование. Должно быть что-то фундаментально различное между терапией и дружбой, помимо явного различия, обусловленного задачами терапии. Разговор с другом – это (обычно) диалог. С маленькой «д». Пьеса разыгрывается в виде диалога. Любая вербальная коммуникация между людьми – это диалог. Эти естественные формы диалога не полностью готовят нас к участию в Диалоге, особенно тогда, когда у нас нет ясного концептуального различия между диалогом и Диалогом.
Совершенно иное определение Диалога (с заглавной Д) исходит от теоретической модели, описанной Мартином Бубером. Мистический экзистенциалист, Мартин Бубер представил диалогический метод как взаимодействие, вытекающее из отношения, которому необходимо учиться и которое нужно практиковать, даже людям, весьма искусным в «разговорном жанре», действительно заинтересованным в судьбах окружающих и умеющим сочувствовать – неотъемлемые черты хорошего Терапевта. В Гештальт-терапии с ее первоначальным акцентом на индивидуальности, естественности, целостности и спонтанности, порой создаются трудности в теоретической подготовке терапевтов. В Гештальт-сообществах зачастую происходит обесценивание всего, привнесенного извне (интеллектуального и теоретического), что порождает антагонистическую или, по меньшей мере, резистентную среду для настоящей интеграции теории. Недостаток различий между естественным, комфортным взаимодействием между людьми и формальным терапевтическим взаимодействием между Терапевтом и Клиентом подрывает способность обучающегося выработать терапевтические навыки. Поэтому, при внимательном рассмотрении применения Диалога в Гештальт-терапии, важно, прежде всего, рассмотреть сложности, созданные некоторыми нашими посылками относительно Гештальт-терапии.
Я буду обращаться исключительно к трудностям в применении Диалога в тренинговом процессе. Так как я - не Терапевт, я не могу с уверенностью говорить о применении терапии в нормальной терапевтической ситуации. Мой самый богатый терапевтический опыт накоплен в тренинговых условиях. Однако я полагаю, что некоторые ситуации, которые возникают в тренинге, также происходят в офисе терапевта, когда дверь закрыта от окружающего мира, и таким образом надеюсь, что мои наблюдения окажутся полезными для более широкого круга читателей.
Трудности с философским определением Диалога
(преданность Диалогу)
Есть что-то мистическое в концепции Бубера о том, что отношения превращают индивидуумов в настоящих личностей. По его мнению «Все изменяется в настоящей встрече». Если просто оглядеться вокруг себя в аудитории, произнеся эти слова в течение лекции, несложно заметить озадаченные, смущенные, «отсутствующие» лица; неизбежно возникают вопросы. МЕЖДУ. Мир междучеловеческого. Что же это действительно означает? Как это получается? Как можно говорить об этом? Многие столкнутся с трудностями, пытаясь найти ответы на эти вопросы. Очень легко можно заменить эти ответы смутными и сложными концепциями или можно ухватиться за самый похожий концептуальный эквивалент: например, за концепцию «встречи» некоторые принимают то, что присуще концепции Контакта. Затем находится подходящее объяснение: если я могу установить полный глубокий удовлетворяющий обоих контакт с этим человеком, который сидит напротив меня в качестве клиента, то я выполняю Я-Ты составляющую диалогического метода.
Проблема конечно в том, что контакт вовсе не является замещающим эквивалентом экзистенциальной Включенности. Мартин Бубер пишет о Диалогической Включенности в «Элементах междучеловеческого»: «…здесь мы имеем дело с отдельной категорией нашего существования, даже с отдельным измерением, если использовать математический термин; с этой категорией мы так хорошо знакомы, что, порой, ее особенности ускользают от нас». Конечно же, контакт – это часть высокочтимого Я-Ты, но не его полноценная замена. Бубер ясно различал «Диалогическое» и «психологическое»: «Психологическое - то, что происходит в душе каждого, - это только тайное дополнение к Диалогу. Смысл Диалога находится ни в каждом из партнеров в отдельности, ни в обоих, взятых вместе, а в их взаимодействии и «взаимоизменении».
Вопрос о том, как Диалог применяется в терапевтической ситуации, для многих настолько связан с достижением контакта, что как терапевт, так и клиент говорят порой о чувстве удовольствия в контакте, который они установили. Это происходит даже тогда, когда для наблюдателей в группе ясно при самом поверхностном взгляде, что их взаимодействие является безнадежной и вежливой попыткой со стороны обоих сделать кусочек работы, когда ни один из них не касается сердца (центра) их взаимодействия. Приведу пример из группы, в которой я участвовала несколько лет назад, как самую яркую иллюстрацию этого смешения Диалога и контакта. Женщина, которая вызвалась как Клиентка, начала свою работу с того, что начала отодвигать свой стул от Терапевта, для того, чтобы найти для себя наиболее комфортное расстояние. Она утверждала, что у нее есть трудности, в том, чтобы найти свое место в группе. Терапевт был очень понимающим и сочувствующим, убеждая ее, таким образом, в том, что он понимает ее. Тем временем, она продолжала отодвигаться от Терапевта, периодически отмечая со все нарастающим напряжением, что она очень благодарна и признательна за тот контакт, который она установила с ним. Терапевт ни разу не обратил внимания на передвижение стула. Он ни слова не сказал о своей собственной реакции на это. Вместо этого он лишь говорил «положительные» слова об их контакте. К концу работы ситуация обострилась таким образом, что Клиент обвинила тренеров в том, что они покинули ее в ужасном куске работы, и ничем не помогли, а напротив - ранили. Никто в группе не отметил неконгруентности между истинным качеством взаимодействия в работе и молчаливо принятым мнением о «чудесном контакте».
Большинство примеров «упущенных» возможностей не так драматичны. Однако замена экзистенциальной встречи контактом (что бы это ни значило для людей, описывающих взаимодействие подобным термином) подрывает возможности для настоящей встречи. Мы должны напомнить себе, что цель Терапии – это не установление контакта, особенно если контакт означает простое улучшение самочувствия в присутствии Другого. Это - упрощенная форма буберовского идеала человеческих отношений. Цель Терапевта, должно быть, состоит в том, чтобы быть дисциплинированным и готовить себя к открытости в возможной Встрече. Это приготовление является сердцем преданности Диалогу и требует тщательного исследования для ясного понимания Клиента, дисциплины и, возможно, смелости, для того, чтобы принести себя во «встречу». Терапевт – это не друг. Терапевт Присутствует не для того, чтобы чувствовать себя лучше, и, возможно, даже не для того, чтобы пациент почувствовал себя лучше, по крайней мере, немедленно. Точнее будет сказать, что пациент здесь для того, чтобы чувствовать более полно то, что можно почувствовать, и для того, чтобы вынести из опыта аутентичного существования то, как построить более подходящую жизнь. Диалог требует, чтобы Терапевт приготовил себя к возможности почувствовать себя как лучше, так и хуже. В большей степени это приготовление зависит от других компонентов теории.
Таким образом, важно отметить, что преданность Диалогу невозможно достичь без понимания центральной концепции, без четкого отграничивания ее от других похожих эквивалентов. Философия Диалога является сложной и взыскательной (а также возбуждающей и плодотворной), и я полагаю, что без внимательного прочтения работы Бубера со всеми ее сложностями, Терапевт не сможет быть преданным Диалогу. Перед тем, как пытаться быть преданным Диалогу, необходимо познать онтологическое значение Встречи.