Понизу туман слегка развеялся. Было решено, что Арагорн с Леголасом
отправятся на поиски прибрежной тропы.
- До появления орков, - сказал Арагорн, - путники часто спускались по
Андуину, и тропу, я думаю, найти не трудно: Взгорный всегда обходили
берегом.
- С тех пор как у Андуина бродят орки, прорваться по Реке с севера на
юг почти невозможно, - предупредил Боромир. - И чем дальше к югу, тем
опасней Андуин.
- Любая дорога на юг опасна, - спокойно ответил ему Арагорн. - Ждите
нас здесь до завтрашнего утра. Если мы к этому сроку не возвратимся,
выбирайте предводителя и сразу же уходите.
С тяжкой тревогой смотрели путники, как скрываются в тумане Леголас и
Арагорн. Однако их тревога оказалась напрасной. Разведчики вернулись часа
через два.
- Все в порядке, - спустившись, объявил Арагорн. - Чуть выше по берегу
тянется тропа, которая выводит за Взгорным к причалу. Пройти нам придется
лиги полторы: лигу вдоль переката и до него пол-лиги. За южным причалом
течение быстрее, но рифов и отмелей в Реке уже нет. А северный причал, где
тропа начинается, довольно далеко, и плыть к нему долго. Так что надо
выбираться здесь. Главное - вытащить на тропу лодки: берег тут, как видите,
крутой и скалистый.
- Это будет нелегко, - проворчал Боромир.
- Но мы с этим справимся, - сказал Арагорн.
- Конечно, справимся! - воскликнул Гимли.
Выгрузка очень утомила путников, но в конце концов с нею было
покончено. Сначала на тропу вынесли поклажу. Потом, отдохнув, приступили к
лодкам, которые оказались поразительно легкими. Из какой древесины они
изготовлены, Леголас не знал, а остальные тем более - она была твердой, но
почти невесомой, так что нести разгруженную лодку могли по тропе даже Пин и
|
|
Мерри. Однако дотащить лодки до тропы без помощи Боромира, наверно, не
удалось бы. Высокие уступы крошащихся скал, облепленные ползучими стеблями
плюща, глубокие расселины, прикрытые ежевикой, которая намертво вцеплялась в
одежду, ледяные ручьи, бездонные колодцы - для маленьких путников с лодками
в руках такой подъем был бы неодолим. Даже могучие Арагорн с Боромиром едва
одолели этот трудный подъем - но лодки были доставлены на тропу, и дальше
дело пошло быстрей.
Справа к тропе подступала стена из отвесных, с извилистыми трещинами,
утесов, а слева рычала невидимая река, процеживаясь сквозь зубья Взгорного
переката. Иногда на тропе попадались камни, скатившиеся сверху, иногда -
промоины; но их нетрудно было обойти. Вскоре тропа повернула налево и
спустилась к причалу в естественной бухточке. Пешеходный путь вдоль берега
кончился: дальше громоздились неприступные скалы. Этот путь Хранители
проделали дважды и в два приема все перенесли.
Между тем постепенно начало смеркаться; путники сели на каменный причал
и устало пригорюнились. День умирал; в отдалении монотонно выл Сарн-Гебир,
навевая на путников тяжелую дрему.
- Ну вот, пришли, - сказал Боромир. - Однако плыть мы сегодня не можем.
Нам всем нужно как следует выспаться.
- Нужно, - согласился с гондорцем Арагорн.- Но долгого сна у нас не
получится, ибо дежурить мы будем по двое: три часа сна и час на посту. Если
туман продержится до утра, мы, возможно, ускользнем от врагов.
За ночь никаких происшествий не случилось, лишь брызнул под утро
небольшой дождичек. На рассвете Хранители отправились в путь. Пелена тумана
|
|
слегка поредела; путники жались к западному берегу, сереющему под ними в
молочной мгле. Часа через три стал накрапывать дождь, и вскоре начался
весенний ливень. Чтоб лодки не затопило, их прикрыли фартуками, сделанными
из тонкой непромокаемой кожи, но плыть продолжали - почти что вслепую.
Ливень разодрал завесу тумана и быстро иссяк. Небо расчистилось. Темные
тучи уползли на север. Зубчатые кряжи Приречного взгорья с обеих сторон
стеснили Андуин; путников стремительно несло вперед; повернуть и выгрести
против течения они, вероятно, теперь не смогли бы.
Фродо тревожно смотрел вперед. Хранители приближались к огромным
утесам, смутно напоминающим фигуры людей. Высокие, могучие, зловеще грозные,
они походили на каменных воинов, охраняющих низовья Реки от врагов. Путникам
предстояло проплыть между ними.
- Это Каменные Гиганты, - сказал Арагорн, - великие витязи Нуменорского
королевства. - И громко крикнул остальным Хранителям: - Следуйте за мной!
Держитесь на стремнине! Идите как можно дальше друг от друга!
Каменные Гиганты были уже близко. Они пронесли сквозь бури столетий
приданный им создателями величественный облик. Немые, но грозные, древние,
но могучие, в каменных, растрескавшихся от времени шлемах, смотрели они,
чуть сощурившись, на север, предостерегающе подняв левую руку вверх и сжимая
в правой боевой топор. Величавые часовые легендарного королевства внушали
Фродо благоговейный страх, и он не поднял на Гигантов глаза, когда их тени
накрыли путников. Даже Боромир опустил голову, проплывая в отчаянно пляшущей
|
|
лодочке между исполинскими стражами прошлого.
Отвесные, уходящие в небо утесы стремительно проносились мимо
Хранителей; черная, как волнистое зеркало, вода оглушительно грохотала; было
сумеречно и знобко; ледяной ветер пронизывал до костей. Фродо прижался к
дрожащему Сэму, вслушиваясь в его прерывистое бормотание:
- Если выживу... больше никогда... ни за что... близко не подойду...
издали не гляну...
- Не бойтесь! - раздался вдруг странный голос.
Фродо оглянулся и увидел Бродяжника - однако не сразу его узнал. Ибо
перед ним стоял не Бродяжник - усталый скиталец дикого Глухоманья, - а
прекрасный, молодой и могучий витязь. Неколебимо и гордо, с поднятой головою
и небрежно откинутым назад капюшоном, возвышался он на корме лориэнской
лодки, оседлавшей бешеную стремнину Андуина, - король, возвращающийся в свое
королевство.
- Не бойтесь! - Голос был спокойный и звучный: его не заглушило рычание
Реки. - Долгие годы мечтал я увидеть Каменных Гигантов - Исилдура с
Анарионом. Своему потомку Элессару Эльфийскому, сыну Арахорна из рода
Элендила, они помогут одолеть стремнину. Не бойтесь. Здесь нам ничто не
угрожает.
Ущелье, по которому плыли Хранители, быстро сужаясь, поворачивало на
запад; монолитный рокот стиснутого потока многократно усиливало гулкое эхо;
грохочущий сумрак синевато сгущался... Но вот впереди чуть забрезжил свет,
стены ущелья неожиданно расступились, и Хранителей вынесло в спокойное
озеро. Бледное, выстуженное ветром небо с редкими перьями взлохмаченных
облаков, мелко дробясь, отражалось в воде. Солнце стояло довольно низко.
Скалистые берега овального озера поросли могучими кряжистыми дубами; холодно
и сиро блестели на солнце их искривленные бурями ветви. В отдалении, у южной
окраины озера, возвышались над пологим берегом три горы; среднюю с двух
сторон омывала Река.
- Это Тол Брандир, - сказал Арагорн, указывая спутникам на среднюю
гору. А слева и справа от него, за протоками, древние сторожевые посты
нуменорцев: Амон Слоуш и Амон Ведар - Наслух и Овид на всеобщем языке. Там
когда-то дежурили часовые, чтоб слушать и наблюдать, не приближаются ли
враги. Но, говорят, на берегах острова Тол Брандир никогда не бывал ни
человек, ни зверь... А за островом вечно ярится Рэрос.
Увлекаемые к югу медленным течением, Хранители поели и немного
передохнули. А потом снова взялись за весла. Низкое солнце стало
тускло-багровым; на юге темнела громада Скалистого и отчетливо слышался рев
Оскаленного. К острову путники подошли в темноте.
Кончался десятый день их путешествия по Великой Реке. Земли Глухоманья
остались позади. Утром им предстояло свернуть на запад или на восток.
Разброд
Арагорн повел их по правой протоке. Между Овидом и протокой тянулся
луг. Дальше земли тонули во тьме. Арагорн повернул и причалил к берегу.
- Я ни разу не слышал, - сказал он спутникам, - чтоб возле Овида
появлялись орки. Однако часовой нам все-таки нужен.
Хранители вытащили лодки на берег, завернулись в одеяла и вскоре
уснули. Ночью ничего тревожного не случилось. Каждый часовой дежурил по часу
- Горлум и орки до рассвета не появлялись. Если Горлум продолжал следить за
Отрядом, то таился где-то невидимый и неслышимый. Но Арагорну спалось плохо
и беспокойно. Под утро он встал и подошел к Фродо, который только что сменил
Сэма.
- До твоего дежурства еще далеко, - сказал ему хоббит. - Почему ж ты не
спишь?
- Сам не знаю, - ответил Арагорн. - Что-то встревожило меня во сне.
Давай-ка глянем на твой Терн.
- Зачем? - удивленно спросил его Фродо. - Ты думаешь, к нам подбираются
орки?
- Давай посмотрим, - повторил Арагорн.
Фродо вынул из ножен меч. Края клинка чуть заметно светились.
- Орки! - с беспокойством пробормотал хоббит. - Не очень близко... а
все же близко.
- Довольно близко, - подтвердил Арагорн. - Но, быть может, это лишь
соглядатаи Саурона, которые бродят по восточному берегу. До последнего
времени, насколько я знаю, у Амон Ведара орки не появлялись. А впрочем, с
тех пор как гондорцы отступили, в приречных землях многое изменилось. Нам
надо идти теперь очень осторожно.
Утренняя заря напоминала зарево далекого пожара. Космами темного дыма
клубились на востоке тяжелые тучи, освещенные снизу тускло мерцающим
солнцем; но вскоре солнце выплыло в чистое небо, золотисто высветлив резкие
контуры Тол Брандира. Фродо с любопытством разглядывал остров. Стеною
отвесных утесов поднимался он из поблескивающей мелкой рябью протоки; по
крутым склонам его, выше опорных утесов, карабкались к вершине дубовые
рощицы; а сама вершина - громадный скалистый шпиль - была совершенно
бесплодной и голой. Над островом кружились птицы; но никаких зверей - или
хотя бы змей в расселинах скал - Фродо не заметил.
После завтрака Арагорн сказал своим спутникам:
- Время настало, друзья. Сегодня нам придется наконец решить, куда мы
свернем - на запад, в Гондор, чтобы открыто драться с Врагом, или на восток,
в страну страха и тьмы. А возможно, нам предстоит разойтись, чтобы каждый
мог выполнить свой собственный долг. Откладывать решение нельзя, ибо за
Андуином бродят орки - если они еще не переправились на этот берег - и
задержка может нас погубить.
Арагорн умолк. Но никто их Хранителей не нарушил тишины, никто не
пошевелился. Тогда Арагорн заговорил снова:
- Видимо, бремя решения ляжет на твои плечи, Фродо. Мы зовемся
Хранителями, ибо сопровождаем тебя, но за судьбу Кольца отвечаешь ты один,
тебе доверил его Совет Мудрых, и не нам определять, куда ты пойдешь. У меня
нет права давать советы Главному Хранителю: я не Гэндальф - хотя заменял
его, как мог, в дороге - и не знаю, на что решился бы он после Тол Брандира.
А впрочем, и Гэндальф оставил бы, мне кажется, выбор за тобой, Да, Фродо,
твое слово - главное и окончательное.
- Я знаю, что нужно спешить, - медленно и далеко не сразу проговорил
Фродо. - Но это очень тяжкое бремя - окончательный выбор. Дай мне час на
раздумье, Арагорн, и, вернувшись, я скажу свое слово. Потому что я хочу
побыть один.
- Что ж, подумай в одиночестве, Фродо, сын Дрого, - согласился Арагорн,
окинув хоббита добрым и сочувственным взглядом. - Час мы подождем тебя
здесь. Только не уходи далеко.
Сколько-то времени Фродо сидел не двигаясь; голова его была опущена.
Сэм, внимательно наблюдавший за хозяином, пробормотал себе под нос:
- Я-то, конечно, промолчу. А только чего тут думать, когда и так все
ясно?
Словно бы в ответ на бормотанье Сэма, Фродо поднялся и ушел. Чтобы не
глядеть ему в спину, Хранители отвернулись. Однако Боромир, как заметил Сэм,
пристально следил за ним, пока его не заслонили деревья, росшие на склоне
Овида.
Без всякой цели бродя по лесу, Фродо случайно вышел на заброшенную
дорогу. Она вела к вершине горы. Там, где подъем становился круче, виднелись
почти разрушенные каменные ступени, расколотые во многих местах корнями
деревьев. Фродо машинально пошел вверх и вскоре оказался на лужайке,
окруженной с трех сторон горными рябинами. В центре лужайки лежал плоский
серый валун; как бы расступившись, чтобы не заслонять утренне солнце,
деревья открывали на востоке Тол Брандир и кружащих вокруг его вершины птиц.
В отдалении грозно выл Рэрос.
Фродо сел на камень и, подперев подбородок ладонями, глубоко
задумавшись, притих. Перед его мысленным взором стремительно промелькнули
события, случившиеся после ухода Бильбо из Торбы. Он припомнил рассказы
Гэндальфа, начало похода, Совет у Элронда - но окончательное решение
ускользало, мысли двоились...
Внезапно ему стало не по себе: чей-то взгляд в спину оборвал, скомкал
его раздумья. Он торопливо вскочил, оглянулся - и с невольным облегчением
увидел Боромира. На лице гондорца застыла чуть напряженная, но добрая
улыбка.
- Я беспокоился за тебя, Фродо, - сказал он. - Если Арагорн прав и орки
близко, то бродить по лесу в одиночку очень опасно. Особенно тебе - ты ведь
поистине бесценная добыча для врагов. Меня одолевают горькие мысли. Разреши
мне посидеть тут с тобой, раз уж я тебя отыскал. Когда мы собираемся вместе,
каждое слово вызывает бесконечные споры. А здесь, вдвоем, нам, быть может,
удастся найти какое-нибудь мудрое решение.
- Спасибо тебе, Боромир, - отозвался Фродо. - Да только вряд ли ты
сумеешь мне помочь. Потому что я знаю, как мне надо поступить - и боюсь.
Просто боюсь, Боромир.
Фродо замолчал. Сквозь ровный гул Рэроса слышался свист ветра в голых
ветвях деревьев. Боромир подошел к хоббиту и сел рядом с ним на камень.
- А ты уверен, что мучаешься не впустую? - мягко спросил он. - Зачем
заранее отвергать всякую помощь? Я же вижу, что тебе нужен совет. Выслушай
меня, Фродо!
- В том-то и дело, что я догадываюсь, какой ты дашь мне совет, Боромир,
- сказал Фродо. - Он кажется мудрым... но сердце предостерегает меня.
- Предостерегает? Против чего? - резко спросил Боромир.
- Против отсрочки, - ответил Фродо. - Против легкого пути. Против
желания сбросить с плеч тяжелое бремя. Против... как бы это сказать?.. Ну да
- против слепой веры в силу и надежность людей.
- А между тем эта сила и надежность охраняет вас от великих бедствий! -
воскликнул Боромир.
- Я нисколько не сомневаюсь в доблести гондорцев, - сказал Фродо. - Но
мир сейчас быстро меняется. Стены Минас Тирита крепки, я знаю. А вдруг они
окажутся недостаточно крепкими? Что тогда?
- Мы встретим смерть, как подобает воинам, - ответил Боромир. - Да и
есть ведь еще надежда, что Вражье воинство сломает зубы о нашу крепость.
- Нету такой надежды пока существует Кольцо, - отрезал Фродо.
- Кольцо! - подхватил Боромир, и глаза его вспыхнули. - Не странно ли,
что нам всем доставляет столько тревог такая крохотная пустяковинка -
золотое колечко. Покажи-ка ты мне, как оно хоть выглядит, а то я даже и не
разглядел его на Совете у Элронда.
Подняв голову, Фродо заметил странный блеск в глазах Боромира. И хотя
лицо гондорца было по-прежнему дружелюбным, хоббит почувствовал холодную
отчужденность.
- Его лучше не вынимать, - коротко сказал он.
- Лучше так лучше, - сразу же отступил Боромир, - тебе видней. Но
говорить-то о нем, надеюсь, можно? Вы вот все время толкуете про его
страшное могущество в руках Врага: дескать, мир сейчас меняется и, если
Кольцо не уничтожить, Минас Тирит, а потом и все Средиземье сгинет под
Завесой Тьмы. Возможно, так и случится, я не спорю - если Кольцо попадет к
Врагу. Ну а если оно останется у нас?
- Элронд предупреждал на Совете, что Кольцо может служить лишь
злодейству, - напомнил гондорцу Фродо.
- Да не пой ты с чужого голоса! - вскричал Боромир. Он встал и принялся
беспокойно ходить по лужайке. - А впрочем, быть может, они и правы -
Гэндальф, Элронд, все эти эльфы и маги, - для самих себя. Быть может, они
действительно станут злодеями, если к ним попадет Кольцо. Хотя
по-настоящему-то я до сих пор и не знаю, мудрые они или просто робкие... Но
нас, людей из Минас Тирита, которые вот уже много лет защищают Средиземье от
Черного Властелина, не превратишь в злодеев! Нам не нужна власть над миром и
Вражья магия. Мы хотим сокрушить Всеобщего Врага, чтобы отстоять свою
свободу - и только. Но заметь, как удивительно все совпало: сейчас, когда
силы у нас на исходе, снова нашлось Великое Кольцо - подарок судьбы, иначе
не скажешь! К победам приводят лишь решительность и бесстрашие. Ради победы
в справедливой битве отважный воин должен быть готов на все. Чего не сделает
воин для победы - истинный воин? Чего не сделает Арагорн? А если он
откажется - разве Боромир дрогнет в борьбе? Кольцо Всевластья даст мне
великое могущество. Под моими знаменами соберутся доблестные витязи из всех
свободных земель - и мы навеки сокрушим Вражье воинство!
Боромир, казалось, позабыл о Фродо. Он возбужденно расхаживал взад и
вперед по лужайке, толкуя про защиту Минас Тирита и наступательные бои, про
могучие союзы людей и будущие победы. Его голос гремел все громче, а
уверенность в окончательной победе над Врагом стремительно росла. И вот уже
Вражье воинство в беспорядке покатилось к Мордору, последних врагов
беспощадно добили у стен Черного Замка, а он, Боромир, стал великим королем
- справедливым и мудрым.
Внезапно гондорец замер перед понуро сидящим на камне хоббитом.
- Так нет же, они хотят лишиться Кольца! - вскричал он. - Именно
лишиться, а не уничтожить его - ибо если крохотный невысоклик слепо сунется
в темный Мордор, то Враг неминуемо завладеет своим сокровищем!
Боромир глянул сверху вниз на Фродо.
- Надеюсь, ты и сам понимаешь, мой друг? - спросил он. - Ты сказал, что
боишься. Но в тебе говорит не страх, а здравый смысл.
- Да нет, мне просто страшно, - возразил Фродо. - Просто страшно,
Боромир. И все же я рад, что ты высказался. Теперь у меня не осталось
сомнений.
- Давно бы так! - воскликнул гондорец.
- Ты не понял меня, Боромир, - сказал Фродо. - Я не пойду в Минас
Тирит.
- Но тебе непременно нужно завернуть к нам, хотя бы ненадолго, -
продолжал настаивать Боромир. - Минас Тирит уже близко, и доберешься ты от
Скалистого до Мордора ничуть не быстрей, чем из нашей крепости. А зато у нас
ты узнаешь последние вести о Враге. Пойдем, Фродо, - сказал Боромир,
дружески положив ему руку на плечо. Но, выдавая скрытое возбуждение
гондорца, рука его мелко дрожала. Фродо встал и, с беспокойством оглядев
Боромира, отступил - человек был вдвое больше хоббита и намного сильнее.
- Неужели ты боишься меня? - спросил Боромир. - Разве я похож на
предателя или бандита? Да, мне нужно твое Кольцо, теперь ты это знаешь. Но,
клянусь честью гондорца, я отдам его тебе после победы. Сразу же отдам!
- Нет! - испуганно вскрикнул Фродо. - Я не могу доверять его другим. Не
могу!
- Глупец! - прорычал Боромир. - Упрямый глупец! Ты погибнешь сам - по
собственной глупости - и погубишь всех нас. Если кто-нибудь из смертных
может претендовать на Великое Кольцо, то уж конечно, не вы, невысоклики, а
люди Нуменора - и только они! Нелепая случайность отдала тебе в руки Кольцо.
Оно могло стать моим! Оно должно стать моим! Отдай его мне!
Фродо, не отвечая, попятился, чтобы отгородиться от громадного гондорца
хотя бы камнем.
- Зря ты боишься, - немного спокойней сказал Боромир. - Почему бы тебе
не избавиться от Кольца? А заодно - от всех твоих страхов и сомнений. Объяви
потом, что я отнял его силой, что я гораздо сильнее тебя. Ибо я гораздо
сильнее тебя, невысоклик!.. - Гондорец перепрыгнул камень и бросился к
Фродо. Его красивое, мужественное лицо отвратительно исказилось, глаза
полыхнули алчным огнем.
Увернувшись, Фродо опять спрятался за камень и, вынув дрожащей рукой
Кольцо, надел его - потому что Боромир снова устремился к нему. Ошеломленный
гондорец на мгновение замер, а потом стал метаться по лужайке, пытаясь
отыскать исчезнувшего хоббита.
- Жалкий штукарь! - яростно орал он. - Теперь я знаю, что у тебя на
уме! Ты хочешь отдать Кольцо Саурону - и выискиваешь случай, чтобы сбежать,
чтобы предать нас всех! Ну подожди, дай мне только до тебя добраться! Будь
ты проклят, Вражье отродье, будь проклят на вечную тьму и смертный мрак!.. -
В слепом неистовстве гондорец споткнулся о камень, грохнулся на землю и
мертво застыл, словно его сразило собственное проклятье; а потом вдруг начал
бессильно всхлипывать.
Ветер усилился; заунывный свист привел гондорца в себя. Он медленно
встал, вытер глаза и пробормотал:
- Что я тут нагородил? Что я натворил? Фродо! Фродо! - со страхом
закричал он. - Фродо, вернись! У меня помутился разум, но это уже прошло!
Фродо!
Однако Фродо был уже далеко: не слыша последних выкриков Боромира, не
разбирая дороги, бежал он вверх. Жалость и ужас терзали хоббита, когда ему
вспоминался озверевший гондорец с искаженным лицом и горящими глазами, в
которых светилась безумная алчность.
Вскоре он выбрался на вершину горы, перевел дыхание и поднял голову.
Ему открылась, но как бы в тумане, мощенная плитами круглая площадка,
каменная, с проломами, ограда вокруг нее, беседка на четырех колоннах за
оградой и многоступенчатая лестница к беседке. Хоббит понял, что перед ним
Амон Ведар - или Овид на всеобщем языке, - обзорный сторожевой пост
нуменорцев. Он поднялся по лестнице, вошел в беседку, сел в караульное
кресло и осмотрелся.
Однако сначала ничего не увидел, кроме призрачно туманных теней - ведь
у него на пальце было Вражье Кольцо. А потом тени вдруг обрели резкость и
стали картинами неоглядного мира, будто хоббит, как птица, вознесся в небо.
На восток уходили неведомые равнины, обрамленные в отдалении чащобами без
названий, за которыми высились безымянные горы. На севере поблескивала
ленточка Андуина, и слева к Реке подкрадывался Мглистый, сверкая зубьями
заснеженных скал. На западе зеленели ристанийские пастбища и крохотно
чернела башенка Ортханка, с которой Гэндальфа унес Ветробой. На юге, от
вспененных струй Оскаленного, низвергающихся под радугой в низины Болони,
Андуин устремлялся к Этэрским плавням и там, разделившись на множество
проток, вплескивался в серо-серебристое Море, над которым, подобно солнечным
пылинкам, кружились мириады и мириады птиц.
Но не было мира в зацветающем Средиземье. На Мглистом, как муравьи,
копошились орки. Под голубыми елями восточного Лихолесья дрались люди, эльфы
и звери. Дымом затянуло границы Лориэна. Над Морией клубились черные тучи. В
землях Бранда полыхали пожары.
Вооруженные всадники, настегивая коней, мчались по широким равнинам
Ристании. Изенгард охраняли стаи волколаков. Вастаки и хородримцы двигались
на запад: лучники, меченосцы, верховые копейщики, сотники и тысячники в
легких колесницах, тяжело груженные припасами обозы, пустые телеги для
награбленного добра - несметная сила Вражьего воинства.
Фродо снова посмотрел на юг. В Белых горах, к западу от Андуина,
горделиво вздымалась могучая крепость, окруженная белокаменной неприступной
стеной, - Минас Тирит, надежда гондорцев. И в сердце хоббита вспыхнула
надежда. Однако на черном плато к востоку от Андуина, у Изгарных гор,
воздвиглась громадная черная крепость - хищная, многолюдная, грозная. Фродо
невольно посмотрел на восток. За Изгарными горами, в долине Горгорота,
темной даже под сверкающим солнцем, громоздилась одиночная Роковая гора,
окутанная клубами багрового дыма. Взгляд хоббита скользнул чуть дальше. И
вот, заслоняя остальные видения, ему открылся укрепленный замок. Фродо хотел
отвернуться - и не смог. На уступчатом утесе, за бесчисленными стенами,
окруженный приземистыми дозорными башнями, которые лепились по уступам все
выше, застыл, словно черный паук, Барад-Дур - Бастион Тьмы, логово Саурона.
И тьма загасила надежду хоббита.
А потом он ощутил ГЛАЗ.
Глаз напряженно разыскивал Хранителя, который осмелился надеть Кольцо.
Как цепкий палец, он обшаривал Средиземье. Фродо чувствовал, что от Глаза не
спрячешься. Вот он уже ощупывает Наслух. Вот скользнул по ущельям
Скалистого... Фродо спрыгнул с караульного кресла, упал, скорчился на полу
беседки, заслонил глаза лориэнским капюшоном.
Он беззвучно шептал: не отдам! не сдамся! - а в беседке звучало: отдам!
сдамся! - и гулкое эхо разносило над Овидом эту сиплую клятву бессилия. А
потом в голове у него прозвенело: сними! сними же, дуралей, Кольцо! - и над
Овидом разлилась тишина.
В крохотном Хранителе противоборствовали две могучие силы. На мгновение
они уравновесились, и он потерял сознание. А когда пришел в себя, то
почувствовал, что ни Глаза, ни Голоса больше нет: у него снова была
свободная воля, и он сорвал с пальца Кольцо - как раз вовремя. Над беседкой
пронеслась темная тень, вниз дохнуло могильным холодом - и опять засверкало
солнце. В небе перекликались птичьи голоса.
Фродо медленно поднялся на ноги. Он чувствовал слабость, как после
болезни, но воля его окончательно окрепла.
- Я должен идти один, - сказал он. - Потому что темная сила Кольца уже
злодействует у нас в Отряде. Да, мне надо уходить одному. Теперь я и
верить-то могу не всем, а тех, кто меня никогда не предаст, - старину Сэма
или Мерри с Пином - слишком люблю, чтоб тащить в Мордор. Бродяжник рвется на
помощь гондорцам, и он им нужен сейчас вдвойне - раз Боромир заражен
злодейством. Надо уходить одному. Сразу же.
Он сбежал вниз, к той самой лужайке, где его нашел Боромир, и
прислушался. До него донеслись встревоженные крики.
- Они меня ищут, - сказал он вслух. - Интересно, сколько же прошло
времени? Наверное, несколько часов, не меньше. - Ему показалось, что крики
приближаются. - Как же быть? - пробормотал он негромко. И твердо сказал: -
Уходить. Сразу. Иначе я вообще никогда не уйду. И прощаться нельзя. Они меня
не отпустят! Значит, надо уходить, не прощаясь.
И Фродо надел на палец Кольцо.
Там, где только что стоял хоббит, медленно подымалась примятая трава. А
вниз по склону прошуршали шаги - легкие, как шелест весеннего ветра.
Остальные Хранители, собравшись в кружок, сидели на берегу. И хотя
каждый из них дал себе слово спокойно ждать, разговор постоянно возвращался
к решению Фродо.
- Да, тяжкий ему предстоит выбор, -со вздохом сказал Арагорн. - Путь на
восток смертельно опасен из-за орков, а идти в Гондор, быть может, еще
опасней, ибо Врагу донесут, где мы укрылись, и под натиском Темных Сил Минас
Тирит рано или поздно падет. Ведь даже Элронд признал, что противостоять
всему Вражьему воинству он не в силах. Как же быть? Боюсь, что лишь Гэндальф
сумел бы разгадать эту гибельную загадку. Но Гэндальфа нет...
- А значит, разгадывать ее придется нам, - продолжал за Арагорна
Леголас. - Мы должны помочь Фродо. Давайте-ка позовем его и проголосуем,
куда идти. Мне кажется, что раз путь на восток закрыт, надо пробраться в
Гондор и немного переждать.
- И мне так кажется, - поддержал Гимли. - Но если Фродо все же решит
свернуть на восток, я пойду с ним.
- Да и я пойду, - отозвался Леголас. - Бросить его сейчас было бы
предательством.
- Ну, предателей-то среди нас, я думаю, нет, - сказал Арагорн. -
Однако, если Фродо отправится в Мордор, ему не помогут ни семь, ни семьдесят
семь спутников... а возможно, и навредят: большой Отряд легко обнаружить.
Так что я предложил бы всего троих: Сэма (разве он отстанет от хозяина?),
себя и Гимли.
- А мы? - негодующе воскликнул Мерри. - Мы с Пином еще в Норгорде
решили, что пойдем за Фродо куда угодно... И пойдем... Да только это же