— Я не волнуюсь, — сказал он, — за Кирана.
— Тогда ты не будешь против, если мы поговорим с ним, — сказал Джейс.
— Я не волнуюсь за него, — сказал Марк. — Я волнуюсь за вас.
Клэри тихонько рассмеялась. — Спасибо, Марк.
— Он — сын Короля Неблагого Двора, — сказал Марк. — У Короля есть пятьдесят сыновей, каждый из которых соперничает за трон. Король устал от них. Он должен был Гвину и отдал ему Кирана. Подарил как меч или собаку.
— Как я понял, — сказал Джейс. — Киран пришёл к тебе и предложил помощь, наперекор желаниям фейри. Он поставил себя в смертельную опасность, лишь бы помочь тебе.
Марк полагал, что он не должен удивляться тому, что Джейс знает это. Эмма всё доверяет Клэри. — Он был мне должен. Благодаря ему те, кого я люблю, были ужасно покалечены.
— Тем не менее, — сказал Джейс, — есть шанс, что он ответит на наши вопросы. Особенно если узнает, что они были одобрены тобой.
Марк молчал. Клэри поцеловала Джейса в щёку и что-то прошептала на ухо прежде, чем покинуть комнату. Джейс смотрел ей вслед и взгляд на мгновение смягчился. Марк почувствовал укол зависти. Сможет ли он когда-нибудь вести себя так же с кем-нибудь. Они подходили друг другу: доброта и игривость Клэри сочеталась с сарказмом и силой Джейса. Ему было интересно, подходили ли они с Кираном друг к другу. Если бы он подходил Кристине, все бы изменилось.
— Что ты хочешь спросить у Кирана? — сказал он.
— Несколько вопросов о Королеве и Короле, — сказал Джейс. — Я расскажу тебе немного, но помни, что я ничего не говорил. Конклав оторвёт мне голову за это, — он вздохнул. — Себастьян Моргенштерн оставил оружие в одном из Дворов Фейри, — сказал он. — Оружие, способное уничтожить нас всех, всех Нефилимов.
— Что оно делает? — спросил Марк.
— Я не знаю. Это часть того, что нам нужно выяснить. Мы знаем, что оно смертоносное.
Марк кивнул. — Думаю, Киран поможет тебе, — сказал он. — И я могу дать тебе список имён тех, кто дружелюбно отнесётся к вашему делу у Фейри, потому что таких будет немного. Не думаю, что ты знаешь, как сильно они ненавидят вас. Если есть такое оружие, то я надеюсь, что вы найдёте его, потому что они используют его без колебаний. И они не пощадят вас.
Джейс посмотрел на него из-под своих золотых ресниц, очень похожих на ресницы Кита. Его взгляд был спокойным и внимательным
— Не пощадят нас? — сказал он. — Ты один из нас.
— Это зависит от того, кого ты спрашиваешь, — сказал Марк. — У тебя есть ручка и бумага? Я начну с имён…
* * *
Прошло много времени с тех пор, как Артур в последний раз спускался с чердака, где он спал, ел и занимался своей работой. Джулиан сморщил свой нос, когда он и Диана поднялись наверх по узкой лестнице. Воздух был более затхлый, чем обычно, со всей протухшей едой и запахом пота. Стоял полный мрак. Артур был частью этого мрака, сгорбленный над своим столом, в то время, как ведьмин огонь пылал на подоконнике. Он не реагировал на присутствие Дианы и Джулиана.
— Артур, — сказала Диана, — нам нужно поговорить с вами.
Артур медленно повернулся в кресле. Джулиан почувствовал, как его взгляд скользнул по Диане, а потом и по нему самому.
— Мисс Рэйберн, — произнес он, наконец, — что я могу для вас сделать?
Диана сопровождала Джулиана в походах на чердак и раньше, но редко. Теперь, когда вся правда этой ситуации была известна Марку и Эмме, Джулиан был в состоянии признаться Диане о том, что они всегда знали об этом, но не говорили вслух.
Долгие годы, с тех пор, как ему исполнилось двенадцать, Джулиан в одиночку нёс знание того, что дядя Артур был безумен, что его разум был сломлен во время заключения в Благом Дворе. У него были периоды просветления, чему способствовало лекарство, созданное Малкольмом Фэйдом, но они никогда не длились долго.
Если бы Конклав знал правду, они бы сместили Артура с должности главы Института в мгновение ока. Было вполне вероятным то, что Артур, в конце концов, попал бы в Базилию, где было запрещено принимать гостей. В его отсутствие, без старшего Блэкторна, который мог бы руководить Институтом, дети окажутся по разные стороны друг от друга, посланные в Академию в Идрисе, разбросанные по всему миру. Решимость Джулиана никогда не допускать этого привела к тому, что пять лет он прятал Артура от мира, а также мир от Артура.
Иногда он спрашивал себя, правильно ли он поступает по отношению к своему дяде. Но разве это имело значение? В любом случае он будет защищать своих братьев и сестер. Он бы пожертвовал Артуром ради них, если бы мог, даже несмотря на муки совести, которые будили бы его по ночам, просыпаясь в панике и задыхаясь.
Он вспомнил резкий взгляд Кирана на нем: «У тебя безжалостное сердце».
Возможно, так и есть. Сейчас сердце Джулиана было мертвым в груди, набухшим и лишенным ударов. Казалось все происходящее было, на небольшом расстоянии, он даже чувствовал, что движется по этому миру медленнее, словно проталкивался сквозь воду.
Тем не менее, было приятно, что Диана с ним. Артур часто принимал Джулиана за его покойного отца или же дедушку, но Диана не была частью его прошлого, и ему, ничего не оставалось, кроме как признать ее.
— Лекарство, которое Малкольм делал для вас, — сказала Диана, — он когда-нибудь говорил вам о нем? Что было в его составе?
Артур покачал головой.
— Мальчик не знает?
Джулиан знал, что он имел в виду его.
— Нет, — ответил он. — Малкольм никогда не говорил мне об этом.
Артур нахмурился.
— Есть ли какие-то остатки, которые можно будет проанализировать?
— Две недели назад я использовал каждую каплю, которую только смог найти, — Джулиан напоил дядю мощным коктейлем из лекарств Малкольма в последний раз, когда Джейс, Клэри и Инквизитор были в Институте. Он не хотел рисковать, Артур должен был твердо стоять на ногах, с абсолютно ясной головой, чтобы не вызывать подозрений.
Джулиан был уверен в том, что Джейс и Клэри прикрыли Артура, если бы знали о нем. Но это была несправедливая ноша, чтобы просить о ней, да и к тому же, он не доверял Инквизитору, Роберту Лайтвуду. Он не доверял ему с тех пор, как пять лет назад он заставил его терпеть жестокое испытание Смертным Мечом, потому что он не верил в то, что Джулиан не будет лгать.
— Вы не сохранили немного этого снадобья? — спросила Диана. — Не спрятали его?
Артур снова покачал головой. В тусклом свете ведьминого огня он выглядел старым, намного старше, чем он был, его волосы отсвечивали серым, а глаза были спокойными, как океан с утра. Он был худым, одетым в мятый серый халат, его костлявые плечи торчали из-под материала.
— Я не знал, что Малкольм окажется тем, кем он был, — сказал он. Убийцей, предателем. — Кроме того, я зависел от мальчика, — он прочистил горло. — Джулиана.
— Я тоже не знал о Малкольме, — сказал Джулиан. — Дело в том, что у нас будут гости. Центурионы.
— Кентархи, — пробормотал Артур, открывая один из ящиков в столе, будто что-то искал внутри. — Так их называли в Византийской армии. Но центурион всегда был во главе армии. Он командовал сотней людей. Центурион мог назначить наказание для римских граждан, от которых они обычно были под защитой закона. Центурионы отменяли закон.
Джулиан не был уверен о том, как много общего между Римскими центурионами и Центурионами из Некроситета. Но он подозревал, что понял, что имел в виду дядя. — Правильно, и это означает, что мы должны быть особенно осторожны. С тем, как ты будешь держаться рядом с ними. Как ты должен будешь вести себя.
Артур положил пальцы на виски. — Я так устал, — пробормотал он. — Разве мы не можем.… Если бы мы могли попросить у Малкольма ещё лекарства…
— Малкольм мёртв, — сказал Джулиан. Его дяде говорили об этом, но он, похоже, ещё не понял. И это была одна из тех ошибок, которых он не должен был совершать рядом с незнакомцами.
— Можно использовать лекарства примитивных, — нерешительно сказала Диана.
— Но Конклав, — сказал Джулиан. — Наказание за использование лекарств примитивных…
— Я знаю, — на удивление резко произнесла Диана. — Но мы в отчаянии.
— Но мы понятия не имеем, какая нужна дозировка или какие таблетки. Мы понятия не имеем о том, как примитивные лечат подобные заболевания.
— Я не болен, — Артур захлопнул ящик. — Фейри разрушили мой разум. Я чувствовал, как он сломался. Ни один примитивный не поймёт этого и не вылечит подобное.
Диана и Джулиан обменялись беспокойными взглядами. — Хорошо, есть ещё несколько вариантов. Мы оставим вас одного, Артур, и обсудим их. Мы знаем, как важна ваша работа.
— Да, — пробормотал дядя Джулиана. — Моя работа…
И он снова склонился над своими бумагами, о которых Диана и Джулиан сразу же позабыли. Когда он за Дианой выходил из комнаты, он подумал о том, какое утешение находил его дядя в старых историях о богах и героях древних времён. В историях, заглушающих вой сирен, в историях, держащих подальше от безумия.
Диана развернулась у подножия лестницы и мягко произнесла. — Сегодня вечером ты должен сходить на Теневой рынок.
— Что? — Джулиан был сбит с толку. Нефилимам было запрещено ходить на Теневой рынок, если только они не были на миссии. Несовершеннолетним Сумеречным охотникам всегда было запрещено там появляться. — С тобой?
Диана покачала головой. — Я не могу пойти.
Джулиан ничего не спросил. Это было негласное соглашение между ними, что у Дианы были свои секреты, и Джулиан не мог давить на неё.
— Но там будут маги, — сказала она. — Которые ничего не знают, и которые будут молчать за плату. Маги, которые не знают тебя в лицо. И фейри. В конце концов, всё это безумие началось из-за них. Возможно, они будут знать, как отменить это, — она замолчала на секунду, думая. — Возьми с собой Кита,— сказала она. — Он знает Теневой рынок, как никто другой и представители Нижнего мира доверяют ему.
— Он всего лишь ребёнок, — возразил Джулиан. — И он не был за пределами Института с тех пор, как умер его отец, — На самом деле, убит. Разорван на куски у него на глазах. — Это будет тяжело для него.
— Он должен привыкнуть к тому, что для него может быть тяжелым, — твёрдо сказала Диана. — Теперь он Сумеречный охотник.
«Где притаились Ведьмы»
Благодаря ужасным пробкам дорога от Малибу до Старой Пасадены заняла у Джулиана и Кита около часа. К тому моменту, когда они нашли место на парковке, у Джулиана началась ужасная головная боль, несмотря на тот факт, что Кит едва сказал ему пару слов после отъезда из Института.
После захода солнца небо на западе было слегка подернуто перистыми облаками малинового и черного цветов. Ветер дул с востока, а это означало, что даже в центре города вы можете дышать воздухом пустыни: гравий и песок, кактусы и койоты, прогорклый запах шалфея.
Кит выскочил из машины в ту же минуту, как Джулиан заглушил двигатель, как будто не мог находиться рядом с ним. Когда они подъезжали к выезду с автострады, которая вела к старому дому Руков, Кит спросил, не могли бы они туда заехать, чтобы забрать кое-какую одежду. Джулиан сказал нет, это было не безопасно, особенно ночью. Кит посмотрел на него так, словно Джулиан ударил его в спину ножом.
Джулиан уже привык к мольбам, к тому, что кто-то сердится и протестует, к тому, что кто-то тебя ненавидит. У него четыре младших братьев и сестер. Но во взгляде Кита был особый артистизм. Он действительно это имел в виду.
- Ты похож на Сумеречного охотника, - фыркнул Кит, когда Джулиан закрыл за собой машину.
Джулиан оглядел себя. Джинсы, ботинки, винтажный пиджак, подаренный Эммой. Поскольку руны нефилимов не имели большого почета на рынке, ему пришлось отступить, спустив рукав, чтобы спрятать руну Ясновидения, и застегнуть воротник, чтобы скрыть самые края знаков, которые выглядывали из его рубашки.
- Что? – сказал он. - Ты теперь не можешь их увидеть.
- Тебе не обязательно идти, - сказал Кит унылым голосом. - Ты похож на полицейского. Вы все всегда похожи на копов.
- И что ты предлагаешь? – головная боль Джулиана начала усиливаться.
- Отпусти меня, - сказал Кит. - Они знают меня, они доверяют мне. Они ответят на мои вопросы и продадут мне все, что я захочу, - он протянул руку. – Разумеется, мне нужны деньги.
- Ты действительно думал, что это сработает, не так ли? – Джулиан недоверчиво посмотрел на него.
- Попытаться стоило, - Кит пожал плечами и убрал руку.
Джулиан пошел к переулку, ведущему к выходу на Теневой рынок. Он был там только однажды, много лет назад, но он хорошо запомнил то место. Теневые рынки возникли в результате Холодного мира, и это стало способом для жителей Нижнего мира уйти от влияния новых Законов.
- Итак, позволь мне угадать. Твой план заключался в том, чтобы забрать у меня деньги, притвориться, что идешь на Теневой рынок, а затем уехать из города на автобусе?
- Вообще-то, мой план заключался в том, чтобы забрать у тебя деньги, притвориться, что я иду на Теневой рынок, и запрыгнуть на «Метролинк»[1], - сказал Кит. - У них есть поезда, которые покидают этот город сейчас. Значительное развитие, я знаю. Тебе стоит следить за такими вещами.
Джулиан некоторое время задавался вопросом: что сделает Джейс, если он задушит Кита? Он подумывал о том, чтобы озвучить свои мысли вслух, но они достигли конца переулка, где виднелось легкое мерцание в воздухе. Он схватил Кита за руку, одновременно продвигая вперед их обоих.
Они вышли с другой стороны в самое сердце Рынка. Вокруг них вспыхивал свет, поглощая мерцание звезд над головой. Даже луна казалась бледной оболочкой.
Джулиан все еще держал Кита за руку, но тот не пытался убежать. Он озирался с тоской, которая делала его моложе - иногда Джулиану трудно было вспомнить, что Кит был ровесником Тая. Его голубые глаза - ясные и небесные, без зеленого оттенка, характерного для глаз Блэкторнов – волнительно обегали Рынок.
Ряды палаток были освещены факелами, огни которых горели золотом, синим и ядовито-зеленым. Цветы, что выглядели богаче и пахли слаще, чем белый олеандр или цветущая джакаранда, нисходили каскадом по решеткам. Прекрасные фейри, девушки и юноши, танцевали под музыку свирели и волынки. Всюду раздавались голоса: «Подходи и покупай, подходи, покупай». Оружие, ювелирные изделия и пузырьки с напитками и порошками были выставлены на всеобщее обозрение.
— Сюда, — сказал Кит, освобождая свою руку из хватки Джулиана.
Джулиан последовал за ним. Он мог почувствовать чужие взгляды, заинтересовавшись, было ли это из-за того, о чем говорил ему Кит: он действительно выглядел как полицейский, или как его сверхъестественная версия? Он был Сумеречным Охотником, он всегда был им. Вы не можете скрыть свою истинную сущность.
Они достигли одной из окраин Рынка, где свет тускнел, и можно было разглядеть на асфальте белые линии, свидетельствовавшие о том, что в дневное время это место служило парковкой для автомобилей.
Кит двинулся по направлению к ближайшей лавке, где женщина-фейри сидела напротив знака, который рекламировал предсказание и наличие любовных зелий. Она взглянула на парня с сияющей улыбкой, как только он подошел.
— Кит! — воскликнула она.
На ней был надето лоскутное белое платье, которое оттеняло ее бледно-голубую кожу, и ее заостренные уши выглядывали из-за волос цвета лаванды. Вокруг ее шеи были обмотаны цепочки из золота и серебра, они спускались по ее рукам и свисали с запястий.
— Что он тут делает? – уставилась она на Джулиана.
— Всё в порядке, Гиацинт, — сказал Кит. — Я за него ручаюсь. Он просто хочет кое-что купить.
- Как и все они, — пробормотала она. Она бросила на Джулиана лукавый взгляд. — А ты красавчик, — сказала она. — Твои глаза практически такого же цвета, как и мои.
Джулиан подошел ближе к лавке. В такие моменты ему хотелось бы лучше уметь флиртовать. Но он не умел. Он никогда в своей жизни не чувствовал искры желания к любой девушке, которая не была Эммой, поэтому никогда и не учился этому.
- Я ищу зелье, которое смогло бы излечить сумасшествие в Сумеречном Охотнике, — произнес он. — Или хотя бы то, что остановит симптомы на время.
- В каком смысле - сумасшествие?
- Его мучали во Дворах фейри, — произнес Джулиан резко. — Его разум был разрушен галлюцинациями и зельями, которые они применяли на нем.
- Сумеречный охотник с безумством, вызванным фейри? Подумать только, - скептически произнесла она. Джулиан начал рассказывать о дяде Артуре, не упоминая его имени: его положение и его состояние. Тот факт, что периоды его просветления приходят и уходят. Тот факт, что иногда его настроение становилось мрачным и жестоким. Что он узнает свою семью только иногда. Он описал зелье, которое Малкольм сделал для Артура, в то время, когда они доверяли ему и думали, что он их друг.
Не то, чтобы он упомянул Малкольма по имени.
Женщина-фейри покачала головой, когда он закончил.
- Ты должен спросить у магов, - сказала она. – Они могут заключить с тобой сделку. Я на это не пойду. У меня нет желания иметь дело с Дворами фейри и Конклавом.
— Никому не нужно знать об этом, — произнес Джулиан. — Я хорошо заплачу тебе.
- Дитя, - в ее голосе слышалась жалость. – Ты думаешь, что можешь хранить секреты от всего Нижнего мира? Ты думаешь, что на рынке не обсуждали новости о свержении Стража и смерти Джонни Рука? Тот факт, что у нас теперь нет Высшего Мага? Исчезновение Ансельма Найтшейда, хотя он был ужасным человеком... - она покачала головой. - Тебе не стоило приходить сюда, - сказала она. - Это не безопасно для вас обоих.
Кит выглядел изумленным.
- Ты имеешь в виду его, - сказал он, кивая на Джулиана. - Это небезопасно для него.
- И для тебя тоже, малыш, - сказал чопорный голос позади них.
Оба обернулись. Перед ними стоял невысокий мужчина. Он был бледен, с тонкой, болезненного цвета, кожей. Он был в сером костюме-тройке, в котором, должно быть, сварился в теплую погоду. Волосы и борода были темными и аккуратно подстриженными.
- Барнабас, - сказал Кит, моргая. Джулиан заметил, что Гиацинт слегка сжалась в своей палатке. Небольшая толпа собралась за Барнабасом.
Коротышка шагнул вперед.
- Барнабас Хейл, - сказал он, протягивая руку. Как только его пальцы сомкнулись вокруг Джулиана, нефилим почувствовал, как его мускулы напряглись. Только привязанность Тая к ящерицам и змеям, а также тот факт, что Джулиан был вынужден выносить их из Института и выбрасывать в траву всякий раз, позволили ему вытерпеть рукопожатие.
Кожа Барнабаса не была бледной: это были чешуйки, переливающаяся белесая чешуя. Его глаза были желтыми, и он смотрел на Джулиана с весельем, как будто ожидая, что тот отдернет руку. Чешуя, соприкасающаяся с кожей Джулиана, была похожа на гладкую и холодную гальку. Она не была скользкой, но выглядела так, будто должна была быть таковой. Джулиан держался в течение нескольких долгих мгновений, прежде чем отпустить его руку.
— Вы маг, — произнес он.
— Никогда не утверждал, что я кто-то другой, — ответил Барнабас. — А ты Сумеречный Охотник.
Джулиан вздохнул и поправил свой рукав.
— Я полагаю, нет никакого смысла это отрицать.
— Разумеется, — ответил Барнабас. — Многие из нас могут узнать нефилимов с первого взгляда. И к тому же, о молодом мистере Руке говорит весь город, — он перевел прищуренные глаза на Кита. — Очень жаль слышать о вашем отце.
Кит принял эти слова с легким поклоном.
— Барнабас — владелец Теневого рынка. По крайней мере, он владеет этой землей. Он собирает арендную плату за лавки и ларьки.
— Это правда, — сказал Барнабас. — Поэтому вы поймете всю серьёзность моего намерения, когда я попрошу вас обоих уйти.
— Мы не доставим никаких проблем, — сказал Джулиан. — Мы пришли сюда, чтобы заключить выгодную сделку.
— Нефилимы не заключают выгодные сделки на Теневом рынке, — ответил Барнабас.
- Я думаю, вы удивитесь, они это делают, — сказал Джулиан. — Мой друг недавно купил здесь стрелы. Оказалось, что они были отравлены. Есть какие-нибудь мысли на этот счет?
Барнабас ткнул в него коротким и толстым пальцем.
— Это как раз то, что я имею в виду, — произнес он. — Вы не можете просто все забыть, даже если захотите. Подумай об этом, когда будешь задавать вопросы и диктовать правила.
— Но они диктуют правила, — сказал Кит.
— Кит, — произнес Джулиан буквально уголком своего рта, — ты не помогаешь.
— Мой друг исчез на днях, — сказал Барнабас. — Малкольм Фэйд. Есть какие-нибудь мысли на этот счет?
В толпе позади него слышался нарастающий гул. Джулиан сжал и вновь разжал кулаки. Если бы он находился здесь один, он бы не волновался: он бы мог исчезнуть из этой толпы достаточно легко, обратно к машине. Но с Китом, нуждающимся в защите, это было проблематично.
— Видите? — вопрошал Барнабас. — На каждый секрет, который вы знаете, у нас найдется другой. Я знаю, что случилось с Малкольмом.
— Вы знаете, что он сделал? — спросил Джулиан, старательно контролируя свой тон. Малкольм был убийцей, массовым убийцей. Он убил жителей Нижнего Мира, а также примитивных. Конечно, Блэкторны не могли быть обвинены в его гибели. — Вы знаете, почему это произошло?
— Я вижу только ещё одного жителя Нижнего Мира, убитого руками нефилимов. И Ансельм Найтшейд – заперт в тюрьму за небольшое применение магии. Что же дальше? — он сплюнул на землю у своих ног. — Было время, когда я, может быть, относился терпимо к Сумеречным охотникам на Рынке. Был готов взять их деньги. Но это время прошло, — взгляд мага упал на Кита. — Уходи, — сказал он, — и забери с собой дружка-нефилима.
— Он не мой друг, — ответил Кит. — И они мне не нравятся, я такой же как и вы...
Барнабас покачал головой. Гиацинт наблюдала за всем, расположив подбородок на своих голубых руках и широко раскрыв глаза.
- Темное время наступает для Сумеречных Охотников, - сказал Барнабас. - Страшное время. Их сила будет раздавлена, их мощь смешана с грязью, и их кровь будет течь словно вода по руслам мира.
- Достаточно, - резко сказал Джулиан. - Перестаньте пытаться его запугать.
- Вы заплатите за «Холодный мир», - сказал маг. - Тьма приближается, а тебе я мог бы посоветовать, Кристофер Эрондейл, держаться подальше от Институтов и Сумеречных Охотников. Спрячься, как это сделал твой отец, и отец его отца. Только так ты сможешь быть в безопасности.
— Как вы узнали, кто я? — потребовал ответа Кит. — Как вы узнали мое настоящее имя?
Это был первый раз на памяти Джулиана, когда Кит признал, что «Эрондейл» — его настоящее имя.
— Все это знают, — сказал Барнабас. — Это как раз то, о чем шепчется весь Рынок в течение последних дней. Разве ты не видел, что все уставились на тебя, как только ты появился?
Так, значит, они смотрели не на Джулиана. Или, по крайней мере, не только на него. Это немного успокаивало, хотя, подумал Джулс, не тогда, когда у Кита было такое выражение лица.
- Я думал, что могу вернуться сюда, - сказал Кит. - Занять палатку моего отца. Работать на рынке.
Между губами Барнабаса мелькнул раздвоенный язык.
- Рожденный Сумеречным охотником, всегда Сумеречный охотник, - сказал он. - Вы не можете вымыть позор из своей крови. Я говорю тебе в последний раз, мальчик, покинь рынок. И не возвращайся.
Кит попятился, оглядываясь вокруг - видя, как будто впервые, взгляды направленные на него, пустые и недружелюбные, многие с жадным интересом.
- Кит... - начал Джулиан, протягивая руку.
Но Кит побежал, что было сил.
Джулиану понадобилось всего несколько мгновений, чтобы догнать Кита – мальчик на самом деле не пытался сбежать; он просто слепо пробирался сквозь толпу, не имея цели. Он замер перед массивной лавкой, которая казалась оставленной своим хозяином.
Сейчас это просто голая решетка. Казалось, что кто-то разорвал ее на части руками. Зазубренные кусочки дерева лежали разбросанными по всему асфальту. На верхней части прилавка висела табличка с надписью: «ТЫ- ЧАСТЬ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОГО? ЗНАЙ, ТЫНЕ ОДИНОК. ПОСЛЕДОВАТЕЛИ СТРАЖА ХОТЯТ, ЧТОБЫВЫЗАРЕГИСТРИРОВАЛИСЬ В ЛОТЕРЕЕ ПОЛЬЗЫ! ДА ПРИБУДЕТ С ВАМИ УДАЧА!»
- Страж, - сказал Кит. - Это был Малкольм Фэйд?
Джулиан кивнул.
- Он был тем, кто привлек моего отца ко всему этому с «Последователями» и «Полуночным театром», - сказал Кит, его тон был немного задумчивым. - Это вина Малкольма, что он погиб.
Джулиан ничего не сказал. Джонни Рук был не подарком, но он был отцом Кита. У тебя только один отец. И Кит не ошибался.
Кит двинулся вперед, с силой ударив кулаком по знаку. Он упал на землю. В тот момент, когда Кит отдернул руку, вздрогнув, Джулиан увидел в нем искру Сумеречного Охотника. Если колдун еще не был мертв, Джулиан искренне верил, что Кит убьет Малкольма.
Небольшое столпотворение образовалось у стойки Гиацинт. Джулиан положил руку на спину Кита, и Кит не дернулся, в попытке избавиться от нее.
- Пойдем, - сказал Джулиан.
***
Эмма мылась осторожно: это недостаток длинных волос, будучи Сумеречным Охотником, - никогда не знаешь, остался ли в них ихор после драки. Однажды ее шея была зеленой целую неделю.
Когда она вышла в свою спальню, надев брюки и топ, протирая волосы зеленым полотенцем, то обнаружила, что Марк свернулся калачиком у ее постели и читал копию «Приключений Алисы в стране чудес».
На нем были хлопковые пижамные штаны, которые Эмма купила за три доллара у продавца на PCH[2]. Он был неравнодушен к ним, странно схожим в своем простом, лёгком материале с теми, которые он носил в Дикой охоте. Если его и беспокоило то, что на них был узор из зеленых трилистников с вышитыми словами «GET LUCKY», он этого не показывал. Он сел, когда вошла Эмма, провел рукой по своим волосам и улыбнулся ей.
У Марка была улыбка, которая могла разбить твое сердце. Казалось, он поднял свое лицо и осветил глаза изнутри голубым и золотым.
- Странный вечер, на веру. - Сказал он.
- Не говори «на веру», - она плюхнулась на кровать рядом с ним. Он не спал на кровати, но, похоже, он не имел ничего против, чтобы использовать матрас как своего рода гигантский диван.
Он отложил книгу и откинулся на спинку. - Ты знаешь мои правила насчет «на верканья» в моей комнате. Кроме того, использование слов «как бы то ни было», «печально» и «отсутствие»[3].
- Как насчет «черт тебя подери»[4]?
- Наказание за «черт тебя подери» очень серьезное, - сказала она ему. - Тебе придется бежать голым в океан перед Центурионами.
- А потом? – Марк выглядел озадаченным.
- Извини, я забыла, - вздохнула она. - Большинство из нас старается не показываться перед незнакомцами голышом. Поверь мне на слово.
- В самом деле? Ты никогда не плавала голой в океане?
- Это уже другой вопрос, но нет, я никогда этого не делала, - она откинулась назад, располагаясь рядом с ним.
- Мы должны однажды, - сказал он. - Все мы.
- Я не могу представить, чтобы Идеальный Диего срывал с себя всю одежду и прыгал в воду перед нами. Может, перед Кристиной. Может быть.
Марк перелез с кровати на груду одеял, которые она положила на пол для него.
- Я сомневаюсь в этом. Бьюсь об заклад, он плавает во всей своей экипировке. В противном случае, он должен будет снять свой значок Центуриона.
Она засмеялась, и он подарил ей ответную улыбку, хотя и выглядела она вымученной. Эмма сочувствовала. Это была не обычная деятельность Сумеречной охоты, которая утомляла ее. Это было притворство. Возможно, имело смысл, что они с Марком могли только по ночам расслабляться в обществе друг друга, так как не было никого, перед кем было бы необходимо притворяться.
Это были единственные мгновения, когда она могла расслабиться со дня, когда Джем рассказал ей о проклятии парабатаев, о том, как влюбленный парабатай сошел с ума и уничтожил себя и всех, кого он любил.
Она сразу поняла: она не могла этого допустить. Ни с Джулианом. Ни с его семьей, которую она тоже любила. Она не могла перестать любить Джулиана. Это было невозможно. Поэтому она должна была заставить Джулиана разлюбить ее.
Джулиан сам дал ей подсказку, только за несколько дней до этого. Слова, прошептавшие ей в редкий момент уязвимости: он ревновал к Марку. Ревновал, что Марк мог поговорить с ней, легко флиртовать с ней, а Джулиану всегда приходилось скрывать то, что он чувствовал.
Теперь Марк прислонялся к спинке кровати рядом с ней, его глаза полуоткрыты. Темные полумесяцы под его веками, его ресницы на оттенок темнее, чем его волосы. Она вспомнила, что просила его прийти к ней в комнату.
- Мне нужно, чтобы ты притворился, что мы встречаемся. Что мы влюблены.
Он протянул ей руку, и она видела шторм в его глазах. Свирепость, которая напомнила ей, что фейри нечто большее, чем зеленая трава и пирушки. Что это была бессердечная дикая жестокость, слезы и кровь, молнии, которые рассекали ночное небо, словно нож.
- Зачем лгать? - спросил он.
Она подумала, что он спросит ее: «Почему ты хочешь рассказать эту ложь?» Но он этого не сделал. Он спросил: «Зачем лгать, когда мы можем сделать это правдой?»
Она стояла перед ним, ей было больно до самой глубины души, там, где она пыталась оторваться от Джулиана, было больнее всего, будто ее лишили конечностей.