I. Конфликты и кризис: от макро-уровня к проблемам повседневной жизни




Содержание

Введение

I. Конфликты и кризис: от макро-уровня к проблемам повседневной жизни

II. Конфликты на микроуровне как источник иррационализации действительности

III. Персонификация макроконфликтов и особенности политики

IV. Возможности психоанализа для понимания иррационального в конфликтах

Заключение

Список литературы


ВВЕДЕНИЕ

Практическая задача регулирования конфликтов предполагает уяснение механизмов их развертывания. В этой связи одна из наиболее сложных теоретических задач связана с уяснением механизмов взаимоотношения конфликтов на разных уровнях. Как уже отмечалось в предыдущих разделах книги, эта проблема относится к числу фундаментальных проблем социологии конфликта. Она остается весьма слабо разработанной, главным образом в связи с тем, что всякий конфликт носит, как правило, многоуровневый характер. Между его развертыванием на макроуровне и в микро-масштабе имеется масса переходных моментов, связанных со специфическими особенностями сферы развертывания конфликта, равно как и фазы его развития.

В настоящей главе мы рассмотрим следующие вопросы: во-первых, разберемся в том, как соотносятся между собою понятия конфликта и кризиса; в этом же параграфе главное внимание будет уделено механизмам воздействия тех процессов, которые развертываются на макроуровне, на повседневную жизнь людей. Естественно, возникает вопрос об обратном влиянии микроконфликтов на процессы, происходящие на макроуровне. Содержание этой главы позволяет осветить и вопрос о персонификации конфликтов как важнейшем механизме, определяющем характер их развертывания.

Далее в этой главе рассматриваются вопросы, связанные с иррационализацией как действительности, так и мышления, осуществляющихся в эпоху переломных и кризисных ситуаций. В этой связи вполне логичен переход к заключительному параграфу данной главы, посвященному социологическим аспектам психоанализа.


I. Конфликты и кризис: от макро-уровня к проблемам повседневной жизни

 

Для уяснения российской специфики важно обратить внимание на перекрещивание экономических, политических и ценностных конфликтов, которое резюмируется в понятии кризиса. Эти формы макроконфликтов не только накладываются один на другой, но и взаимно стимулируют друг друга таким образом, что вопрос о первичности какой-либо одной из конфликтых областей лишается смысла. В кризисе находится не экономика или политика, а общество в целом. Программы выхода из кризиса, предлагавшиеся до сих пор, оказались неэффективными именно в силу того, что они не учитывали и не учитывают этот целостный или, как говорят ныне, системный характер конфликтов, взаимно порождающих друг друга.

Чтобы более основательно понять процесс смены ситуации, нужно проанализировать не столько макроструктурные процессы, сколько обратить внимание на связь между макро- и микроуровнями и попытаться обозначить переходы между ними. Это тем более важно, что реформирование политических и экономических структур в России осуществляется сверху. Оно опирается или пытается опереться на государственные рычаги управления при значительной инертности массы населения и консервативности многих промежуточных структур.

Прежде всего, обратим внимание на неоднозначность самого понятия "конфликт на микроуровне". Основной смысл его состоит, на наш взгляд, в том, чтобы обозначить развертывание конфликта в повседневной жизни и повседневных обстоятельствах. Заметим, что за последние годы сложилось целое направление в теоретической литературе, названное "социология повседневной жизни". Кризисная ситуация в обществе не может не задевать уровня повседневности. Здесь происходят огромные изменения, которые сопровождаются межличностными конфликтами разного рода. Основная проблема для подавляющего большинства населения связана со степенью включенности в новые общественные отношения. Более точно следует сказать об уровне участия в строительстве этих новых отношений, перемалывающих прежние психологические установки. "Участие" при этом вовсе не означает вполне осознанную, целерациональную деятельность, связанную с осмыслением происходящего. Новые отношения предполагают стимулирование действий, направленных на достижение ближайших целей. Обобщенная формула этого целеполагания на уровне массового сознания обозначается как "выживание". Опросы 1992 и 1996 годов показывают, что от 10 до 25% населения России решают задачи выживания достаточно успешно.

При этом значительная часть общества медленно движется в заданном направлении - к предпринимательству, частной инициативе, к доказательству своей конкурентоспособности -, преодолевая огромные трудности личностного и психологического порядка.

Другое понимание конфликта на микроуровне связано с тем, что любой макроконфликт, в особеннсти политический и ценностный, обладает свойством персонификации. Борьба партий и политических группировок, разных "социальных сил" имеет обязательное личностное воплощение. Опыт последних лет демонстрирует насколько важным оказывается этот личностный аспект политического процесса. Неумение и нежелание отрешиться от личностных пристрастий, амбиций, предвзятых оценок со стороны лидеров политических направлений вел во всех такого рода случаях к обострению конфликтных ситуаций. В сфере большой политики стимулирование конфликта на микроуровне обязательно осложняет конфликт, разрушает возможности компромисса или переговорного процесса, а подчас такого рода личностные выпады намеренно используются для провоцирования противника или оппонента.

Остановимся прежде всего на том понимании конфликта на микроуровне, которое указывает на его связь с повседневной жизнью и повседневными отношениями. Стимулов для возникновения конфликтных ситуаций в повседневном обиходе в условиях кризиса и дестабилизации экономики и политики более чем достаточно. Главные каналы воздействия макроконфликтов на повседневную жизнь состоят, во-первых, в резком снижении жизненного уровня значительной массы населения, ускорившемся процессе очевидной социальной дифференциации, разрушении производственных связей и структур, оборачивающихся угрозой массовой безработицы. Второй канал стимулирования конфликтых ситуаций заключается в изменении сложившихся ранее институтов социализации. Речь идет о школе, системе высшего и среднего образования, организации способов прохождения военной службы, возникновении новых каналов социализации, связанных с развитием малого бизнеса, коммерческих структур, различного рода полулегальных образований.

И тот, и другой каналы воздействия, исходящие от общества, оказывают влияние прежде всего на семейные отношения. Изменение размеров и источников дохода приводит к возникновению новых проблем в семье. Пересматриваются взаимные отношения между супругами, все большее значение в этих отношениях приобретают материально-имущественные компоненты, что означает возникновение новых форм ответственности и взаимозависимости в семье. Молодое поколение в тех семьях, которые оказались достаточно прочными и способными пережить удары экономического кризиса, гораздо более критически относится к представителям старшего поколения в семье и ищет собственные пути обеспечения своей экономической самостоятельности. Разрушение семейных традиций в профессиональном и нравственно-этическом плане получает все большее распространение.

Для современного российского общества характерно является формирование новых норм, регулирующих внутрисемейные отношения. Этот процесс особенно отчетливо наблюдается в семьях так называемых новых русских. В то же время растет число разводов, внутрисемейных конфликтов, бытовых скандалов и ссор. Семья все в меньшей мере выполняет свою функцию социально-психологической защиты от того давления, которое каждый из ее членов испытывает со стороны общества, и все в большей степени становится ареной личностного и нравственного конфликта.

Важнейший источник продуцирования конфликтов, разворачивающихся в сфере повседневности, заключается в кризисе системы ценностей на уровне всей общественной системы. За несколько последних лет изменились смысловые значения общественно-политических отношений и структур, произощли существенные сдвиги в области культурных ориентаций. То, что представлялось ранее значимым и важным, перестало быть таковым в условиях ценностного кризиса, который проявляет себя во всех областях жизни как кризис рациональности. Именно это обстоятельство и оказывается основанием для весьма распространенных оценок состояния умов в обществе: общество в целом представляется сумасшедшим.

В деятельности политических лидеров трудно найти какие-либо рациональные системы аргументации и обоснования их собственных действий. Ценностный кризис глубоко переплетается с кризисом политическим, ибо вопрос о смысле тех или иных политических платформ и программ тесно связан с исходными мировоззренческими ориентациями, с символами веры идеологического характера.

Переплетение экономического, политического и идеологического кризиса порождает ситуацию саморазрушения и хаоса.

С точки зрения взаимодействия конфликтов на макро- и микро-уровнях этот кризис означает прежде всего переход в ситуацию неопределенности для каждого отдельного человека и для его семьи. Общественные структуры не предлагают человеку четко очерченных путей и способов социализации. Возникают новые масштабы свободы выбора и самоопределения, к которым человек оказывается психологически и нравственно неподготовлен. Наоборот, все больше распространяется десоциализация личности, потеря жизненных ориентиров, формирование асоциальных способов личностной мотивации. В структурах сознания все большее место занимают новые самоидентификации, основанные на чувстве национальной или племенной принадлежности. Распространяются иные архаичные структуры и формы сознания.

Одна из наиболее существенных характеристик ценностного кризиса заключается в утверждении чувства реванша по отношению к прошлому как важнейшей социально-психологической детерминанте практического поведения, особенно, в политической сфере. На этой основе вырабатывается система официальных клише-заклинаний идеолого-мифологического характера, с помощью которых осуществляется разрыв с прошлым. Система новых символов становится важнейшим средством завоевания политического пространства новой политической элитой, характеризующейся не столько стремлением к конструктивному диалогу или к созидательной деятельности, сколько накоплением опыта провоцирования конфликтов. Политика таким способом конструирует новую политическую реальность: ее особенность в углубляющемся разрыве между структурами власти и повседневной жизнью. Каждая из этих сфер движется в своего рода замкнутом пространстве, без соприкосновения друг с другом.(Об этом в частности свидетельсвовало поведение любопытсвующей толпы в часы вооруженного противостояния властей во время октябрьского кризиса 1993 года.)

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-03 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: