Выступления лидеров - и не только - разных политических партий, а также документы, программы, платформы движений, идущих на выборы, сегодня будто изготовляются в одном и том же месте. Настолько одинаков набор языковых и идеологических клише, что избиратель с готовностью может принимать товар, маркированный знаком единого качества. Из исходного набора деталей избиратель может сам на свое усмотрение конструировать любой документ, любое руководство. И инструкция - одна, общая.
В ней несколько нехитрых языковых приемов, которые хорошо усвоили политологи и спичрайтеры. Прием первый - "мы не хотим в коммунистическое прошлое". Прием второй - "долой радикализм" или "долой тех, кто ставил на рыночную панацею". Прием третий - клятва верности - "встали и не свернем", "идем и будем идти выбранной дорогой".
Идеологов можно понять: набор языковых политических штампов сегодня крайне ограничен. Тем более что актуальный сегодня на политической сцене страны мотив объединения еще больше сужает возможности. Красноречивы сюжеты и ряды предполагаемых объединений. Вот, например, "Наш дом - Россия", вошедший в 1999 году плодотворную стадию жизни после смерти, считает, что мог бы вполне продуктивно взаимодействовать с: "Отечеством", "Голосом России", "Всей Россией", "Новой силой", "Яблоком", "Правым делом". Упомянутые организации и их лидеры говорят одним и тем же языком по, казалось бы, разным поводам.
"Круговерть импичментов, разоблачений, подслушиваний да подглядываний - все это не только не солидно, а напрямую вредит делу. Порой складывается впечатление, что на лозунге России этого столетия за словами "Долой!" меняются только фамилии неугодных: нынче это Президент, теперь и до Примакова добрались. Да в таком дурдоме ничего путного никогда не получится!" [1]
"Жалкий лепет на федеральной лужайке нового руководителя Администрации президента Александра Волошина не удовлетворил сенаторов. Таким образом, Скуратову продлили срок его конвульсивного пребывания на занимаемом посту. И это не может не привести к дальнейшему углублению политического кризиса. В России разыгрывается сюжет, достойный пера Кафки! Зам. председателя фракции "Яблоко" Сергей Иваненко сказал: "... ситуация перерастает в общенациональный политический кризис с непредсказуемыми последствиями". [2]
Но все говорят о том, что готовы поступиться принципами ради общего дела.
Практически во всех программных положениях и докладах любой партии и движения есть общее понятие "средний класс". И снова общий языковой оборот находим почти везде - от документов Сергея Кириенко до доклада Виктора Черномырдина: " Мы - партия среднего класса, самостоятельного сословия, которому есть, что терять". Действительно, все движения правее коммунистов и социал-демократов могут выражать интересы среднего класса. Только как сориентироваться избирателям, за кого голосовать, распознавая за словами политические нюансы установок. Именно на это смешение сделали установку идеологи НДР, вложив в уста ЧВС высказывание: "Политически средний класс раздергивается претендентами на то, чтобы выступать от имени этого "самостоятельного сословия". И мы видим свою задачу в том, чтобы политически объединить этих людей. Причем не обязательно под крышей "Нашего дома".
Еще одно универсальное клише: каждый клиент идеологов сразу же становится лидером "партии регионов". Быть московским политиком сегодня немодно.
Итак, языковое меню для запутавшегося избирателя:
· запрещено словосочетание "партия власти";
· все выражают интересы и ищут ключ к языку среднего класса;
· все называют себя "партией регионов";
· все убеждены в своей победе.
· Многие из наших политиков говорят стертым, маловыразительным языком, округлыми и обтекаемыми фразами. Между тем российский электорат высоко ценит искреннее слово, любит, чтобы с ним говорили ясным, “народным” языком. Одним из наиболее положительных примеров политических речей служат высказывания А. Лебедя. В его речах сочетались просторечные выражения с точностью формулировок, цитирование с доступностью обыденному сознанию. Вот некоторые его высказывания:
· “Партия, как всякая порядочная рыба, сгнила с головы”.
· “Тот, кто не жалеет о смерти нашей общей, некогда могучей России, не имеет сердца. А тот, кто думает, что ее можно восстановить в прежнем виде, — у того нет мозгов”.
· “Нас всех бросили в рынок по принципу “Выплывешь — хорошо, потонул — и черт с тобой”.
· “Ну и начальнички у нас сегодня царствуют в стране! Ничего не боятся. Ученые, правда, утверждают, что ничего не боятся только безумцы. Или сволочи. Но это уже никакого отношения к науке не имеет”.
· “Вообще, российский бюджет — это песня, это сказка. Какая Шехерезада, какой Андерсен, какие братья Гримм!”
Не случайно губернатору А. Лебедю, несмотря на все его управленческие ошибки и проколы в кадровой политике, многие красноярцы (а в деревнях, малых городах — большинство) верили до конца. Уже по одному его языку, по манере общения они чувствовали в нем своего человека, наделенного, говоря по-ученому, исконным “народным менталитетом”.
В разговор о выборе речевых средств политического обращения нельзя рассматривать, не затрагивая психологию восприятия получателя данного обращения, ибо без ее знания это обращение не будет эффективно.
Было бы ошибочно считать, что политическое выступление обращено, прежде всего, к сознанию человека, его разуму. Напротив, эмоциональная апелляция играет огромную роль в восприятии информации. Эмоциональная сфера включает в себя самые разнообразные элементы. Это не только средоточие разнообразных переживаний человека, его откликов на воздействие внешней среды, но и источник, и побудительное начало многих его устремлений, желаний, действий.
В силу ряда обстоятельств человек реагирует эмоционально отнюдь не на все воздействия, которым подвергается. Всю совокупность воздействия природных и социальных, материальных и духовных факторов, он воспринимает избирательно и при том с различной степенью интенсивности. Все это имеет значение для эффективности речевого воздействия.
Возникновение эмоционального барьера при восприятии предлагаемых идей, взглядов и т.д., их речевое оформление, несомненно, связано с качественно различными эмоциональными и речевыми запросами и потребностями аудитории.
Политический текст требует тщательного отбора тех элементов, которые могли бы внести в него соответствующую эмоциональную окраску, произвести яркое впечатление, вызвать живой отклик, побудить сделать выбор. Здесь все зависит от выбора жанра и речевого оформления выступления.
Прежде всего, оно не должно быть шаблонным, примелькавшимся. Обращение должно быть эмоционально-заразительным, наполнено искренним стремлением приобщить других к чему-то важному и существенному, как для коммуникатора, так и для реципиента. Зная потребности аудитории, коммуникатор должен преподнести материал в эмоционально окрашенной форме, но без излишних "красот стиля", что может насторожить реципиента и стать помехой для восприятия сообщения.
Одним из наиболее интересных приемов в последней предвыборной кампании, как нам показалось, стало многообразие использования "собственно обращений" к избирателям. Условно прямые обращения можно разделить на три категории.
К первой категории отнесем стандартные для советского периода прямые обращения к избирателям, ощущающим потребность в ностальгических чувствах. Сюда входят следующие речевые единицы: "товарищи"; "уважаемые избиратели"; "дорогие москвичи"; "уважаемые ветераны"; "коммунисты"; "молодежь"; "трудящиеся" и т.д.
Ко второй категории условно можно отнести обращения, появившиеся в постсоветский период (период перестройки) и уже устойчивые для восприятия аудиторией из-за их частотного использования на протяжении последних лет. Сюда относятся: "россияне"; "соотечественники"; "славяне"; "творческая интеллигенция"; "люди доброй воли".
К третьей категории можно отнести обращения, характерные для последних лет, имеющие характер неологизмов, т.к. зачастую они описывают новые социальные явления. К этой категории можно отнести: "обманутые вкладчики"; "обманутые сторонники"; "уважаемые представители прослойки"; "лица кавказской национальности"; "деловые люди"; "селяне" и т.д.
Здесь следует выделить частотность апелляций к религиозным чувствам избирателей. Среди обращений использовались: "православные"; "братья и сестры"; "верующие"; "христиане".
Касаясь непосредственно композиции речи российских политиков, мы не можем не отметить, что богатство лексики зачастую подменяет структуру речи, дает возможность приходить к ошибочным заключениям. Большинство выступлений псевдологичны. Ярким примером такого построения речи служат выступления В. Жириновского (см. приложение). В речи известного политика абсцентная лексика заменяет логические связки и маскирует нелогичность выводов – и даже более того – алогичность речи политика – основной повод его дискредитации со стороны СМИ. Именно этот прием используют все журналисты, известные сочиненными ими самими политическими скандалами: С. Доренко, А. Сванидзе, В. Шендерович, Е. Киселев и др.
Огромно количество речевых и логических ошибок, встречающихся в речи российских политиков:
«Допустимо ли, правильно ли оставаться в стороне от того процесса, который ведет нас в пропасть?» (Ю.Лужков)
«Мы готовы умереть за свой народ с оружием в руках, но на сегодня у нас его нет». (В. Анпилов)
«Наш народ миролюбив и незлобив – восемьсот лет провел в походах и боях…» (Г. Зюганов)[3]
В общем, тексты кандидатов могут быть охарактеризованы как достаточно политизированные и агрессивные. В них достаточно много конкретной информации констатирующего и уточняющего плана. При оценке организации событий акцент делается на следствии (а не на причине или на нарушении). Это свидетельствует о большой целеустремленности, серьезности намерений, ответственности и одновременно требовательности к окружающим со стороны кандидата.
В текстах значительно превышается норма употребления местоимения "я" и велики показатели семантической категории "свой". Наблюдается также повышенный показатель местоимения "мы", причем - судя по содержанию - речь чаще всего идет, прежде всего, о деятельности фирм, руководителями которых являются кандидаты. Это свидетельствует о большом эгоцентризме, желании подчеркнуть значимость своей личности или своей собственной деятельности.
Что касается пространственной ориентации, то она лишь в незначительной степени связана с движением "вперед", хотя и одновременно не "назад".
Говоря о грамматических показателях совершенного и несовершенного вида, следует отметить, что категория "состояние" превышает количество слова категории "результат". При этом доля глаголов будущего времени слегка больше средней нормы. При этом "результат" связан исключительно с категорией "прошлое", а "будущее" связано с категорией "состояние" (то есть нерезультативно). Все это указывает на то, что кандидаты, ориентируясь в значительной степени на прошлый результат, будущее представляют достаточно статично. Об этом свидетельствует и содержание текстов - кандидаты полагаются в значительной степени на то, что им даст государство (частью которого он хочет стать). Обычно кандидат знает, что он достиг, хочет достичь большего, но при этом не очень точно знает, как он этого добьется.
Современные политические тексты отличаются лексической однообразностью. Причем российские политики чаще всего испытывают тягу к словам красивым, простым, очень величественным, возвышенным. При этом тексты звучат как холодные, большие, грубые, сильные.
Итак, могут быть сделаны следующие выводы: речь российских политиков зачастую агрессивна, тяжела. Политики склонны много говорить о себе, не совсем четко представляя, чем они будут заниматься в будущем. Речи политиков не несут позитивного начала, не вселяют уверенность, не дают повода к положительным эмоциям. Они ориентируется на тех людей, которые недовольны существующим положением дел и хотят получить быстрый результат. Отсюда строение речи основано на экспрессии, а не на логических переходах, часто изобилует речевыми и логическими ошибками.
ГЛАВА 3.