Трагедия в Лиенце.
С 28 мая по 4 июня 1945 г. английские войска (по приказу своего правительства) провели под городом Лиенц (в Австрии) массовую насильственную выдачу (репатриацию) более 30 тысяч казаков и членов их семей на уничтожение НКВД и в советский ГУЛАГ. Из них более 15 тысяч были женщины, старики и дети.
В те дни в Лиенце на берегу реки Драва английские солдаты и 
офицеры во время насильственной выдачи Казачьего стана оскверняли православные святыни, стреляя по крестам и иконам. Английские "доблестные джентльмены" избивали прикладами и дубинками, кололи штыками, расстреливали из винтовок и пулеметов, давили танками и бронемашинами многотысячную массу безоружных казаков, включая священников, стариков, женщин и детей, которые не хотели добровольно возвращаться в СССР, чтобы не попасть в руки НКВД. Насилия и убийства сотен верующих людей совершались англичанами во время церковной литургии и молебна о спасении, которые организовали в Казачьем стане под Лиенцем священнослужители Казачьего епархиального управления Русской Православной Церкви заграницей (РПЦЗ).
К 4 июня весь Казачий стан (после жестокого избиения и массовых убийств безоружных людей) был посажен на машины и под конвоем английских танков и мотопехоты по частям отвезен в Шпиталь, Грац и Юденбург, где казаков передали конвойным войскам НКВД. Оттуда казачьих атаманов отправили самолетом в Москву на Лубянку, где в 1947 г. казнили. Рядовых казаков вместе с семьями погрузили в вагоны для скота и отправили в сибирские лагеря. Часть казачьих священнослужителей и офицеров Казачьего стана сотрудники НКВД в Юденбурге расстреляли на месте и сожгли в топках сталеплавильного завода.
На акции в Лиенце в качестве наблюдателя от СССР присутствовал высокопоставленный сотрудник НКВД Михаил Хмельницкий, переодетый в форму английского офицера. Через два года (в январе 1947 г.) полковник НКВД Михаил Хмельниц 
кий был назначен одним из руководителей проходившей на Лубянке казни казачьих белых атаманов Краснова, Шкуро и других, которых англичане выдали в Лиенце в 1945 г.
После казни трупы атаманов (по воспоминаниям М. Хмельницкого) расчленили и сожгли (кремировали), а прах уничтожили. Но перед этим полковник НКВД Хмельницкий незаметно для окружающих его исполнителей взял из общей кучи пепла (от сожженных тел атаманов) и положил в карман небольшую горсть праха на память о том, как он лично уничтожил самых злейших врагов советской власти. Похищенную горсть пепла М. Хмельницкий принес к себе домой, положил в колбу и спрятал.
Но воистину неисповедимы пути Господни! Еще в 1941 г. у Михаила Хмельницкого родился единственный сын, которому дали имя Геннадий. Когда Геннадию исполнилось 18 лет (в 1959 г.) он стал верующим и принял крещение. А потом (через несколько лет) в Троице-Сергиевой Лавре сын принимает монашеский постриг под именем монаха Гермогена. Но самое главное, Геннадий сумел сделать верующим и своего отца - отставного офицера НКВД-МГБ. Отец крестился в церкви Всех Святых на Соколе и стал ее постоянным прихожанином. Там Михаил Хмельницкий и его сын Геннадий (монах Гермоген) познакомились с прихожанином этой церкви - гвардии полковником в отставке Ерофеем Левшовым, участником штурма рейхстага и свержения Берии.
В 1953 г. (после ликвидации Берии) полковник Левшов (по протекции маршала Г. К. Жукова) получил доступ к архивам НКВД-МГБ и много лет работал там с секретнейшими документами. В начале хрущевской "оттепели" Левшов не побоялся написать диссертацию о красном терроре и "расказачивании", гонениях против Православной Церкви, насильственной коллективизации на Дону и Кубани, сталинских концлагерях, а также о причинах перехода части казачества на сторону Германии во Второй мировой войне и послевоенной трагедии насильственной выдачи в Лиенце Казачьего стана.
В 1983 г. (незадолго до своей смерти) Михаил Хмельницкий передал своему сыну монаху Гермогену сохранившуюся у него с 1947 г. горсть пепла казненных казачьих атаманов. Отставной чекист завещал сыну, когда изменяется времена, по христианским канонам захоронить остатки праха белых атаманов и поставить на том месте православный крест и памятник с их именами.
"Знаю, мои грехи очень велики, и не отмолить их мне при жизни, но может быть, если ты исполнишь мою просьбу, души казненных замолвят перед Господом, чтобы мне простилась хотя бы часть грехов" - сказал отец сыну.
После смерти отца монах Гермоген рассказал о его завещании и хранящемся у него прахе казненных атаманов своему другу гвардии полковнику Ерофею Левшову. Когда началась горбачевская "перестройка", Левшов предложил монаху Гермогену создать у храма Всех Святых на Соколе православный мемориал "Примирение народов России, Германии и других стран, воевавших в двух мировых и Гражданской войнах" в память 100 миллионов воинов и мирных жителей России, Германии и других стран, погибших (с обеих сторон) в двух мировых и Гражданской войнах. По замыслу Левшова, основной частью этого мемориала должны были стать православный крест и памятники вождям Белого движения и белоказачества. Под их пьедесталами Левшов и Гермоген решили тайно захоронить прах казненных казачьих атаманов.
В 1991 г. Левшов обратился к старосте храма Всех Святых Борису Кудинкину (тоже ветерану войны), с просьбой посодействовать в установке у стен церкви православного креста в память жертв двух мировых и Гражданской войн и массовых репрессий. Староста поддержал просьбу соратника-ветерана и замолвил слово перед настоятелем храма протоиереем Анатолием Казновецким. Тот благословил установку креста.
По ходатайству Левшова зарайский скульптор Николай Павлов изготовил двухметровый деревянный крест. Для изготовления креста были использованы старинные доски, привезенные Левшовым из Соловецкого монастыря, где в сталинские времена находился концлагерь особого назначения для политзаключенных.
19 января 1991 г. (в день Крещения Господня) крест был установлен у храма Всех Святых и торжественно освящен по благословению его настоятеля отца Анатолия. Под пьедесталом этого креста Левшовым и монахом Гермогеном была тайно захоронена горсть праха казачьих атаманов. С этого и началось создание мемориала "Примирение народов".
7 января 1992 г. (в день Рождества Христова) трагически погиб гвардии полковник Ерофей Левшов. 16 января 1993 г., не дожив три дня до праздника Крещения, скоропостижно скончался от тяжелой болезни монах Гермоген.
В 1994 г. умер староста храма Всех Святых Борис Кудинкин. В 1995 г. ушел из жизни настоятель церкви отец Анатолий. Вскоре новым настоятелем храма был назначен архиепископ Бронницкий Тихон - председатель Издательского совета Московской Патриархии.
После этого создание православного мемориала "Примирение народов" продолжили трое православных ветеранов войны. Это - нынешний председатель Общественного совета по сохранению мемориала Лев Гицевич, генеральный директор Православного похоронного центра Вячеслав Кузнецов и общественный инспектор Московского общества охраны памятников Игорь Парунин.
По благословению архиепископа Тихона ветераны ВОВ Л. Гицевич, В. Кузнецов и И. Парунин установили с 1995 по 1998 годы у стен храма Всех Святых еще три православных креста и 17 памятников, которые составили первый в России мемориал "Примирение народов...". Активное содействие этому оказали представители германских ветеранов Второй мировой войны из кельнской организации "Товарищество 15-го Кавалерийского Корпуса" и русские белоэмигранты.
Ежегодно у мемориала "Примирение народов" священнослужители храма Всех Святых совершают панихиды по насильственно убиенным. Возле мемориала служатся молебны о даровании Господом в 21-м веке примирения народам России, Германии и всего мира, об избавлении их от новых мировых и гражданских войн, массовых репрессий и террора, новых диктаторов тоталитарных режимов и антихристианских человеконенавистнических идеологий.
Теперь это не единственное в России место. 20 сентября 2003 г. в селе Лезье-Сологубовка Кировского района Ленинградской области по благословению Патриарха Алексия 2-го был освящен и открыт храм во имя Успения Божией Матери, построенный как памятник примирения народов России и Германии. А 21 мая 2004 г. в германском городе Магдебурге состоялась торжественная закладка храма Всех Святых в знак примирения между Россией и Германией.
* * *
Уютный тихий город Лиенц в Австрии каждый год в конце мая видит, как заполняют его люди, говорящие по-русски: ходят в своеобразной форме, а с ними австрийцы в тирольской одежде. Они собираются в гостинице "Золотая рыбка" в самом центре города. А затем вереница машин с венками и цветами движется за город и сворачивает направо около указателя "Казачье кладбище".
Священник служит панихиду, каждый держит в руках свечу. Потом все соберутся на поминальную трапезу и разъедутся по всему свету, чтобы может быть встретиться через два года опять.
В 1995 году на 50-летнюю годовщину выдачи в Лиенце усилиями И. М. Кудренко был выпущен памятный крест. На поминальном обеде радость встречи смешивалась с горечью потери тех, кто не дожил до этого дня. Е. Я. Шипулина сидела и старалась запомнить это редкое единение людей, слушала выступающих. Спросили и Елену Яковлевну, хочет ли она что-то сказать. Она и не думала выступать. Как вспоминала потом Елена Яковлевна, вдруг словно кто-то незримый подтолкнул ее сзади. Она неожиданно для себя самой поднялась и обратилась ко всем со словами, которые, наверное, выразили ощущение каждого: "Напишите и пришлите свои воспоминания, фотографии. Давайте, пока мы можем сохранить живую историю для наших детей, внуков, издадим книгу памяти. Расскажите, что пережили, как выжили, как сложилась Ваша жизнь".
Люди слушали ее со слезами на глазах. А она, даже не ведая, как будет создавать книгу, удастся ли, не забудут ли люди за повседневной суетой ее призыв, чувствовала, что все получится. Уже дома, в Канаде, начала получать воспоминания, от которых не могла заснуть по ночам. Она словно прожила жизни этих людей, прошла дорогой их судеб. Затем, помолившись, одна составила сборник "Лиенц - казачья Голгофа" так, как подсказывала ее душа и опыт редактора журнала. Потом, не дожидаясь, когда кто-то поможет, ни у кого ничего не прося, все напечатала (тогда еще даже без компьютера), поэтому, чтобы сделать исправления, приходилось перепечатывать по несколько раз. Получился сборник в 276 страниц. На ксероксе были сделаны 500 экземпляров, которые она опять на себе носила и носила на почту: посылала по всему свету.
Книги, конечно, было мало. Кто-то делал себе копии, кто-то вставлял без ее ведома статьи в какие-то сборники (как порой и материалы из ее журнала "Станичный вестник"). Но Елена Яковлевна, добрая душа, не в обиде - лишь бы люди читали. Остался у нее свой авторский экземпляр, который уже приходилось одалживать на время.
Когда задумали В. Токмаков и Н. Никитина показать в телевизионной передаче "Русские волны" серию документальных воспоминаний о Лиенце, они первым делом приехали к Елене Яковлевне из Торонто за книгой, уточняли, у кого из живущих в Канаде могут взять интервью. После прочтения книги они решили, что поедут в 2005 году в Лиенц и сделают специальный репортаж о 60-летии выдачи.
В 2003 году Елена Яковлевна очередной раз приехала в Лиенц. Мы были там вместе. Прилетели спасшиеся Вера Скржетушка-Свидина из Аргентины и Галина Почепцова-Джонстон. Благодаря мужу Галины Кену Джонстону (Царство ему Небесное, скончался в январе 2004 г.) мы смогли проехать по пути следования Казачьего стана из Италии в Австрию. Как только мы спрашивали, помнят ли здесь о казаках, повсюду люди нам открывали двери домов и свои сердца. Пересказывали все, что помнили от стариков. В Толмеццо с нами поехал Филипп фон Шоллер. Этот сдержанный, суровый человек не мог сдержать волнения и не скрывал слез, когда зашел в храм, построенный на деньги казаков, и увидел на стене памятную доску.
Заранее приехал атаман Александр Михайлович Певнев с женой Лизой. В этих краях, избежав гибели, они встретились на тропе высокогорного перевала, которая превратилась в тропу их жизни, по ней так рука об руку они и прошли по Европе, Австралии, Америке. Сейчас душа атамана А. М. Певнева болит за Кубанский казачий музей в Нью-Джерси, за судьбу регалий. Он как может сдерживает кипящие со всех сторон страсти и своими руками устраняет все неполадки. Также и тут, первым делом поехал на кладбище посмотреть все ли в порядке. Остался доволен, что ограда стараниями австрийского "Черного Креста" покрашена, могилы обихожены. Расстроился, что буквы на памятнике осыпались, надпись не прочитать. Потом все продавцы Лиенца советовали, искали и нашли лучшую золотую краску.
Там же, в уютном ресторанчике в излучине Дравы отметили день рождения Елены Яковлевны. Ей исполнилось 78 лет. Светило солнце, плавали утки, благоухали цветы, тихо играла музыка. Мы были будто в другой, благополучной жизни. Вдруг Елена Яковлевна сказала: "А книг-то у меня больше не осталось. Все просят. Ведь через два года 60-летие выдачи. Надо что-то сделать".
Приехав домой, Елена Яковлевна начала работу над книгой к 15-летию журнала "Станичный вестник", в которую включила специальный раздел о Лиенце. Но книга разошлась мгновенно...
Тогда Елена Яковлевна приняла решение выпустить второе издание сборника "Лиенц - казачья Голгофа" в память своего папы - о. Иакова Бондаря, новомученика российского. Она очень надеялась, что эту книгу прочтут сестры, с которыми судьба разделила ее на многие годы. Но пришло скорбное известие, что 11 февраля 2005 года скончалась в Киеве сестра Нина. Царствие ей небесное! Елена Яковлевна тяжело переживала потерю сестры и сказала мне по телефону: "Хожу и молюсь. Дай Бог свершить все задуманное". Она рассказала, что многие пишут, звонят, собираются приехать к 1 июня 2005 года в Лиенц. Узнают, как добраться, и те, кто впервые узнал о Лиенце из ее книг.
Лиенц стал символом выдачи Англией казаков в СССР. Хотя репатриации проходили и до 1 июня 1945 года, и после.
Вряд ли будет возможно точно подсчитать, сколько казаков осталось к концу войны в Западной Европе. Те, кого смогли учесть, составили около 110 000 человек. Большую часть - около 75 000 человек - составляли выходцы из СССР. Примерно 35 000 человек объединить Казачий стан (около 70% - старые эмигранты первой волны).
Во время войны пережившие расказачивание, раскулачивание, коллективизацию донские, кубанские, терские казаки увидели возможность освободиться от советского режима. И начался исход с казачьих земель. По рассказам очевидцев, бывало станицы пустели в одну ночь. Беженцы организовались в Казачий стан в районе села Гречаны и Проскурово. Затем они шли, ехали через Волочинск, Тарнополь, Перемышль, Краков, Варшаву, Брест-Литовск, Барановичи, Лесную, станцию Ново-Ельня. Штаб был в Новогрудке (Белоруссия). Прошли Польшу, потом Вена, Зальцбург, Виллах. В середине сентября 1944 года - Италия, железнодорожная станция Карнилия. С начала октября штаб походного атамана был в Джемоне. Казаки, распределившись по войскам и станицам, обосновались в окрестностях г. Озопо. Постепенно переместились в Толмеццо. По воспоминаниям М. М. Ротова, донские станицы расположились в городке Алессо (в 30 км. южнее Толмеццо) и четырех деревнях; кубанские - на полпути между Алессо-Толмеццо; терские - в двух километрах к Западу от Толмеццо, на подступах к мосту.
В ночь со 2 на 3 мая казаки вышли в поход через Альпы, 7 мая прошли перевал Плакен Пасс. Казачий стан остановился в долине реки Дравы.
Название "Казачий стан" объединение беженцев-казаков официально приобрело в Северной Италии. Организовались станицы и хутора с выборными атаманами. В Казачьем Стане оказалось немало представителей духовенства, были врачи, фельдшеры, учителя. На съезде духовенства образовали благочиние Дона, Кубани и Терека. Богослужения сначала шли под открытым небом, а при первой возможности сооружали походные церкви: писали иконы, вырезали киоты, жесть от консервных банок шла на нимбы. Перед одним таким иконостасом до сих пор служат в домовой церкви в Виллахе.
Организовывали мастерские, где казаки выправляли себе фуражки, погоны, нашивали лампасы, шили черкески. Для детей были организованы занятия в школах, юнкерском училище. Мечтали открыть кадетский корпус, но не успели.
В Казачьем стане и лагерях для ди-пи (перемещенных лиц) было немало детей и подростков. Некоторые родились еще в Советском Союзе, некоторые появились на свет позже в Австрии, Германии... Кто-то вообще никогда потом не был на родине родителей. Кто-то поехал, став взрослым: прикоснуться к истокам, а порой по делам служебным. Но все они бережно хранят потертые фотографии, ветхие листочки писем, чудом уцелевшие документы... Однажды на мое изумление, что часто встречаю потомков тех, кто выжил в Лиенце, Никита Кнац-Попов философски заметил: "Все мы вышли из Лиенца".
По фотографиям в этой книге можно увидеть судьбы детей и подростков. Они выросли в разных странах, получили образование, специальность. Стали американцами, канадцами... И все они говорят по-русски.
Никита Кнац-Попов стал известным художником и режиссером. Работает в Голливуде. Он также снял фильм о перенесении мощей владыки Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского. Кассеты с этим фильмом есть, пожалуй, в каждой православной семье во всех странах мира. Мы неспешно, отменив все дела, смотрели его фильм с Марией Николаевной Благовещенской в Торонто. Она родом из Пскова и чудом уехала на день раньше начала выдачи в Зальцбург. А в Торонто много лет возглавляет Русское культурно-просветительное общество, церковно-приходскую школу. Учи детей не просто русскому языку, а несет им добро, в том числе показывая фильм Никиты. А он, как выдается свободная минута, рисует скачущих коней с лихими наездниками - казаками.
Друзья Ю. Круговой и Г. Ермолаев стали учеными. Преподавали в университетах США. Профессор Г. Ермолаев заканчивает книгу о творчестве М. А. Шолохова, часто ездит на Дон, собирает приехать на Вешенскую весну на 100-летие писателя в мае 2005 года.
Спаслись друзья Антон Колесник и Михаил Черин. Они поселились в Канаде. Многие казаки в этой стране вспоминают Антона Ивановича добрым словом, надевая на праздник Покрова Пресвятой Богородицы донскую форму. Сколько таких казачьих форм он сшил своими руками.
Потомок кубанских казаков, переживших Лиенц, доктор Георгий Болотенко стал потрясающим специалистом по русским коллекциям в библиотеке и архивах Канады.
Вера Лаферти-Братякина - дочь доктора Анны Афанасьевны Братякиной - в 2004 году создала Фонд помощи храму-памятнику 1000-летия крещения Руси Покрова Пресвятой Богородицы в Оттаве. Ее стараниями был приглашен в Канаду хор монахов Валаамского монастыря, на концерты которого с удовольствием ходили и русские, и канадцы.
Во многом благодаря усилиям Зои Полянской-Пальмер в Лондоне установлен памятник жертвам Ялтинского соглашения. Муся Фетисова (Платонова) стала врачом. Вместе они выступали на суде в защиту Н. Толстого-Милославского.
Казачья трагедия. Лиенц 1 июня 1945 года.
Н.А. Корсакова
ст. научный сотрудник КГИАМЗ
г. Краснодар
В 1945 году, ко времени окончания Второй мировой войны, на территории Германии, Австрии, а также, частично, во Франции, Италии и некоторых других государств Западной Европы, по данным Главного Управления казачьих войск находилось до 110 тыс. казаков.
Среди них были и эмигранты, покинувшие Россию после окончания гражданской войны, так же и те, кто, испытав жестокие репрессии в 1920-1930-е гг. вместе с семьями покинули родные места, следуя за отступающей армией Вермахта. По мере продвижения Красной Армии казаки стремились все дальше на Запад, надеясь, что правительства США и Великобритании примут их как политических беженцев.
На Юге Австрии, близ города Лиенца был организован Казачий стан, который протянулся по берегу р. Дравы на 25 километров. В самом Лиенце располагался штаб походного атамана генерала Т.И. Доманова и генерала П.Н. Краснова. На пути от Лиенца до г. Обердраубурга был устроен палаточный лагерь для мужчин, где также находилось 5 тыс. лошадей. 20 тыс. женщин, детей и стариков жили в бараках под Лиенцем. До 45 тыс. казаков состояли в частях 15-го казачьего кавалерийского корпуса генерала Гельмута фон Паннвица и находились севернее г. Клагенфурт (1).
Судьба русских эмигрантов и казаков была решена еще в феврале 1945 года на Ялтинской конференции. Здесь были приняты секретные документы о выдаче советскому правительству всех воинских соединений и гражданских лиц, принимавших участие в войне на стороне Германии. Без суда и следствия в угоду желаний Сталина, правительства США Великобритании обрекли миллионы русских на верную смерть и среди них были 110 тыс. казаков.
Символом этой трагедии стал город Лиенц, где 30 мая – 1 июня 1945 года состоялась насильственная выдача почти всего казачьего стана, в том числе детей, женщин, стариков. Историки и современники назвали эти события "казачьей голгофой". Первым, кто собрал и опубликовал материалы и свидетельства о выдаче казаков в Лиенце и других местах в 1945-1947 гг. был атаман Кубанского казачьего войска в эмиграции, казак станицы Петровской В.Г. Науменко (1883-1979). Им были изданы в 1962 и 1970 годах два тома книги "Великое предательство. Выдача казаков в Лиенце и других местах в 1945-1947 гг.". В книге собраны исторические документы, воспоминая и свидетельства участников тех событий. Многие их них отсидели в советских лагерях и смогли через 10-15 лет покинуть Россию. Свои воспоминания опубликовал и Н.Н. Краснов, племянник генерала П.Н. Краснова. Его книга "Незабываемое" была издана в 1956 году в Аргентине.
"По вопросу предательства западных союзников – писал Науменко – много говорилось и писалось; но об этом нельзя молчать, а надо говорить неустанно, чтобы человечество знало и не забывало о вопиющей несправедливости и жестокости, проявленной после окончания Второй мировой войны в отношении антибольшевиков, в том числе и казаков, стремившихся помочь своему народу освободится от ига большевиков, десятки лет уничтожающих население России, ругающихся над верой в Бога, попирающих законы божеские и человеческие, разоряющих наше Отечество". 2/
План насильственной выдачи казачьего стана и всех русских военных частей, собранных у Лиенца был жесток, четко спланирован с учетом психологии офицеров старой русской армии – дисциплинированности, чувства товарищества, веры в союзнический долг. Исполнителями насильственной выдачи стали британские части 8-й Английской армии генерала Александера, 8-й Аргильский и Сутерландский батальоны. 28 мая поступило предписание о том, что все офицеры, генералы и чиновники должны прибыть на "конференцию" в лагерь Шпиталь, где будет решаться их судьба. Там они были разоружены, у них были изъяты ценные вещи.
Часть генералов и офицеров были отправлены в СССР, среди них П.Н. Краснов, А.Г. Шкуро, Султан Келеч Гирей, Гельмут фон Паннвиц. Англичане предложили Султан Гирею помощь, но отказался, сказав, что с этими белыми генералами он прошел гражданскую войну и примет с ними смерть. Британское покровительство также было предложено и фон Паннвицу. На что он коротко сказал: "Я делил с казаками хорошее время. Теперь я хочу делить с ними плохое. Я заключил с ними дружбу на жизнь и на смерть. Может быть, я смогу облегчить их ужасную участь, взяв часть приписываемой им вины на себя"(3). Военная коллегия Верховного Суда СССР признала фон Паннвица и пятерых генералов – вождей казачьего стана П. Краснова, А. Шкуро, Султан Келеч Гирея, С. Краснова и Т. Доманова виновными и приговорила в смертной казни через повешение, которая состоялась 16 января 1947 года (4).
Тысячи казаков и офицеров были переправлены в г. Юденбург, где были расстреляны и по сведениям очевидцев сожжены в печах старого литейного завода, который работал без перерыва несколько дней. Казачий лагерь у Лиенца был окружен британскими войсками. 1 июня 1945 года казаки, собравшиеся на молебен, были варварски избиты, погружены на машины, а затем в товарных вагонах отправлены в СССР. Многие из них по пути следования с детьми выбрасывались в р. Драву или на дорогу.
После окончания Второй мировой войны совершенно неожиданно для западного мира встал так называемый "русский вопрос" – что делать с десятками тысяч русских, которые не захотели возвращаться на родину (5). Многим русским помог покинуть Европу в 1940-1950-е гг. Толстовский Фонд, председателем которого была дочь писателя Л.Н. Толстого – Александра Львовна Толстая. Фонд вел учет репатриированных. По имеющимся данным за 1945 год в СССР были репатриированы: 1-я дивизия генерала Власова – 20 тыс. человек, 2-я дивизия генерала Власова – 15 тыс., авиация генерала Мальцева – 2 тыс., из Дахау – 200 человек, из Платлинга и Айблинга – 15 тыс., из Римини – 200 человек, из под Касселя – 120, из корпуса генерала Гельмута фон Паннвица – 30 тыс., казаков из Лиенца – 25 тыс., из Италии 6 тыс. казаков (6).
К казачьим реликвиям было причислено знамя с изображением Николая Чудотворца, которое в 1943 году было вывезено кубанскими казаками из станицы Екатериновской. С этим знаменем казаки стояли на молебне 1 июня 1945 года. Сейчас оно хранится в Кубанском войсковом музее в Нью-Джерси (США). Еще одна из реликвий Лиенцевской трагедии рукописное Евангелие священника станицы Брюховецкой Кокарева, было подаренное Краснодарскому музею-заповеднику.
В октябре 1945 года под Лиенцем появилось казачье кладбище с памятником. Это место является священным для казачьей эмиграции. В Австрии и США существует общество участников Лиенцевской трагедии. В 1955 году в Русском доме в Нью-Йорке атаман Науменко организовал выставку, посвященную 10-летию казачьей трагедии. Было принято решение изготовить нагрудный памятный знак "Помни Лиенц". В ноябре 1975 года при участии В.Г. Науменко и Н. Назаренко был создан телевизионный фильм "Приказы свыше" о выдаче казаков Советскому государству (7). События в Лиенце являются одной из трагедий Второй мировой войны.
Источники:
1. В.Г. Науменко Великое предательство. Выдача казаков в Лиенце и других местах. 1945-1947 гг. Нью-Йорк, 1970. Т. 2. С. 11-12.
2. Там же. С. 43.
3. Газета "Вохен" (Австрия). 1953, 9 августа.
4. Газета "Станица". 2004. № 2. С. 32-34.
5. Ф. Кубанский. По волнам моря житейского. Нью-Йорк, 1967. С. 46-48.
6. Журнал "Новости Толстовского Фонда". Нью-Йорк, 1954. № 18. С. 17-18.
7. Газета "Новое Русское слово" (США). 1975, 9 ноября.