Учитывая то, что абхазские вооруженные силы, как и большая часть гражданского населения, были сосредоточены в Гудаутском районе, а со стороны Сухума, как и со стороны Гагры, они были фактически полностью окружены войсками Госсовета, пробиваться в Абхазию первым группам добровольцев было очень непросто. Среди них были кабардинцы (Ибрагим Яганов, Алексей Бекшоков и другие), чеченец Шамиль Басаев и многие другие. Лишь некоторые из добровольцев смогли прийти в Абхазию с оружием, большинство надеялись получить оружие на месте, в Абхазии. Поскольку грузинский десант к тому времени успел уже взять под контроль все трассы, единственным способом проникнуть в Абхазию было преодоление горных перевалов. Ссылаясь на мемуары генералов Г. Трошева и А. Куликова, российский исследователь О. Лукин сообщает, что группу чеченских добровольцев, направлявшихся в Абхазию, попытались задержать в районе Пятигорска российские милиционеры. В результате чеченцы захватили пассажиров рейсового автобуса, что позволило им прорваться в Абхазию под прикрытием этого «живого щита». При этом А. Куликов утверждает, что в горах российским спецназом была организована засада с целью освобождения заложников и разоружения боевиков, но «сверху» пришла команда: «Пропустить»6.
Вопрос о том, почему Москва фактически позволила северокавказским добровольцам прийти на помощь абхазам, представляет значительный интерес. Для того чтобы ответить на него, необходимо вернуться к событиям, происходившим в тот период как в самой Москве, так и на Северном Кавказе. Затяжной конфликт президента Ельцина с Верховным Советом во главе с Р. Хасбулатовым привел к фактическому двоевластию в России и делал ситуацию в российской столице взрывоопасной. Кстати, позиция Ельцина в отношении ввода грузинских войск в Абхазию в корне противоречила позиции подавляющего большинства депутатов Верховного Совета РФ. Если первый всячески старался сохранить хорошие отношения с Шеварднадзе (пусть и за счет интересов Абхазии), в частности, ради вступления Грузии в СНГ, то Верховный Совет РФ неоднократно выступал с однозначным осуждением действий Грузии и требовал вывода грузинских войск. Сыграли свою роль и субъективные факторы, в частности, негативное отношение многих российских военных к бывшему главе советского МИДа Шеварднадзе, которого считали инициатором стремительного вывода российского воинского контингента из Германии.
Надо отметить, что у народов Северного Кавказа перестройка и гласность породили определенные надежды на этнокультурное возрождение, но в то же время, они же и способствовали проявлению радикалистских и сепаратистских движений (особенно ярко это проявилось в Чечне), что не могло не беспокоить Москву. Грузино-абхазский конфликт в определенной степени отвлекал внимание наиболее пассионарных сил северокавказских республик на происходящее в Абхазии. Тем не менее, война на Юге вызвала брожение и на всем Северном Кавказе – в этнически и конфессионально сложном регионе.
С особым возмущением действия Грузии и бездействие Москвы были восприняты родственными абхазам народами – черкесами, адыгами и абазинами. Вполне логично, что протесты против действий Грузии проецировались на далеко не всегда выверенную кавказскую политику Москвы, что вызывало на Северном Кавказе (и в первую очередь в Чечне) растущую тревогу в отношении возможных репрессивных действий Центра. Российское руководство, как и региональные лидеры, серьезно обеспокоенные развитием событий вокруг Абхазии, вполне резонно опасались разрастания грузино-абхазского вооруженного конфликта на территорию России. В конце августа 1992 г. вице – президент РФ А. Руцкой встретился с руководителями северокавказских республик и обсудил с ними происходящее. Тогда же в г. Армавире Краснодарского Края состоялось чрезвычайное совещание руководителей республик, краёв и областей Северного Кавказа, на котором обсуждалась ситуация на Северном Кавказе, сложившаяся в связи с военными действиями в Абхазии. На совещании была сформирована делегация для переговоров с Президентом РФ по урегулированию чрезвычайной ситуации на Северном Кавказе. Участники совещания приняли Обращение к Президенту РФ Б. Н. Ельцину и Председателю Верховного Совета РФ Р. И. Хасбулатову, в котором отмечалось, что «события в Абхазии могут распространиться на Северокавказский регион и вызвать гражданскую войну на Юге России». В обращении также говорится о необходимости незамедлительного политического решения военного конфликта в Абхазии, вывода войск с её территории. «Руководство России в решении этой гуманной проблемы должно взять на себя миротворческую миссию, использовать для этого весь свой международный авторитет»7.
Однако последующие действия руководства РФ свидетельствуют о полном игнорировании мнения руководителей республик Северного Кавказа и депутатского большинства Верховного Совета РФ. Невзирая на грубое нарушение Грузией обязательств не использовать полученное оружие против мирного населения, продолжалась передача советских арсеналов Закавказского Военного Округа Госсовету Грузии (такие обязательства Грузия, как и другие бывшие советские республики, взяла на себя в Ташкенте при распределении оружия бывшей Советской Армии). В этой связи 21 сентября Председатель Верховного Совета Республики Абхазия В. Ардзинба направил письмо президенту России Б. Ельцину, в котором говорилось: "Руководство Грузии, нарушая все статьи Московского соглашения, наращивает военную мощь. Буквально на днях Грузия вновь получила из арсеналов Российских Вооруженных Сил крупную партию вооружения. Есть серьезные основания считать, что угроза министра обороны Китовани перейти в ближайшие дни к решительным действиям вполне реальна. Грузия готовится к нанесению удара штурмовиками СУ-27, вооруженными бомбами и ракетами "воздух-земля" по Гудаутскому району, где компактно проживает абхазское население и сосредоточено значительное число беженцев, а также по Очамчирскому району и городу Ткварчалу. Экипажи самолетов, бомбы и ракеты уже доставлены в аэропорт Сухума. Подобные действия руководства Грузии повлекут за собой многочисленные жертвы среди мирного населения и сделают ситуацию неуправляемой. Обращаюсь к Вам с просьбой содействовать немедленному выводу войск Госсовета с территории Республики Абхазия»8. В ответ на это обращение Россия 22 сентября закончила передачу Грузии Ахалцихской мотострелковой дивизии.
О позиции российского руководства можно судить и по следующему факту: правительство РФ дало правовую оценку участию КГНК в грузино-абхазской войне. 25 августа Минюст России охарактеризовал действия Конфедерации как незаконные и грубо нарушающие Конституцию, а 27 августа Прокуратура России возбудила уголовное дело против КГНК по фактам разжигания межнациональной розни, совершения террористических актов и диверсий, а также захвата заложников. «В Тбилиси с удовлетворением восприняли заявление министра юстиции России Федорова о том, что Конфедерация горских народов Кавказа является юридически незаконной организацией и против нее будет возбуждено уголовное дело. В ответ на это несколько странным образом в прессе появилась информация о том, что Центральные структуры КНГК объявили о привлечении к уголовной ответственности Президента РФ Б. Ельцина и министра юстиции Б. Федорова за "разжигание межнациональной розни среди народов", которое буквально через пару дней было официально опровергнуто КГНК»9.
Перед непростым выбором оказались в результате событий в Абхазии и лидеры Северокавказских республик. Понятно, что они никак не могли не считаться с общественным мнением и требованиями наиболее политизированных кругов своих обществ немедленно устремиться на помощь Абхазии. В то же время, проявляя инициативу по оказанию помощи Абхазии или же просто не препятствуя прибытию добровольцев из своих республик, они серьезно рисковали своей карьерой. С. Маркедонов, анализируя поведения президентов различных северокавказских республик, отмечает, что они вели себя по-разному. Так, президент Кабардино-Балкарии В. Коков занял очень осторожную позицию и не отреагировал на требование КГНК поддержать народ Абхазии в его борьбе с Грузией. Действия Генеральной прокуратуры РФ, приведшие к задержанию 23 сентября 1992 г. в Нальчике лидера КГНК Ю. Шанибова, спровоцировали в республике серьезный политический кризис - произошли столкновения активистов Конгресса Кабардинского Народа и КГНК с милицией. В сентябре 1992 г. со стороны ККН прозвучали лозунги о выходе Кабарды из состава России и о выводе с ее территории российских войск и частей спецназа. 27 сентября 1992 г. в столице Кабардино-Балкарии был введен режим чрезвычайного положения. Президент республики Валерий Коков решительно выступил против митингующих и обратился к российскому руководству с просьбой о введении в Нальчик российских внутренних войск. В октябре 1992 г. митинг был распущен.
В то же время президент Адыгеи Аслан Джаримов практически открыто поддержал Владислава Ардзинба и откликнулся на его призыв послать добровольцев в Абхазию. Чеченский лидер Джохар Дудаев, хотя и оказывал венную помощь, однако, осуждал абхазов за про-российскую ориентацию. Остальные же лидеры республик – этнический карачаевец В. Хубиев (Карачаево-Черкессия), А. Галазов (Северная Осетия), никак не отреагировали на призыв, хотя некоторое число добровольцев из этих республик по собственной инициативе прибыли в Абхазию. С. Маркедонов характеризует такие разные реакции лидеров республик как ситуацию «многоцентрия, многодверности российских интересов, российской политики во время открытой фазы грузино-абхазского конфликта»10.
Наиболее наглядно эти различия проявились в ходе Московской встречи 3 сентября 1992 г. За телерепортажем об этом событии внимательнейшим образом следили в Абхазии, а «Итоговый документ» широко обсуждался на контролируемых абхазской стороной территориях. Было очевидно, что на Владислава Ардзинба оказывалось беспрецедентное давление со стороны Бориса Ельцина и его окружения, занявших откровенно прогрузинскую позицию. Чувство протеста у членов абхазской делегации на Московской встрече, да и в абхазском обществе в целом, вызвали пункты документа, содержавшие требование расформировать и удалить из Абхазии, а также не допускать туда впредь «незаконные вооруженные формирования и группы» (Ст. 1). Ясно, что речь шла о добровольческих отрядах. Кроме того, в Ст. 11 говорилось, что «органы власти и управления республик, краев и областей Северного Кавказа в составе Российской Федерации примут эффективные меры по пресечению и недопущению любых действий с их территории, расходящихся с положениями настоящего соглашения». Подписав такой документ, абхазская сторона поставила бы под удар тех, кто пришел на помощь народу Абхазии, что было абсолютно неприемлемо с точки зрения морали. Поэтому глава абхазской делегации Вл. Ардзинба заявил на встрече, что не согласен с данными пунктами: «Я запишу свое особое мнение, потому что я не могу с точки зрения ни нравственной, ни правовой осуждать людей, которые пришли в Абхазию жертвовать своей жизнью ради абхазского народа, ради всех народов Абхазии...Я запишу свое особое мнение, подписав документ, по поводу 11-й статьи»11.