И вот пятьдесят рыцарей во главе с Одре идут к башне и входят в дверь.
Девица бежит к Одре:
– Поторопитесь, сир, – говорит она, – ибо Тристан спит с королевой.
– Господа, – молвит Одре, – раз он спит, не вырваться ему больше от нас.
Тут зажигают они толстые восковые свечи и подходят к королевскому ложу. И видят, что Тристан спит на нем в одной рубашке. И один из рыцарей спрашивает Одре:
– Не убить ли мне его, пока он спит?
– Нет, – отвечает тот, – король приказал взять его живым.
Тут они набросились на него и связали по рукам и ногам, говоря:
– Теперь вам от нас не уйти. Вас ждет позор, а королеву – погибель.
Когда Тристан увидел, что он предан и схвачен, опечалился он великой печалью. А рыцари говорят ему, что наутро отведут к королю и его и Изольду. И плачет Изольда столь горькими слезами, что Тристан приходит в несказанный гнев.
Наутро Одре явился к королю и молвил ему:
– Сир, мы взяли Тристана вместе с Изольдой.
– Как это вам удалось?
Одре обо всем ему рассказал.
– Клянусь именем господним, – воскликнул король, – позор на мою голову. Да не носить мне больше короны, если не смою я его! Ступайте и приведите их ко мне!
Так и было сделано.
Когда четверо сотоварищей Тристана о том проведали, пришли они к Гуверналу и принесли ему вести о Тристане. И был он тем весьма опечален. И условились они устроить засаду в зарослях возле того места, где свершались казни над преступниками. Если приведут туда Тристана, они спасут его или погибнут сами. И вот вооружились они и засели в засаде вместе с Гуверналом.
А Тристан и Изольда предстали перед королем.
– Тристан, – молвит король, – я окружил тебя почетом, а ты отплатил мне за него бесчестьем. И никто теперь не попрекнет меня, если я предам тебя позорной казни. На этот раз ты у меня в руках, и никогда больше не удастся тебе причинить зло ни мне, ни другим.
И король повелел, чтобы на морском берегу сложили костер и сожгли на нем Тристана и Изольду.
– Ах, сир, – говорят ему корнуэльские бароны, – отмстите королеве не костром, а худшим наказанием. Отдайте ее прокаженным{82}. С ними испытает она больше мук, чем на костре; а Тристана пусть сожгут одного.
И король объявил, что согласен с ними.
Костер был сложен неподалеку от того места, где притаились четверо сотоварищей. Король приказал Одре сжечь Тристана, а королеву отдать прокаженным, и тот ему ответил, что охотно это сделает. И Одре вручил Тристана десяти негодяям, а Изольду – десяти другим.
Но, увидев, как уводят Тристана и Изольду, король так опечалился, что не мог на них смотреть, и ушел к себе в опочивальню, чтобы выплакать свое горе. И сказал себе так:
– Я гнуснейший и подлейший из королей, ибо отдал на смерть племянника моего Тристана, с которым никто на свете не мог сравниться в доблести, и жену мою Изольду, с которой никто на свете не мог сравниться в красоте.
И проклял он Одре и прочих наветчиков, ибо пожалел, что отдал Изольду прокаженным: лучше бы уж принадлежала она ему самому.
Так сокрушался король.
А Тристана и Изольду влекут к костру. Народ, видя, что Тристан идет на смерть, кричит:
– Ах, Тристан, если бы вспомнил король, сколько мук испытал ты, и убив Морхульта и вернув свободу Корнуэльсу, не посылал бы он тебя на смерть, а приблизил к себе и окружил почетом!
И Тристана довели до старой церкви, что стояла на морском берегу. Посмотрел он на нее и подумал, что бог надоумил бы его, как спастись, если бы удалось ему в нее попасть. Тут изловчился он, порвал путы и веревки, которыми был связан, бросился на одного из негодяев, что его вели, выхватил у него меч и отсек ему голову. Увидев, что Тристан освободился от пут и что в руках у него меч, остальные не посмели на него напасть; разбежались они и оставили его одного. А Тристан устремился церкви и, выглянув в окно, что выходило на море, увидел с высоты сорока туазов{83}, как разбивались о скалу волны. И подумал, что нет ему спасения от подлых корнуэльских рыцарей и что лучше уж броситься ему в море на их глазах, чем снова попасть в их руки.
И Одре подоспевший к церкви вместе с двадцатью рыцарями, крикнул:
– Ах, Тристан, никуда вам теперь не деться вы в наших руках!
– Если я и умру, – отвечает Тристан, – то не от руки такого труса, как вы! Лучше уж мне потонуть в море.
Тогда они ринулись на него с обнаженными мечами. И Тристан ударил одного из них и убил насмерть. Но остальные набросились на него со всех сторон.
И понял Тристан, что не выстоять ему против них, ибо он почти наг, а они в доспехах. И прыгнул он из окна церкви в море. И видевшие это решили, что он утонул.
И прыжок этот может быть назван «Прыжком Тристана».
Логово прокаженных
А Изольду ведут в логово прокаженных. И молит она Одре:
– Заклинаю вас господом богом: убейте меня, прежде чем отдать столь подлому люду. Или дайте мне свой меч, и я сама убью себя!
Но прокаженные хватают Изольду и волокут за собой. А Одре уходит. И случилось там быть одной из служанок королевы. Увидев, что госпожа ее отдана прокаженным, испугалась она и бросилась прямо к тем зарослям, где скрывались Гувернал и четверо его сотоварищей. И, увидев ее, Гувернал сказал:
– Не бойтесь нас!
Узнав Гувернала, успокоилась девица и принялась его умолять:
– Ах, Гувернал, госпожа моя отдана прокаженным. Спасите ее, ради бога!
– А нет ли у вас, – спрашивает тот, – каких‑нибудь вестей о Тристане?
– Никаких.
Когда четверо сотоварищей проведали о том, что сталось с Изольдой, сказали они Гуверналу:
– Поспешим на помощь королеве!
– Охотно, – отвечает Гувернал.
И говорит девушке:
– Ведите меня туда, где оставили вы королеву.
И девушка привела их к тому месту, где была королева. Тут Гувернал отбил ее у прокаженных, усадил перед собой в седло и отвез к зарослям.
– Госпожа, – вопрошают ее сотоварищи, – нет ли у вас вестей о Тристане?
– Я видела, – отвечает она, – как вошел он в старую церковь и бросился из окна в море. И мнится мне, что он утонул.
При этих словах объяла их великая печаль.
– Клянусь господом, – говорит Гувернал, – нужно нам попытаться отыскать его тело, и если это удастся, отвезем мы его во дворец короля Артура к знаменитому Круглому столу. Ибо не раз просил он меня отвезти туда его тело, если он умрет.
И те говорят, что охотно это сделают.
– Я скажу вам, – молвит Гувернал, – что нам нужно предпринять. Ламберг{84} и Дриан{85} пусть останутся здесь охранять королеву. А я сам с Фергюсом и Никораном поеду к часовне искать Тристана.
И все с ним согласились.
Трое отправились к часовне, а двое остались с королевой Изольдой.
Зайдя в часовню, выглянули они в то окно, из которого выпрыгнул Тристан, увидели крутизну и дивно глубокое море и решили, что невозможно остаться в живых тому, кто совершил такой прыжок. Но тут заметили Тристана, который стоял на небольшой скале, держа в руке меч, отнятый у одного из негодяев.
– Клянусь именем господним, – говорит Фергюс, – я вижу Тристана, он цел и невредим.
– Клянусь головой, – вторит ему Никоран, – и я тоже. Как же нам его оттуда вызволить? Нам к нему не спуститься, а он может добраться до нас разве что вплавь.
Тогда Фергюс крикнул ему:
– Сир, как нам до вас добраться?
Увидев их, обрадовался Тристан и сделал им знак, чтобы шли они вправо, к скале. А сам бросился в море и поплыл к своим сотоварищам. И те спустились к берегу, обняли Тристана и принялись расспрашивать, как он себя чувствует.
– Слава богу, – отвечает он, – хорошо. Но скажите мне, есть ли у вас вести об Изольде?
– Не сомневайтесь, сир, мы вручим ее вам целой и невредимой.
– Если это так, не о чем мне больше беспокоиться, – заключает Тристан.
Тут вскочил он на лошадь Гувернала, а тот сел за спину одного из своих сотоварищей. И так ехали они до тех пор, пока не достигли того места, где Изольда сокрушалась о Тристане, ибо думала, что он погиб. И, увидев его, обрадовалась она так, что невозможно описать.
И спрашивает королева Тристана, здоров ли он и хорошо ли себя чувствует.
– Да, благодарение богу, – отвечает Тристан, – ибо и вас вижу я невредимой и в добром здравии. И потому ничто уж не может больше меня обеспокоить. И раз сам бог нас соединил, мы будем вовеки неразлучны.
– По сердцу мне ваши слова, – отвечает Изольда, – ибо лучше жить с вами в бедности, чем без вас в богатстве.
И радуются они тому, что господь помог им встретиться.
Так избежали гибели Тристан и Изольда.
Лес Моруа
– Скажите мне, – молвит Тристан своим сотоварищам, – где бы нам сегодня заночевать?
– Неподалеку отсюда, – отвечают они, – есть хижина лесника. Если удастся нам до нее добраться, он охотно нас приютит.
– Правда ваша, – говорит Тристан, – я ведь и сам знаю эту хижину.
Сели они на коней и добрались до хижины лесника, который принял их с великим радушием. И, узнав Тристана, от которого видел он много добра, возрадовался лесник и молвит ему:
– Сир, располагайте мной и всем, что у меня есть, как вам будет угодно. Я готов охранять вас ото всех, кто замышляет вашу гибель.
– Не беспокойтесь об этом, – молвит в ответ Тристан, – им придется еще раскаяться в своих помыслах. И знайте, что не покину я этого места, не отомстив за себя.
Были они в ту ночь окружены всяческим почетом и уважением. И лесник подарил Тристану одежду, а Изольде – платья и коня, за что Тристан остался ему весьма благодарен.
И знайте, что лес, в который они заехали, назывался лес Моруа{86}, и был это самый большой лес в Корнуэльсе. И, пробыв там столько, сколько было угодно Тристану, простились они с лесником и уехали.
Тристан задумался, сидя в седле. И, поразмыслив хорошенько, молвит он королеве Изольде:
– Госпожа моя, что нам теперь делать? Если отвезу я вас в королевство Логрийское, то прослыву предателем, а вы – изменницей, а если мы отправимся в королевство Лоонуа, заслужу упреки за то, что отнял жену у собственного дяди.
– Тристан, – отвечает Изольда, – поступайте так, как вам заблагорассудится, ибо я сделаю все, что вам будет угодно.
– Госпожа моя, – говорит Тристан, – сейчас я скажу вам, как мы поступим. Есть неподалеку отсюда замок, именуемый Замком Премудрой Девы; и если поселимся мы там вместе с Гуверналом и вашей служанкой, нечего нам будет опасаться, что кто‑нибудь похитит наше счастье. И как это господь не надоумил нас поселиться там еще год или два назад?
– Ах, Тристан, как же мы будем жить в такой глуши, не видя никого: ни рыцаря, ни дамы, ни девицы!
– Поистине, – отвечает Тристан, – когда вижу я вас, нет мне нужды ни в дамах, ни в девицах и ни в ком другом, кроме вас. Ибо ради вас хочу я оставить свет и поселиться в лесу.
– Сир, – молвит Изольда, – я исполню вашу волю.
Тристан, Гувернал, Изольда и ее служанка ехали до тех пор, пока не добрались до замка, о котором шла речь. Это был великолепный замок, построенный одним корнуэльским рыцарем для девицы, которую он любил; и жили они в нем до самой смерти. Девица эта была весьма сведуща в колдовстве. Когда приезжали к ним в гости их друзья, не видели они ни замка, ни их самих, а могли только с ними разговаривать.
И когда прибыли туда Тристан и Изольда, он спросил у нее, нравится ли ей это место.
– Поистине, – отвечает Изольда, – оно прекрасно. Хотелось бы мне, чтобы вовеки мы его не покидали!
– Да, госпожа моя, – молвит Тристан, – оно прекрасно; здесь бьют источники и водится немало дичи. И Гувернал позаботится, чтобы не было у нас недостатка ни в чем остальном.
Так поселился Тристан в лесу Моруа вместе с Гуверналом, Изольдой и ее служанкой, которую звали Ламида. И сказал он однажды Гуверналу, что, будь при нем его конь Быстроног и пес Острозуб, ничего ему больше не было бы нужно.
– Клянусь именем господним, – отвечает ему Гувернал, – я отправлюсь к королю Марку и скажу ему, чтобы он их вам прислал.
Сел он на коня и ехал до тех пор, пока не добрался до Норхольта{87}, где встретил короля Марка, который был сильно разгневан тем, что Тристан и Изольда от него ускользнули. Ибо весьма опасался он Тристана, и его бароны тоже: ведь им было известно, что, попадись кто‑нибудь из них в его руки, не миновать ему смерти.
Представ перед королем, Гувернал сказал ему, не удостоив его поклоном:
– Король Марк, Тристан просит, чтобы ты прислал ему его коня Быстронога и пса Острозуба.
– Охотно, – ответил король.
И велел отдать их ему. И спросил его, где живет Тристан, но Гувернал ответил, что не скажет ему этого.
Тут расстался Гувернал с королем, и пустился в путь, и ехал до тех пор, пока не вернулся к господину своему Тристану. И увидев его, обрадовался Тристан великой радостью.
И с тех пор стал что ни день ездить на охоту и травить зверя. И были его утехами охота и общество Изольды, и так вел он свою жизнь, не вспоминая о прошлом. Тогда‑то и приучил Тристан своего пса гнать дичь, не подавая голоса, чтобы не привлечь внимания королевских лазутчиков.
Король Марк знал, что Тристан живет в лесу Моруа, но не знал, где именно. И потому не осмеливался показываться в этом лесу, не взяв с собой охрану хотя бы в двадцать вооруженных рыцарей. Случилось ему однажды проезжать через лес Моруа в окружении большой свиты, и объявил он, что умрет, если не отыщет Изольду, и что готов лишиться половины своего королевства, только бы снова быть с нею вместе и не разлучаться вовеки. И повстречались ему у ручья четверо пастушков, и спросил он у них, не знают ли они человека, что живет в этом лесу и ездит на крупном рыжем коне. И дети безо всякого злого умысла ответили ему:
– Уж не Тристана ли, племянника короля Марка, вы ищете?
– Да, – молвит он.
– Он живет в Замке Премудрой Девы, – говорят они ему, – а с ним вместе дама, служанка и конюший.
Король спросил у своих людей, слышал ли кто‑нибудь из них об этом замке.
– Да, сир, – отвечают они.
– Так поспешим туда, – говорит король.
И вот отправились они в замок, где, как на грех, не было в ту пору ни Тристана, ни Гувернала. И король приказал своим людям войти туда и привести ему Изольду, а Тристана, если он посмеет ее защищать, убить. Они вошли в замок и увидели, что там нет никого, кроме Изольды и служанки, схватили их и привели к королю. И королева Изольда кричала:
– Ах, Тристан, на помощь, на помощь!
– Тристан вам больше не поможет!
И они отдали ее королю.
И, получив ее, король сказал:
– Поедемте же отсюда: ведь теперь я добился того, чего желал. А Тристан пусть поищет себе другую Изольду, ибо этой не видать ему вовеки.
Тут пустились они в обратный путь и ехали до тех пор, пока не добрались до Норхольта.
Король приказал облачить Изольду в самые лучшие наряды, какие только у него были, и заключил ее в башню. И всячески ублажал и ласкал ее, но все без толку: подари он ей хоть весь белый свет, не в радость был бы ей этот подарок без Тристана. Тогда приказал король объявить по всему Корнуэльсу, что тому, кто доставит ему Тристана живым или мертвым, он пожалует лучший город в королевстве. И, услышав тот клич, стали собираться корнуэльцы, где по двадцать человек, где по тридцать, а где и по сорок, чтобы сообща отправиться на поиски Тристана. И ободряли себя тем, что нет с ним никого, кроме Гувернала.
Тристан проведал о том, что они его ищут, и охотно вышел бы сам им навстречу, если бы был здоров. Но в тот день, когда потерял он Изольду, случилось ему задремать под изгородью, и не было с ним Гувернала. Мимо проходил королевский слуга, вооруженный луком и стрелами. И когда заметил он Тристана и узнал его, то сказал себе:
– Тристан, ты убил моего отца, и теперь я отомщу тебе за него.
Но потом подумал, что было бы вероломством убить Тристана во сне. И решил он разбудить его и, когда тот проснется, пустить в него одну за другой несколько стрел. И воскликнул слуга:
– Тристан, готовьтесь к смерти!
Услышав его слова, пробудился Тристан и вскочил на ноги. Но не успел он подняться, как тот всадил в него отравленную стрелу. Тогда Тристан бросился на него, поймал и так жестоко хватил головой о скалу, что у того треснул череп. А Тристан вытащил стрелу из плеча, думая, что не причинила она ему никакого вреда. Но не успел сделать и нескольких шагов, как увидел, что плечо его вздулось, и понял, что стрела была отравлена, но и тут не стал горевать, ибо знал, что Изольда сумеет быстро залечить его рану. Вернулся он к Гуверналу, туда, где его оставил, и рассказал ему, что с ним случилось. Сели они на коней и поехали к своему замку. Но, войдя в него, увидели, что там никого нет.
– О боже, – воскликнул Тристан, – я потерял Изольду! Ее увез король, в том нет сомненья. Я хочу умереть, ибо вовеки больше не видеть мне радости!
Ищут они Изольду повсюду, но не могут ее отыскать и потому сильно печалятся. И Тристан сокрушается и говорит, что покончил бы с собой, если бы не сочли его за это малодушным. Ибо заслужил он смерть, оставив Изольду одну и без защиты.
Как томительна была для них эта ночь! А на следующее утро, едва рассвело, Тристан взглянул на свое плечо и увидел, что стало оно толще бедра, и оттого нашел на него страх.
– Сир, – молвит ему Гувернал, – вам грозит смертельная опасность, если вы останетесь без подмоги.
– Конечно, – отвечает Тристан, – но не знаю я, у кого мне искать подмоги, ибо утратил я Изольду.
– Клянусь именем господним! – восклицает Гувернал. – Если будет на то ваша воля, я поеду и поговорю с ней.
– Отправляйтесь, – молвит Тристан, – а я провожу вас до края леса.
Сели они на коней и ехали до тех пор, пока не добрались до опушки; там повстречалась им служанка Изольды, приходившаяся родственницей Бранжьене. Тристан поздоровался с ней, и, узнав его, залилась она слезами. А Тристан спросил, нет ли у нее новостей об Изольде. И девица ответила, что король заточил ее в ту башню, где она томилась раньше, и что никому не дозволено ее видеть.
– О боже, – молвит Тристан, – чем же мне ей помочь? Вы видите, что я ранен и мне самому впору искать подмоги.
– Не знаю, сир, чем вам помочь, ибо нет с вами Изольды. Но если бы удалось вам переговорить с Бранжьеной, она бы вас надоумила, как вам быть.
– Спасибо на добром слове, – говорит Тристан.
Тут рассталась с ним девица и вернулась во дворец, где поведала Бранжьене, что Тристан хочет ее видеть. Выслушав ее, Бранжьена села на коня, покинула дворец и приехала к Тристану. И встретил он ее с великой радостью.
Дочь Короля Хоэля
И, увидев, что Тристан получил столь тяжкую рану, молвит ему Бранжьена:
– Ах, сир, вас ждет смерть, если только кто вам не поможет. Но не от кого здесь ждать вам подмоги, ибо потеряли вы свою госпожу.
– О боже, – говорит Тристан, – значит, придется мне умереть из‑за такой пустяковой раны.
– Нет, – отвечает Бранжьена, – я скажу, что вам нужно сделать. Отправляйтесь в Бретань, во дворец короля Хоэля, у которого есть дочь по имени Белорукая Изольда; она так сведуща во врачебном искусстве, что непременно вас излечит.
Услышав это имя, Тристан исполнился радости, и показалось ему, что он уже выздоровел.
– Я отправлюсь туда, – говорит он, – раз вы мне это советуете. А вас я прошу передать привет моей госпоже и сказать ей, что посылает его Тристан Недужный.
И расстались они в великой печали.
Тристан сел на коня и ехал до тех пор, пока не добрался до Бретани, где стоял замок, называемый Хабуг. Там отыскал он короля Хоэля, а тот в то время приказывал запереть ворота заика, ибо один из его соседей, по имени Агриппа, пошел на него войной. Тристан встречает короля у ворот и приветствует его, а тот отдает ему приветствие. И спрашивает у него, кто он таков.
– Сир, – молвит в ответ Тристан, – я чужеземный рыцарь, страдающий от тяжкой раны, и дошло до меня, что есть у вас дочь, которая может быстро меня исцелить, если будет на то ее воля.
Король оглядел Тристана и увидел, что тот ладно скроен и был бы на диво пригож, если бы не томил его недуг. И подумал, что славный из него выйдет воин, когда удастся ему излечиться. И молвит он Тристану:
– Хоть и не знаю я, сир, кто вы такой, но все же охотно прикажу своей дочери о вас позаботиться и попрошу ее, чтобы постаралась она вас излечить.
– От всего сердца благодарю вас, сир, – отвечает Тристан.
Король зовет Изольду и говорит ей:
– Дочь моя, этот чужеземный рыцарь страдает от тяжкой раны; позаботьтесь же о нем, как позаботились бы обо мне самом.
– Охотно исполню вашу просьбу, сир, – молвит она в ответ.
Тут берет она Тристана и ведет к себе в покои. Там осмотрела она его плечо и увидела, что оно поражено ядом:
– Но не бойтесь, сир, ибо за малое время сумею я вас исцелить, если будет на то господня воля.
Тут принесла она подобающие снадобья и приложила их к ране. И Тристан стал быстро поправляться, и выздоровел, и обрел прежнюю силу и красоту.
И засмотрелся он на эту Изольду, и влюбился в нее, и подумал, что если бы мог он на ней жениться, то забыл бы ради нее Изольду. И мнится ему, что может он оставить другую Изольду по многим причинам, и, прежде всего потому, что она принадлежала вопреки закону и рассудку: кто, проведав об этом, не счел бы его изменником и злодеем? И решил он, что лучше всего будет ему взять эту Изольду и оставить ту. А эта Изольда, ни о чем не подозревая, ухаживала за ним так старательно, что он выздоровел. И когда увидел он, что может носить оружие, то возрадовался, возвеселился и возликовал. И все смотревшие на него говорили:
– Не будь он добрым рыцарем, можно было бы подумать, что ненавидит он свое прекрасное тело.
Ибо Тристан был так пригож и прекрасен, что Изольда, еще не знавшая, что такое любовь, была от него без ума и ни о ком, кроме него, не помышляла.
У этой Изольды был брат, добрый рыцарь, доблестный и могучий, и звали его Каэрдэн. Славнее его не сыскалось бы рыцаря во всей Бретани. Он‑то и вел войну с Агриппой, помогая своему отцу; без него давно бы проиграли они эту войну.
Когда Тристан выздоровел, король Хоэль выступил против графа Агриппы, но был разбит и потерял немало своих воинов и рыцарей. Сам Каэрдэн был ранен, и когда принесли его в замок на щите, многие решили, что он убит. Тогда король приказал запереть городские ворота. А Изольда, узнав, что ее брат ранен, приложила все старания, чтобы его излечить. Граф Агриппа осадил город и выстроил перед ним десять полков, по пятьсот человек в каждом. Два первых полка расположились у самого города, а восемь других – неподалеку в лесу. И горожане заперли ворота и поднялись на крепостные стены, изготовившись к защите.
Тут король приходит к своему сыну и принимается рыдать:
– Ах, сын мой, если бы граф не проведал, что вы ранены, не решился бы он на осаду. Милый сынок, пока вы живы, жива и моя надежда на победу, но если вы умрете, вместе с вами потеряю я и свои земли!
И, увидев, как сокрушается король, молвит ему Гувернал:
– Ах, король, не теряй мужества, ибо сам господь посылает тебе подмогу. Ведь у тебя в замке живет славнейший рыцарь на свете.
– Неужто? – восклицает король. – Я и не знал, что есть в моей земле столь же славный рыцарь, как сын мой Каэрдэн.
– Клянусь честью, – отвечает ему Гувернал, – тот, о ком я говорю, вдвое отважней вашего сына.
– Так скажите мне, ради бога, – вопрошает король, – кто он такой?
– Я скажу вам это, – отвечает Гувернал, – но держите мои слова при себе, ибо не велено мне о том говорить.
– Клянусь вам, – молвит король, – что буду держать их при себе.
– Так вот, – говорит Гувернал, – рыцарь этот – мой господин. Не могу я открыть его имени, но говорю вам, что поистине он лучший рыцарь на свете; и если бы вышел он из ворот с небольшим отрядом, то мигом разбил бы всех осаждающих.
– Слава богу, – молвит король, – что приютил я у себя такого рыцаря! Непременно попрошу у него помощи.
– Вы о том не пожалеете, сир, – говорит Гувернал.
Тогда король Хоэль спросил, где чужеземный рыцарь. И ему ответили, что он на городской стене.
– Приведите его ко мне поскорей, – приказал король.
И за ним отправились.
А Тристан смотрел на жителей города, которые не осмеливались показаться за ворота, и закипала в нем ярость.
«Господи боже, – думал он, – давненько же я не брался за оружие. Я терял время в любви и Изольде, а Изольда – в любви ко мне. Ах, Ланселот Озерный, будь вы здесь, уж вы бы непременно вышли за ворота! Ведь вам случалось совершать и не такие подвиги, когда вы сражались с воинами Галеота{88} и повергли их к стопам короля Артура…»
Тут спустился он со стены другим путем, так что разминулись с ним те, кто его искал. И, придя к себе в опочивальню, позвал Гувернала и говорит ему:
– Подайте мне мои доспехи! Покажу я тем, кто собрался за стенами, как надо владеть копьем и мечом!
Гувернал приносит ему доспехи, и Тристан садится на коня.
А Гувернал спешит к королю Хоэлю и молвит ему:
– Сир, прикажите вашим людям взяться за оружие, ибо господин мой хочет выйти за ворота, но не желает, чтобы кто‑нибудь об этом проведал.
– Клянусь головой, – отвечает король, – не останется он без подмоги!
И приказал он трубить в трубы и букцины{89} и призывать горожан к оружию. И, услышав этот призыв, собрались перед дворцом все, кто мог носить оружие. Король выстроил их в ряды и велел открыть ворота.
А Тристан, который уже выехал из города, опустил копье, налетел на племянника Агриппы, звавшегося Альгином, и нанес ему столь жестокий удар, что пронзил его насквозь. А потом заметил подъезжавших вражеских рыцарей и ринулся на них, как волк на стадо овец. И принялся всадников и лошадей рубить, шлемы с голов сбивать, щиты из рук вырывать и так в том преуспел, что все только диву давались и воззвали к королю:
– Во имя господа, спешите на подмогу столь доброму рыцарю и не дайте ему погибнуть!
Тогда вышел король со своим войском и направил его на противника. Но как луна блещет среди звезд, так блистал среди остальных рыцарей Тристан. Ибо сумел он в одиночку сбить спесь с графа Агриппы и столько подвигов совершил, сколько от него и не ждали. Обратил он в бегство людей графа, и набросился на них, и великое множество из них истребил, как волк истребляет овец.
Король Хоэль следовал за Тристаном, чтобы подивиться чудесам, которые тот совершал. И спросил он у одного из своих приближенных:
– Как по‑вашему, кто этот чужеземный рыцарь?
– Клянусь честью, сир, никогда еще не было видано на этой земле столь доблестного бойца. Мнится мне, что это Ланселот Озерный, о котором идет молва на весь свет.
Тут поднялись великие вопли и крики, ибо один из родичей короля Хоэля только что сразил графа Агриппу. И когда его люди увидели, что он мертв, бросились они врассыпную и были вконец разгромлены с помощью Тристана.
Так король Хоэль вернул себе утраченные земли и победил всех своих врагов.
Рыцарь Каэрдэн
После той победы всем захотелось узнать, кто же этот рыцарь и как его зовут. И когда Белорукая Изольда услышала, как все вокруг воздают ему хвалы, полюбила она его во сто крат сильнее, чем прежде. Ибо вскружилась у нее голова, оттого что охотно проводил он с ней время, и решила она, что он в нее влюбился. А Тристан бывал с ней лишь из‑за ее красоты и ради ее имени.
Случилось однажды королю Хоэлю сидеть за столом во время трапезы, и заметил он, что Тристан настроен как нельзя благодушней. И спросил его:
– Если будет на то ваша воля, откройте мне ваше имя, ибо весь здешний люд весьма хочет его узнать.
Улыбнулся Тристан и ответил:
– Я сирый и безвестный человек родом из Лоонуа, а зовут меня Тристаном.
Каэрдэн, который к тому времени выздоровел, весьма почитал Тристана за его рыцарскую доблесть. И вот ехали однажды Тристан и Каэрдэн стремя в стремя. И так крепко задумался Тристан о королеве Изольде, что не знал и сам, спит он или бодрствует. Каэрдэн это заметил, но поостерегся его тревожить. А тот замечтался так сильно, что испустил глубокий вздох и воскликнул:
– Ах, погубила ты меня, прекрасная Изольда!
И без чувств свалился с седла наземь. И когда пришел он в себя, подобно человеку, пробудившемуся ото сна, стало ему стыдно перед Каэрдэном. И молвит ему Каэрдэн:
– Кто много думает, тому не мудрено потерять рассудок.
– Истинны ваши слова, – отвечает Тристан, – но диво ли заговориться тому, над кем властвует его собственное сердце?
– Сир, – продолжает Каэрдэн, – я видел, что задумались вы пуще меры, и мнится мне, что причиной тому какая‑нибудь дама или девица. И если соблаговолите вы открыть мне эту причину, обещаю я вам помочь, насколько хватит у меня сил, и даже жизни своей не пожалею, чтобы исполнить вашу волю!
– Хорошо, – отвечает Тристан, – я вам ее открою. Я так влюблен в Изольду, что чахну и умираю от любви, как вы сами это видели. И не будь ее на белом свете, давно не было бы на земле и меня. Ах, как был бы я счастлив, если бы смогли вы соединить меня с ней!
Возликовал Каэрдэн, услышав эти слова, ибо подумалось ему, что Тристан говорит о его сестре Изольде: ведь о другой Изольде он ничего не знал. Было бы ему по сердцу, если бы Тристан взял ее в жены, ибо не сыщется для нее лучшей пары, чем столь доблестный рыцарь; и брак этот был бы честью для всей Бретани.