- А в случае поломки?..
Техник впал в возмущенное состояние.
- Это невозможно! Поломка исключена. Все здесь построено на века.
- Вечность - абстрактное понятие. Давайте предположим...
- Я отказываюсь предполагать антинаучные вещи.
- Ладно. Предположите, что я уничтожил с помощью бластера жизненно
необходимые вещи. Я не думаю, что ваша аппаратура защищена от атомного
излучения... Допустим, я разрушил какие-то соединения или разнес вдребезги
кварцевую Д-трубку?..
- В таком случае, - злобно заорал техник, - вы погибнете!!!
- Я и сам понимаю это! - торговец взревел еще громче. - Но что станет
с генераторами?! Вы сумеете их отремонтировать?
- Сэр, - взвыл техник, - я поступил с вами более чем честно. Вы
получили все, что хотели! Теперь прошу вас удалиться. Мы с вами в полном
расчете!
Мэллоу шутовски склонился в низком поклоне и вышел.
Через два дня торговец прибыл на базу, где ждала его готовая к отлету
на Термин "Далекая Звезда".
А еще спустя два дня силовой щит техника внезапно отключился. Техник
долго ругался, потом еще дольше ломал голову над подарком - но он больше
никогда не засветился снова.
В первый раз за последние полгода Мэллоу позволил себе расслабиться.
Совершенно обнаженный, он развалился в солярии своего нового дома. Крупные
загорелые руки торговца были закинуты за голову. Когда он потянулся, мышцы
вначале вспухли, а потом вновь расслабились.
Сидевший рядом с ним человек поднес ко рту Мэллоу сигару и дал
прикурить. Затем он пожевал кончик собственной сигары и сказал:
- Я полагаю, вы переутомились. Скажите, вам не требуется более
длительный отдых?
- Возможно, что и понадобится, Джаэл. Но я предпочитаю отдыхать, сидя
|
|
в кресле Совета, потому что я собираюсь заполучить такое кресло в свое
распоряжение. И вы, Джаэл, должны будете мне в этом деле помочь.
Анкор Джаэл удивленно поднял брови.
- Ну, а при чем здесь я?
- Лучше вашей кандидатуры не сыскать. Во-первых, вы старый
политический волк. Во-вторых, из кресла члена кабинета вас вытолкал не кто
иной, как Джорин Сатт, который скорей позволит выколоть себе глаз, чем
допустит меня в Совет. А, в-третьих, вы считаете, что мои шансы на это
кресло оставляют желать лучшего?
Бывший министр образования покачал головой.
- Шансов у вас действительно немного. Вы ведь родом со Смирно...
- Для правового подтверждения это не аргумент. К тому же я получил
светское образование.
- А с каких пор Сатт стал руководствоваться законами, кроме
придуманных им лично?! Кстати, что там ваш человек, этот Хаим Твер? Что он
говорит?
- Он настаивал, чтобы я баллотировался в Совет еще год тому назад, -
Мэллоу был абсолютно спокоен, - но я не вникал в его рассуждения. В любом
случае тогда ему не удалось бы такое провернуть. Не те задатки и не те
способности. Слишком много шума и напора, но их, скорее, можно отнести к
недостаткам. Я намерен добиться подлинного успеха, но для этого мне
необходимы вы.
- Джорин Сатт - самый опытный политик на планете. И он против вас.
Его перехитрить я не возьмусь. И не рассчитывайте с ним на игру в поддавки
или на то, что он решит не пользоваться грязными приемами.
- У меня хватит денег...
- Это неплохо. Но для подавления старых предубеждений понадобится
очень много денег. Не забывайте, вы - грязный смирнианец.
|
|
- У меня будет много денег.
- Ладно. Я обдумаю ваше предложение. Но предупреждаю: не ползайте
потом передо мной на коленях и не войте о том, что именно я уговорил вас
ввязаться во всю эту историю. Кто это там?!
Мэллоу поджал губы.
- Там Джорин Сатт, собственной персоной, - сказал торговец. - Он
явился раньше, и я понимаю причину этого. Лично я избегал встречи с ним
несколько месяцев. Слушайте, Джаэл, идите-ка в другую комнату и включите
потихоньку микрофон. Я хочу, чтоб вы все слышали.
Он выпроводил из комнаты члена Совета, подталкивая его голой ногой,
затем накинул на голое тело шелковый халат. Искусственный солнечный свет
плавно перешел в нормальное освещение.
Секретарь мэра вошел в комнату. Держался он на удивление скованно.
Идущий за ним на цыпочках почтительный дворецкий прикрыл дверь.
Мэллоу завязал пояс халата.
- Садитесь на любой стул, Сатт.
Лицо Сатта изобразило вымученную улыбку. Он выбрал достаточно удобное
кресло, но внутренний зажим не исчез, когда он опустился в него. Он сидел
на самом краешке кресла.
- Ваши условия, Мэллоу, - сказал Сатт. - Изложите их - и перейдем к
делу.
- Какие условия?
- Вы хотите, чтоб я вас уговаривал? Хорошо. Чем, к примеру, вы
занимались на Кореллии? Тем более, что рапорт ваш отнюдь не полон...
- Когда я передал его вам несколько месяцев тому назад - вы были
удовлетворены.
- Да, был, - Сатт задумчиво потер виски. - Но ваша деятельность с тех
пор вызывает серьезные... размышления. У нас есть точная информация,
торговец Мэллоу. Мы знаем достоверно, какие вы строите заводы, сколько это
вам стоит, и в какой спешке все делается. А ваш дворец, - Сатт обвел
|
|
помещение взглядом, где читалось ледяное равнодушие, - он обошелся вам в
сумму, значительно превышающую мой годовой доход. Ну а связи, которые вы
налаживаете в высшем свете Термина - они также требуют весьма значительных
расходов.
- Пока что все, сказанное вами, только подтверждает наличие у вас
способной сети шпионажа.
- Сказанное мной подтверждает то, что у вас сейчас есть такие деньги,
каких не было еще год тому назад. И это может означать все, что угодно. На
Кореллии могло произойти очень многое, о чем мы не имеем ни малейшего
понятия. Откуда у вас деньги, Мэллоу?
- Я надеюсь, мой дорогой Сатт, что вы не рассчитываете на мой ответ?
- Разумеется, нет.
- Я и не сомневался. И поэтому я расскажу вам. Мои деньги достаются
из сундуков Эспера, Командора Кореллии.
Сатт заморгал.
Мэллоу вежливо улыбнулся и продолжил.
- И к вашему неудовольствию, все деньги вполне законны. Как старший
торговец я получил вознаграждение за проданную партию хромитов и железа,
которую, в свою очередь, я получил от Командора Эспера за целый ряд всякой
ерунды. По официальному соглашению с Фондом я имею полное право на
пятьдесят процентов. И в тот день, когда все добропорядочные граждане
платят подоходный налог, вторая половина прибыли поступает в казну.
- В вашем отчете отсутствует информация о торговых сделках...
- В нем также отсутствует информация о том, что я кушал на завтрак,
там нет данных о моей последней любовнице, и еще о целом ряде
подробностей, не касающихся дела.
В улыбке торговца сквозило презрение.
- Если напомнить вам ваши собственные слова, то я посылался с
заданием глядеть в оба. Вот я и глядел. Вас интересовала судьба
захваченных торговых кораблей Фонда? Я их не видел и не слышал. Вас
интересовало наличие на Кореллии атомной энергетики? Мой отчет сообщает об
атомных бластерах охраны. Иных подтверждений я не обнаружил. Возможно, что
эти бластеры остались от Империи. А, может быть, они вообще для показухи.
И даже не работают. Так что я следовал всем вашим указаниям. Но, кроме
этого, я остаюсь человеком, свободным в выборе остальных действий. В
соответствии с законодательством Термина, старший торговец вправе
изыскивать новые рынки сбыта и получать за совершенные операции половину
прибыли. И какие же вы найдете возражения? Я их не вижу.
Сатт с трудом сдерживал ярость. Он воззрился на стену и тихо
протянул:
- Существует обычай, принятый всеми торговцами, - вместе с торговлей
стараться насаждать и религию.
- Я сторонник законов, а не обычаев.
- Иной обычай выше закона.
- Хорошо. Обратитесь в суд.
Глаза Сатта, казалось, утонули в провалах глазниц.
- Вы смирнианец, - угрюмо бросил Сатт. - Я вижу, образование и образ
жизни не вытравили из вас внутреннего порока. Но выслушайте и постарайтесь
понять меня. Религия превыше рынка и сделок. Открытия великого Хари
Селдона подтверждают, что от нас зависит судьба будущей Галактической
Империи. И мы не можем сворачивать с избранного пути, ведущего к ее
созданию. Религия - наилучший механизм достижения такой цели. Благодаря ей
нам удалось подчинить себе Четыре Королевства, причем в такой ситуации,
когда они вполне могли раздавить нас. Человечеству неизвестно иное орудие,
обеспечивающее контроль над людьми и мирами. Основание для развития
торговли и создания торговой гильдии - стремление скорейшего
распространения и укоренения религии. А также распространение новой
технологии, находящейся под исключительным нашим контролем.
Сатт с трудом перевел дыхание.
- Я не хуже вас знаю теорию, - тихо заметил Мэллоу. - И прекрасно ее
понимаю.
- Неужели?! Это превосходит все мои ожидания. Тогда вы, конечно,
должны понять и то, что ваша торговля ради торговли, попытка создания
массового производства ненужных вещей, попытка дискредитировать политику
сосуществования и подчинить ее диктату чистых прибылей, попытка разделения
использования атомной энергетики и доминирующей религии - все это способно
привести к ликвидации и полному распаду политики, столь успешно
зарекомендовавшей себя на протяжении последнего века.
- Слишком долгий срок, - с усталым безразличием вставил торговец, -
слишком долгий для опасной, устаревшей и больше неприемлемой политики. Как
бы успешен ни был прием религии в случае с Четырьмя Королевствами, вряд ли
еще хотя бы один из миров Периферии согласится на подобное. Во времена
установления контроля над Королевствами вполне хватало изгнанников - лишь
Галактике ведомо истинное число их! - и все они в один голос твердили по
всему космосу, как Сэлвор Хардин ухитрился использовать своих жрецов и
людские суеверия для того, чтобы монархи и правители окончательно потеряли
свою власть. И если таких слухов было бы недостаточно, то история с
Асконом, история двадцатилетней давности, внесла в ситуацию окончательную
ясность. Любой правитель Периферии скорее перережет себе горло, чем пустит
жрецов Термина на свою суверенную территорию.
Мэллоу встал.
- Сатт, я не собираюсь вынуждать Кореллию или какой-нибудь другой мир
к тому, чего они не хотят. А по моим сведениям, они многого не хотят. Нет,
Сатт, если атомная энергия способна сделать их опасными, то искренняя
дружба, возникшая на основе торговли, окажется во много раз
привлекательней хрупкого владычества, базирующегося на руководящей роли
иноземного ненавистного духовенства. Если власть религии ослабнет, она тут
же падет, и за ней потянется пыльный шлейф вечной ненависти и ужаса.
- Красиво сказано, - цинично заявил Сатт. - Но давайте вернемся к
первоначальной теме. Изложите ваши условия. Что требуется вам, чтоб
сменять свои убеждения на мои?
- Вы уверены, что мои убеждения продаются?
- А в чем проблема? - коротко бросил Сатт. - Разве купля-продажа - не
ваша специальность?
Мэллоу не проявил обиды.
- Только в случае получения прибыли. А у вас нет ничего, чего бы я не
имел.
- Вы могли бы оставлять себе не половину прибылей, а три четверти...
Торговец хрипло рассмеялся.
- Отличное предложение. Ваши условия торговли принесут мне в десять
раз меньше прибыли, чем мои. Продолжим торговаться.
- Вы могли бы получить место в Совете.
- А я получу его и так. Назло вам и без вашей помощи.
Сатт гневно сжал руку в кулак.
- А также вы сможете избежать тюремного заключения, сроком в два
десятилетия, если я смогу доказать необходимое. Положите-ка на весы и эту
прибыль.
- Прибыль тут возможна лишь в одном случае. Если вы сумеете
осуществить сказанное.
- Вас осудят за убийство.
- Чье убийство? - презрительно спросил торговец.
Сатт продолжал тихо, но крайне сурово:
- Убийство анакреонского миссионера, состоящего на службе у Фонда.
- Вон что у вас на уме... И какие тому доказательства?
Секретарь мэра весь подался вперед.
- Поймите, Мэллоу, это не блеф. Предварительное расследование уже
закончено. Мне достаточно поставить свою подпись под последним документом,
и начнется процесс: "Фонд против старшего торговца Мэллоу". Вы передали
подданного Термина в руки взбешенной толпы, на смерть и мучения. И для
предотвращения грозящего наказания вы имеете теперь всего пять секунд. А
если учитывать мое мнение, то я предпочел бы, чтоб вы продолжили
изворачиваться. Вы менее опасны в качестве уничтоженного врага, нежели в
качестве сомнительного союзника, еще вчера бывшего врагом.
Мэллоу произнес с торжественными интонациями:
- Сатт, поступайте так, как велят вам ваши желания.
- Договорились! - злобно улыбнулся секретарь мэра. - Это ведь мэр
настаивал на достижении компромисса, а не я. И вы обратили внимание, что я
не особенно и старался?..
Хлопнула дверь, и Сатт вышел.
Снова хлопнула дверь, и Мэллоу посмотрел на Анкора Джаэла,
появившегося в комнате.
- Вы слышали? - спросил торговец.
Старый политик опустился прямо на пол.
- Я давно знаком с этой змеей, но никогда раньше не видел ее
настолько разъяренной.
- Хорошо. И что вы об этом думаете?
- Я? Послушайте меня, Мэллоу. Внешняя политика диктата с
использованием религиозных методов - навязчивая идея Сатта, но мне все же
кажется, что конечные намерения его весьма далеко лежат от подлинной
духовности. Именно за подобное заявление меня и изгнали из кабинета.
Впрочем, вам совершенно ни к чему выслушивать эту историю.
- Действительно ни к чему. И каково же ваше мнение относительно его
антидуховных намерений и целей?
Джаэл стал серьезен.
- Он достаточно неглуп. И поэтому не может не видеть
несостоятельность нашей религиозной политики, которая за последние
семьдесят лет не принесла нам практически ни одной победы. Сатт использует
ее в качестве орудия личной выгоды. Продолжим дальше. Любой догмат,
базирующийся в основном на эмоциях и вере и используемый против других, -
опасное оружие для его владельца, и нет никаких гарантий, что оно не
обратится против тебя самого. Вот уже более века мы реанимируем ритуалы и
мифотворчество, и с каждым годом они становятся все более традиционными,
устарелыми и неподвижными. И с определенной точки зрения весь процесс
давно вышел из-под нашего контроля.
- А что это за точка зрения? - требовательно спросил Мэллоу. -
Продолжайте, продолжайте, мне интересны ваши рассуждения.
- Мэллоу, предположите человека - честолюбивого человека! -
воспользовавшегося силой религиозности не за нас, а совсем наоборот...
- Вы намекаете на Сатта?
- Да. Я имею в виду именно его. Подумайте, Мэллоу, вдруг он сумеет
мобилизовать многие структуры на подвластных планетах в защиту истинной
веры - и направит эту силу против Фонда? Много ли у нас шансов выстоять?
Он способен встать во главе ортодоксов и ревнителей веры, он возглавит
святую борьбу с ересью, которая воплотится, к примеру, лично в вас - и в
конце концов Сатт станет королем. Вспомните Хардина! "Хорошее оружие -
атомный бластер, но он поворачивается в обе стороны."
Мэллоу хлопнул ладонью по бедру.
- Отлично, Джаэл. Вы протаскиваете в Совет мою кандидатуру, и я стану
бороться против него.
Джаэл помолчал.
- А если не удастся? - многозначительно спросил он. - Что там за
миссионер, которого подвергли суду Линча? Я полагаю, все это ложь?..
- Отчего же? - беззаботно заявил торговец. - Истинная правда.
Джаэл присвистнул.
- А у Сатта найдутся веские доказательства?
- Я думаю, найдутся, - Мэллоу задумался, и после добавил. - Хаим Твер
с самого начала являлся шпионом Сатта, хотя ни один их них не подозревал,
что мне известно об этом. А Хаим Твер лично присутствовал при событии.
- Плохо дело, - покачал головой политик.
- Плохо? Отчего же?! Священник заявился на планету, нарушив все
законы самого Термина. И не вызывало сомнений то, что кореллианские власти
использовали его в качестве наживки. И не важно - преднамеренно или
случайно. Если следовать указаниям здравого смысла, то мне не оставалось
иного выбора, кроме как действовать в строгих рамках законности. Так что,
привлекая меня к суду, Сатт не добьется ничего. И выставит себя в
идиотском виде.
И снова старый политик отрицательно покачал головой.
- Вот тут-то вы и ошибаетесь, старший торговец Мэллоу. Я же напоминал
вам, что Сатт использует грязные методы. Так что он и не собирается
добиваться вашего осуждения. Он знает, что это будет вопреки законам. Но
окончательно испортит вашу репутацию в глазах народа. Вы же слыхали его
слова? Обычай зачастую превыше законности. Из зала суда вы выйдете
незапятнанным, но люди, узнав о брошенном несчастном священнике,
растерзанном толпой, отвернутся от вас. Каждый скажет, что ваш поступок
разумен, что он соответствует законодательству. Но тот же каждый назовет
вас подлой собакой, злобным чудовищем и бессердечным животным. Так что
никогда вас не выберут в Совет. Я считаю, что вы можете даже потерять
статус старшего торговца, потому что проведут референдум по лишению вас
гражданства. Что и требовалось Сатту.
Торговец Мэллоу упрямо сдвинул брови.
- И что же из всего этого следует?!
- Мальчик мой, - сказал Джаэл, - я буду рядом с вами, но вряд ли
смогу чем-нибудь помочь. Вы на мушке.
Зал Совета был набит битком в прямом смысле этого слова. Шел
четвертый день процесса "Фонд против старшего торговца Мэллоу".
Единственный отсутствующий советник проклинал свою болезнь и мучительный
постельный режим. Люди на галереях висели гроздьями; проходы заполнялись
до потолка теми, кто смог проникнуть на заседание исключительно благодаря
богатству, влиянию и чертовскому упорству. Не сумевшие пробиться в зал
толкались около трехмерных экранов на площади перед зданием Совета.
Анкору Джаэлу удалось проникнуть в зал лишь под защитой полиции, и то
ценой невероятных усилий.
Едва ли меньшая толпа преграждала ему путь к креслу обвиняемого, но,
наконец, закончилась и она.
Мэллоу облегченно повернулся к нему.
- Хвала Селдону! Вы все-таки успели! Все ли вы взяли с собой?
- Возьмите, - ответил Джаэл. - Это все, о чем вы просили.
- Отлично. Что там, на улице?
- Народ вконец озверел, - Джаэл возбужденно дернулся. - Я считаю, вы
не должны были доводить дело до открытого слушания.
- Я не собирался им мешать.
- Ходят толки о суде Линча. А люди Паблиса Мэнилоу на других
планетах...
- Вот это как раз и интересует меня, Джаэл. Он поднимает против меня
церковную иерархию, правда?
- Поднимает - не то слово! Вы никогда не видели ничего подобного. Как
министр иностранных дел, он протащил обвинение на уровне галактического
законодательства. А как Верховный жрец и глава духовенства он доводит до
бешенства легионы фанатиков...
- Успокойтесь и наплюйте. Вы не забыли афоризм Хардина? Ну, вы еще
сами напомнили мне его?.. Сегодня мы покажем всем, как атомный бластер
способен стрелять в разные стороны.
Мэр опустился в свое кресло. Весь Совет встал, приветствуя его.
- Сегодня мой день, - прошептал торговец Мэллоу. - Садитесь рядом и
глядите на представление.
Слушание дела началось. Не прошло и пятнадцати минут, как Хобер
Мэллоу подошел к пустому пространству перед кафедрой мэра, сопровождаемый
злобным шипением зала. Острый луч прожектора взял его в светящийся круг, и
на площадных экранах, и на экранах каждого дома всех планет Фонда возник
крепко сбитый человек, рискнувший в одиночку бросить обществу перчатку.
Заговорил он тихо и спокойно.
- Для экономии общего времени я признаю все выдвинутые против меня
пункты обвинения. Приведенная прокурором информация о священнике и толпе
кореллианцев полностью соответствует истине во всех изложенных
подробностях.
Гул пробежал по залу и перерос в торжествующий рев галерки. Мэллоу
терпеливо подождал, пока все стихнет.
- Однако представленной обвинением картине недостает нескольких
деталей. И я прошу разрешения предоставить необходимые факты в том виде, в
каком сочту нужным. Возможно, вначале мой рассказ покажется не относящимся
к теме заседания, но я умоляю всех быть терпеливыми.
Разные записи лежали перед торговцем, но он не заглядывал в
написанное.
- И начну я с того же, с чего начинало и обвинение. С того дня, когда
я имел честь беседовать с Джорином Саттом и Хаимом Твером. Происходившее
во время этих бесед вам хорошо известно. Наши встречи неоднократно
воспроизводились в зале, и мне нечего добавить по этому поводу. Но у меня
есть некоторые соображения, появившиеся в результате состоявшихся
разговоров. И соображения мои были насыщены подозрениями - ибо многое
показалось мне тогда непонятным. Судите сами! Два разных человека, почти
незнакомых со мной, обращаются ко мне со странными, почти невозможными
предложениями! Первый из них, секретарь мэра, убеждает меня стать
правительственным агентом, участвовать в крайне секретном деле, суть
которого здесь неоднократно излагалась. Второй же, новоявленный лидер
политической партии, уговаривает меня баллотироваться в члены Совета.
Разумеется, я тут же принялся искать скрытые мотивы. Намерения Сатта
были понятны. Он не доверял мне. Может быть, он считал, что торговец
Мэллоу продает ядерную технологию врагам и планирует бунт. Или он просто
старался ускорить события. Или он думал, что ускоряет их в нужном
направлении... В любом случае рядом со мной должен был находиться
соглядатай, пока я выполнял свое шпионское задание. Но до этого я
додумался позднее - когда в события вмешался Хаим Твер.
Рассудите здраво! Твер представляется мне в качестве торговца,
занявшегося политикой, но я ничего не слышал о торговце Хаиме Твере! И
смею заверить всех присутствующих, что мои познания в данной области выше
всяких претензий. Далее, Твер все время хвастается своим светским
образованием, и при этом ничего не знает о кризисе Селдона!
Хобер Мэллоу выдержал серьезную паузу. Он хотел, чтобы значение
сказанного прочно вошло в сознание слушателей. И впервые в зале царила
тишина. Даже буйная галерка затаила дыхание. Впрочем, это касалось лишь
коренного населения Термина. В трансляции для жителей внешних планет шел
откорректированный вариант, прошедший цензуру, и полностью
соответствовавший религиозным требованиям. Ведь там и слыхом не слыхивали
о кризисах Селдона. Хотя найдутся и другие моменты, не прошедшие мимо
множества ушей.
- Кто в этом зале, - продолжал Мэллоу, - может представить себе
человека, получившего светское образование и при этом ничего не знающего о
кризисе Селдона?! Фонд подразумевает лишь один тип образования, из
которого исключено всякое упоминание о теории планирования исторических
процессов, разработанной Хари Селдоном, где сам Селдон выступает чуть ли
не в образе мистического чудотворца... Поэтому я сразу понял, что Хаим
Твер никогда не был торговцем. Он явно входил в число избранных и мог
носить сан жреца! И стало совершенно ясно, что последние три года, будучи
в качестве лидера политической партии, на самом деле он был оплачиваемым
агентом Джорина Сатта!
Правда, тогда я действовал вслепую. Планы Сатта относительно меня
оставались загадкой, но он позволил мне действовать с достаточной свободой
в расчете на мои же ошибки. И я не преминул подкинуть ему пару ловушек
собственного изготовления. Естественно, я понимал, что сопровождающий меня
в путешествии Твер станет выполнять функции полуофициального соглядатая. А
если бы я отказался от его услуг, то возможны были бы иные западни,
которые я мог бы и не разглядеть. Так что я сам согласился на предложение
Твера. И он согласился лететь со мной.
Господа советники, это объясняет два момента. Во-первых, это
подтверждает тот факт, что Твер не входит в число моих друзей, и показания
он дает отнюдь не "неохотно и лишь под давлением угрызений совести"! Хотя
обвинение настаивает на таком объяснении. Твер - шпион, и за работу он
получает вознаграждение. Во-вторых, это объясняет один мой поступок в
отношении миссионера, поступок, предпринятый мной в отношении человека,
чье убийство мне пытаются приписать, и поступок, неизвестный досточтимому
Совету. Здесь он пока ни разу не упоминался!
По ряду советников пробежал обеспокоенный шепот.
Мэллоу снова выдержал театральную паузу.
- Мне стыдно вспоминать те ощущения, которые возникли у меня при
сообщении о наличии на борту беглого миссионера. А описывать их мне еще
более стыдно. В основном, у меня появилось ощущение крайнего неудобства и
неуверенности. Сначала я предположил, что это ход Сатта, и не вник до
конца в его суть. Я, старший торговец, был в полной растерянности.
У меня оставался лишь один выход. Я послал Твера за моими офицерами,
тем самым удалив его из рубки на пять минут. Затем я немедленно включил
видеозаписывающую аппаратуру, чтобы иметь потом возможность
проанализировать случившееся. У меня была надежда - искренняя отчаянная
надежда, что я все же смогу разобраться в происходящем.
Раз пятьдесят я просматривал сделанную запись. Теперь я взял ее с
собой, и мы с вами в этом зале просмотрим ее в пятьдесят первый раз.
Спокойствие зала мгновенно исчезло, и галерка вновь взревела.
Монотонным голосом мэр призвал к порядку. В пяти миллионах домов Термина
заинтригованные зрители не отрывались от экранов. Сидящий на скамье
обвинения Джорин Сатт презрительно покачал головой, посмотрел на
взволнованного Верховного жреца, и снова пылающим взором впился в Мэллоу.
Освободили центр зала и приглушили освещение. Анкор Джаэл,
расположившись на крайней левой скамье, занялся настройкой аппаратуры.
Щелкнул тумблер, и посреди зала ожило трехмерное цветное изображение
памятной сцены. Совершенно как в действительности.
Испуганный, потрепанный священник стоял между сержантом и
лейтенантом. В молчании ожидал трехмерный Мэллоу. Затем появились члены
экипажа, и последним - Хаим Твер.
Слово в слово повторился весь разговор. Миссионер подвергся допросу,
сержант получил взыскание. За кадром возникла толпа, и донесся ее дикий
рев. Джорд Парма вновь взмолился о милосердии и произнес свою речь. Мэллоу
снова взялся за оружие. Миссионера поволокли к выходу, он вздымал руки к
небесам, выкрикивая последние проклятия. Тут-то и возникла крохотная
незаметная вспышка света, возникла - и тут же исчезла.
В конце сцены офицеры в ужасе застыли наподобие статуй, трясущийся
Твер зажал себе уши, а торговец опустил оружие.
Зажегся свет в зале. Пустота в центре так и осталась незанятой. И
реальный Мэллоу во плоти продолжил свой рассказ.
- Как вы успели заметить, все происходящее полностью соответствовало
изложению обвинения. Но соответствовало лишь по форме. Кстати, поведение
Хаима Твера во время инцидента совершенно неоспоримо доказывает его
религиозное образование.
Именно в тот день я отметил в присутствии Твера некоторые странности
случившегося. Я спросил его, откуда в пустынном месте, где находились мы,
мог ни с того ни с сего взяться миссионер? Далее возник следующий вопрос:
откуда появилась толпа, если до ближайшего крупного города было не менее
сотни миль. Причем обвинение решило не обращать внимания на эти
несуразности.
Остановимся на следующих нюансах. Не любопытно ли вам, почему Джорд
Парма оказался столь приметной фигурой? Незаконно объявившийся на Кореллии