Константин Сельчёнок
Обществу зависимости его членов обходятся значительно дороже, чем самые смертоносные эпидемии и стихийные бедствия. Согласно данным медицинской статистики, зависимости убивают намного больше людей, чем все войны и преступники вместе взятые. Они похищают у людей самое драгоценное - время жизни и энергию здоровья, мешают развиваться, стоят на пути осуществления заветных желаний. Фактически зависимости похищают у нас саму нашу жизнь - безо всяких оговорок и двусмысленностей!
Самое досадное, что зависимость по своей природе является одновременно и болезнью, и грехом, точнее - грех как заболевание души. Зависимость для большинства попавших под ее власть оказывается порой хуже тюремного заключения, так как она подневольна и добровольна в одно и то же время. Человек страдает от невозможности избавиться от зависимости, но в то же время только он сам и может принять окончательное решение о собственном освобождении. Более того, зависимые люди, сами того не подозревая, затрачивают немалые усилия на поддержание и укрепление собственной зависимости, фактически выковывая собственные цепи своими же усилиями.
Убийственный парадокс сегодняшней жизни заключается в том, что современные стандарты потребительского общества императивно требуют поддержания самых различных видов зависимостей, которое осуществляет посредством вездесущей и всепроникающей рекламы. Оно и понятно, именно стойкие зависимости от определенного вида услуг и товаров поддерживают святая святых потребительского общества - товарное производство и торговлю. Стоящий в каждом доме телевизор является каналом рекламной агрессии, продуцирующей всевозможные виды зависимостей, начиная от рекламы алкогольных и содержащих кофеин напитков и заканчивая поддержкой приверженности тому или иному политическому лидеру.
|
|
Большинство взрослых людей вне зависимости от их этнической принадлежности, профессионального статуса и благосостояния имеют травмирующий опыт тяготящей зависимости. Можно определиться еще жестче: вряд ли сегодня можно отыскать человека, действительно личностно свободного - свободного от спутывающих его уз тех или иных зависимостей. Даже если человек не употребляет наркотики и не разрушает организм чрезмерными алкогольными возлияниями, он все равно тем или иным способом находит для себя лазейку в круговерти повседневности - и то и дело выскакивает в некое параллельное райское состояние, даже если поводом для такого временного отлета оказывается ненаркотический фактор, будь то азартная игра или будоражащий нервы близостью смерти экстрим.
Проблема аддиктивной настроенности всеобща и касается всех нас - хотя бы потому, что аддиктивное поведение по сути своей является ущербно-адаптивным в усложняющихся условиях современной жизни. Аддикция - это несовершенный способ приспособления к невыносимо сложным условиям деятельности и общения. Аддикция может рассматриваться как попытка бегства из реальности в некое соседнее смысловое пространство, в котором можно отдохнуть, порадоваться, собраться с силами для того, чтобы после вновь возвратиться в мятущуюся и небезопасную ситуацию реальной жизни.
Аддиктивное поведение сегодня является проблемой подавляющего большинства населения развитых стран. Даже если сам человек далек от всякого рода крайностей и злоупотреблений, он вполне может стать жертвой созависимости - особой формы укрепления уз близости с любимым человеком, которая со временем ограничивает возможности развития порой не меньше, чем пьянство или обжорство. Семейные и родственные рефлексы созависимостей столь густо пронизывают мир личных драм и домашних коллизий, что многие даже не догадываются о степени своей действительности несвободы. А ведь это наша собственная жизнь, неповторимая и, увы, невозвратимая. Мы часто вспоминаем о свободах юридических и политических, почти не уделяя внимания свободе душевной, свободе психологической, то есть свободе от зависимостей.
|
|
Психофизиологическая суть аддиктивного поведения заключается в неумении управлять своим психоэмоциональным тонусом. Человек хочет взбодриться, поработать или порадоваться, а его организм не испытывает склонности к такого рода реагированию на невпечатляющие обстоятельства жизни или склоняющие к пессимизму условия труда. Человек желает быть свежим и подтянутым, а груз депрессивных переживаний ослабляет и апатизирует его. Индивидуум жаждет ярких настроений и защиты от тревог и страхов, как от внешних угроз, так и от глубинной неудовлетворенности собой, а поводов для особых радований все нет и нет. Вот тут-то "на помощь" и приходит подходящий аддиктивный агент, будь то алкоголь, марихуана или сигарета. Они помогают изменять тонус без особых усилий - только за счет поглощения внешнего психоактивного средства. Точнее, помогают лишь поначалу, тем самым приручая человека к привычному поведению, которое оказывает далее уже немыслимым без регулярного обращения к помощи аддиктивного агента.
|
|
Начинается сомнительная дружба личности и источника его химической или (в случае развития ненаркотических зависимостей) биоинформационной "радости" и "свободы". Кому-то нужно погрузиться в грохот тяжелого рока, кто-то жаждет все новых и новых интригующих картинок на порносайтах, а кому-то нравится будоражить нервную систему ожиданием очередного "выигрыша" в казино. Аддиктивный агент включается в информационно-энергетический метаболизм, становится незаменимым спутником жизни полюбившего и привыкшего к нему человека, который и не догадывается о том, что его переживание "свободы" лишь временно и процесс развития рабства им самим не контролируем. Начинается путь вниз, путь к формированию особого образа жизни, который именуется специалистами "аддиктивным".
Учитывая причинную специфику развития различного рода зависимостей, можно однозначно определить средство спасения от различных форм несвободы. Необходимо научиться произвольно, осознанно и творчески управлять своими настроениями и переживаниями, научиться менеджменту состояний, освоить искусство релаксации, мобилизации и самопрограммирования, благодаря которым только и возможно получить полную власть над собственной психикой и телом, а значит и над своей жизнью в целом.
Если человек замыкается в некоторых наиболее близких его душе химических или информационных удовольствиях, они со временем требуют все большего усиления дозировки аддиктивного агента, что по механизму обратной связи и приводит человека в тенета зависимости, из которых сам он выбраться оказывается не в состоянии.
Психофизиологически развитие зависимостей может быть понято как ложное обучение, как ошибка адаптации, как неверное программирование мозга стереотипами неэффективного поведения. Привычка привычке рознь, хотя все они представляют собой автоматизированные серии нейрологических реакций на стереотипно возобновляющиеся ситуации. Кто-то привык выпивать при первых признаках стресса, а кто-то спешит в аналогичной ситуации прибегнуть к продолжительной аутогенной тренировке, тем самым не только спасаясь от негативного влияния перенапряжения, но и извлекая уроки из трудностей, используя кризисную ситуацию в качестве урока, изучение которого будет полезным в дальнейшем. Люди зависимые запрограммированы неверно, а страдают из-за своего неумения осознанно перенастроить собственную нервную систему и обучиться новым, более радующим и менее травматичным стереотипам эффективной адаптации. Люди внутренне свободные управляют своими настроениями и переживаниями, в любой ситуации находя опору в терпении или повод для радости.
Проблема зависимого поведения усугубляется склонностью человеческой психики к самозащите. Выработанные привычки дефектной адаптации, являющиеся зависимостями, охраняются нервной системой как ее главное достояние, вне зависимости от того, как к этим зависимостям осознанно относится сам человек. Поддерживая оптимальный уровень самоуважения, необходимый для сохранения приемлемой личностной интегрированности и ощущения собственной целостности, зависимые субъекты, сами того не подозревая, развертывают глубоко эшелонированную психозащитную оборону против любых попыток освободить их от развившейся зависимости. Причина инертности сформировавшихся психофизиологических стереотипов, обеспечивающих функционирование поведенческих зависимостных привычек, кроется в вездесущности гомеостаза - стремления к поддержанию биохимического и нейродинамического статус кво, присущим любой живой системе, в том числе и человеческому организму. Для обретения действительной свободы от аддиктивного агента необходимо не просто принять окончательное и бесповоротное решение о радикальной трансформации всей жизни - необходимо приняться за пересмотр, ревизию и как принято сейчас выражаться реструктуризацию всего комплекса привычек, ожиданий и отношений, за перемену всего того, что делает нас социальной личностью - ансамбля взаимодействий с другими людьми и способов реагирования на жизненные ситуации.
Необходимо изменить систему эспектаций (ожиданий), перестроить комплекс личностно значимых целей, избрать принципиально новые - здоровые, эффективные, гармоничные - стратегии реализации собственных желаний, одним словом вместе с собой переменить все то, что совокупно включается в понятие "мой индивидуальный психокосмос". Ну, и разумеется, необходимо освоить искусство управления собой, преодолев инфантильную склонность к незрелым самооправдываниям, представляющим собой ничто иное как различные формы психозащит. Только так можно обрести действительную психологическую свободу - осуществив системный глубинный анализ собственных убеждений, мотивов и ожиданий, пройдя процедуру комплексного суггестивного перепрограммирования собственной психики и приобщившись к новому здоровому образу жизни в процессе психокибернетического научения.
Ничего невозможного в этом нет, однако достижение личной душевной свободы - дело непростое хотя бы потому, что важнее этого для человека нет ничего. Главное же решение лежит в духовной области, оно связано с осознанием принципиальной позиции индивидуума, решающего жить или не жить. На самом деле специалисты отмечают некий квазирелигиозный оттенок, присущий многим видам зависимости, к примеру, алкогольной. Но эта квазирелигиозность недуховна - она ущербна, дефектна, разрушительна по сути. Истинная духовность состоит в принятии решения быть - и стремлении быть как можно свободнее, счастливее и радостнее и для себя и для других. И без окончательного такого жизнеутверждающего решения эффективно освободиться от зависимости вряд ли представляется возможным. Ведь, в конечном счете, каждый человек остается в глубине души хозяином самого себя и реализует вовне лишь те программы и намерения, которые санкционированы им на некоем интимном уровне самобытия. Даже если при этом он оправдывается собственной болезненностью слабостью воли или событийными случайностями, все равно готовность к очередному срыву и падению заранее рассмотрена им как возможная и принята как в целом допустимая (в известных условиях и при известных якобы оправдывающих его оговорках).
Разрубить путы, удерживающие человека в рабстве зависимости, одним ударом, пусть даже экзотическим или секретным, в принципе невозможно. Необходимо проделать определенного рода непростую внутреннюю работу, в процессе которой очищаются авгиевы конюшни иллюзий, заблуждений и самообманов, которые одни только и поддерживали существование неэффективных псевдоадаптационных стереотипов. Важно системно и последовательно проанализировать все "за" и "против", определяющие личное отношение к зависимостному образу жизни. Важно дотошно разобраться в глубинно-психологических механизмах санкционирования зависимостного поведения самим индивидуумом и разобрать характер влияния на него реальных жизненных обстоятельств и конкретных окружающих. Важно пересмотреть существующие стратегии самореализации и проанализировать новые возможности, открывающиеся в связи с освобождением от тяготящего плена аддикции.
Главное - следует понять, что сам по себе путь наименьшего сопротивления рано или поздно приводит человека на край бездны. Великий Фридрих Ницше как-то заметил: "Когда добродетель выспится, она просыпается более свежей". Однако эта сентенция ни в коей мере не касается жизни аддиктов. Они должны быть рассматриваемы как душевно больные люди, добровольно избравшие свой путь в самом начале, но в процессе погружения в пучину зависимого поведения утратившие способность самостоятельно оценивать происходящее и не могущие освободиться лишь одними лишь собственными силами. Угнетающее зависимого субъекта ограничения свободы является осознанным и добровольным лишь в самом начале его печального пути к саморазрушению. Он нуждается в немалой и квалифицированной помощи для того, чтобы пробудить естественную для всех живущих жажду творческой самореализации и личностной свободы и шаг за шагом, ступенька за ступенькой выбраться из инфернальной бездны зависимой полужизни.
Психологическая свобода заключается в способности индивидуума самостоятельно сделать то, чего он хочет на самом деле. Существует свобода реализации (поступков), и свобода желаний (хотений, расположений, тяготений, предпочтений, приоритетов). Причина развития аддиктивного поведения заключается в неумении человека целиком опереться на самого себя. Умению же этому необходимо последовательно и методически грамотно обучаться, ибо генетически оно не наследуется, а должно быть приобретено подобно изучению грамоты или освоению арифметического счета.
Психологические защитные стереотипы очень сильны даже у профессиональных психотерапевтов, призванных по долгу службы помогать людям бороться с зависимостями. Приведу только один пример. Известно, что большинство алкоголиков для своего полного освобождения от зависимости должны целиком и полностью - абсолютно! - расстаться с алкоголем, раз и навсегда. Это не достаточное, но совершенно необходимое условие их действительного выздоровления, без которого другие усилия и труды оказываются попросту бессмысленными. Дело в том, что склонность к алкогольной зависимости по признанию специалистов связано с развитием энзимопатии - генетически определяемой недостаточностью ферментов, ответственных за утилизацию этанола во внутренней среде организма. Поэтому алкоголику нельзя научиться "пить в меру" - это биохимический и клинико-терапевтический нонсенс! Каково же было мое удивление, когда я обнаружил в работах многих современных отечественных авторов (профессиональных психиатров-наркологов и психотерапевтов, работающих с зависимыми пациентами) ссылки на необходимость развития некоей "алкогольной экологии" или "культуры потребления спиртного". По-видимому, в данном случае речь идет о косвенном проявлении глубинных психозащит в жизни самих профессиональных человековедов, которые, как в известном анекдоте, знают, что дважды два - это четыре, но принять это для них совершенно невыносимо.
Мало кто из собирающихся освободиться от зависимости осознает позитивную сторону исцеления: почти все прощающиеся с зависимостями клиенты словно идут на эшафот - в траурном настроении и в некоем припадке самоотверженного служения ближним. На самом же деле необходимо понять, что свобода реально приносит любому из получивших ее несказанное наслаждение и открывает пути получения самых различных удовольствий и радостных переживаний. Освобождение от аддикции - это не только "потеря привычного кайфа", но и открытие доступа к новым, ранее неведомым удовольствиям и наслаждениям. Погрязшему в похмельных поисках страстей да приключений субъекту недосуг осознать неописуемую радость слушания весенних птичьих трелей в лесу, фантастическую легкость переживания собственной творческой свободы или незабываемых ощущений, связанных с радостью преданного служения истинно любимому человеку. О новых вкусовых и обонятельных ощущениях, как и об открывающихся возможностях социализации и медитативных путешествований и говорить не приходится. Высшее наслаждение - реализация заветных мечтаний и осуществление стратегически важных фантазий.
Освободившиеся от зависимостей отмечают, что в продолжение нескольких месяцев после обретения свободы позитивные возможности и выгодные сюрпризы буквально осыпают их со всех сторон - остается лишь подбирать драгоценные зерна обновлений и благодарить за них неисчерпаемо богатую природу нашего собственного глубинного существа. В зависимости человек выбирает удовольствие одно - разрушительное, смертельно опасное и ограниченное да сомнительное, утрачивая из-за этого целые спектры радостей и миры наслаждений. Понять последнее может лишь освободившийся, но испытать эту новую реальность вправе каждый - каждый, для кого новые опыты и драгоценные возможности окажутся дороже и важнее постылой привычки к примитивному самоудовлетворению, да еще и совершающемуся в ущерб окружающим и самому себе.
Итак, зависимостное состояние, аддиктивная ограниченность представляет собой именно болезнь. Но получается так, что именно сам человек умудряется встать на собственном пути и воспрепятствовать обретению им же самим столь желанной свободы. В духовном плане любая зависимость недостойна Человека Разумного. Главным свойством разума является способность разрешать любые возникающие на пути развития индивидуума проблемы. Поэтому отказ от разрешения проблемы зависимости конкретным человеком свидетельствует о некоторой доле неразумности в его поведении. Всем далеко до совершенства, ибо зависимости в тех или иных видах да степенях присущи каждому из нас. Но отсутствие совершенства вовсе не санкционирует отказ от продвижения в его направлении. Втайне об освобождении от аддикций мечтает каждый, причем степень этого действительного тайного желания прямо пропорциональна тем ограничениям, которые накладывает зависимая жизнь на возможности развития индивидуума.
Зависимость - это не только проблема, затруднения и болезнь. В китайском языке одним и тем же иероглифом означается и "опасность", и "возможность", соответствующие греческому слову "кризис". Само по себе наличие серьезно сформированной зависимости предоставляет самому зависимому субъекту шанс радикально трансформировать, обновить и очистить все полотно собственной жизни - и воодушевленно приняться за свободное чистописание своей судьбы. Рабство в плену зависимости связано с недостатком психологической культурности и психорегуляционной опытности. Зато ясна и альтернатива зависимому поведению. Она заключается в намеренном освоении приемами управления собственным развитием.
Опыт профессионально грамотного лечения в процессе поисков личной свободы объединяется с творческой волей к действительному освобождению, означающему получение новых возможностей духовно-творческой самореализации индивидуума. С разрывания пут ограничивающей личностное развитие аддикции начинается совершенно новая жизнь - чистая, свободная, свежая. Она не обязательно окажется беспроблемной и комфортно-уютной, но обязательно будет полной поисков, побед и открытий. Одна за другой станут обнаруживаться новые - интересные, неожиданные, достойные внимания - проблемы, но при этом будет накапливаться конструктивный опыт их позитивного разрешения, с развитием которого человек будет чувствовать себя все сильнее, целостнее и состоятельнее. Появится масса новых поводов для размышления над своей жизнью, откроется немалое число причин к самоуважению и переживанию чувство собственного достоинства, обнаружится, что мир полон людей, нуждающихся в помощи, оказывать которую и интересно, и приятно. Мало-помалу божественное начало обретет верх над началом машинным, животным, механическим. Для этого просто нужно позволить самому себе стать немного счастливее, то есть свободнее, а значит отойти от привычных стереотипов самооправдываемых стереотипов зависимого поведения и рассмотреть новые возможные сценарии более гармоничного и приятного выстраивания собственной жизни, которая полна возможностей реализации заветных мечтаний и осуществления действительно ценных целей.
Всякий человек от рождения обладает исконным правом на полноту интегральной самореализации. Попадание в зависимость подводит индивидуума к той черте, за которой он должен принять решение об обретении действительных подтверждений собственной духовной состоятельности. Тем же, кто отваживается на прыжок самотрансформации (удивительный и таинственный процесс освобождения от пут да тенет - и самого себя, и связанных с нами людей, родственников и клиентов), наградой неизменно оказывается пребывание в экстатически радующем пространстве свободы распоряжаться собственной жизнью по своему разумению. Не нужно путать ее с псевдосвободой зависимого человека, который бессознательно настаивает на своем "праве" на тихое самоубийство. В старину такие неадекватные внутренние голоса открыто связывали с бесовщиной и одержимостью. В конце концов, область истинной духовной свободы, находящейся в центре микрокосмоса каждого из нас, недоступна никому, кроме нас самих. И только нам даровано вселенски великое право решать - жить нам в радужной радостной свободе или прозябать в болезненных призрачных лабиринтах аддиктивного рабства.