Демон-клерк взял большой старомодный телефон и поднес к уху тяжелую черную трубку. Это напомнило мне старый домашний телефон бабушки — тот, который я, наконец, убедила заменить, потому что у него был поворотный диск.
Демон тихо заговорил в трубку, а затем кивнул, прежде чем положить трубку.
— Хозя-я-яин в пути, сэр.
— Очень хорошо, — кивнул Лаиш.
Я тихо сидела перед ним, размышляя, что произойдет. Действительно ли он был одним из Великих Демонов, семи повелителей ада, которые подчинялись только самому Люциферу? Если это так, я ему настолько уступала в магии, что мои навыки должны казаться ему смехотворными. Я удивилась: почему он не признался мне ещё тогда? И почему ещё не убил меня, учитывая, сколько раз я отчитывала его. В конце концов, любой, кто может одним словом содрать живьем кожу с демонов, без проблем накажет болтливую ведьму.
После долгой тишины, пока демон-портье наблюдал за нами краем желтого глаза, притворяясь, что занят бумажной работой, перед нами возникло огромное существо в горчичном костюме в клетку. Я говорю существо, потому что из человеческого у него было только тело.
Из безупречного белого воротника торчала голова дикого кабана с длинными изогнутыми бивнями, покрытыми золотом. Мое внимание привлекли человеческие глаза. Или, во всяком случае, разумные. Я имею в виду, они не были глазами животного. Было как-то странно и неправильно смотреть в нормальные карие глаза на морде кабана.
Ещё более неправильным казалось то, что на месте ширинки его безукоризненно скроенного костюма была дыра. Мне еле удалось сдержать вздох, когда мой взгляд оторвался от его странного лица и опустился ниже. Массивные гениталии болтались вне клетчатого костюма, покачиваясь от движения существа. Фу!
Я старалась не смотреть, но это просто ходячая катастрофа. Как он мог быть таким большим? Это лошадиный размер, что казалось чрезвычайно неестественным на теле человека. И опять же, как ни стыдно выставлять его на показ? Наверно, он заказал брюки с отверстием, потому что нет никакого способа уместить такие причиндалы в нормальной паре брюк.
— Кто смеет тревожить меня? —зарычал демон с кабаньей головой и гигантским членом, глядя на Лаиша. — Как ты смеешь требовать номер на первом этаже?
— Друага, это я, Лаиш, — сказал он мягко.
— Лаиш, мой повелитель? — Демон с кабаньей головой неуверенно посмотрел на него. — Я уже собирался наказать подчиненных... — Он жестом указал на демона-антилопу, который съежился у стойки, позабыв о своем прежнем превосходстве. — Но как вас можно узнать в таком обличье?
— Я путешествую инкогнито с новой наложницей, — объяснил Лаиш. — Нам нужен номер на ночь, как я уже объяснял портье.
— Ах да, конечно, ваша наложница.
Демон с головой кабана переключил внимание на меня — более чем одним способом. Пока эти тревожные человеческие глаза бегали по моему телу, его массивный член начал увеличиваться. Фу! Я пожалела, что не надела бесформенный пуховик вместо тонкого шелкового красного платья.
— Какое прелестное создание, — промурлыкал Друага, пуская слюну сквозь бивни. — Скажи мне, Лаиш, давно ли она у тебя? Ты уже обработал её по полной?
— Это не твое дело. — Лаиш собственнически обнял меня за талию. — Нам просто нужен номер на ночь. Ты разместишь нас или нет?
— Да-да, конечно! Несомненно, мой повелитель! — Друага послушно поклонился, но не отвел от меня взгляд. Я не могла не заметить, что и не сдулся его удав. Ещё раз фу! — И конечно же, сегодня вы отужинаете со мной в моих личный покоях, — продолжил он глубоким, хриплым голосом, протягивая большой кожаный журнал и черное перо.
— В этом нет необходимости, — твердо сказал Лаиш, расписавшись и вернув журнал. — Мы ценим твое предложение, но у моей наложницы довольно утонченные вкусы и особые диетические требования. Поэтому она принесла свою пищу с собой.
— Очень хорошо. — Друага выглядел раздраженным. По крайней мере, так мне показалось, но трудно было понять выражения кабаньей головы. Он только кивнул. — Нэрн! — огрызнулся он на рогатого демона-антилопу, который тихо сидел так далеко от своего хозяина, насколько мог во время всего разговора. — Дай повелителю Лаишу ключи от номера 104. Из него открывается прекрасный вид на наши сады, — продолжил он, поворачиваясь к нам, — и в нем очень удобная кровать. Вы будете очень довольны. — Он посмотрел на меня, его массивный член дернулся, от чего я чуть не подавилась.
— Благодарю, — кивнул Лаиш и потянулся к золотому ключу от двери, который рогатый демон-антилопа протянул дрожащей рукой. Очевидно, он всё ещё ожидал наказания за то, что не узнал Лаиша и за неуважительное отношение.
— Я распоряжусь, чтобы за Вашим конем присмотрели, — пообещал Друага.
— Спасибо, но я сам, — сказал Лаиш. — Конюшни всё ещё расположены на нижнем уровне?
— Всё верно. Но может, вы всё же рассмотрите мое предложение отужинать?
— Ты очень любезен, — твердо произнес Лаиш, — но моя наложница устала после долгого дня верхом. Мы вынуждены отказаться.
— Позволь мне, по крайней мере, прислать деликатесы леди. — Друага с надеждой посмотрел на меня. — Каковы бы ни были её вкусы, я уверен, мы сможем угодить ей…
Так, меня действительно стошнит, если он продолжит так смотреть на меня.
— Если вы хотите поделиться едой, почему бы не дать её детям, живущим рядом с вашим отелем? — сказала я, впервые высказав свое мнение в этом разговоре. — Похоже, они голодают.
Друага поднял мохнатые брови.
— Детям? Бесятам что ли?
Позади меня напрягся Лаиш и зашипел от раздражения.
— Это всего лишь бесята. Не обращай внимания — моя невинная наложница часто несет чепуху.
Пришла моя очередь ощетиниться. Я открыла рот, чтобы возразить, но Лаиш положил большую руку мне на бедро и предупреждающе сжал. Очевидно, он думал, что я уже сболтнула лишнего. Я неохотно промолчала, пообещав, что всё ему выскажу, как только мы доберемся до комнаты.
— Если хотите послать еду бесятам, это можно устроить, моя госпожа, —сказал Друага, усмехнувшись мне. — За отдельную плату, так сказать.
— Нет! — отрезал Лаиш. — Благодарю, но мы не собираемся доплачивать за еду, напитки, деликатесы и любые другие услуги отеля.
— Мы могли бы обсудить это за ужином в моих апартаментах, — предложил демон.
— Опять же, я вынужден отказаться. Номер на ночь — это всё, что нам необходимо.
— Очень хорошо. — Управляющий отелем (а может даже и владелец) не выглядел довольным, но, похоже, не мог что-либо поделать. Очевидно, Лаиш не примет его предложение поужинать, чему я была очень рада. Мне хотелось принять очень долгий, очень горячий душ от взгляда его маленьких поросячьих глаз на моей груди, пока его огромный звериный член дергался и пускал слюни между бедер.
— Вот это да. Он действительно хотел, чтобы мы пришли на ужин, — сказала я себе под нос, пока Лаиш вел Кюрекса к концу фойе.
— Потому что хочет, чтобы мы задолжали ему душой, — очень недовольно ответил Лаиш.
— Что? Но у демонов же нет души, — возразила я.
— Нет, но у тебя есть. Ты себя разоблачила, когда попросила поделиться едой с бесятами. Никто, кроме человека, не додумался бы до такого
—Ты имеешь в виду, никто, не способный на сострадание, — сгоряча сказала я. — Эти дети голодают, Лаиш, это видно по их глазам! Я знаю, что ты демон и всё такое, но откуда такая бессердечность?
— Мое сердце гораздо мягче, чем должно быть, но только по отношению к тебе, mon ange. — Он хмуро посмотрел на меня.
— Мне всё равно — они голодают.
— И никто это не оспаривает. — Его глаза загорелись. — Но их аппетит удивит тебя.
— Но...
— Даже не думай отчитывать меня, когда сама ничего не понимаешь. Бесятам нельзя доверять, как и Друага. Да, они отличаются внешне, но внутри всё же демоны.
— Вот не думаю, — тихо сказала я. Сравнивать того миловидного мальчика-херувима с ужасным демоном-кабаном казалось немыслимым, но Лаиш явно не собирался прислушиваться к голосу разума.
Я молча злилась, пока мы ехали, но Лаишу было что сказать.
— Теперь мы должны быть ещё более бдительными, потому что Друага подозревает, кто ты, — сказал он мне на ухо. — Если бы ты промолчала, он бы заметил только твою красоту.
— Красоту, конечно же. — Я посмотрела на грудь, которую многообещающе подчеркивал красный наряд. — Ага.
— Думаешь, я так нарядил тебя лишь для собственного удовольствия? -тихо потребовал Лаиш. — Это своего рода камуфляж, Гвендолин, отводящий цепкий взгляд тех, кто может разоблачить нас и подвергнуть ещё большей опасности. — Он погладил мое бедро через скользкий красный шелк. Я беспокойно пошевелилась, когда искры нежелательного удовольствия пробежали по моим венам. — Но платье не принесет особой пользы, если ты намерена выдать себя, — грубо закончил он.
— Я постараюсь запомнить и держать рот на замке, —огрызнулась я, когда Лаиш повел огромного коня по длинному коридору, покрытому ковром. — Сиди тихо и хлопай ресницами. Прекрасный совет для продвижения по карьерной лестницы.
—Так и есть, когда ты наложница, — весело заметил он.
— Я не понимаю, — сказала я, — если секретность так важна, зачем ты вообще представляешься? Почему бы просто не пройти инкогнито и не притвориться, э, очередным демоном-бизнесменом? Как те, которых мы видели в вестибюле?
—Ты имеешь в виду торговцев плотью? — спросил он с отвращением. — Я никогда не позволю, чтобы меня к ним причислили. Кроме того, до верхних этажей отеля трудно добраться, и они не такие безопасные, как номера люкс на первом этаже.
— Но это же уважаемое заведение? — спросила я, нахмурившись. — Как здесь может быть небезопасно?
— В аду нет безопасных мест, — возразил он серьезно. — Ты должна помнить об этом, mon ange. О, вот мы и пришли.
Наконец мы дошли до конца широкого коридора, сильно напоминающего того, что в Сиянии. Мы оказались перед единственной дверью. На нас смотрел медный номер четыре, под дверной ручкой была старомодная замочная скважина. Никаких новомодных ключ-карт для отеля «Инферно». Очевидно, здесь всё было строго и старомодно.
Лаиш легко спешился и отпер дверь. Она распахнулась, открыв роскошную комнату, устланную черным ковром и усеянную белой мебелью.
— Леди. — Лаиш повернулся ко мне и протянул руку, помогая слезть с лошади. На этот раз я приняла её. Не могла отделаться от мысли, как опасно привыкла к его прикосновениям. Что не удивительно, учитывая, как тесно мы были прижаты друг к другу во время езды.
Ну, теперь я выбралась из седла, и пришло время немного увеличить дистанцию. Как только слезла со спины Кюрекса, я отпустила руку Лаиша максимально быстро и небрежно и вошла в номер.
— О, да он великолепен! — вздохнула я, пройдя внутрь. Или, лучше сказать, погрузившись, так как номер был на ступень ниже дверного проема. Ковер был плотным и мягким, из материала, который ощущался почти живым. Он будто массировал мои босые ноги (я сняла другую черную балетку), когда я шла.
— Располагайся, — сказал Лаиш, кивая на огромный номер. — Я не доверяю ни одному помощнику Друага, поэтому пойду прослежу за Кюрексом. — Он указал на меня пальцем. — А ты должна оставаться в комнате и никому не открывать дверь в мое отсутствие. И ни в коем случае не принимай предложения, какими бы незначительными они ни казалось.
— Есть, сэр! — Я с издевкой отсалютовала ему. — А ещё мне надо рано лечь спать и без ужина?
Лаиш посмотрел на меня из-под полузакрытых век, его рубиновые глаза светились.
— А за этим, mon ange, я прослежу лично. Жду не дождусь.
— Что ты имеешь в виду? — Мое сердце пустилось вскачь. -Мы... я думала, нам не нужно... делать это, если мы не платим налог на грех, чтобы попасть на следующий уровень — третий круг ада.
— Граница между Баатором и Минауросом, Великой Пустыней, находится за шестым выходом отеля «Инферно», — тихо сказал он. — Поэтому мы можем заплатить налог на грех заранее. На этот раз мы не будем торопиться.
— Не будем? — запнулась я. Я ненавидела дрожь в голосе, но ничего не могла с собой поделать.
— Несомненно. — Огонь в его глазах всё ещё горел.
— Не забывай о своем обещании, Лаиш, — сказала я быстро. —Ты обещал, что не возьмешь меня... Что мы не будем торопиться.
— Всё верно, но мы должны зайти дальше, чем в прошлый раз, — тихо пояснил он. — Плата за путешествие в глубь Ада растет с каждым кругом.
— И всё же, — сказала я. — Ты сказал, что не сделаешь это без надобности. Только в крайнем случае.
Его рубиновые глаза жадно прошлись по моему телу, заставляя чувствовать себя совершенно голой.
— Я не могу заняться с тобой любовью. Но это не помешает доставить тебе удовольствие этой ночью. Я жду не дождусь, когда доберусь до твоего тела и доведу до оргазма, mon ange.
— Я... Ты... — я не могла подобрать слов. Бабуля назвала бы это чудом — по её мнению, у меня язык без костей, даже когда неуместно. Но не в этот раз.
Тишина не смутила Лаиша. Он поднял бровь.
— Располагайся, пока меня нет, Гвендолин. И помни мои слова.
Затем он закрыл за собой дверь, оставив меня одну в огромном номере, а в животе у меня порхали бабочки от предвкушения.
Глава 13
Гвендолин
Слова Лаиша взволновали меня. Я решила осмотреть номер, чтобы отвлечься. Не знала, чего ожидать от ночлега во время моего путешествия через ад, но остановки в номере люкс точно не было в моих планах. Это очень приятный сюрприз, заверила я себя. Но почему-то его слова снова и снова эхом раздавались в моей голове.
«Я не могу заняться с тобой любовью. Но это не помешает доставить тебе удовольствие этой ночью. Жду не дождусь, когда доберусь до твоего тела и доведу до оргазма...»
Серьезно, что он будет делать со мной? Я никогда не позволяла парням заходить дальше второй базы, или ниже пояса, как бы это ни называлось. Я уже опозорила себя ранее на берегах Стикса, когда извивалась в его руках и просила не останавливаться, в то время как он всего лишь прикасался к моему естеству через трусики. У меня было ощущение, что на этот раз он не остановится. Тонкий барьер из шелка и кружева исчезнет и надолго. И эти большие, теплые руки завладеют моим телом, хотела я того или нет.
Проблема в том, что в глубине души я хотела этого до чертиков, простите за каламбур.
А ну перестань! — твердо напомнила я себе. Он же демон, помнишь? Демон похоти, и всё такое. Неудивительно, что ты не можешь отказать ему, но это ещё не повод выставлять себя полной дурой. Он хочет заплатить налог на грех? Хорошо, это неизбежно. Но ты можешь выплатить его с достоинством, без вздохов-охов актрисы из порно фильмов. Чтобы ни случилось, держи себя в руках.
Отчитав себя, я почувствовала себя намного лучше. В конце концов, это был осознанный поступок. Да, для достижения моей цели нужно выполнить определенные действия. Я не должна была наслаждаться ими, когда могла просто перетерпеть. А тем временем я собиралась перестать волноваться из-за всего этого беспорядка и просто пойти исследовать роскошный номер.
Комната, в которую надо было спускаться по ступенькам, покрывал черный ковер, а открытый камин посередине окружали белые кожаные диваны. Там же находился бар, наполненный всеми возможными ликерами, многие из которых я не узнала. Это говорило о многом, учитывая мой стаж бармена в колледже, прежде чем я начала зарабатывать на жизнь ведьмовским наследием.
Барная зона вела в другую комнату. Как только открыла дверь, то сразу поняла её предназначение. Я увидела огромную кровать, её широкую поверхность покрывал роскошный белый мех, а в изголовье лежали горы подушек.
— Хммм... — Я провела рукой по покрывалу и совсем не удивилась, обнаружив настоящий мех. Возможно, детеныша тюленя или кого-то похожего. В конце концов, это был ад. Если наплевать на голодающих детей прямо на улице, здесь с легкостью убьют несколько дюжин тюленей для покрывала.
Я быстро убрала руку, стараясь не думать об источнике меха или голодающих детях за пределами отеля. Бедняжки! Мне хотелось, чтобы Лаиш позволил мне сделать что-нибудь для них. Я всё ещё не могла понять, почему он так жесток.
Потому что он демон, твердо напомнила я себе. Демон без души. Так что не думай, что он станет действовать по-другому, и не будешь разочарована.
Тем не менее он мог быть очень нежным и добрым ко мне. Казалось неправильным, что он даже не задумался о судьбе этих бедных детей... Ну, может, я найду способ передать им что-нибудь по пути из отеля. Я вздохнула и пошла исследовать дальше.
Спальня вела в огромную ванную комнату с черной мраморной ванной. Казалось, в ней можно плавать — настолько она была большой. Всё это очень отличалось от тесной ванной с душевой в доме бабушки. Я с нетерпением подошла к ванной и заметила ряд причудливых бутылочек с пеной для ванн и ароматическими маслами. Идеально!
Я почти захлопала в ладоши от восторга. Я люблю долгие, роскошные пенные ванны — а кто нет? Так как бабулин нагреватель был маленьким, я почти никогда их не принимала.
Дома я могла набрать лишь половину горячей ванны, пока не закончится горячая вода. И могла сидеть либо в наполовину заполненной ванне, либо заполнить её холодной водой, что совсем невесело. Здесь, как оказалось, я могла наслаждаться сколько душеньке угодно.
Ну, теперь знаю, что буду делать этой ночью, радостно пробормотала я про себя. Потом мне в голову пришла мысль о Лаише. Ну...по крайней мере, часть ночи.
У меня появилась мысль—почему бы не принять ванну прямо сейчас? Сколько времени вообще потребуется Лаишу, чтобы позаботиться о Кюрексе? Мне было скучно, а в великолепном номере не было ни телевизора, ни любого другого развлечения. Лаиш наказал мне держаться подальше от неприятностей, и это был лучший способ. Кроме того, куда менее неловко лежать голышом в ванне одной, нежели под его наблюдением.
Приняв решение, я включила воду. И как раз наливала под кран щедрую порцию сладкой, пахнущей цветами пены для ванны, когда услышала стук в дверь. Он был настолько мягким, что я сначала подумала, что ослышалась из-за шума воды. Потом снова — на этот раз громче. Кто-то определенно стоял у двери.
Я почувствовала укол тревоги. Кто бы это мог быть? Лаиш наказал никому не доверять и никого не впускать. Должна ли я пойти проверить или просто проигнорировать стук?
Снова раздался стук, ещё громче. Я решила, по крайней мере, подойти к двери. В ней был глазок, как раз под медным номером четыре — я видела его, когда мы вошли. Я могу посмотреть и решить, открывать ли дверь.
Тихо подкралась к двери и посмотрела в глазок. По началу я ничего не видела, но потом услышала тихий голосок:
— Эй, госпожа! Здесь, внизу.
Стоя на цыпочках, я попробовала посмотреть вниз под другим углом. К моему удивлению, там стоял кудрявый мальчик со двора отеля. У него было что-то за спиной, он смотрел на меня, его большие голубые глаза были полны надежды.
— Госпожа, — повторил он. — Вы здесь?
— Здесь, — сказала я через дверь. — Что случилось, солнышко? Как ты здесь оказался?
— Проскользнул, когда охрана пропускала кого-то важного, — ответил он. — У меня ваша туфелька.
Он поднял черную балетку — ту, что я проиграла в битве с демоном на переполненной центральной площади Баатора.
— Я заметил, что у тебя только одна, — сказал он, — и подумал... — Он неловко повел босой грязной ножкой по богатому ковру. — Мне показалось, тебе грустно. Поэтому я пошел, нашел её и принес обратно. — Он поднял её повыше, к глазку. — Если ты откроешь дверь, я верну её.
— Конечно. — Я начала отпирать дверь... Но потом замешкалась. Наказ Лаиша никому не открывать дверь всё ещё звучал в голове. Но этот милый маленький херувим не представлял угрозы, не так ли? Чтобы отдать мне туфельку, он пошел искать её в ту ужасную толпу, а потом рискнул быть избитым швейцарами. Насколько он опасен?
Я на мгновение заколебалась, но потом увидела золотую цепочку у двери. Конечно, я могла воспользоваться ею и просто приоткрыть дверь! Это казалось глупой предосторожностью, но Лаиш был так чертовски непреклонен, что я решила ею воспользоваться.
Установив цепочку, я приоткрыла дверь, пока она не клацнула в натяжении. Кудрявый ангелочек всё ещё стоял в терпеливом ожидании и держал мою туфельку.
— Вот, госпожа, — сказал он. — Хочешь её?
— Конечно. Спасибо.
К счастью, балетка была маленькой и прошла через проем. Мальчик не сказал ни слова — скорее всего привык, что ему не доверяют. Он просто просунул черную туфельку и развернулся, чтобы уйти.
— Подожди! — Вид его рваной одежды и впалых щек разрывали мое сердце. Я пытаюсь притворяться большой, плохой ведьмой с холодным сердцем, но внутри я размазня. Во всяком случае, когда дело касается детей.
— Да? — Он обернулся и с надеждой посмотрел на меня.
— Ты заслуживаешь награду за то, что вышел в ту ужасную толпу и достал мою туфельку, — сказала я. — Тебе вообще не следовало выходить. Это слишком опасно!
— Пришлось, — пожал он плечами. — Тем более мы это делаем каждый день. Порой люди роняют вещи, и это может оказаться едой. Ну, вы понимаете.
— Ты голоден? — спросила я с болью на сердце.
Он кивнул, и его кудри мило дернулись от преувеличенного движения.
— О да! Так голоден. Я всегда голодный из-за нехватки еды.
Его слова подтолкнули меня к идее.
— Подожди немного, — сказала я, подойдя к кожаной сумке, которую оставила на белом кожаном диване. Я достала выцветший пластиковый контейнер для бутербродов с Губкой Бобом. Так как он был заколдован на нескончаемые бутерброды, я могла бы поделиться одним с мальчиком. Вообще-то, я могла дать ему много бутербродов — он отнес бы их маленькой группе беспризорников, и они бы устроили пир.
Улыбнувшись этой мысли, я вернулась к двери и открыла контейнер.
— Держи, — сказала я мальчику, который ждал меня снаружи. — Надеюсь, тебе нравятся арахисовое масло и клубничный джем. — Я показала ему липкий приторный бутерброд.
Его большие голубые глаза раскрылись в удивлении.
— Ух ты! Это мне?
— Конечно, солнышко. — Затем я поняла, что липкий бутерброд не пролезет через отверстие в двери. Помимо этого, с него капал джем, и Друага мог бы потребовать огромные деньги за порчу безукоризненного ковра.
Я рассердилась на себя.
Пошло оно всё к черту! Это немыслимо! Он всего лишь маленький мальчик. Если я открою ему дверь, чтобы передать бутерброд, он ничего мне не сделает.
— Подожди-ка, — сказала я херувимчику. Одной рукой я сняла цепь и открыла дверь, другой протянула ему бутерброд. — Держи, солнышко.
— Спасибо, госпожа!
Он потянулся к бутерброду, но потом в его лице что-то изменилось. Его большие голубые глаза почернели. Чернильный оттенок заполнил белки, они стали похожи на полуночное небо.
— Ой! — Я так отвлеклась на его глаза, что не заметила, как он потянулся ко мне вместо бутерброда. Я не поняла, что произошло, пока он не схватил меня за запястье.
— Так... голоден! — прошипел он, обнажив зубы. С ужасом я увидела, насколько они оказались острыми — не зубы, а клыки — длинные, острые клыки, как у монстров в фильмах ужасов или в ночных кошмарах.
— Нет, остановись! Отпусти меня! — Но его хватка казалась железной, он был гораздо сильнее, чем выглядел. Из-за неожиданности я сжала бутерброд, клубничное варенье выдавилось сквозь пальцы и упало на ковер. Я всё ещё держала контейнер с Губкой Бобом в другой руке. Я пыталась вернуться в номер, в безопасность.
— Голоден! — прошипел мальчик, который с каждой секундой всё больше походил на миниатюрного демона, чем на херувима. Его мертвые черные глаза смотрели на меня с гораздо большим голодом, чем мог утолить бутерброд. Затем он обнажил ужасные клыки и вонзил их в мою руку.
Я закричала. Меня пронзила боль, острая, словно нож. Контейнер с Губкой Бобом выпал из моей руки. Словно по сигналу моего крика, коридор внезапно наполнился отпрысками бесов, как их и назвал Лаиш. Казалось, они возникли из ниоткуда. Они кружили вокруг меня, отталкивая от двери, в то время как маленький монстр всё глубже погружал зубы в плоть моего предплечья.
Я кричала и сопротивлялась. Хоть и могла отбиться от одного беса, они взяли меня числом. Они были дьявольски сильны, несмотря на возраст. Их было всего около десяти, но казалось, будто сотни корявых маленьких рук оттаскивают меня от безопасного номера. Я боялась, что они начнут кусаться в любую минуту и сожрут меня по кровавому кусочку, словно стая пираньи.
Где был Лаиш? Всё ещё в конюшне с Кюрексом? Услышит ли он меня, если я закричу?
— На помощь! Помогите! — закричала я. Хоть кто-то да должен был услышать меня в этом огромном отеле! Кто-нибудь обязательно придет на помощь!
И он пришел, хотя и не тот, на кого я надеялась.
— Что такое? Что это всё значит? — Друага топал копытами по коридору, качая головой кабана и сверкая покрытыми золотом бивнями. — Что здесь происходит? — он сердито фыркнул, увидев меня.
— Помогите мне! Они никак не отстанут от меня! Я... Мне кажется, они хотят съесть меня! — умоляла я, отчаянно кивая на рой черноглазых дьявольских детей с акульими зубами, которые кружили вокруг меня.
— А ну-ка пошли вон! Отстали от госпожи, сейчас же! — Огромный демон схватил дьяволенка за лохмотья и отшвырнул к стене. Потом ещё один отправился в полет.
Дьяволята поняли, что они в опасности и им не удастся бесплатно отобедать.
Визжа и крича, они разбежались, как муравьи от кинутого камня. Последним ушел мальчик-херувим, который всё ещё держал свои длинные острые зубы в моей руке. Он отпустил её именно в тот момент, когда Друага собирался его лягнуть. Он побежал по длинному коридору, его рот был красным от моей крови.
— И держитесь подальше от моего отеля! — прокричал демон голосом глубже, чем у обычного человека. Он тяжело топнул копытом, и я услышала треск пластика.
О нет...
Мое сердце замерло. Я посмотрела вниз и увидела синие и желтые осколки моего старого контейнера с Губкой Бобом под копытом Друаги. Что же мне теперь есть до конца моего путешествия через ад?
Но вскоре оплакивание потери приторных бутербродов отошло на задний план.
— Они поранили вас? С вами всё хорошо, моя госпожа? — Под предлогом осмотра Друага облапал меня мохнатыми лапами.
— Я в порядке, правда. — Я попятились, пытаясь выскользнуть из его щупальцев. Мне казалось, что разрыдаюсь в любой момент. Неужели так сложно быть злой и черствой ведьмой? Меня охватило холодное спокойствие.
Шок, подумала я. Меня парализовал шок. Мой разум всё ещё пытался осмыслить произошедшее. Как могла очаровательная банда, словно сошедшая со спектакля Оливера Твиста, превратиться в злобную стаю кровожадных хищников и напасть на меня? Это казалось неправильным. У меня закружилась голова, я потеряла равновесие. Я не могла поверить в этот кошмар наяву.
—...снимите, чтобы я смог удостовериться, что с вами всё порядке, госпожа.
— Что? — Хрюкающий голос оборвал мою цепочку мыслей, и я посмотрела на демонического управляющего отелем. — Повторите?
— Я сказал, если бесенок успел впрыснуть яд, укус может быть смертельным, — сказал он. — Вам лучше снять платье, чтобы удостовериться в обратном. Исключительно ради вашей безопасности, конечно же...
Его крупные подергивающиеся гениталии противоречили его благим намерениям. Фу, у него опять встал! Мерзость какая!
— Я так не думаю... — Попыталась отстраниться, но он схватил меня за руку. — Эй, отпусти меня!
— Я должен удостовериться, госпожа. — Он покосился на меня, притягивая к отвратительной кабаньей голове и неприкрытой промежности. Меня чуть не стошнило, когда он потерся своей грязной шкурой, провонявшей испорченный рыбой. — Непростительно, чтобы я пренебрег наложницей повелителя Лаиша в его отсутствие, — продолжил он.
— Также непростительно, чтобы он вернулся и застал домогательства к его госпоже, — прорычал другой, более глубокий голос.
Я с облегчением подняла глаза и увидела Лаиша, его лицо выражало ярость. Он шел к нам и становился всё больше с каждым шагом. Я не понимала, как он вообще помещался в коридоре.
— Мой повелитель! — Друага выронил мою руку и отошел в сторону, его эрекция более менее обмякла. — Прошу прощения. На вашу спутницу напали, и я просто...
— Воспользовался ситуацией, — закончил за него Лаиш, сверкая глазами. — Скажи мне, Друага, как вообще Гвендолин подверглась нападению? Кто именно напал на нее?
— Это... Это были дети. Те, которых мы увидели у отеля, — прошептала я, чувствуя слабость. — Я думала... Они казались такими безобидными.
Глаза Лаиша расширились.
— Дьявольские отпрыски могут быть какими угодно, только не безобидными. Они причинили тебе боль?
— Я... — Я покачала головой, слишком слабая, чтобы ответить. Боже, да что было не так со мной? Всё ещё находилась под воздействием шока?
Лаиш повернулся к Друаге, который уже успел отойти на некоторое расстояние.
— Как дьяволята смогли пробраться в самый охраняемый отель? Как они смогли напасть на Гвендолин?
Лицо демона-кабана потемнело, он выпрямился.
— Если вы намекаете, что я каким-либо образом спланировал это происшествие...
— Именно на это я намекаю! — прорычал Лаиш. В одно мгновение он оказался в другой стороне коридора, возвышаясь над демоном со страшным выражением лица. Мне показалось, что его глаза почернели, как у дьяволят. Я моргнула, они снова стали рубиново-красными.
— Это возмутительно! — возразил Друага. — Даже если и так, у вас нет доказательств. Я пришел и спас вашу госпожу от верной смерти и грабежа! Вместо необоснованных угроз вы в долгу передо мной за спасение её жизни и чести.