(Айом Йом. 1 Хешван).
Рабби Йехиель Михель, выходец из Германии, должен был ехать к отцу и навестить его. Он женился на дочери Бааль Шем Това. Это было после праздника Шавуот. Он пошел и попросил благословение в дорогу, надеясь к Рош-а-Шана вернуться (через 3 месяца). Рабби его благословил на дорогу, но на вопрос, удастся ли ему вернуться до Рош-а-Шана, не ответил. Йехиель Михель навестил отца, тот собрал гостей, с гордостью рассказал им, что его сын ведет правильную жизнь, рассказал о Бааль Шем Тове, о том, что сын женат на дочери такого уважаемого Рабби. Все радовались вместе с ним. Но Йехиель Михель не хотел задерживаться у отца, чтобы успеть обратно к Рош-а-Шана. На всякий случай, он взял с собой шофар и Махзор (сидур на Рош-а-Шана). На обратном пути, когда он был на корабле, был очень сильный ветер, превратившийся в шторм, который понес корабль, как скорлупку. Так продолжалось очень долго.
В канун Рош-а-Шана корабль застыл около маленького клочка суши - никому не известного островка, маленького и далекого. Поскольку Йехиель Михель понимал, что все в мире творится по замыслу Бога, он очень радовался, начал молиться, как полагается на Рош-а-Шана, и даже трубил в шофар. Вокруг него собрались люди, совершенно не понимавшие, что он делает, но радовавшиеся вместе с ним. Но мужчина не думал ни о чем, кроме молитвы, он трубил в шофар, не видя множества людей, удивлявшихся его действиям.
На этом острове был царь, и люди тотчас же рассказали ему, что на острове гость, который делает что-то непонятное. Его позвали к царю.
Царь спросил:
- Что ты делал на берегу?
Йехиель Михель объяснил ему, что сегодня Рош-а-Шана - Новый год. И рассказал про еврейский народ. Царь очень удивился его словам. Но гость ему понравился, и царь просил его остаться и помогать ему в управлении островом.
Рабби Йехиель Михель ответил, что не сможет принять это предложение. Тогда царь сказал:
- Пришли сюда триста евреев, которые смогут жить на этом острове. Собеседник, улыбаясь, ответил ему:
- Уважаемый царь! К сожалению, я не могу выполнить ваше желание: во-первых, я не могу сказать людям: «Оставьте свой дом и идите жить на незнакомый далекий остров. И второе: если бы Бог хотел, чтобы здесь жили евреи, они бы сюда уже приехали, даже рабами. Но если Бог их сюда не направил, значит, это не их судьба».
Между тем, море успокоилось, Йехиель Михель отправился в обратный путь. Когда он приехал к Бааль Шем Тову, тот не мог сдержать радости и сказал ему: «Тебя Бог специально послал на этот остров. Там никогда не было евреев. Если бы ты туда не приехал, и не молился, и не трубил в шофар, евреи должны были бы туда попасть, чтобы очистить эту часть мира. Но ты уже сделал эту работу, и евреи до времен Мошиаха туда не попадут».
Хасидизм вдохновляет нас на успешную, активную жизнь. И каждому, кто мечтает творить добро, понятна его философия.
«Одно действие лучше тысячи вздохов»»
Живое чувство рождает мудрость заповедей.
Вопреки всем прогнозам…
***
Хорошим итогом станет отрывок из сихи Любавического Ребе:
В событиях Хануки мы находим два, на первый взгляд, противоположных момента. С одной стороны, сказано в книгах, что название праздника происходит от слова хинух («воспитание»). Таким же образом, согласно простому смыслу, следует понимать выражение ханукат амизбеах («обновление жертвенника») – то есть, как начало осуществления служения, заповеданного Всевышним заново (как в Храме в целом, так и на жертвеннике и с помощью храмового светильника - меноры - в частности). А с другой стороны, основным чудом Хануки Тора полагает чудо, произошедшее с кувшинчиком чистого масла, запечатанным личной печатью первосвященника.
При этом, с точки зрения Закона, можно было зажечь храмовый светильник даже с помощью оскверненного масла, поскольку «вопросы, связанные с осквернением в Храме, отменяются, если речь идет об общественных нуждах». И, несмотря на это, проявляя свою любовь к евреям, Всев-ний сотворил чудо, которое сделало возможным не просто выполнение заповеди (что было возможно и раньше), а «красивое» - бэидур - выполнение заповеди - вне любых компромиссов, даже компромиссов, основанных на законодательных решениях "Шулхан Аруха".
Таким образом, совмещением этих двух моментов праздник Ханука дает нам урок о том, что все, относящееся к служению Творцу, должно осуществляться с самого начала красиво и в абсолютной полноте.
То же самое имеет отношение и к воспитанию еврейских детей. С самого начала воспитания еврейство должно даваться им в форме, лишенной всяких компромиссов.
Слова Торы о воспитании ребенка, что «даже когда состарится, не свернет с этого пути», не смогут воплотиться, если руководствоваться соображением, что когда ребенок подрастет, и ему придется столкнуться со сложностями жизни в материальном мире, тогда-то ему и будет объяснено, как бороться с этими сложностями. Какими путями победить их, что не следует бояться никаких препятствий и помех в служении Всев-нему, и что от него даже требуется способность к самопожертвованию ради этого служения.
Если родители ребенка хотят, чтобы он смог устоять в испытаниях, которые выпадут на его долю, - необходимо начинать прививать ему бескомпромиссность, способность к самопожертвованию, с раннего детства. Именно поэтому все мудрецы Израиля уделяли столько внимания воспитанию еврейских детей и прилагали огромные усилия к тому, чтобы процесс еврейского образования был проникнут святостью. Они боролись за каждую деталь процесса воспитания, поскольку знали, насколько важны годы воспитания ребенка для всей его последующей жизни. Они знали, что следует наделить ребенка силой и всем необходимым, чтобы он смог устоять в борьбе, которую ему придется вести в течение жизни.
Тора уподобляет человека дереву: "Человек - древо полевое". Когда в подросшем дереве появляется трещина, она наносит вред только там, где она появилась. Однако, когда трещина есть на семени, из которого дерево должно вырасти, то из-за нее – из-за одной трещины - дерево может вырасти уродливым.
То же самое относится и к воспитанию. Если в зрелые годы, пройдя половину своего жизненного пути, человек приходит к решению о необходимости компромиссов в служении Творцу, это решение извращает только те годы, на которые оно принято. Скажем, сорок лет еврей жил, не идя на компромиссы, а когда оступился и в течение года жил иначе, - сорок прежних лет, стоящие за его спиной, дают ему силы в конце концов полностью отвергнуть компромисс и соединиться с подлинным еврейством.
Однако, когда речь идет о молодых людях, которым воспитание с самого начала предостовляет "компромиссный иудаизм", жар стремления и ревность за идеалы иудаизма отнимаются от них на всю жизнь. И в дополнение к "трещине" - изъяну, который наносится подобным воспитанием душе еврея во времена его молодости, подобный подход может повлечь за собой то, что такой еврей вырастет ущербным человеком.
***
Исходя из всего, о чем говорилось выше, можно обозначить четыре основные идеи, на тему воспитания. Все они связаны с главными аспектами праздника Ханука. Как можно применить их к ежедневной работе еврея?
1. На что похожа Ханукия — на дерево. Что нужно, чтобы дерево выросло, жило долгое время и плодоносило? Нужно поливать его, удобрять, укрывать от солнца и ветра, стужи и зноя. Нужно учитывать особенности почвы, где растет дерево. После долгого времени роста и взросления, дерево, укоренившись, может жить долго и плодоносить.
Также и ребенок. Вначале мы должны учить знаниям, умениям и навыкам, учитывая особенности личности каждого ребенка. Например, одному нужно больше терпения, другому — больше физических нагрузок, а третьему нужно сказать, что у него все получится и уделить больше внимания.
2. Победа евреями была одержана благодаря их силе духа, уверенности в правильности своего выбора.
Так и в воспитании, ребенок, даже если он устал или у него что-то не получается, но он силен духом, то он сможет сделать правильный выбор или принять правильное решение в данный конкретный момент жизни.
3. В Хануку дети играют в «дрейдл» или волчок. На его сторонах написаны буквы иврита. Когда было запрещено официально учить Тору, придумали писать буквы на сторонах «волчка», и когда приходили посторонние люди, казалось, что дети играют.
Важно научить ребенка принимать неординарные решения в любой ситуации. Например, если ребенок не выучил урок, он может вспомнить предыдущие темы и оформить свой в ответ в другом ключе.
4. Чудо Хануки состоит в том, что масло в кувшине горело все 8 дней, хотя его должно было хватить только на 1 день.
Всев-ний сотворил это чудо, потому что он верит и любит нас. Также и в воспитании, на мой взгляд, самое важное, если Вы любите и верите в каждого ребенка, то с Божьей помощью его путь будет широким, ярким и благословенным.
Хасидская история…
№ 1
Ханука - это праздник, символизирующий победу, победу меньшинства над большинством, победу евреев над греками, победу Торы и заповедей над язычеством, в общем, победу света над тьмой.
В каждом поколении нас преследуют враги, во все времена нам грозила «тьма». Перед вами две истории, произошедшие в разные периоды времени, но завершаются они победой света над мраком.
Каждый год во время Хануки хасид рабби Хаим Добер Хен из Кфар Хабада имел обыкновение рассказывать необычайную историю о зажигании ханукальных свечей в советской тюрьме. Глаза рассказчика загорались, и он как будто переносился в те далёкие времена и переживал происходящее заново.
Это произошло тогда, когда я был арестован во время рейда милиции и заключен вместе с убийцами и ворами.
У них был вожак - человек, безраздельно правивший в арестантской среде, привлекающий внимание своей наружностью, вызывающей откровенный ужас. С этими людьми я был вынужден находиться днём и ночью, но, хвала Всевышнему, они терпимо относились ко мне и не причиняли вреда.
Наступил праздник Ханука, тоскливые мысли одолевали меня. Во всех израильских домах сейчас зажигали праздничные свечи, радовались празднику, а у меня ничего, кроме тяжести на сердце: ни свечей, ни пончиков, ни светлой радости. Я проводил праздничные дни и вечера в обществе преступников.
Я сидел печальный и удрученный, и один из гоев обратил на это внимание и спросил меня: «Эй, раввин, что с тобой? Чем помочь тебе?» Мне не хотелось объяснять что-либо, но он не отставал, а через несколько минут ко мне подсел вожак и спросил: «Что с тобой? У нас в тюрьме нет секретов от друзей».
Ой, вавой, с такой дружбой! Но выхода у меня не было, и я рассказал ему о Хануке, о традиции зажигать свечи и о том, что я не могу следовать традиции.
«Мне кажется, что я могу кое-что сделать для тебя,- поразмыслив, произнес он. - Что тебе необходимо для праздника?»
«Свечи, которые я должен зажечь, но вряд ли это возможно, так как нельзя зажигать огонь в тюрьме».
«Ладно, с тюремными законами я сам разберусь, - резко произнес вожак, - не волнуйся, будут у тебя свечи».
Он ушел, оставив меня в недоумении, я не мог понять, то ли он шутит надо мной, то ли действительно поможет.
Через некоторое время вожак вернулся: «У тебя будут свечи, раввин, я поговорил с друзьями, и они согласны поделиться с тобой маргарином из пайка. Фитили сделаем из подкладки ватников. Маргарин поместим в половинки луковицы, и будут тебе свечи».
Я был поражен: «А как же огонь?» «Вечером увидишь», - снисходительно ухмыльнулся он.
Я не мог поверить в реальность происходящего, мне казалось, что я сплю.
Наступил вечер. Вожак принес обещанный маргарин, пожертвованный другими заключенными, фитили из подкладки ватников. Я поместил маргарин и импровизированные фитили в луковицы. Когда всё было готово, вожак сделал знак своим товарищам, и они стали стеной, прикрывая свет, а он взял кусочек ткани, опустил его на деревянный пол и в результате каких-то невероятных манипуляций добыл искру и огонь.
В невероятном волнении я срывающимся голосом прочел благословения и почувствовал, как слезы жгут глаза. Я зажег «свечу», и мое сердце затопила волна радости. В происходящее невозможно было поверить.
И пока «свеча» горела, заключенные прикрывали её свет своими телами и ватниками, и это происходило каждый вечер Хануки.
Слава Богу, наши охранники так и не узнали о происходящем, и так мне удалось отпраздновать Хануку в советской тюрьме в окружении товарищей по несчастью.
№ 2
Всего несколько десятилетий назад, когда в стране правил коммунистический режим. В то время соблюдать еврейские традиции было небезопасно, за соблюдение обрядов можно было оказаться в тюрьме или в Сибири. Именно такая участь постигла Ашера Сасункина. Он отправился в Сибирь за соблюдение еврейских заповедей. Много людей в те времена подвергалось репрессиям, кого угодно можно было встретить в заснеженных просторах Сибири. Ашер Сасункин познакомился с человеком по фамилии Ройзман. Новый знакомый рассказал Ашеру, что он тоже еврей, но давно уже живет, «как все», не соблюдая еврейских обычаев. Можно сказать, что и биография у него была обычная для того времени: он отслужил в армии, был замечен, выучился, стал комиссаром, вступил в коммунистическую партию, занимал ответственный пост. Его подловили на лжи и тоже сослали в Сибирь. И именно в сибирской тайге Ройзман вспомнил о своей еврействе, вспомнил, как в его доме праздновали Хануку. Ашер много рассказывал ему о еврейских обычаях, и захотел Ройзман жить духовной жизнью предков. Приближалось время Хануки, и Ройзман решил здесь, в тайге, в лагере, отметить этот светлый праздник. Он поделился своей мечтой с Ашером. Тот сказал:
- Найди железные банки, мы поставим в них свечи.
- Но это такой большой праздник! Разве можем мы в Хануку обойтись железными банками?! Тут нужен настоящий большой подсвечник!
Ашер очень боялся, что их затею обнаружат и накажут их еще более жестоко. Он попытался убедить Ройзмана, что это очень опасно. Но душа Ройзмана истосковалась по родным обычаям, и ничто не могло его остановить. Он сам нашел литейных дел мастера, попросил изготовить праздничный подсвечник ханукию - нарисовал его форму. В нужный час он принес в казарму, в которой спали 150 заключенных, ханукию и масло для свечей.
Ашер очень боялся. В большом здании казармы был один маленький отгороженный отсек - для умывальника. Остальное пространство просматривалось, и любой, случайно проснувшийся человек мог заметить свечи и донести начальству. Стояла мертвая тишина. 148 человек спали, ничего не зная о Хануке и задумке Ашера и Ройзмана.
По ханукальному обычаю, свечи поставили на окно - чтобы принести свет не только живущим в этом доме, но и в окружающий мир. Ройзман зажег первую свечу. И ее тихий свет пробудил спящих, они проснулись и все вместе отмечали этот праздник. А днем шли на тяжелую, изнурительную работу. Каждый вечер на ханукии зажигали еще одну свечу - чтобы чудо Хануки было еще больше. На пятый вечер заключенные поздним вечером услышали команду: «Построиться!» Они много раз слышали эти крики, пока находились в лагере, но обычно это проводилось в начале работы или после нее, чтобы проверить, не убежал ли кто-нибудь. Сейчас крики раздались ночью. Что это значит? Заключенные шепнули Ашеру: «Может, кто-то сказал о тебе, и тебя сейчас схватят?» «Еще можно спастись: выброси подсвечник в снег!» Но Ашер ответил: «Как же можно бросить в снег свечи? Они дарили нам свет и радость, они помогали нам верить в лучшее». Между тем в казарму вошел начальник лагеря. Это человек давно занимался свой жестокой работой. Немало человеческих жизней было на его совести. Каждый день он видел людское горе и сам творил несправедливость. Его боялись не только все заключенные, но и охранники лагеря. И вот этот немолодой властный человек приближался к Ашеру и Ройзману. На окне ярко горели пять свечей ханукии. «Пятый день, - задумчиво произнес начальник лагеря, - пятый день...» Больше он ничего не сказал и удалился из казармы, не отдав никаких распоряжений охранникам, не наказав никого из узников. Это было чудо!
Позже все участники этой истории гадали, что им считать чудом: то ли то, что свет еврейского праздника освятил огрубевшую душу тирана и тот совершил человечный поступок, или то, что начальник лагеря, давно забывший, что он еврей, увидев свечи Хануки, вспомнил о заветах предков и захотел сделать добро.
Мы свободные люди, и нам достаточно помнить о своих традициях, чтобы соблюдать сложившиеся веками традиции и обряды. Мы не рискуем при этом ни своей жизнью, ни своей свободой. И прожить нам нашу жизнь надо так, чтобы через поколения, через долгие годы наши потомки, сидя в Хануку перед свечой и глядя на ее священный огонь, слушали истории, в которых упоминались бы наши добрые дела.