Сентября было 40 дней после смерти жителя нашего округа Юрия Иванченко
«Стиснув зубы, я работал за хирурга. И у меня получалось. Вот, наверное, тогда и пришло бесповоротное решение, кем быть». Эту историю заслуженный врач России Юрий Николаевич Иванченко рассказывал всем, кто спрашивал: «А почему хирургия?».
С фельдшера до главврача
Юрий Иванченко родился в 1937 году в Краснооктябрьском районе Горьковской области. После окончания Лукояновского медицинского училища его направили в медпункт села Васильев Враг Арзамасского района. Работая в нем фельдшером, 21-летний Юра в один день спас сразу несколько жизней. Помогала ему акушерка Тамара – супруга, с которой Юрий познакомился еще в училище. Именно в этот момент малоопытный фельдшер понял, «кем быть»:
- Грузовик, доверху заполненный мешками с картошкой, перевернулся на крутой плотине в овраг. А на мешках сидели люди… В одно мгновение медпункт заполнился кричащими травмированными людьми и плачущими родственниками. Переломы костей, разрывы мягких тканей, и всюду – кровь. Тамуся вводила обезболивающее, сердечные, ставила системы. Я останавливал кровотечения, зашивал раны, накладывал гипсовые повязки на переломы. И жалел, что медпункт – не операционная, а я – не хирург, - вспоминал Юрий Иванченко.
У него была мечта – отработать там три года и вместе с женой поступить в Горьковский медицинский институт. Несмотря на все трудности, – у пары уже родился первый сын Миша – они смогли стать студентами лечебного факультета. В 1966 году, когда супруги Иванченко оканчивали институт, Юрия определили на должность главного врача Ардатовской районной больницы. Ему удавалось и оперировать, и руководить.
|
|
- И пошли слухи, что хирург Иванченко может делать любые операции. Однажды ко мне подошла председатель райкома Красного Креста. Спросила, делаю ли операции на зоб (прим. ред. увеличение щитовидной железы). Ответил: «Конечно». Когда мы «мылись» на эту операцию, Тамуся сказала: «Жить тебе надоело». Зоб оказался загрудинным, то есть у него было аномально низкое расположение. Кровоостанавливающих зажимов не хватало. Начали под местной анастезией, закончили – под общим наркозом. Уже при встречах пациентка показывала еле заметный шрам на шее, и мне становилось не по себе. А сколько их было, по-настоящему сложных, но впервые сделанных операций!
«У нас есть шанс. Один. Из тысячи»
Юрий Николаевич никогда не хвалился своими заслугами. Он говорил, что в Ардатове за короткое время были построены больничный комплекс и жилье для медиков. «Были построены» - здесь не хватает ответа на вопрос: «Благодаря кому?». Ему. Лишь в своей книге «Память сердца, напечатанной в 2016 году, он говорит и о спасенных жизнях, и о наградах, ведь это – уже его биография. За каждую рассказанную операцию он пишет: «Простите меня за такие подробности».
- В Ардатовскую больницу привезли 18-летнюю Катю. Сама она представляла что-то окрававленное… Она не приходила в сознание восемь суток. Мы делали все, что могли. И произошло чудо – Катя открыла глаза. Это был настоящий подвиг медиков.
Юрий Иванченко работал и заместителем главного врача Нижегородской больницы им. Н.А.Семашко, и главным врачом Арзамасской центральной больницы. Но все же в конце 1970-х он решил вернуться в Ардатов вместе с супругой и уже двумя сыновьями. Хирург полностью отдавался работе. Именно поэтому Тамара Ивановна назвала второго сына Юрой. Говорила, что пусть хотя бы он всегда будет с ней. Действительно, ее мужа вызывали на срочные операции даже ночью.
|
|
- Юрий Николаевич, говорит дежурный врач, у нас серьезное ранение, прошу срочно подойти в больницу.
Иванченко через несколько минут был уже в больничном коридоре. Перед ним лежал закрытый простыней мужчина.
- Из колонии сбежали трое преступников. При побеге ранили охранника. Привезли с опозданием: нет ни давления, ни пульса. Клиническая смерть, - сделали заключение врачи.
Юрий Николаевич скинул покрывало, наклонился к потерпевшему и крикнул: «Мои распоряжения выполнять беспрекословно: раненого – в операционную, начинаем без наркоза переливанием крови под давлением! У нас есть шанс. Один. Из тысячи».
Хирург не только умело владел скальпелем, но и словом. Юрий Николаевич писал стихи и музыку. В одном из стихотворений он подобрал фразу: «И нож беру, чтоб кто-то жил на свете». Вскоре спасенного им охранника он привез на заседание хирургического общества, где всем доказал, что не зря взял нож. Если бы потерпевшего так и оставили под простыней со словами: «Врачи бессильны», то пятеро детей лишились бы отца.
«Алло, Юрий Николаевич?»
В 1994 году Иванченко позвонили из правительства Нижегородской области и пригласили к главе региона Борису Немцову.
- Вам необходимо приехать на прием к губернатору для получения удостоверения и знака заслуженного врача России, - сказали на том конце провода.
|
|
Ждал ли хирург эту награду – уже точно не скажешь. Он выполнял свою работу профессионально и в самых противоречивых обстоятельствах оставался человеком. Лучше он опоздает домой на ужин, чем уйдет из больницы с мыслями о том, что отложил операцию на завтра. Юрий Николаевич сначала хотел отказаться от награды. И объяснял это так: «Мне кажется, что будут вручать что-то такое с двуглавым орлом и власовским знаменем». А Иванченко был коммунистом. В правительстве Нижегородской области пошли навстречу и вручили знак РСФСР с серпом и молотом на фоне Красного Знамени.
В 2002 году Юрий Николаевич ушел на пенсию: «Я испытал самые нелегкие мгновения своей жизни – быть безработным». Но этих мгновений было не так уж много – Иванченко попросили стать доцентом кафедры медицинской подготовки Арзамасского пединститута. Звание заслуженного врача приравнивалось к ученому. В Ардатове пришлось продать дом и переехать, чтобы работать уже со студентами.
Бороться за свою жизнь
В 2004 году от тяжелой болезни скончалась жена Тамара. Перед смертью она успела ему сказать: «Долго один не будь. У нас есть с тобой подруга Аля, она сейчас в Выксе».
До последнего дня своей жизни Юрий Николаевич оставался со второй супругой Альбиной. Точнее, это она оставалась с ним: ухаживала и вселяла веру в то, что он поправится. В их доме в Липне городского округа Навашинский, который супруги купили около 10 лет назад, уже не было слышно стихов и песен под гармонь. К накрытому столу, во главе которого в костюме сидел Юрий Николаевич, не приглашали гостей. Болезнь обрушилась на него внезапно. Теперь ему надо бороться не за чужую, а за собственную жизнь. Он сам писал, что «время уходит» и «свеча нашей жизни сгорает». Он понимал, что продлить свой срок невозможно, но, несмотря на это, старался никому не показывать, что неизлечимо болен. Врач до конца оставался сильным – пусть не телом, а духом. Только жаль – болезнь победила. Только жаль - «свеча сгорела».
Валерия ПРОНИНА.
В статье использованы фрагменты из книги Ю.Н. Иванченко «Память сердца»