Я заметил, что грехи не имеют над вами власти, если при этом нет действия. Странно, но когда все эти грехи присутствуют одновременно, они несут больше агрессии. Наши предки могли бы знать, но они, ясно как день, не включили это в свое писание. Так что вы брошены на произвол судьбы, пытаясь решить эту задачу самостоятельно, и вам остается только принимать 50%-ый оксикодон (обезболивающий препарат, оказывающий анальгезирующее действие – ред.). Хорошо полетать с плохими крыльями – парите, пока можете, потому что полет не из дешевых. В пироге есть слои, о которых и говорить-то не стоит. Если вам не хватает здравого смысла, чтобы понять, что есть что, вы точно заработаете шрам на губе. Скажите им, что поранились, когда брились.
Но вернемся к сути: зависть и жадность могут взрастить и победителей и мучеников. Похоть и гнев могут сделать вас чудовищем либо Дон Жуаном. Как таковая, лень, приправленная ненасытностью, лишь порождает зависимость от лекарств и наносит ущерб здоровью. Я искренне верю, что лень сама по себе безвредна. Но в тандеме с другими злыми силами она может причинять вред, не виданный доселе. Лень плюс гнев создают мошенника. Лень плюс жадность – сутенера. Лень и похоть заставляют вас торчать на порносайтах, как это делают подростки, с небритой шеей и носками, куда вы справляете нужду, потому что вас ломает дойти до туалета. А ваша матушка уже устала от ваших просьб прикупить еще Поп-тартса (питательное печенье с фруктовыми вкусовыми начинками – ред.) при следующем посещении бакалеи. Во многих смыслах это “главный грех”. Он уводит от сути проблемы и держит вас на цепи там, где нет места раскаянию и стыду. У вас могут быть самые благие намерения, но если вы ничего не делаете, вы ничто. Такой резкий свет ослепляет, но я считаю это чистой правдой. Как это звучит в одном высказывании? “Зло ликует, когда добрые люди бездействуют”. Здесь первопричина живучести лени. Это выезд на шоссе, которое ведет в самые неблагополучные трущобы города.
|
|
Как и тщеславие, лень может являться движущей силой заразного заболевания, образом жизни сбившегося с курса человека. Здесь тот случай, когда сильные люди забывают свои яйца на комоде, перед тем как уйти утром из дома. Эксцентричные мысли уходят, их место заполняют потребительские рекламные слоганы. Мозг остается опустошенным, когда нет ничего кроме отрыгивания. Вы должны подумать над этим сами, но нам бы всем неплохо извлечь уроки, и если не придавать этому значения, впоследствии можно поплатиться. Слепое око лени – это ваше оглушающее молчание; если вам светит удача выкарабкаться из преисподней, попробуйте твердость почвы, прежде чем пойдете по ней. Мы всего лишь те, кем хотим быть. Там, где нет цели, нет и стремления. Я признаю только тот ад, который мы создаем нашими собственными руками, и эта работа по силам даже ленивцам.
Но в грехах, как в таковых, нет ничего греховного. Они – лишь дополнение к нашим весьма условным убеждениям, сказочный крем в Орео (слоеные печенья с кремом – ред.). Мы можем быть очень плохими, но полиции мало этого, чтобы не пропускать нас. Это свойственно Церкви искать новых козлов отпущения за наши деяния. Может, здесь кроется главная причина, почему их поставили над нами с самого начала - чтобы они могли направить нас и облегчить наше паршивое состояние. Ха, логично: если и есть группа людей, которые могут сотворить красивые мифы из чистого воздуха, то это Церковь. Но давайте все встанем на твердую землю и хоть иногда стерпим побои – тогда мы увидим наглядное подтверждение тому, что делаем. Люди всегда все портят сами, так что просто примите эту гребанную данность. Придержите при себе свои жалобы – я немая машина, меня не колышут ваши плаксивые проблемы. Жизнь дерьмо, так хватайтесь за соломинку и терпите.
|
|
Полагаю, что наши чувства играют не последнюю роль, когда речь заходит о том, что мы делаем. Депрессия может наполнить легкие свинцом и похоронить нас под курганом скуки. Жить ошибками прошлого – все равно, что мчаться в никуда на такси, в котором постоянно включен счетчик. Я как-то провел всю неделю в пижаме, прикованный к дивану, и мне даже дышать было лень. Я не хотел двигаться, чувствовать и думать. Я просто желал валяться наедине со своей дурью, пока кто-нибудь не придет унять мою боль. Но я не осознавал главного – единственный человек, у которого были силы и средства сделать это, вы будете смеяться, был тот парень, в пижаме, убивающий время на диване. Для тех из вас, кто не уследил, это был я. С тех пор я больше не позволял себе терять контроль. Я беру, что могу, и выбрасываю на свалку остальное, прежде чем оно задавит меня. Жизнь будет преподносить вам кровавые букеты, в которых можно утопить ваши беды, но и самим выплыть едва ли удастся. Поэтому вам придется найти способ покрасить стены той краской, которая у вас есть. Надо опустошить кубок, пока не полило через край, ибо всем известно, что поток не пересыхает. Он неисчерпаем, поэтому не прекращайте попытки.
|
|
Между прочим, мне известно, что кое-кто отгоняет приступы лени с помощью лекарств, химикатов или наркотических средств. Счастлив сообщить, что мне не нужны эти опасные стимуляторы. Мне необходима только чашка кофе, мундштук и ружье-транквилизатор, чтобы унять чрезмерную болтовню соседей по комнате. Плесните мне кофе и увидите, как я заведусь. Я могу прорваться сквозь мои смутные раздумья как бронетанковая дивизия. В мои юные годы я получил свою порцию кокаина и прочей наркоты. Как только я начал взрослеть, я перестал испытывать радостный трепет от 7%-го раствора. Кроме того, если у вас жажда к наркотикам, которые убивают сексуальные желания и сводят вас с ума, это намного хуже, чем остаться в одиночестве, друзья. На что, черт возьми, вы хотите потратить свое время? Гоняться за мартышками или натирать капот ржавого Крайслера? Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Лучше ненадолго предаться скуке, чем забыть все из-за стаканчика виски с похмелья. Разумеется, я тоже на нервах, поэтому готов на все. Ну и в охренительную ситуацию мы тут попали: все приготовлено, а вдохнуть наркоту некому! Прислушайтесь ко мне, ведь вам придется столкнуться с вещами похуже, чем ваше воображение. Это лишь вопрос времени, когда нечто возьмет вас за яйца, чтобы оторвать их как заплату на шине. Я же готов умереть за единственную фразу: “Просто скажите Нет!”
Я просто парень c сверхактивными адреналиновыми железами. Нет универсальных законов, по которым живет ваше тело. Может быть, кому-то из вас требуется еще несколько рук, чтобы поддержать форму. Вы подвергаете себя риску, бегая наперегонки с собой. Следует иметь в виду, куда направлен стартовый пистолет, чтобы вам не выстрелили в лицо. На деле, большинство из тех, кто удачлив в этой жизни, уже не морочат себе голову на этот счет. Посмотрите на детей всех этих знаменитостей. Для меня это очень чувствительная тема, поскольку у меня собственные дети, и я отдаю себе отчет, что однажды они могут пострадать от подобных сравнений. Но многие знатные отпрыски греются в лучах своей славы, и им по кайфу ничего не делать. Дайте им трастовый фонд и возможность жить с коктейлем из текилы в руках – и их жизнь удалась - к черту желания пожертвовать собой ради человечества. Главное, чтобы телек ловил передачи вроде TMZ (веб-сайт/телеканал, специализирующийся на новостях о знаменитостях и гламурной жизни – ред.) и E! Entertainment (кабельная/спутниковая телевизионная сеть, основные темы – индустрия развлечений и “реалити-шоу” – ред.), и они уверены, что весь мир также жаждет насладиться их “реалити-шоу”. Но разве вы не замечали, что у каждой такой жизненной показухи целая армия продюсеров, которые стараются заманить зрителя. Герои этих шоу даже не могут позаботиться о себе без режиссера, который указывает им, как справлять нужду.
Вот так преуспели эти счастливые подонки между своей ленью и чужой завистью. Интересно, осознают ли их мамашки, насколько заколдованы их чрева. Они производят на свет богатых выскочек как грибковую инфекцию. Им даровано носить большое бремя волею случая галактического масштаба, который никому не представится на заднем сидении автомобиля. У этих детей при рождении есть действительно все, а потом остается очень малое. Большинство богатых людей, которых я знаю, - скучные мешки денег и больше ничего. Единственное настоящее чувство, которое они переживали, это страх перед наказанием за то, что они крали деньги из источника желаний; им внушили, что все богатства принадлежат им.
От чего действительно пожар в моей ирландской заднице, так это от того, что эти защитники лени имеют наглость жаловаться, когда люди пытаются разобраться с их гребаной игрой: “О, мои проблемы, мои проблемы”. Как насчет поднять свои онемевшие задницы и поменять что-нибудь одним прекрасным днем, вы, неблагодарные членососы? Ваша жизнь - сплошное купание в золоте, с чего вам жаловаться, черт побери? Сидите в своих гребаных клетках и заткнитесь, вашу мать! Да, я вижу, моя ярость разгорается, наверное, я глотнул гигантское количество кофе с утра. Но даже если бы я не заправился французским обжаренным кофе, я все равно был бы тверд, как алмаз, в моей ненависти к этим болванам, которые, похоже, недостаточно выросли, чтобы не сидеть, сложа руки. Тот факт, что они поносят работяг, которые вкалывают не только больше их, но и больше их родителей, вполне достаточен для меня, чтобы одарить их поцелуем в лоб c помощью бейсбольной биты. Так что передайте этим ноющим придуркам: сделайте что-нибудь достойное нашего восхищения, и тогда, может быть, мы звякнем вам. А до тех пор, отвалите.
Да, у меня тоже полно проблем. Ну и что? По крайней мере, у меня есть занятие, не так ли? Каждая частичка меня так же плоха, как яблоки, которые я отправляю в соковыжималку. Впрочем, вы никогда не заставите меня признать это в суде. Следует сказать пару слов на тему осознания собственной мерзости, если вы понимаете, куда я клоню. Привлекать внимание, не значит симпатизировать. Эти люди никогда не спали на улице. Они не жрали отходы и за всю свою жизнь не испытывали ночной холод. Не ждите, что я утешу их оральным сексом, если сдохнет зверушка, которую им подарили, или их искусственный загар поменяет цвет с коричневого на хаки. Я бы не стал приманивать их останками всех акул Тихого океана. Если я поступаю плохо, то да, черт возьми, дайте мне все одеяния злодеев, которые у вас есть, и юную принцессу, я привяжу ее к железнодорожным рельсам. Нет, это слишком старомодно – лучше я перееду на арендованном сегвее (электрический самобалансирующийся самокат (скутер) с двумя колесами, расположенными по обе стороны от водителя – ред.) каждую глупую гламурную блондинку, которая попадется мне на пути.
Я – дальняя сторона бассейна. Я – причина собственной бессонницы. Почему дармоеды так раздражают меня? Может, потому что я никогда не требовал больше, чем заслужил. Возможно, я не могу и никогда не буду иметь ничего общего с жизнью, проведенной в состоянии полной отключки. Все, что я познал на своем опыте, это труд и движение вперед. Я убедился, что необходимо стать легендой, чтобы нацарапать свое имя на стволе Могучего Дуба. Поэтому, когда “титулованные” болваны выбрасывают книги, отказываются от ролей в кино и незаслуженной славы, я, понурив голову, обрушиваю на них множество злостных тирад, надеясь на поддержку своих единомышленников. Видя, как некоторые из них запутались в противоречиях, я чувствую так, будто сегодня день смерти Кеннеди. Может быть, я сгущаю краски, но я не имею отношения к прослойке людей, которые прикрываются деньгами, потраченными на образ жизни, низменный, безвкусный и фальшивый до мозга костей. Мы можем добиться большего или, по крайней мере, надеемся на это. А они - нет: им суждено остаться позолоченными, недалекими, упрямыми ослами. Вам может придти в голову мысль: с такими деньжищами можно было бы нанять умного человека, который рассказал бы им, что родственные браки творят чудеса с генофондом.
Жаль, что я не знаю никакой неприличной шутки, чтобы поднять настроение, но довольно грустить. Скажу вот что - я возьму себя в руки, когда до них дойдет. Что они, черт возьми, могут забрать у меня, без чего я не смогу жить? Я буду петь и играть на улицах и добуду достаточно средств, чтобы купить пачку сигарет. По ночам я могу выкрикивать в микрофон свои дьявольские обличительные речи перед толпой из семи человек, и все будет ОК. Что они могут отнять у меня? Да ничего. Так что я никогда не возьму свои слова обратно. У меня просто очко играет – есть вопросы?
Возможно это ключ к решению. Лень сеет семена сомнения на самых плодородных полях человеческого характера. Я не говорю, что уверен или сужу со своей колокольни. Просто я знаю, на что способен. Поэтому я работаю. Я делаю это за деньги и просто так. Я развлекаю людей на исходе дня, и, пока публика собирается посмотреть на меня, делаю все, что могу – кто я такой, черт возьми, чтобы почивать на лаврах, пока не превращусь в седого и слабого старика. Я хочу весь мир, и тут мне лень не помощник. Мне не по пути с этим “грехом”. Я до сих пор не уверен, грех ли это. Это просто нелепое свойство души, желание застолбить клочок пространства и не вылезать с него. Не хочу показаться более старым, чем я есть, но, черт побери, в чем тут проблема? В этой стране нам больше нечего делать? Разве мы толпа инертных ротозеев, которые не могут завязать шнурки на ботинках, не заглянув в Google? Меня не поймать на этот крючок, и я хочу разъяснить тем, кто забрасывает удочку. Люди старой закалки только и твердят о “старых добрых днях”, когда добросовестность и труд построили империю под названием США. Жаль, что не сохранил ни одного воспоминания о тех днях; может, в противном случае я не был бы таким злым. Люди все время говорят, что “времена меняются”. Да не времена меняются, а люди. Время делает то, что и всегда делало, перекатываясь через нас, как теплая волна, а мы просто варимся на медленном огне в котле неизбежности. Время только направляет нас по правильному пути. Оно никогда не позволит вам идти, куда заблагорассудится.
Если удовлетворенность это убийца нашей мечты, то лень подсовывает нам подушки, под которыми мы задыхаемся, когда отходим ко сну. Хотя лень кажется уютным и безобидным качеством, она может разъесть кости изнутри. Она может собрать мертвый урожай на земле изобилия. Она может порвать нас на куски одним простейшим движением, то есть, просто ничего не делая. Поэтому мы должны сдерживать свою пьяную невоздержанность, чтобы приободрить окружающих. Нам следует помнить: хотя Рим не был построен за один день, он не обязан своим величием молитвам и желаниям. Люди создают то, что хотят. Лидеры приходят и уходят, но огонь нашей воли сжигает дотла величайшие препятствия в нашей жизни. Мы не можем поддаваться банальным тревогам. Мы должны смело противостоять нашим инстинктам и разумно справляться с ними. Битвы этого поколения будут выиграны не на улицах, а в умах, ведь нас никто не сможет одолеть один на один!
Грехи запятнали королевские одеяния и загрязнили воздух, которым мы иногда дышим. Они разрушили канатные мосты, отрезав пути к спасению, и сравняли с землей храмы, в которых мы молились в то время, когда были немного другими, но, в общем-то, такими же, как сейчас. Но банальность - едва ли грех. Мягкость и нерешительность вследствие бездеятельности еще раз напоминает нам, что мы на три дюйма дальше друг от друга, чем при нашей последней встрече. Нет больше острых разногласий, от которых непослушные волосы встают дыбом. Нет тревоги и отвращения, и мы больше не смываем кровь с наших рук и ногтей. Там, где нет слов и дел, люди вряд ли будут убивать друг друга – увы, это самая жестокая истина!
Близость делает нас честными. Намерения разлучают нас.
Когда я был ребенком, мы сидели на крыльце и болтали все вечера напролет, не пропуская ни одной звезды. Многоквартирные дома были как кирпичные деревни, и около пяти вечера те, кто работал, приходили домой, а те, кто бездельничал, присоединялись к ним, чтобы скоротать время. Помню вечерние барбекю и разговоры, своего рода, дружеская гармония по четвергам. Не было ничего плохого в лени, с которой все жевали картофельный салат и пили солнечный чай (чайный напиток со льдом и травяными добавками, настаиваемый под прямыми солнечными лучами – ред.), пока не приносили готовую курицу. Томные жильцы рассаживались в креслах на лужайке и обсуждали предварительную игру между квартирами 1А в дальнем конце коридора и 2В вверх по лестнице. Тут не было ничего греховного: это была сиеста, способ извлечь побольше позитива из свободного времени и хорошей компании. Если праздность – смертный грех, то невинная лень чревата для вас комой. Айова – прекрасное место для подобного освобождения от трудностей жизни. Мы в середине глухомани. Над нами подшучивают оба побережья страны, однако мы первые легализовали однополые браки. Каждые четыре года вся страна околачивается у нашего порога, собирая закрытые партийные собрания, где большие политические шишки, как голодные стервятники, отслеживают результаты прошедшего дня. Значит, мы должны их переплюнуть в чем-то, например, обратить нашу медлительность в своеобразное хобби. Я принадлежу к числу синих воротничков (производственный рабочий – ред.) с доходами офисного клерка. Я признателен своему штату за все, в том числе и за свободное время, которое изредка бывает у меня.
Итак, что нам делать? Предлагаю отправить лень в Ватикан, как номер суперигрока - в его домашний стадион. Там ее могут подвесить в Сикстинской капелле рядом с указующим перстом Господа, который, может быть, изречет: “Ну и ну, помните, как нечто скучное, а именно лень, считалось одним из семи смертных грехов? Я очень рад, что Кори Тэйлор рассеял все наши сомнения. Подумать только, а он хороший парень. Он и впрямь создан по моему образу. Вы видели его шею? Она как ствол дерева, что, не верите? Придется четыре раза ударить топором, чтобы сделать зарубку!” Ну хорошо, допустим, ваш Господь Бог так не разговаривает, но мой бог ругается и считает, что моя шея должна быть объявлена национальным достоянием. Нет? Вам же хуже.
В любом случае, мы смогли сделать немыслимое и превратили лень в особый вкус мороженного. Проблемы возникнут, когда ни у кого не будет желания попробовать его. Мы можем заказать новый автомобиль в качестве рекламы: новый Форд “Лень”. И все равно не удастся продать все… наши старания тщетны!!!!!!! Ха-ха-ха!!! Эта чушь реальна на сто процентов! Вы прочитали полностью эту главу? Это было восхитительно! Вам не обязательно соглашаться с этим. Я и так знаю правду. Все это дерьмо работает на двух уровнях – либо хорошо, либо великолепно. Мы смогли обнаружить новые виды растительной жизни и включить слово “ленивец” в латинский язык. Сейчас нам осталось открыть какой-нибудь род папоротника, который вырастает не выше фута от земли, потребляет всю живность и воду вокруг себя, и может быть использован как органическое наполнение в подушках. Я уже вижу, что за подарки будут дарить на следующее Рождество.
Так вышло, что эта глава писалась труднее всего. Я о том, что существует много всяких умных способов рассказать о душевном состоянии, похожем на жизнь растения. Подозреваю, что могут случиться вещи и похуже, к примеру, земная гравитация затянет комету Галлея в нашу атмосферу, и та врежется в тектоническую плиту на дне океана, сверкающие кипящие декалитры соленой воды превратятся в цунами и огромные волны, подобных которым Земля еще не видела. Между катастрофическими последствиями первого удара и последующим смещением полярности и сейсмической активностью пройдут не дни, а минуты. Если такой кошмар приключится, вот, что я намерен сделать:
Я собираюсь собрать вместе мою родню, жену, детей и отвести их в безопасное место. Затем я обниму и поцелую своих чад, схвачу жену за ее красивую сексуальную попку и направлюсь в ВoлМарт (Wal-Mart – международная ритейлерская сеть – ред.). Там я подберу лучший гамак. Я не очень-то большой сноб по части выбора дизайна, но он должен быть очень удобным и простым в использовании. Не забуду также о моем на 4/5-х техасском друге, моем дерзком партнере по танцу, мистере Jack Daniels'е. После этого я вернусь к своей семье, растяну гамак и буду бухать до самого столкновения с кометой. Пока это гребаное небесное тело падает на мою планету, я, для ровного счета, выпью рюмочку с пышного бюста моей супруги и покажу средний палец, когда это исчадие воткнется в землю. Может быть, я даже подпрыгну в момент взрыва.
Клянусь истерзанным телом Иисуса, даже при безнадежном сценарии, без шансов выжить, я вряд ли вздохну спокойно и стану хоть немного ленивым. Меня не поймать на ошибках. Моя судьба – постоянно быть на чеку, пока эта чертова комета не прилетит сюда. Да, я знаю, этого никогда не случится, но ведь полно других подобных штуковин носятся по космосу. Мы не в центре внимания мироздания – черт возьми, нас даже не сравнишь со знаком выезда на главное шоссе вселенной. Мы скорее булыжники, которыми вымащивают обочины. В такой физической пропорции мы находимся к остальному миру, и против этого не попрешь: галактическая мыльная пена в большой небесной ванне.
Я сижу здесь с моим кофе и смотрю на долину, простирающуюся вниз от моего дома в Лос-Анджелесе, наблюдая за рабочими, строящими три разных особняка для людей, которые, скорее всего, даже не живут здесь. Они работают так круглые месяцы: будят нас утром, не дают покоя в полдень, мешают нашим разговорам после обеда, пугают нас, когда возвращаются после обеденного перерыва и внезапно врубают отбойный молоток. Пожалуй, они преданы своей идее. И вот она - готовая метафора для всей главы. Эти люди, приговорившие себя к изнурительному труду, появляются изо дня в день в месте, где настроено полно домов, хозяева которых получают немалые деньги за то, что, по сути, ничего не делают. Эти трудяги c их зодчеством находятся под пристальным присмотром, словно в зверинце на открытом воздухе, который придает своеобразие местному ландшафту. Им до фонаря, если они будят всяких лентяев или заставляют нас говорить чуть громче, чтобы слышать друг друга. Они гордятся своей работой, несмотря на то, что делают ее постоянно, в дождь и при палящем солнце.
Мужчины и женщины, похожие на них, живут по всей стране, в каждом округе, в больших и малых городах, за пределами столиц. Они делают то, что делают, потому что являются носителями фундаментальной традиции и образа мысли, которые, как уверены многие, исчезли в Америке давным давно. Но поверьте мне – я побывал во всех государствах Евросоюза и видел, как держатся мои земляки американцы. Никакой спад экономики не может выбить почву у нас из под ног. Никакая депрессия не сломит нашу решимость. Среди общей массы людей есть процент противников нормального распределения, но те, кто “за”, всегда превосходят числом тех, кто “против”: первые пытаются улучшить мир, последние – мотают срок растраченной впустую жизни. Лень может довести человека до преступления, но это не значит, что он непременно пойдет воровать. Лень может замедлить чье-то развитие, но она не может привести к падению в пропасть. Если правда жизни и истории что-то доказывает, так это то, что люди действуют в соответствие со своими желаниями. Кто-то готов проиграть. Однако, к счастью, большинство выбирает победу.
Там, где необходимы постоянное усердие и энергия сильных, лень брошена на произвол судьбы, потому как ей не осталось места в этом новом мире. Мы движемся вперед сами по себе, не на ощупь, а рассчитывая каждый шаг, как в шахматной партии. Нам лучше жить, продумав десять ходов вперед, предвидя каждое препятствие и отмечая каждое достижение. Поэтому я заявляю, что мы отправим лень в открытое море и, подобно викингам, устроим подобающее ей пышное погребение. Людям не свойственно долго возиться с запутанным клубком воспоминаний. Лейкоциты изгоняют этот вирус из крови с момента нашего рождения. Звание чемпиона никому не гарантировано, даже если бороться стало легче. Никто не защищен от соблазна равнодушия. Мы не знаем, куда идем, но нам указан правильный путь. Принимая вызовы, мы обретаем себя. Препятствиями усеян долгий путь домой. Мы можем преодолеть любое, если захотим, потому что наше величайшее преимущество в том, что мы живем, и пока жизнь теплится в нас, у нас есть все. Так что возьмите трость и идите по траве, насвистывая любимую мелодию. От этого не становятся грешниками.
Глава 6.
Мое Ватерлоо
Все-таки, забавно, как порой разворачиваются события.
Есть сторонники, которые отстаивают мнение, что мы - продукты двух условий: генетики и среды. Они утверждают, что отчасти мы те, кем родились, и отчасти – те, в кого превратились благодаря взаимоотношениям, семье, детству и прочее. Я, пожалуй, соглашусь – то, что мы переживаем, делает нас теми, кто мы есть. Обычно нам не к чему похваляться своим инь-янь, но в этой жизни, чтобы быть неординарным, следует цепляться за талант, энергию и страсть, сдабривая все это определенным количеством ненормальности и безумия, и этот почти совершенный шторм делает одного звездой, а другого – обычным старым засранцем. Другими словами, добиться многого стоит дорого.
Но я хочу пойти дальше. Помимо генов и среды, полагаю, у каждого человека в мире в сердце хранится память о двух местах: город, где ты родился, и город, который сформировал тебя. Для большинства людей, это может быть город, где родители воспитали их и где они ходили в колледж. Для меня оба этих места оказались в одном штате. Я родился в Де-Мойне, Айова, 8 декабря 1973. Однако, начиная с 1984 года, моя душа формировалась в более темном месте.
Сворачивайте с шоссе № 29 перед крошечной забегаловкой близ торгового центра на перекрестке, и вы увидите Парк Гринвуд в конце улицы Ривер Форест. Речная плотина идет почти параллельно улице, повторяя ее изгиб словно географические “кавычки”. Ривер Форест приведет вас к улице Лафайетт, серой асфальтированной жиле, которая растянулась между четырьмя городами, соединив их в прямую линию угрюмого одиночества, отчаяния и нетерпимости. Следуйте по Лафайетт, пока не упретесь в центр города, выпотрошенный, мрачный, окруженный со всех сторон битым цементом, наполненный трагичностью. По пути вас поразят остатки города, которые когда-то процветали, пока бизнес не убрался отсюда, оставив после себя экономическую разруху. Школы, железнодорожные пути и мертвые глаза – добро пожаловать в Ватерлоо.
Ватерлоо, штат Айова, и его города-собратья Эвансдэйл, Элк Ран Хайтс и Сидар-Фоллс были фоном, на котором проходили худшие моменты в моей жизни. Начиная с начальной школы Джуит и до последнего дня в Ист Хай Скул, вокруг был расизм, преступные намерения и неожиданные лавины боли. Я все еще чувствую злобу в костном мозге своего позвоночника, костях и душе. В этом месте меня били, меня насиловали, меня уничтожали. Я почти подох здесь. Меня ненавидели в этом городе.
Поэтому я научился ненавидеть в ответ.
Прежде чем я пойду дальше, позвольте мне расставить все точки над “и”. Это не размышления о людях, которые ныне живут там. Я не появлялся в этом месте давным давно, и едва ли общался с местным населением. Я не спорю, что люди, которые воскресили в наши дни старенький авто “319” очень милы. Нет, моя кипящая ненависть произрастает из того времени, которое я прожил там, также как и мое глубоко укоренившееся желание спастись бегством. В каждой написанной строке присутствует немного горечи, связанной с теми пятью годами. Здесь с меня сорвали мою невинность. Здесь я впервые понял, что никто не чувствует себя в безопасности, даже голодный двенадцатилетний ребенок, который просто хочет быть как все, смеяться и быть любимым. Но когда вы брошены на произвол судьбы из-за эгоизма взрослых, ваши сердце и спокойствие сгорают, как на погребальном костре.
Когда никому нет до вас дела, вы учитесь следовать чужому примеру, чтобы выжить.
Именно в этом городе “грехи” по-настоящему вселились в меня. Каждый из них был либо бегством, либо нападением. Казалось, я превратился в шустрого похотливого торговца, жаждущего отплатить, ревнивого и завистливого болвана, ищущего признания во всем, раздраженный комок ярости, скрытой под светлой шевелюрой и голубыми глазками. Но я не хочу забегать вперед. Дайте сперва подготовить почву для вас.
Моя мать, сестра и я переехали в Ватерлоо, когда мне было двенадцать. Мы перебирались из штата в штат в течение шести месяцев. Я даже не успел закончить четвертый класс. После краткой и утомительной остановки во Флориде, мне сказали, что мы возвращаемся в Айову. Меня уверяли, что мы едем обратно в Де-Мойн, город, который мне очень нравился и где у меня все еще было много друзей. Вместо этого мы осели в Ватерлоо в компании тогдашнего дружка моей мамаши. Мы поселились на стоянке для жилых автоприцепов на улице Ривер Форест, вокруг грязь и собачье дерьмо, и оперативно получили место № 20 для проживания. В этой угрюмой ничтожной экосистеме трэйлер № 20 был центром всего, нас отделяли пять таких же, как наше, мест от городской улицы, по диагонали высилось большое белое строение, в которое, похоже, запихнули все стиральные машины, на его дверях постоянно висел замок. Моя сестра до смерти боялась этого здания. Однако, как-то раз по непонятной причине она сбежала, и мы нашли ее там внутри. Мы так и не узнали, почему – черт, я даже не спрашивал. Я понимал это стремление к бегству.
Спустя несколько месяцев мать порвала со своим ухажером, и мы поселились у ее новой лучшей подруги. Я не буду громко называть ее имя, потому что всякий раз, когда я это делаю, я ругаюсь и плююсь, но все звали ее Пробкой. Она была отвратительной сорокалетней алкоголичкой, которая гуляла сразу с тремя мужиками, едва управлялась с воспитанием дочери и была чертовски рада высосать свет из самого солнца, если, вдруг, люди искали у нее приют. Я знаю золотое правило: если не можешь сказать о человеке ничего хорошего, лучше вообще молчи. Так вот, если бы мне приказали говорить о Пробке всю оставшуюся жизнь, я бы лучше принял обет молчания. Эта женщина умерла от рака около пятнадцати лет назад, и это лучший пример, который я могу привести в обоснование своей веры в карму. Я никогда никому не говорил об этом, но у меня вошло в привычку ездить каждый год к ее могиле, чтобы помочиться там. Единственным хорошим обстоятельством было то, что у нее росла дочка Мисси, которую я по сей день с любовью называю моей второй сестрой.