Терентьева Ксения Александровна
Немецкий философ Ойген Финк представлял игру как один из феноменов человеческого бытия наряду с такими феноменами, как труд, любовь, господство, смерть. Слово «феномен» подразумевается не только в феноменологическом значении, но и в смысле «что-то необычайно важное для всех». Игра, смерть, одиночество, любовь и т. д. – всё это феномены человеческого бытия, то есть это те феномены, которые включены в контекст человеческих отношений.
О. Финк писал, что «человек в своей сущности есть работник, игрок, любящий, борец и смертное существо». Пять названных им феноменов являются для всех людей универсальными, пронизывающими наиболее значимые формы жизнедеятельности человека. Игра – это лишь один из феноменов человеческого бытия, но её подобие можно увидеть в различных сферах человеческой жизни.
Например, игровые элементы присутствуют во «взаимоотношениях» человека со смертью (похоронные и поминальные ритуалы), с одиночеством (человек «убегает» от одиночества в игру), с любовью (любовь, по Сартру, - игра взаимоотражений личностей) и с другими феноменами. Точно также другие феномены имеют способность проникать друг в друга.
Игра, согласно Финку, есть «дом обитания воображения». Как известно, способность фантазии занимает важное место в человеческой жизни. Всякий знает её бесчисленные формы и выражения.
Тысячью способами фантазия пронизывает нашу жизнь. Фантазия открывает нам возможность забыть на время невзгоды и бежать в более счастливый мир грёз. Фантазия открывает великолепный доступ к возможному как таковому, к общению с быть-могущим, без неё наше бытие оказалось бы безрадостным и лишённым творчества.
|
|
Проницая все сферы человеческой жизни, фантазия всё же обладает особым местом, которое можно считать её домом: это игра. Игра, являясь пятым феноменом человеческого бытия, наряду со смертью, трудом, господством и любовью, охватывает всю человеческую жизнь, овладевает ею и существенным образом определяет бытийный склад человека, а также способ понимания бытия человеком. Она пронизывает другие феномены человеческого существования, будучи неразрывно переплетённой и скреплённой с ними.
Согласно Финку, играть может только человек.
Для каждого игра – это совершенно знакомое явление. Каждый знает игру по своей собственной жизни, знает игровое поведение ближних, бесчисленные формы игры, знает общественные, развлекательные игры, каждый знает об игровых элементах в сферах труда и политики, в общении полов друг с другом, игровые элементы почти во всех областях культуры. Всякий человек играл и может высказаться об игре, опираясь на собственный опыт. Мы все вовлечены в игру; каждому известны игровые ситуации в частной, семейной и общественной сферах. Игровое начало человека определяет и оформляет его понимание бытия в целом. Игра и другие экзистенциальные феномены – это не просто бытийные способы человеческого существования: они также и способы понимания, с помощью которых человек понимает себя как смертного, как трудящегося, как борца, любящего и игрока.
Очевидна интенсивность, с какой предаются игре, однако игру неверно трактуют как некую интермедию между серьёзными жизненными понятиями, как паузу, как наполнение свободного времени. Считается, что только ребёнку пристало жить игрой, проводить часы в радостной беззаботности, попусту расточать время. Но счастье детства, блаженство игры – мимолётны, как мимолётен этот период времени нашей жизни, когда мы ещё имеем время. Чистое настоящее детство и считается обычно временем игры.
|
|
Но на самом деле игра имеет своё место в жизни любого взрослого человека, пронизывая и другие феномены его бытия. Это не просто калейдоскоп игровых актов, это прежде всего основной способ общения человека с возможным и недействительным.
У игры нет никакой цели, её цель и смысл – в ней самой. Игра – не ради будущего блаженства, она уже сама по себе есть «счастье», дарящее блаженство настоящее. Всё это не исключает момента значительного напряжения в игре, например, в игре – состязании.
Парадокс нашего существования состоит в том, что в своей продолжающейся всю жизнь охоте за счастьем мы никогда не настигаем его, но тем не менее мы, оставив на мгновение своё преследование, погружаемся в игру, и оказываемся в «оазисе» счастья. Чем бесцельнее игра, тем раньше мы находим в ней малое, но полное счастье.
Итак, игра не соотнесена с какой- то конечной целью человеческой жизни, и подлинный игрок играет ради того, чтобы играть. Человек – это игрок, который во время игры испытывает удовольствие. Игровое удовольствие – это не только удовольствие в игре, но и удовольствие от игры, удовольствие от особенного смешения реальности и нереальности. Оно объемлет также и печаль, ужас, страх (например, игровое удовольствие в античной трагедии).
|
|
Игра безусловно связана с правилами. Игра сама полагает себе пределы и границы, она покоряется правилу, которое сама же и ставит.
Всякий игрок играет в первую очередь самим собой, принимая на себя определённую смысловую функцию в общественной игре. Игрок играет также средствами игры (игралищами), вещами, подходящими для игры и специально для неё изготовленными. В роли игрушки могут выступать совершенно различные предметы: это могут быть какие-то предметы природы, например, ракушки или же игрушки, изготовленные на производстве. Важно то, что игрушка возникает в самой игре и из игры; она возникает тогда, когда мы перестали рассматривать её в качестве фабричного изделия и начинаем смотреть на неё глазами игрока.
Все возрасты жизни причастны к игре, все люди осчастливлены в ней: и ребёнок в песочнице, и взрослые в «общественной игре», и старец, в одиночестве раскладывающий свой пасьянс. Игра имеет важное значение и для реальности: иной раз сделанные в игре изобретения внезапно получают реальное значение. Люди часто экспериментируют на игровом поле, пробуют разные возможности, многие из которых становятся правилами и предписаниями в действительности. Таким образом, игра как испытание возможностей имеет большое значение в человеческой жизни.
В игровом мире должны различаться играющее «Я» и «Я» игрового мира, хотя они и составляют одно и то же лицо, которое является одновременно как реальной личностью, так и исполнителем «роли».
Игровое представление не охватывает одних только играющих, оно соотнесено и со зрителями, игровым сообществом. Об этом ясно свидетельствует зрелищная игра. При этом зрители не являются безучастными, к ним с самого начала обращена игра. Зрители видят раскрывающийся перед ними игровой мир. И этот необычный мир, открывающийся в игре, противостоит привычной реальности.
Важно также отметить, что игрок и зритель игрового представления знают о фиктивности игрового представления. Об игре можно говорить лишь там, где воображаемое осознано и открыто признано как таковое. Это отнюдь не противоречит тому, что игроки иногда попадают под чары собственной игры и перестают видеть реальность.
По Финку, игра объемлет всё. Она вершится человеческим действованием, окрылённым фантазией, в чудесном промежуточном пространстве между действительностью и возможностью, реальностью и воображаемой видимостью и представляет в себе самой все другие феномены бытия, и саму себя.
Игровые элементы присутствуют во множестве форм неигровой жизни. Посреди серьёзной жизни появляются «острова» игрового блаженства, выступающие в виде шуток влюблённых, фарса властителей и т. д. Часто бывает, что игровые действия отнюдь не выглядят таковыми. Но от всякой игры следует отличать лицемерие с целью обмана, подложную модификацию чувств и действий. Люди способны обманывать друг друга не только словами, но и поступками, когда, например, «играют в любовь», не ощущая её. Лицемерная неподлинность в словах и поступках часто зовётся «игрой», при этом игра противопоставляется подлинному, истинному.
Играя, человек получает уникальные возможности: он может отстранить от себя всё своё прошлое и вновь начать сначала; возможна аналогичная позиция по отношению к будущему. Игра приобретает черты грёзы, становится общением с возможностями, которые скорее были изобретены, нежели обретены.
Игра является феноменом человеческого бытия, это неотъемлемая часть нашей жизни. Вряд ли найдётся человек, который скажет, что никогда не играл. И действительно, игра пронизывает остальные феномены нашей жизни, всё наше бытие.
Пожалуй, вся жизнь – это игра, то есть чуть ли не все феномены бытия приобретают так или иначе элементы игры. Именно на это обратил внимание О.Финк, поставив игру на одну ступень с другими важными феноменами: любовью, смертью, борьбой и трудом. По его мнению играет лишь человек. Игра пронизывает все сферы нашей жизни, она имеет место в жизни каждого человека независимо от его возраста. Игровые навыки, отработанные с опытом, часто помогают нам в жизни. Но воспринимая жизнь через призму игры, нельзя окончательно утратить связь с действительностью. Хотя жизнь и наполнена игровыми моментами, в ней, как в игре, нельзя, ошибившись, начать сначала, нельзя «перебросить кубик».