Англия при первых Стюартах.

Англия в правление первых Стюартов. Родоначальник новой династии Яков I Стюарт (1603—1625) объединил под своей властью Англию, Шотландию и Ирландию, положив начало триединому ко­ролевству — Великобритания. Однако уже вскоре наметились раз­ногласия между королем-шотландцем и его английскими подданны­ми. Яков не питал должного уважения к английским политическим традициям инe обладал способностью маневрировать, присущей Тюдорам. Он был убеждённым сторонником а6солютизма и отстаи­вал эту доктрину в самой крайней форме, утверждая в своих по­литических трактатах и публичных выступлений, что королевская власть имеет не договорное, а божественное происхождение, госу­дарь является суверенным правителем, стоящим неизмеримо выше не только парламента, но и закона. По его мнению, король мог распоряжаться всем земельным фондом страны, имуществом и даже жизнью подданных, вершить правосудие по собственному усмотре­нию, не будучи подсуден мирскому суду. Абсолютистские притяза­ния Якова I вызвали негативную реакцию английских юристов во главе с видным правоведом Э. Коком и парламентариев, чувстви­тельно относившихся к "древним английским свободам", породив ряд острых выступлений в парламенте против расширения королев­ской прерогативы и узурпации прав этого представительного органа. Начавшись в первом парламенте Якова (1604), эта полемика не затихала вплоть до разгона парламента Карлом I Стюартом в 1629 г. и начала гражданской войны в 1642 г.

При Якове I расходы короны возросли почти в два раза по сравнению с елизаветинским периодом. Огромные средства шли на содержание двора (в отличие от Елизаветы Яков был вынужден содержать большой штат придворных для королевы и своих детей). Роскошь и расточительство двора стали притчей во языцех.

Стюартовский период стал временем беспрецедентного расцвета коррупции государственного чиновничества — взяточничества и казнокрадства, торговли высокими постами в государственном уп­равлении.

Ради пополнения казны Стюарты прибегали к широким прода­жам дворянских званий и титулов, что вызывало раздражение родо­витого дворянства и аристократии, но не встречало отклика и у мелкого джентри: всякого джентльмена, чей доход составлял 40 фунтов стерлингов в год, принуждали покупать звание рыцаря, а в случае отказа облагали высоким штрафом.

В течение всей первой половины XVII в. Стюарты усиливали финансовый нажим на налогоплательщиков, требуя экстраординар­ных платежей и принудительных займов короне. Однако недоволь­ство населения и парламентариев вызывали не столько размеры сборов, сколько заявления Якова и Карла I об их праве произвольно облагать население без согласия парламента — еще один шаг к укреплению абсолютистского режима. Парламентская оппозиция решительно отвергала королевские притязания, утверждая: "Мы — последняя христианская монархия, хранящая свои первоначальные права и конституции".

Религиозная политика Стюартов. Наметившийся в обществе раскол был усугублен религиозной политикой новой династии. То­лерантность Якова I по отношению к католикам настораживала протестантов, но искренность его кальвинистских убеждений никто не подвергал сомнению. При его восшествии на престол умеренно настроенное пуританское духовенство подало королю "Тысячную петицию" (написанную от имени тысячи священников) с просьбой о реформах в англиканской церкви. Яков пообещал им рад нововведе­ний, но дальше обещаний не пошел. Тем не менее пуританское движение заметно оживилось, оправившись после репрессий Елизаветы I. Оно развернуло широкую пропаганду против "англокатоликов" — прелатов, сохранявших и насаждавших "католические" обряды и ненужное, по мнению пуритан, "благолепие" богослужения. Англиканское духовенство перешло в ответное наступление: были введены запреты на пуританские проповеди и диспуты, усилен кон­троль за единообразием службы и церковной дисциплины, активи­зировался суд Высокой комиссии, наблюдавшей за священниками и осуществлявший цензуру печати.

За этими репрессиями пуритане усматривали влияние нового врага — арминиан. (Арминианство — течение в европейском проте­стантизме, отрицающее кальвинистский тезис о всеобщем предопре­делении, а также об изначальной избранности членов кальвинист­ских общин. Как следствие — арминиане допускали вмешательство светских властей во внутренние дела церковных сообществ.) Арми­нианство стало весьма популярным в среде англиканского духовен­ства, эту доктрину разделяли большинство епископов Карла I, ар­хиепископ Кентерберийский У. Лод и сам король. Идея сотрудниче­ства церкви и государства воплощалась в том, что Лод стал в 30-е годы главным советником короля, епископы активно работали в светской администрации и в мировых комиссиях, в том числе пре­следуя религиозных диссидентов.

В результате панических страхов перед англокатоликами и арминианами, захватившими двор и церковь, усилился отток англий­ских кальвинистов, как пресвитериан, так и индепендентов, в Но­вый Свет, где они получали долгожданную свободу исповедовать веру по собственному усмотрению.

Таким образом, в конце 30—40-х годов XVII в. недовольство внутренней и внешней политикой Стюартов разделяли все слои общества — от аристократии и джентри до рядовых городских и сельских налогоплательщиков. Свидетельством глубокого кризиса стюартовского режима стали полемика парламентской оппозиции с абсолютистскими претензиями короны, а также этико-религиозное противостояние ее подданных и официальной государственной цер­кви. Дальнейшее нарастание политического кризиса привело Анг­лию к социальному взрыву — революции и гражданским войнам, начавшимся в 1642 г.