Многими авторами описаны нарушения, которые наблюдаются при тестировании пациентов с апперцептивной агнозией и могут быть связаны с переработкой неконвенциональной информации. Эти нарушения включают трудности восприятия фигур, составленных из точек (Goldstein, Gelb, 1918; Landis et al., 1982), имеющих прерывистые (Landis et al., 1982) или заштрихованные контуры (Goldstein, Gelb, 1918) и изображенных на фоне маскирующих текстур (Warrington, Taylor, 1973), а также трудности распознания наложенных друг на друга изображений (DeRenzi et al., 1969).
Наши исследования, описанные в следующих разделах, показали, что нарушения переработки неконвенциональной зрительной информации могут наблюдаться в тех случаях, где не имеется ни малейшего признака агнозии при восприятии
объектов в незамаскированном конвенциональном виде. Также важно подчеркнуть, что при апперцептивной агнозии могут наблюдаться нарушения различения простых свойств объектов, типа прямоугольников Эфрона, или прямых и изогнутых линий (Efron, 1978; Goldstien, Gelb, 1918; Adler, 1944; Benson, Greenberg, 1969). Нарушения переработки неконвенциональной информации можно выявить, когда от пациента требуется воспринимать:
• новые незнакомые объекты или объекты в неконвенциональном виде, изображенные в необычной перспективе;
• скрытые объекты, такие как незавершенные фигуры без некоторых важных частей, зашумленные фигуры, перекрывающиеся фигуры, объекты при необычном освещении и теневые проекции объектов.
При восприятии скрытых, перевернутых или замаскированных объектов процесс можно значительно упростить путем выделения образа отдельного объекта, чтобы, говоря современным техническим языком, отделить сигнал от шума. Это происходит на промежуточных стадиях процесса восприятия, чтобы облегчить последующее распознание объекта.
|
|
На первой стадии процесса отделения сигнала от шума происходит локализация объекта на картинке, которая содержит один объект или несколько разных объектов. Это происходит, например, путем выделения объекта, внешне похожего на фигуру, благодаря отличиям фигуры от фона по текстуре, цвету, ориентации, освещенности.
На второй стадии создается более масштабная структура, например из элементов контура. Здесь часто используются искусственные способы восприятия простых свойств объекта, таких как направленность углов и линий с последующей их комбинацией, группировкой в более сложные свойства, например широкие плавные закругления, основанные на законах криволинейности. Это позволяет выделить главные структуры образа и измерить их (Ulman, 1996). Получившийся более масштабный образ может быть неполным, но некоторые части образа представляют собой логически связанные единицы, которые являются элементами целостного объекта, например, глаза или колеса. При использовании структурных описаний моделей объекта, хранящихся в памяти, объект может быть распознан уже на этой стадии. Однако во многих случаях требуется дальнейшая обработка информации. Она происходит на третьей стадии, которая представляет собой завершение образа путем применения таких критериев группировки, как плавное продолжение, вынос контура за пределы рамки, например, с использованием симметричного контура.
Последующее восприятие, особенно в неконвенциональных условиях, неполных и замаскированных объектов часто требует ограничения выбора целевых объектов путем категоризации объектов согласно низкой частоте встречаемости общих свойств, описывающих целостный объект. Еще один способ ограничения выбора — это учет пространственных отношений целевых объектов в контексте окружения, например, объекты на кухне или в офисе. Можно перечислить несколько видов неконвенциональных условий, затрудняющих восприятие объекта, в том числе маскировка объекта зрительным шумом, накладывающимися фигурами, незаконченные изображения объектов и кратковременное предъявление объектов.
|
|
Отделение объекта от фонового шума и его распознание. Одновременное предъявление сигнала и зрительного шума. Термин «распознание сигнала на фоне шума» изначально являлся техническим, но в дальнейшем стал использоваться в исследованиях переработки информации в мозге. Этот термин помогает понять важную роль процесса переработки информации в мозге и количественно измерить его как отношение «сигнал/шум». Насколько нам известно, этот термин был впервые введен в нейропсихологические исследования в нашей работе, опубликованной в середине 60-х годов (Тонконогий, Цуккерман, 1965).
Далее Уоррингтон и Тейлор разработали методику исследования восприятия формы на фоне текстуры (Warrington, Taylor, 1973). Авторы описали нарушения выполнения этой методики у двух пациентов со зрительной предметной агнозией и прозопагнозией. В дальнейшем она использовалась для диагностики зрительной апперцептивной агнозии. Эта методика непосредственно направлена на промежуточную стадию переработки зрительной информации и связана с различением фигуры и фона, которое опирается на группировку отдельных элементов формы, наложенной на текстуру.
|
|
Кампион и Латто предположили, что нарушения элементарного восприятия могут возникать при небольших скотомах, образовавшихся под воздействием угарного газа, которые «испещряют» поле зрения пациента (Campion, Latto, 1985). Пациент видит объект сквозь «дырчатую завесу», затрудняющую распознание формы (Humphreys, Riddoch, 1987). Используя такую «дырчатую завесу», Кампион и Латто обнаружили, что у нормальных испытуемых способность распознавать фотографии объектов и сцен в таких условиях сохранилась (Campion, Latto, 1985). Конечно, такое нарушение встречается довольно редко, но трудности выделения и распознания стимулов на фоне шума являются одним из распространенных проявлений нарушений переработки неконвенциональной зрительной информации, поскольку завеса может искажать контур и другие свойства объектов и сцен.
Для более систематического исследования «фильтрации» образа объекта от текстуры, образующей фоновый «зрительный шум», мы разработали специальный тест (Тонконогий, 1973). Объект маскируется фоновым шумом, образованным текстурой с определенными статистическими характеристиками (рис. 2.1.1). Текстура была впервые разработана Юлешом (Julesz, 1975) и использована в наших исследованиях в качестве фонового шума с измеряемыми статистическими характеристиками текстуры (Тонконогий, 1973). Поскольку объект требуется отфильтровать от фонового шума, нарушения такой фильтрации можно назвать «фильтрационной агнозией».
В нашем тесте использовались текстуры, состоящие из черных квадратиков, выстроенных в линии с вероятностью р = 0,15, р = 0,24, р = 0,35. Сигнал представляет собой точечные контуры 12 объектов (дом, очки, кувалда, молоток, ваза, ключ, бутылка, чайник и т. д.) (см. рис. 2.1.1).
Перед тестированием испытуемые знакомились с контурными изображениями всех 12 объектов на карточках, время предъявления не ограничивалось. Пациенты с затылочными поражениями, не знающие о том, что число объектов ограничено двенадцатью, не могли распознать контурные изображения некоторых из них. Распознание значительно улучшалось, если пациенту заблаговременно пока-
зывали изображения всех 12 объектов. После того как испытуемый правильно распознавал все 12 объектов при неограниченном времени предъявления, контурные рисунки объектов и «зашумляющие» фигуры предъявлялись ему на экране тахистоскопа со временем экспозиции от 0,1 до 5000 мс. Пороги выделения и распознания объектов фиксировались.
Рис. 2.1.1. «Зашумленные» изображения объектов. Вероятность черных фоновых квадратов слева - р = 0,25, справа - р = 0,45
Тестирование проводилось в четырех группах пациентов с локальными поражениями мозга в результате инсульта и в контрольной группе здоровых испытуемых. Исследование проводилось в конце 1960-х — начале 1970-х годов, когда технологии исследования мозга, такие как компьютерная рентгеновская томография или магнитный резонанс, были недоступны. Для определения возможной локализации поражений использовались данные клинической неврологии и нейропсихологии. В первую группу входили 19 пациентов с различной степенью зрительной агнозии объектов и поражениями, локализованными в затылочной области и в некоторых случаях распространяющимися на нижнюю височную область. В группу с поражениями вне затылочной области входили:
• 14 пациентов с элементами синдрома Герстманна и возможной локализацией поражений в левой нижней теменной области;
• 15 пациентов с легкой или умеренной афазией Вернике и основными поражениями в левой верхнезадней височной области;
• 22 пациента с легкой или умеренной афазией Брока и предполагаемой локализацией поражений в левой премоторной фронтальной области.
В последующие исследования мы включили группу пациентов с односторонней экстирпацией нижней височной доли: у 20 больных — в левом полушарии
и у 22 — в правом в ходе хирургического лечения эпилепсии. В контрольную группу входили 18 здоровых испытуемых того же возраста и образовательного уровня, что и наши пациенты (Тонконогий, 1973; Меерсон, 1986). Результаты обследования представлены в табл. 2.1.1.
Таблица указывает на то, что у большинства пациентов с поражениями вне затылочной области пороги выделения объектов в тестах с «зашумленными» картинками возрастают не более чем в 2 раза. В группе пациентов с затылочными поражениями при возрастании уровня шума отр = 0 дор = 0,35 эти пороги увеличились в 10 раз. Это указывает на существование у этой группы пациентов нарушений выделения сигнала из шума. В то же время, у пациентов с затылочными или затылочно-височными поражениями при уровне шума р = 0,35 пороги выделения по-прежнему оставались на уровне 10 мс, хотя они не могли распознать многие объекты при времени экспозиции 5000 мс и уровне шума р = 0,35.
В распознании объекта на фоне шума наблюдаются более серьезные нарушения, чем в выделении сигнала из шума. В контрольной группе здоровых испытуемых средние пороговые значения для распознания объектов слегка возрастают от 2,0 мс прир = 0 (отсутствие шума) до 2,2 мс при/? = 0,15 и 10,0 мс при/» = = 0,25, то есть при низком и среднем уровне шума соответственно, а затем, когда
Таблица 2.1.1 Пороговые значения времени предъявления для выделения контуров и распознания
Объектов на фоне шума
уровень шума достигает р = 0,35, резко увеличиваются до 50 мс. В то же время, порог распознания объекта на фоне шума значительно возрастает даже при низком уровне шума. В этой группе пациентов низкий уровень шума р = 0,15 вызвал значительное увеличение порога распознания объектов до 5000 мс, хотя им по-прежнему не удавалось распознавать большую долю объектов — от 3 до 6 объектов из наших 12. При высоком уровне шумар = 0,35 было невозможно распознать уже от 6 до 9 объектов. У пациентов с иной локализацией поражений, особенно с нижнетеменной и верхнезадней височной, наблюдалось умеренное возрастание средних пороговых значений при усилении шума. В группе с премоторными фронтальными поражениями это возрастание было аналогично тому, которое наблюдалось в контрольной группе здоровых испытуемых. В отдельном исследовании пациентов, перенесших лобэктомию передненижней височной доли при эпилепсии, количество ошибок было выше при операции на правом полушарии, чем на левом, но в целом расстройства были умеренными и не превышали уровень нарушений в группе больных с поражениями верхнезадней височной области (Меерсон, 1986).
Отсроченное предъявление сигнала и зрительный шум. Расстройства выделения сигнала из шума также показаны в экспериментах с прямой и обратной маскировкой (Меерсон, 1986). В тестах с прямой маскировкой маскирующий сигнал предшествовал появлению образа объекта на экране тахистоскопа; он предъявлялся в течение 250 мс и представлял собой перекрывающиеся фигуры. При обратной маскировке использовалась та же фигура, предъявляемая в течение 250 мс после появления на экране изображения объекта.
У здоровых испытуемых средние пороговые значения распознания объекта при прямой маскировке возросли от 2 до 20 мс, а при обратной — до 60 мс Здесь процесс распознания начинался с определения примерной формы объекта, например «нечто круглое» или «нечто продолговатое», а затем, при увеличении времени экспозиции, следовала правильная классификация объекта как животного, посуды или домашней утвари. Распознание при обратной маскировке, возможно, требовало более длительной экспозиции объекта, потому что при прямой маскировке сигнал начинает угасать, когда предъявляется тестовый стимул, но при обратной маскировке сигнал накладывается в кратковременной памяти на угасающий образ объекта.
Эффект прямой маскировки вызвал значительное возрастание средних порогов распознания до 940 мс у пациентов с легкой зрительной агнозией объектов (группа 1) и до 1500 мс у пациентов с более выраженной зрительной агнозией объектов (группа 2). Обратная маскировка привела к еще более резкому возрастанию средних пороговых значений до 3800 мс у группы 1 и к невозможности распознать более 50% объектов даже при времени предъявления более 5000 мс у группы 2. Пациенты с затылочными поражениями в эксперименте с маскировкой использовали иную стратегию распознания, чем здоровые испытуемые. Пациенты полагались на реконструирование объектов по полному или почти полному перечню их деталей. Поэтому их трудности не сводятся только к нарушениям кратковременной памяти. В этих экспериментах явственно проявились нарушения
высших уровней процесса распознания у пациентов с поражениями затылочной доли. В то же время, пациенты с иной локализацией поражений продемонстрировали только легкое возрастание пороговых значений распознания объектов по сравнению со здоровыми испытуемыми. Средние пороговые значения при прямой маскировке составляли 20 мс для контрольной группы, 26 мс для пациентов с фронтальными премоторными поражениями, 45 мс для пациентов с левосторонними теменными поражениями и 55 мс для пациентов с поражениями левой верхнезадней височной области.
Нарушения восприятия объектов с накладывающимися контурами. Одним из типов изображений, восприятие которых затруднено, являются так называемые рисунки с накладывающимися контурами нескольких объектов. Впервые такие рисунки были предложены Поппельрейтером для исследования зрительной агнозии у пациентов, пострадавших в ходе Первой мировой войны (рис. 2.1.2) (Poppelreuter, 1917).
Рис. 2.1.2. Накладывающиеся фигуры. В левом верхнем углу - фигура, впервые использованная для тестирования Поппельрейтером (Poppelreuter, 1917)
В дальнейшем серии различных типов накладывающихся фигур применялись разными авторами. Де Ренци и др. использовали задачу Гента с накладывающимися фигурами для исследования нарушений у пациентов с поражениями мозга (De Renzi et al., 1969). Эта проба была первоначально разработана для диагностики развития восприятия у детей. Некоторые пациенты в исследовании Де Ренци были не способны воспринимать большинство накладывающихся объектов, хотя узнавание не накладывающихся изображений тех же объектов оставалось сохранным.
Трудность рисунков Поппельрейтера заключается в том, что испытуемому нужно проследить контур каждого объекта, игнорируя отвлекающие линии, которые создают накладывающиеся контуры других объектов. В некотором смысле, нужно выделить и различить незавершенный контур объекта среди фонового шума, создаваемого другими контурами, путем концентрации внимания на контуре одного из объектов и перенесения внимания на другой контур после распознания предыдущего (см. главу 7 «Нарушения регуляторных систем»). Условия этой задачи близки к естественным, когда любой предмет выступает на фоне других объектов, как, например, вилка среди другой кухонной утвари в буфете.
Кратковременная экспозиция объекта и нарушения распознания формы целостного объекта и его частей. Можно обнаружить значительные нарушения распознания объекта, если сократить время предъявления объекта с помощью та-хистоскопа без использования предваряющего или отложенного маскирования. Согласно исследованию Меерсона, пороговые значения распознания изображений объектов у 10 здоровых испытуемых лежат в пределах 1,8-2,5 мс (миллисекунд) (Меерсон, 1986). Здоровые испытуемые способны уловить, что на экране изображено «нечто», при времени предъявления 0,4-0,5 мс, и приблизительно заметить общие очертания объекта при времени предъявления 0,7-1,0 мс, например «что-то круглое», если это чайник или глобус, или «нечто продолговатое», если это лопата или авторучка. Здоровые испытуемые определяют класс объекта, например «инструменты» для лопаты или «посуда» для горшка, при времени предъявления 1,3-1,5 мс Здоровые испытуемые правильно распознают большинство объектов при времени предъявления 1,8-2,5 мс. Аналогичные результаты были получены у 42 пациентов, перенесших одностороннюю экстирпацию передней височной доли. Минимальное время распознавания рисунков объектов не превышало 2-2,5 мс. В группах пациентов с поражениями левой верхнезадней височной и левой теменной областей порог распознавания объектов составлял 6-8 мс.
У пациентов с поражениями затылочной или затылочно-височной областей и легкой зрительной агнозией изображений объектов (12 человек) и не страдающих агнозией (11 человек) пороговые значения возросли до 85-120 мс. Пациенты с поражениями затылочной или затылочно-височной областей замечали, что на экране появляется «нечто», при времени предъявления 1,0 мс — чуть дольше, чем здоровые испытуемые. Но им не удавалось определить форму частей объекта и правильно их распознать, пока время предъявления не достигало 120-130 мс. Один из пациентов, стараясь узнать велосипед, сказал «что-то вижу» на 1-й мс, «колесо» — на 10-й мс, «седло» — на 18-й мс, «руль и фонарь» — на 20-й мс, «нет, здесь какой-то рулевой механизм, это не машина» — на 30-й мс, «два колеса, седло и руль, как у скутера» — на 50-й мс, «педаль, теперь я понял, два колеса, седло,
руль — это скутер» — на 70-й мс, «вижу в колесе спицы и где они соединяются, это велосипед» — на 90-й мс, «да, это мужской гоночный велосипед» — на 100-й мс.
Таким образом, как и в случаях зрительной агнозии формы объектов при неограниченном времени предъявления, распознание формы объекта при кратковременном предъявлении не опиралось на правильное понимание конкретного сложного свойства, которое заключало в себе фрагмент формы объекта, необходимый для его распознания. Сложное свойство распознавалось только в общих чертах, без конкретных важных для распознавания деталей, и ошибочно приписывалась неправильному объекту. В попытках обработать такие неопределенные изображения, пациенты улавливали в рисунке объекта на экране тахистоскопа одно простое свойство за другим. Пациенты, замечающие только единичные свойства, не в состоянии воспринимать их как части конкретного объекта. Когда время предъявления в конце концов достигло 70 мс, пациент ошибочно принял объект за скутер, а не за велосипед, и смог дать правильный ответ только при времени предъявления около 100 мс. Это становится возможным только тогда, когда учтены все или почти все единичные части объекта, что упрощает его структурное описание.
В целом сокращение времени предъявления изображения объекта с предваряющим и отложенным маскированием и без него позволяет обнаружить у пациентов с поражениями затылочной доли нарушения двух стадий процесса распознания. Это нарушения на стадиях:
1) сохранения образа в кратковременной памяти;
2) реконструирования объектов по их незавершенному образу в кратковременной памяти.
Вероятно, что привычные способы, примеряемые испытуемыми для распознания неискаженных изображений объектов в конвенциональном виде по их неизменным свойствам, не могут использоваться для распознания незавершенных изображений объектов.
Распознание таких изображений требует ограничения выбора из числа объектов с учетом имеющийся информации о низкой частоте встречаемости определенных свойств объекта, а также путем реконструирования объекта с опорой на структурное описание его фрагментов, в том числе на их сегментацию и группировку. Такая переработка неконвенциональной информации более уязвима, менее надежна по сравнению с переработкой конвенциональной информации методом анализа неизменных свойств объекта. Нарушения процесса переработки неконвенциональной информации можно наблюдать в таких случаях, когда нарушения переработки конвенциональной информации очень незначительны или вовсе отсутствуют.
Агнозия изображений объектов с незавершенными деталями. Процесс переработки неконвенциональной информации задействуется, когда на изображениях объектов присутствуют специально незавершенные детали. При зрительной агнозии для тестирования используются два основных типа незавершенных фигур.
Первый тип представляет собой контуры объектов, нарушенные разрывами контурной линии. Это искажает как общий контур объекта, так и другие существенные свойства рисунка, что приравнивает незавершенные изображения к изображениям объектов на фоне шума, описанным в предыдущем разделе. Рисунки
из теста Стрита «Завершение гештальта» служат примером такого типа незавершенных фигур (Street, 1931). Голлинс использовал этот же тип незавершенных картинок в тесте, первоначально разработанном для детей (рис. 2.1.3) (Gollins, 1960). Испытуемому предъявляются все более и более законченные варианты изображения объекта, пока рисунок не будет распознан. Аналогичный тест с прогрессивно усложняющимися, все более фрагментированными изображениями одушевленных и неодушевленных объектов недавно использовался в исследовании нарушений распознания зрительных объектов у пациентов, страдающих шизофренией (Doniger et al., 2001.). Термин «перцептивное завершение» относится к заполнению пробелов в информации, поступающей в зрительную систему при восприятии незавершенного объекта; этот термин используется для описания способности распознавать объекты, опираясь на неполную информацию, представленную в тестовом материале (Sondgrass, Freenan, 1990; Doniger et al., 2001; Doniger et al, 2002).
На материале незавершенных фигур Голлинса, Уоррингтон в соавторстве с Джеймс (Warrington, James, 1967) и Тейлор (Warrington, Taylor, 1973) показали, что пациенты с заднеполушарными поражениями могут распознать только более завершенные картинки с минимальным количеством недостающих деталей. Здоровые испытуемые могли распознать изображения объектов с большим числом недостающих деталей.
Во втором типе тестов с незавершенными рисунками изображения объектов были искажены отсутствием некоторых важных деталей, но общая форма контура объекта сохранялась. Такие картинки использовал Хейлброннер в исследовании зрительной агнозии объектов (Heilbronner, 1910). Уменьшение числа недостающих важных деталей на этих картинках отражалось в уровнях перцептивной простоты от I до V (рис. 2.1.3). Эти незавершенные рисунки главным образом направлены на общий анализ отсутствия более или менее важных деталей, который играет важную роль при нарушениях распознания объекта, а рисунки Стрита—Голлинса в основном помогают выявить влияние нарушений формы контура объекта при зрительной агнозии формы.
Рис. 2.1.3. Верхний ряд - примеры незавершенных рисунков Голлинса (Gollins, 1960), нижний ряд -незавершенные рисунки с недостающими деталями Хейлброннера (Heilbronner, 1904)
Мы использовали незавершенные фигуры, аналогичные рисункам Хейлброннера (Меерсон, 1981; 1986; Tonkonogy, 1997). Основные черты объектов сохранялись, а менее важные детали отсутствовали (рис. 2.1.4). Это помогает выявить
влияние отсутствия второстепенных деталей при нарушениях распознания объекта. Рисунки предъявлялись на экране тахистоскопа в течение 1500 мс.
Каждая серия теста состояла из изображений одних и тех же 12 объектов. В процессе распознания 12 картинок с сохранными важными чертами и отсутствующими второстепенными деталями было допущено значительное количество ошибок: пациенты с поражениями затылочной области неправильно распознавали до 4-5 объектов, а испытуемые контрольной группы — 0. Низкое количество ошибок, 0-1, было зафиксировано у пациентов с теменными поражениями. В группе пациентов с верхнезадними височными поражениями и пациентов с односторонней экстирпацией передненижней височной доли число нераспознанных объектов не превышало 0-1.
Рис. 2.1.4. Примеры незавершенных рисунков с сохранением важных деталей
Нарушения распознания объектов, представленных в неконвенциональном (необычном) виде. Нарушения приведения объекта в конвенциональное (обычное) положение. Распознание объектов, представленных в неконвенциональном виде, с помощью привычных способов анализа неизменных свойств объекта сопряжено с особыми трудностями. Согласно Ульману, такие неизменные свойства, как длина, периметр, протяженность, особенности формы, могут быть значительно искажены при изменении расположения точки, с которой рассматривается объект (Ulman, 1996). Чтобы компенсировать невозможность использования.инвари-антного описания объекта, здоровые испытуемые могут применить другие способы, в том числе структурное разложение и описание объекта по частям или приведение образа объекта в конвенциональное положение.
При распознании объекта в неконвенциональном ракурсе можно использовать несколько способов приведения его описания в соответствие с определенной моделью. При этом следует не забывать, что сам объект зависит от положения наблюдателя (см. Ulman, 1996). Эти способы включают в себя метод выравнивания, интерполяции различных точек зрения (Poggio, Edelman, 1990) и интерполяции различных, зрительно похожих представителей этого класса объектов (Lando, Edelman, 1995; Beymer, Poggio, 1996; Тагг, Bulthoff, 1999).
В нескольких исследованиях описаны нарушения использования стратегии выравнивания при распознании объектов в необычном ракурсе. Пациенты могут быть не в состоянии привести фотографии объектов в конвенциональный и неконвенциональный вид или назвать объекты, представленные в неконвенциональном виде (Warrington, Taylor, 1973; 1978). В то же время, пациенты узнают этот объект в конвенциональном виде. Уоррингтон и Джеймс обнаружили, что пациентам, чтобы распознать объект, требуется сильнее развернуть его из неконвенционального в конвенциональный ракурс, чем здоровым испытуемым (Warrington, James, 1986). Хамфрис и Риддок описали двух пациентов с серьезными нарушениями распознания объектов, сфотографированных с необычных ракурсов (Humphreys, Riddoch, 1984). По мнению Уоррингтона и Тейлора, в таких случаях основные поражения локализуются в нижнезадней теменной области правого полушария (Warrington, Taylor, 1973).
В качестве одного из методов решения таких задач можно предложить привязку объекта к осям координат. Марр подчеркнул роль главной и малой осей объекта в построении объект-центрированных осей координат (Магг, 1982). Форма объекта описывается при соотнесении с осью координат. Использование объект-центрированной системы отсчета позволяет сохранить константность формы при изменении ракурса объекта. Хамфрис и Риддок проверили эту гипотезу путем исследования распознания объекта с укороченной горизонтальной осью (Humphreys, Riddoch, 1984, 1985). Они показали, что пять пациентов с правополушар-ными поражениями продемонстрировали более значительные нарушения при распознании изображений объектов, укороченных по горизонтальной оси, чем при распознании объектов с недостающими деталями. Обратный паттерн нарушений обнаружился у лиц, страдающих ассоциативной агнозией вследствие билатеральных поражений обоих полушарий мозга. Ульман утверждает, что, помимо структурной привязки объекта к осям координат, можно использовать
выравнивание объекта по горизонтальной оси. «Очевидно, проблема заключается в общей способности компенсировать трансформации объекта, а не только в способности создавать его структурное описание, привязанное к оси координат» (U1-man, 1996, с. 185).