Правовой статус детей в международных семьях
Оглавление
Глава 1. Основы правового статуса детей в международных семьях.. 2
§ 1. Личный закон ребенка как основа его частноправового статуса. 2
§ 2. Система правового регулирования детско-родительских отношений в международном частном праве. 13
Глава 2. Теоретические и практические проблемы реализации прав детей при различном гражданстве родителей.. 18
§ 1. Личные неимущественные права детей в международных семьях: правила решения коллизионных конфликтов. 18
§ 2. Право на получение содержания: материально-правовые и коллизионно-правовые аспекты... 28
§ 3. Определение места жительства ребенка при проживании родителей в разных государствах.. 36
Глава 1. Основы правового статуса детей в международных семьях
Личный закон ребенка как основа его частноправового статуса
Брачно-семейные отношения представляют собой «комплексные отношения личного неимущественного и имущественного характера, основанные на родственных связях и регулируемые нормами гражданского (в широком смысле слова) права»[1]. К брачно-семейным отношениям в международном частном праве относят вопросы заключения и расторжения брака, признания брака недействительным, определения режима имущества между супругами, регулирования алиментных обязательств, усыновления и связанные с ними другие вопросы (например, взаимоотношения в приемной семье) при условии, что указанные отношения имеют международный характер[2]. Так, в частности, появление браков с иностранным элементом возможно не только при заключении брака гражданами[3] разных государств, но и при заключении брака гражданами одного государства на территории другого. Таким образом, появляются международные браки – зарегистрированные брачные отношения между лицами, имеющими разное гражданство.
В силу специфики брачно-семейных отношений с иностранным элементом, основным методом их регулирования является коллизионный. Суть метода заключается в прямой отсылке к праву одного из государств, вовлеченных в правоотношение. Однако, определяя право, подлежащее применению, коллизионные нормы не устанавливают конкретные права и обязанности сторон, а лишь отсылают к семейному праву того или иного государства, которое должно урегулировать эти права и обязанности. «Если, например, по спору о расторжении брака между супругами разного гражданства, проживающими в разных государствах, коллизионная норма отсылает к праву государства, где супруги имели последнее совместное место жительства, материальное семейное право именно этого государства будет определять условия расторжения брака»[4].
При рассмотрении таких институтов как семья и брак, нельзя не отметить их характерный признак: в каждом конкретном государстве существует пласт правовых норм, имеющих основанием длительное историческое развитие. Такая эволюция связанна зачастую с религией, обычаями, традициями, морально-нравственными нормами и другими социальными регуляторами, игравшими определяющую роль в обществе каждого конкретного исторического периода. С подобной «предысторией» связываются препятствия в унификации и гармонизации и материальных, и коллизионных норм семейного права.
На практике закреплено, что условия вступления в брак иностранного гражданина урегулированы его личным законом (законодательством страны гражданства), с обязательным соблюдением привязки по месту совершения действия (соблюдением законодательства страны, где заключается брак). Данные привязки используются применительно к супругам и заключенному брачному союзу.
С появлением у таких супругов детей, правовая природа их международной семьи становится более сложной. Основные проблемы правоотношений между родителями и детьми - это установление и оспаривание отцовства (материнства), лишение родительских прав, алиментные обязанности родителей и детей, охрана прав ребенка, детско-родительские отношения. Коллизионное регулирование правового положения детей основано на применении закона личного закона ребенка, который определяется правом страны гражданства или домицилия. Применяются также закон страны постоянного проживания ребенка, закон компетентного учреждения и закон суда[5].
Общее определение понятия «ребенок» дается в ст. 1 Конвенции о правах ребенка 1989. Страны вправе разрабатывать свою терминологию, с последующим закреплением ее в национальном законодательстве, однако базовые конвенционные принципы остаются непреложными. В России, к примеру, «ребенком признается лицо, не достигшее возраста 18 лет (совершеннолетия)»[6], что практически дословно соответствует определению, предложенному в Конвенции. Таким образом, государства-участники обязуются выполнять базовые предписания данного международного договора, при этом имея право детально регулировать отношения по своему усмотрению с учетом местных обычаев и традиций.
Нормативного определения «правового статуса ребенка» в современной юридической доктрине, как и разработанных подходов к изучению этого института. Отсутствие определенности в данном вопросе порождает множество споров, в том числе, в установлении объема понятия, его состава и структуры. Большое количество работ уже были написаны в данной области, но единой стройной теории пока не существует.
Правовой статус личности – это правовое положение человека, отражающее его фактическое состояние во взаимоотношениях с обществом и государством[7]. «Ребенок, в виду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту»[8], ввиду чего правовой статус ребенка представляется специальным правовым институтом, с многочисленными особенностями. В структуру правового статуса традиционно входят права, свободы, обязанности и гарантии. Международный правовой статус личности включает в себя, помимо внутригосударственных, права, свободы, обязанности и гарантии, выработанные международным сообществом и закрепленные в международно-правовых документах. Защита его предусмотрена как внутренним законодательством, так и международным правом[9].
В России способность ребенка приобретать права, предусмотренные семейным законодательством, возникает с момента рождения. Дееспособность ребенка определяется ГК РФ[10] и соответствующими статьями СК РФ. Приобретение ребенком полной гражданской дееспособности до достижения совершеннолетия по причине вступления в брак или эмансипации[11] не означает, что его нельзя более рассматривать в качестве ребенка, за исключением случаев, указанных в законе.
Общим правилом определения личного закона физического лица, закрепленным российским законодательством, является правило о законе гражданства (lex patriae).
Специальное правило для случаев наличия у физического лица одновременно двух и более гражданств, одно из которых - гражданство Российской Федерации, закреплено в п. 2 и 3 ст. 1195 ГК РФ. Разумеется, в такого рода ситуациях российский орган государственной власти, осуществляющий применение права, при определении личного закона физического лица должен руководствоваться положениями российского права.
Выделяя в совокупности общественных отношений, которые так или иначе входят в сферу действия личного закона, их разряд, именуемый брачно-семейными, необходимо отметить значительное разнообразие последних. Так, в их числе заключение и расторжение брака (признание действительности заключенных браков и признание совершенных разводов/судебного разлучения супругов), отношения между родителями и детьми, отношения по алиментированию супругов и детей, в некоторых случаях имущественные отношения между супругами, отношения по усыновлению и т.д. В свете этого возникают и потребности в дифференциации личного закона физического лица в рассматриваемой области: «личный закон вступающих в брак (брачущихся)»; «личный закон супругов»; «общий личный закон супругов»/»закон общего места жительства супругов»; «личный закон ребенка»; «личный закон усыновителя»; «личный закон опекаемого лица» и т.д.
В связи с этим нельзя согласиться с взглядами некоторых авторов, которые неоправданно узко трактуют сферу действия личного закона в брачно-семейных отношениях, фактически ограничивая ее лишь моментами заключения брака и его расторжения. В частности, украинский специалист в этой области В.И. Кисиль отмечал: «В международном семейном праве сфера lex personalis включает, прежде всего, вопросы заключения и расторжения брака»[12]. Несмотря на то, что, как следует из буквального текста приведенного фрагмента, этот упрек автору как будто бы неоснователен, поскольку он и сам указывает на преимущественное место этих отношений в их подчиненности личному закону, а отнюдь не на то, что они исчерпывают сферу его действия, тем не менее в дальнейшем цитируемая статья никаких других видов брачно-семейных связей, образующих предмет личного закона, не упоминает. Исходя из этого получается, что дальше заключения и расторжения брака сфера lex personalis и не идет. Отчасти это, очевидно, объясняется влиянием которое испытывал на себе автор со стороны «классика МЧП» советского периода Л.А. Лунца, особенно тем, что последний высказал ту же позицию. В частности, именно «вопросы внутренних условий брака и развода» он подчеркнул в своем «Курсе международного частного права»[13]. Однако это было сделано не в связи со специальным рассмотрением сферы действия статута брачно-семейного отношения, а применительно к оценке области действия личного закона, к тому же в качестве обобщения подходов к этому вопросу советской доктрины международного частного права.
Основными коллизионными принципами для большинства из вышеперечисленных «личных законов» выступают, как и в общем плане, привязка к закону гражданства и закону домицилия, правда, с учетом отдельных особенностей, характеризующих либо субъектов, либо их домицилий. В то же время обращение к современным принципам выбора права, к примеру, «наиболее благоприятного права», предусматривает, что сравнение правопорядков может проходить не по вектору выбора между личными законами участников отношения, а на основании иных принципов - закона суда или какого-либо иного.
Правовой статус ребенка вполне соответствует общей структуре статуса личности, но с некоторыми особенностями. К примеру, взаимоотношения ребенка строятся не напрямую с государством и обществом, а опосредованно, через законных представителей. Соответственно, в элементе правового статуса «обязанности» возникает неизбежно фигура законного представителя (родителя, опекуна, попечителя, усыновителя и т.д.). Во всех остальных элементах правового статуса необходимость в законном представителе возникает не всегда.
Вопрос о праве, подлежащем применению при определении брачного происхождения ребенка, в большинстве стран решается согласно личному закону супругов в момент рождения ребенка (понимаемому либо как закон гражданства, либо как закон домицилия).
Например, в Италии происхождение ребенка устанавливается в соответствии с его национальным законом на момент его рождения (ст. 33 Закона 1995 г.[14]). В силу § 46 Указа ВНР[15] о международном частном праве «правовое семейное положение ребенка - венгерского гражданина или ребенка, проживающего в Венгрии, а также действующие между ним и его родителями семейные правоотношения и обязанности по предоставлению содержания на него определяются по венгерскому праву, если оно более благоприятно для ребенка». В Австрии условия брачного происхождения ребенка и его оспаривание определяются согласно личному закону (т.е. закону страны гражданства), который супруги имели в момент рождения ребенка или, если брак был прекращен до этого, на момент прекращения брака. § 22 австрийского Закона о международном частном праве[16] санкционирует использование такого из личных законов супругов (если имеет место различие между ними), который будет наиболее благоприятен для узаконения ребенка. При различающихся личных законах супругов определяющим является тот личный закон, который более благоприятен для определения брачного происхождения ребенка (§ 21 Закона Австрии о международном частном праве 1978 г.). Очень немногие законы признают в этом случае решающим личный закон ребенка[17].
Что касается установления происхождения внебрачных детей, то здесь обычно применяются иные коллизионные привязки. В приведенном Законе Австрии (§ 25) условия установления и признания отцовства применительно к внебрачному ребенку определяются, как общее правило, согласно его личному закону на момент рождения. Право, согласно которому отцовство было установлено, признается определяющим и для его оспаривания. Некоторые законы последнего времени предусматривают несколько возможных привязок. Так, в Законе Кореи о международном частном праве[18] возникновение отношений родителей и внебрачных детей подчиняется личному закону матери в момент рождения ребенка. Но оно может быть подчинено и личному закону отца или праву обычного места жительства ребенка. Новейшая кодификация - Закон Бельгии о международном частном праве 2004 г.[19] - подчиняет установление и оспаривание отцовства или материнства личному закону истца (ранее определяющим признавался закон супруга матери ребенка). Личному закону ребенка на момент его рождения подчинены установление и оспаривание отцовства и в Законе Украины 2005 г.[20] (личным законом является, как правило, закон страны гражданства). Как видно, более широко стала применяться в законодательстве привязка к праву ребенка (в некоторых странах, например в Эстонии[21], это право понимается как право страны, где ребенок имеет место жительства).
Международно-правовой статус у ребенка возникает в случаях, если он был рожден в международном браке либо стал какой-либо из форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей, с международным элементом (например, усыновлен в другую страну). При возникновении такого международного статуса у ребенка появляются дополнительные права, свободы, обязанности и гарантии, закрепленные в соответствующих международных документах. Отсюда, правовой статус ребенка в международной семье (или правовой статус с иностранным элементом) можно определить как правовое положение ребенка, его фактическое состояние во взаимоотношениях с обществом и государством места его нахождения, а также наличие в этом статусе дополнительных особенностей, связанных с иностранным элементом.
С появлением ребенка в международной семье появляется необходимость установления гражданства и совершения иных юридически значимых действий. Гражданство ребенка определяется правилом следования гражданства недееспособных[22] лиц гражданству законных представителей, согласно принятому принципу крови (по выбору устанавливается гражданство одного из родителей) или принципу почвы (приобретается гражданство страны рождения). При этом в разных государствах действуют разные подходы к установлению гражданства, в зависимости от законодательного закрепления. Так, например, в странах Латинской Америки и США в большинстве своем применяется принцип почвы, что обусловлено историческим развитием государств. Однако зачастую данный подход дополняется принципом крови, как правило, в отношении граждан, рожденных за рубежом. В Западноевропейской традиции же всегда отдавалось предпочтение праву крови, т.е. связь с государством устанавливалась по рождению.
У ребенка, рожденного в международной семье, существует большой объем прав, многие из которых он вправе реализовать с момента рождения. Вопрос о реализации и защите прав ребенка достаточно подробно урегулирован на международном уровне, закреплен базовый объем прав несовершеннолетних (Конвенция о правах ребенка 1989 года). «Концепция Конвенции о правах ребенка построена на фундаментальном положении, признающем равные права детей, юношества (от рождения до 18 лет) на существование, выживание, развитие, на самореализацию себя в современном мире»[23].
На базе Конвенции сформирован массив норм, закрепляющий права ребенка, как то: право на удовлетворение своих основных потребностей, а также право на то, что может помочь им полностью реализовать свой потенциал (образование, игры, спорт, свободу выражения мнений и участия в принятии решений, затрагивающих их интересы). Все дети имеют равные права, которые взаимосвязаны и одинаково важны. Однако также презюмируется обязанность детей уважать права других людей, особенно родителей.
Многие ученые разрабатывали теорию в области прав ребенка, в частности, зарубежная традиция применяет классификацию «3Ps», в которой права ребенка делятся на три группы: обеспечение (provision), защита (protection) и участие (participation). Позднее, Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) модифицировал эту классификацию, создав «SDPP»-классификацию. В ней права ребенка условно делятся на четыре группы: выживания (survival right), развитие (development right), защиты (protection right) и участие (participation right)[24]. Обе классификации являются наиболее общими, т.к. формировались на основе работ многих ученых, таких как, например, Джудит Фриман и Боб Франклин.
Соответственно, права на развитие формулируют условия для раскрытия потенциала ребенка через образование, личное время, культурные мероприятия, доступ к информации, свободу мысли, совести и религии.
Права на защиту устанавливают защиту от всех форм жестокого обращения, пренебрежения и эксплуатации, а именно: особая защита детей беженцев, гарантии прав детей в сфере занятости, защиты и реабилитации детей, пострадавших от любой формы насилия или эксплуатации.
Права на участие констатируют, что все дети должны иметь возможность всех без исключения детей играть активную роль в жизни своих общин и обществ. Таким образом, сюда входят свобода высказывать свои мнения, особенно по вопросам, затрагивающим их жизнь. Благодаря данному блоку ребенок учится жизни в социуме и готовится к ответственности взрослой жизни.
В российской же традиции права несовершеннолетних детей подразделяются на два вида: личные неимущественные и имущественные права[25]. В группу личных неимущественных прав входят такие права, как: право жить и воспитываться в семье, право на общение с родителями и другими родственниками, право на защиту и т.д.[26] В сферу имущественных прав ребенка включают право на получение содержания от своих родителей[27] и других членов семьи, право собственности на полученные им доходы и имущество, полученное на законных основаниях[28].
На практике же, ввиду того, что семейное право любой из стран является наиболее консервативной отраслью законодательства с характерной взаимосвязью с личной жизнью гражданина, нормы государств имеют подчас существенные различия. И для определения конкретного положения индивида, основным пунктом остается по-прежнему проблема установления применимого права.