ВИЛИС ЛАЦИС
БЕСКРЫЛЫЕ ПТИЦЫ
Предисловие
НАРОДНЫЙ ПИСАТЕЛЬ ВИЛИС ЛАЦИС И ЕГО ТРИЛОГИЯ «БЕСКРЫЛЫЕ ПТИЦЫ»
Большой вклад в общую борьбу многонационального советского народа за победу коммунизма внес народный писатель Латвийской ССР Вилис Лацис — своей общественной деятельностью и литературным творчеством, всей своей жизнью. Как писатель и как советский государственный деятель он всегда стоял на страже интересов народа, неустанно, не щадя своих сил боролся за лучшее будущее, за воспитание нового, сильного и прекрасного, человека будущего. В своих мастерски написанных романах, переведенных ныне на многие языки мира и завоевавших признание широких масс далеко за пределами родины писателя, Вилис Лацис выразил несокрушимую веру в творческие возможности простого человека, в созидательную силу трудового народа, являющегося двигателем истории всего человечества.
Романы Вилиса Лациса «Бескрылые птицы», «Сын рыбака», «Буря», «К новому берегу» — это история борьбы и побед латышского народа. С большой идейной и художественной силой писатель изобразил в них представителя латышского трудового народа — в его каждодневном труде, в борьбе с эксплуататорами в буржуазной Латвии, с гитлеровскими захватчиками и врагами Советской власти. Никогда и ни в чем не отступая от истины, писатель показал, что борьба была тяжелой и трудной, что большие победы достигались ценой больших жертв и что в процессе этой борьбы формировался и вырос новый, идейно обогащенный человек, человек-борец, человек-герой, человек-победитель и преобразователь жизни.
Эта оптимистическая вера в человека — сильного, бесстрашного, не отступающего перед трудностями, горьковского Человека с большой буквы — самая характерная и привлекательная черта творчества Вилиса Лациса. Его положительные герои нашли друзей среди трудящихся всего мира, они всегда с теми, кто борется за свои права, за улучшение жизни, за коммунизм.
|
|
Деятельность Вилиса Лациса не ограничивалась только писательским трудом. Когда в 1940 году после свержения буржуазной диктатуры в Латвии утвердился советский строй, освобожденный латышский народ избрал Вилиса Лациса Председателем Совета Народных Комиссаров Латвийской ССР. Затем он занимал пост Председателя Совета Министров республики, в течение нескольких лет был Председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР, Как государственный деятель Вилис Лацис самоотверженно трудился в интересах народа, боролся за утверждение принципов социализма, за расцвет экономики и культуры Советской Латвии и всего Советского государства.
Ответственная государственная работа требовала много сил и времени. И все же Вилис Лацис находил возможность заниматься литературой. Именно в годы Советской власти он написал лучшие свои произведения — эпопеи народной борьбы «Буря» и «К новому берегу», удостоенные Государственных премий СССР. Оба эти произведения изданы на многих языках мира, они инсценированы и экранизированы. За плодотворную общественную и литературную деятельность Вилис Лацис награжден пятью орденами Ленина.
Рано, очень рано перестало биться горячее, беспокойное сердце писателя. Вилису Лацису было шестьдесят два года, когда в 1966 году тяжелая болезнь оборвала его жизнь. Многие замыслы остались неосуществленными, однако то, что сделано, стало достоянием народа, неиссякаемым источником силы в его дальнейшей борьбе.
|
|
Важное место в этом наследии занимает трилогия «Бескрылые птицы», написанная более сорока лет назад, в ранний период творчества Вилиса Лациса, но не потерявшая своего значения и в наше время.
Интерес к литературе пробудился у Вилиса Лациса и ранней юности. Вначале этот интерес, как и у многих подростков, был связан с чтением, но вскоре у него возникло желание испробовать силы в писательском труде. Впервые это серьезно проявилось в Сибири, куда в 1917 году беженская судьба забросила семью рижского портового рабочего Тениса Лациса. Здесь Вилис поступил в Барнаульскую учительскую семинарию и работал посыльным в редакции газеты «Заря Алтая». После Октябрьской революции, в начале 1919 года, семья Лацисов переехала в Бийский район и обосновалась в поселке Латвийский, где Вилис Лацис работал секретарем сельсовета. В это время в сибирской латышской коммунистической газете «Сибирияс циня» появились первые публикации Вилиса Лациса — несколько стихотворений, фельетоны, корреспонденции о местной сельской жизни. Будущему писателю было шестнадцать-семнадцать лет, но уже тогда его отличала несомненная способность остро воспринимать явления окружавшей его жизни и передавать их в увлекательном, живом и интересном повествовании.
В 1921 году Вилис Лацис вместе с семьей возвращается в Латвию, и сразу же встает вопрос о том, чем заниматься, как заработать на хлеб насущный. Рабочему человеку в капиталистической Латвии решить этот вопрос было совсем не просто. Юноша хотел стать моряком, но, чтобы поступить в мореходное училище, необходима практика на судах. Такой практики у Вилиса Лациса не было, не удалось найти подходящего места и на пароходе. Пришлось пойти по стопам отца и устроиться на работу в порту. Изо дня в день Вилис Лацис на своих еще не окрепших плечах таскал тяжелые ящики и мешки с товарами, затем некоторое время вместе с рыбаками ходил в море на лососевый промысел, а зимой работал на лесозаготовках. Однако мечта о море и широких горизонтах не угасала. В 1923 году Вилису Лацису наконец удается устроиться кочегаром на пароход, который с грузом отправлялся в Англию и Францию. Это был его первый морской рейс, во время которого он убедился, что работать на пароходе отнюдь не легче, чем в порту. Лацис впервые соприкоснулся с жизнью зарубежных стран, где рабочие были так же угнетены и обездолены, как и в Латвии. После прохождения обязательной военной службы Вилис Лацис в 1926 году опять уходит в море и на этот раз знакомится с портовыми городами Германии, Бельгии, Англии и Дании.
|
|
В конце двадцатых годов Вилис Лацис опять работает в рижском порту. Но виденное и пережитое переполняет его душу. Он берется за перо. После работы, вечерами и ночами, наперекор усталости, Лацис пишет свои первые рассказы и романы. Однако опубликовать их начинающему писателю без имени и без связей в буржуазной Латвии не так-то просто. В редакциях журналов и газет Вилис Лацис не находит поддержки: новичка или встречают с недоверием, или проявляют к нему полнейшее равнодушие. Кроме того, произведения этого молодого парня из рабочих никак не укладываются в обычную для буржуазной литературы тематику. Единственно Андрей Упит, работавший тогда в журнале «Домас», находит возможным опубликовать рассказ начинающего писателя. В то же время известный латышский писатель советует Вилису Лацису обратиться к прозе больших форм, так как, по его мнению, именно в романе лучше всего сумеют проявиться литературные способности молодого автора.
Это была первая личная встреча двух крупнейших латышских писателей. Спустя много лет Андрей Упит вспоминал, что Вилис Лацис был полон протеста против латышской буржуазной литературы того времени, против ограниченности националистически настроенных романтиков, сетовал по поводу неспособности или нежелания латышских писателей смело ставить социальные проблемы, которые глубоко взволновали бы широкие читательские массы. У молодого писателя было много готовых рукописей, которые привлекали горячим юношеским протестом против существующих условий жизни и страстными поисками пути к широким горизонтам. Это, подчеркивает Андрей Упит, был еще не осознавший себя реалист, питавший горячую любовь к «изуродованной личности человека», жаждавший освобождения человечества от оков капитализма.
Следуя совету Андрея Упита, Вилис Лацис пробует свои силы в жанре романа. Так родилась трилогия «Бескрылые птицы» — первое крупное произведение молодого писателя. В начале тридцатых годов она была опубликована в периодике и сразу же привлекла внимание читателей как своей сюжетной напряженностью, так и реалистически точным изображением жизни буржуазной Латвии.
Что же, собственно, представляла собой буржуазная Латвия? По своей конституции она была демократической республикой. Однако действительность являла иную картину. После того как в 1919 году Советская власть в Латвии была жестоко подавлена, государственную власть при поддержке империалистов стран Запада захватили латышские буржуазные националисты. Латвия стала таким же государством замаскированной диктатуры буржуазии, как и другие демократические государства в условиях капитализма. Как внутренняя, так и внешняя политика Латвии, которую определяли имущие классы, резко противоречила жизненным интересам трудящихся. Господствующая верхушка все свои усилия направляла на укрепление положения городской и сельской буржуазии, а это, конечно, осуществлялось за счет эксплуатации трудящихся масс.
Особенно ухудшилось материальное положение трудящихся Латвии в конце двадцатых и начале тридцатых годов, когда весь капиталистический мир был охвачен жестоким экономическим кризисом. Резко сократился объем промышленного производства, и, чтобы компенсировать сокращение своих доходов, буржуазия развернула беспощадное наступление на жизненные интересы трудящихся. Возросла стоимость жизни, усилилась эксплуатация, безработица стала хронической.
Безработица была для рабочих самым страшным проклятием. Характеризуя тяжелое положение безработных, Центральный Комитет Коммунистической партии Латвии в одном из своих воззваний в 1924 году писал: «Безработица — обычное явление. Летом она уменьшается за счет ухода многих на сельскохозяйственные работы. Но с наступлением зимы опять растут ряды безработных. Опять голод, смерть, отчаяние, самоубийства становятся уделом рабочих».
В 1925 году в Латвии было зарегистрировано около 10000 безработных, а в последующие годы их число удвоилось. В 1931 и 1932 годах безработица свела в могилу около полутора тысяч трудящихся Латвии, в основном в возрасте от 16 до 30 лет.
Бедствия, порожденные безработицей, ловко использовали капиталисты в целях усиления эксплуатации трудящихся. Люди были доведены до такого состояния, что соглашались за ничтожную плату выполнять самую тяжелую работу, чтобы хоть как-то просуществовать. Жадность и бесчеловечность предпринимателей не знала границ. Они наживались даже за счет безопасности труда. Интенсифицируя труд, предприниматели не повышали уровень техники, и ее примитивность была причиной очень многих тяжелых несчастных случаев. Даже сама буржуазия в издании «Латвийский статистический ежегодник», вышедшем в Риге в 1933 году, вынуждена была признать, что на каждую 1000 рабочих и служащих, занятых в промышленности, в 1931 году было 175, а в 1933 году — 296 несчастных случаев. К тому же вне поля зрения оставались рабочие, страдавшие туберкулезом — столь характерным для условий капитализма заболеванием, — этих больных буржуазная статистика даже не считала нужным регистрировать.
Рост стоимости жизни и снижение реальной заработной платы рабочих обостряли классовые противоречия и вызывали в массах недовольство существующим экономическим и политическим положением. Одной из наиболее распространенных форм протеста были экономические стачки, которые особенно широкий размах получили во второй половине двадцатых годов. Так, например, в 1928 году крупные забастовки организовали портовые рабочие Риги и Лиепаи, рижские обувщики и др. Этими забастовками официально руководили левые рабочие профсоюзы, а фактически — Коммунистическая партия Латвии, создавшая нелегальные коммунистические фракции во всех крупнейших профсоюзах. Сама Коммунистическая партия в это время была загнана в подполье — возможности легального существования она была лишена сразу же после прихода латышской националистической буржуазии к власти. Стачки нередко кончались поражением, так как органы буржуазной власти арестовывали руководителей забастовок, использовали штрейкбрехеров, посылали солдат работать вместо бастующих. Однако в ряде случаев трудящиеся добивались полной или частичной победы и тем самым хотя бы временного улучшения своего материального положения и условий работы.
Рост революционной активности трудящихся, в чем, несомненно, немалую роль сыграла организаторская и воспитательная работа в массах Коммунистической партии Латвии, так обеспокоил правительство буржуазной Латвии, что в 1928 году оно приняло решение о ликвидации левых профсоюзов. На эту меру пролетариат Латвии ответил широкой политической стачкой и демонстрацией, принудив буржуазию частично отступить и допустить основание отдельных новых профсоюзов. Но эта был только ловкий маневр буржуазии. Уже в 1931 году были закрыты и эти новые профсоюзы. В результате возможности трудящихся Латвии защищать свои экономические и политические интересы сократились до минимума.
Так на деле выглядели «свободы» в «демократической» Латвии. Однако буржуазная печать и литература старались замолчать или фальсифицировать реальное положение вещей. В своих произведениях идеологи буржуазии или уводили читателя в далекие, исторические экскурсы, к истокам «латышских мифов», живописуя героические деяния вождей древнелатышских племен, или изображали в идеализированно-слащавых красках представителей имущих классов как самых больших благодетелей своего народа. Авторы этих произведений замалчивали классовые противоречия, проповедовали «общность интересов» нации, а буржуазную Латвию представляли в романтизированном свете как идеальное воплощение интересов всего латышского народа.
Конечно, в Латвии были революционно и демократически настроенные писатели, самое видное место среди которых принадлежало Андрею Упиту. Они правдиво изображали многие стороны буржуазной действительности, разоблачали стяжательство и аморальность господствующей верхушки, ее политические и экономические спекуляции. Однако реалистическое острие этой литературы главным образом было направлено на разоблачение буржуазии и ее приспешников, жизнь рабочих нашла в ней лишь частичное отражение.
В таких сложных условиях вышла в свет трилогия Вилиса Лациса «Бескрылые птицы», в которой впервые в латышской литературе так правдиво и широко была изображена жизнь рабочих в «демократической» Латвии. Создавая свое произведение, писатель отталкивался от непосредственной действительности, которую наблюдал воочию, испытал на самом себе и которая болью отозвалась в его душе. Это было разоблачение и суровое осуждение «свободной» Латвии и всей капиталистической системы. Во втором романе трилогии «По морям» Вилис Лацис наглядно и убедительно показывает, что и в других капиталистических странах господствует такая же эксплуатация, бесправие и бедствия, как и в Латвии. Он опровергает распространенную в буржуазной Латвии легенду об Америке как о стране доллара и демократии, как о «золотом дне», где каждый, кто только пожелает, может разбогатеть. Это также было вызовом Вилиса Лациса буржуазной литературе его времени, в которой зарубежная жизнь изображалась в ореоле экзотической романтики. Вилис Лацис — первый в латышской литературе писатель, рассказавший горькую правду о жизни рабочих Америки и других зарубежных стран.
Раскрытые в трилогии противоречия между трудом и капиталом так глубоки, жестоки и трагичны, причем не только на родине писателя, но и во всем капиталистическом мире, что их существование как таковое следует квалифицировать как преступление против человечества. Эти противоречия подлежат уничтожению в самих основах, что невозможно сделать, не разрушив всю капиталистическую систему в целом.
Хотя в трилогии нет непосредственного призыва к революционной борьбе, в романе «По морям», в котором изображена жизнь зарубежных рабочих, мысль о необходимости борьбы звучит особенно сильно. Например, оппонируя тем, кто в безработице обвиняет машины, вытесняющие человека как лишнего и ненужного, Волдис Витол прямо говорит: «Надо уничтожать не машины и тех, кто их изобрел, а тех, кто эти машины присвоил как частную собственность… Надо сделать машину достоянием всего народа…»
Не будем забывать, что трилогия написана в условиях буржуазного реакционного режима, когда преследовалась всякая прогрессивная мысль, когда писатель, стремившийся развивать тематику революционной борьбы, был вынужден говорить вполголоса. Поэтому эпизоды, повествующие о приобщении Карла Лиепзара к классовой борьбе (в конце четвертой главы романа «Бескрылые птицы») и вступлении Волдиса Витола в ряды революционных борцов (в конце трилогии), Вилис Лацис смог внести в свое произведение только в советское время.
Не мог Вилис Лацис в полный голос говорить и о том, какой строй следует установить взамен капиталистического. Знал ли об этом сам писатель? Следует думать, что знал. Вилис Лацис уже с 1928 года выполнял задания нелегальной Коммунистической партии Латвии. В то же время он усердно занимался самообразованием, изучал марксистскую литературу. Большое впечатление на него произвели книга Ф. Энгельса «Анти-Дюринг» и первый том «Капитала» К. Маркса. Естественно, что интерес Вилиса Лациса привлекала также жизнь в Советской стране. И, очевидно, он многое знал о первом в мире социалистическом государстве. Поэтому в первой публикации второго романа трилогии «По морям» он подводит читателя к мысли о том, что на место капиталистического должен прийти советский строй. Устами своих героев — в беседе Волдиса Витола с Зоммером — Вилис Лацис прямо и ясно сказал, что человеческие условия жизни и работы для моряков созданы только на советских судах. Однако, добавляет писатель, капиталисты мира не последуют примеру государства, «которое начало с того, что разорило капиталистов». Значит, это должны сделать сами рабочие; каким образом — писатель оставляет решить читателям. Он подчеркивает, что такая жизнь не приходит сама собой, что ее нужно завоевать. В советское время, при редактировании трилогии, данный эпизод расширен и изменен, поэтому цитируем эти строки непосредственно по первой публикации, увидевшей свет в 1931 году: «От Зоммера Волдис услышал удивительные вещи о жизни на русских судах… Из всего слышанного, а также из того, что он увидел собственными глазами, побывав с Зоммером на пароходе, он понял, что русские моряки ушли далеко, далеко вперед, намного опередив своих иностранных коллег. Устройство их жизни, взаимоотношения и быт были на таком уровне, о каком могли лишь мечтать те, кто надеялся, что справедливость на земле восторжествует сама по себе, по благоволению небес».
Такой несомненной симпатией пронизано отношение Вилиса Лациса к Советскому Союзу в то время, когда латышские буржуазные националисты, прибегая к демагогии, злобно и крикливо клеветали на советский строй. Вилис Лацис нашел в себе смелость сказать правду о восточном соседе и выдвинуть советский строй как образец государственного устройства, к которому должны стремиться латышские трудящиеся.
Новым явлением был также главный герой трилогии Волдис Витол; с ним в латышскую литературу вошел полнокровный образ портового рабочего и моряка — сильного, честного человека труда, неустанно ищущего выхода из трясины капиталистического мира. Образами Волдиса Витола, а также Карла Лиепзара и Лаумы Гулбис Вилис Лацис полемизировал с буржуазными идеологами, утверждавшими, что в «демократической» Латвии каждый работающий может обеспечить себе человеческие условия существования, может стать хозяином жизни. В трилогии он показал, что без борьбы это неосуществимо, что вне сознательного, целеустремленного, боевого коллектива рабочий, как бы он ни был честен и трудолюбив, как птица без крыльев, не в состоянии подняться для полета в высокие дали. Без борьбы человек при капиталистическом строе обречен на гибель как физически, так и духовно — жернова капитализма мелют беспощадно и основательно. Драма семьи Гулбисов в этом отношении — самый яркий, но не единственный пример в трилогии. Трагедия Лаумы Гулбис — это судьба тысяч трудящихся капиталистических стран. И напрасно буржуазия старалась доказать, что рабочих девушек на улицу гонят развращенность и низменные страсти. На примере Лаумы Гулбис Вилис Лацис убедительно показал, что проституция — это порок, произрастающий на почве бедности, бедствий, безнадежности, это отчаянная попытка девушек-работниц сохранить хоть какую-то возможность существования, хотя и эта попытка терпит крушение.
Трилогия «Бескрылые птицы» создана на материале непосредственных наблюдений писателя, пережитого и перечувствованного, его собственного жизненного опыта, В первом варианте трилогии Волдис Витол пытается заниматься литературным трудом. Так же, как и сам автор, он посылает свои произведения в редакции и тщетно ждет их опубликования. В большой мере это отражает горькие переживания самого Вилиса Лациса; его герой проходит тот же путь отчаяния и сомнений, бросает писательство, чтобы через некоторое время вновь к нему вернуться. Позднее, готовя трилогию к отдельному изданию, Вилис Лацис отказался от эпизодов, в которых речь шла о литературной деятельности Волдиса Витола; автор считал, что это специальная тема, которую следовало или развернуть шире, или совсем отбросить, и он сделал последнее. Однако автобиографические моменты в образе Волдиса Витола сохранились и без этого.
В статье «Немного о моей работе» Вилис Лацис говорит: «…свой биографический материал я разбрасывал направо и налево во многих своих произведениях! Автобиографический материал можно найти в книгах «Бескрылые птицы», «Сын рыбака», «Семья Зитаров», «Буря» и в других моих произведениях, но ни в одном из них нет чисто автобиографического персонажа».
Следовательно, отождествлять образ Волдиса Витола с самим писателем, как нередко делают читатели, неверно. Все герои произведений Вилиса Лациса — это обобщенные литературные образы, в которых воплощены типичные черты, характерные для многих лиц. В основе этих образов лежит жизненная правда, так как «действительность, конкретные наблюдения, — отмечает Вилис Лацис, — это исходная точка, старт, откуда писатель отправляет в путь своих героев». Но этот конкретный жизненный материал литературно обработан, преломлен через призму художественного восприятия писателя.
Герои Лациса — представители определенной исторической эпохи и определенной социальной среды. Вилис Лацис считает, что «первая и главная задача писателя — создать правдивую картину той эпохи, свидетелем и участником которой является он сам», так как, «правильно, исторически правдиво и глубоко изображая свою эпоху и жизнь людей, писатель в то же время помогает ее создавать, влияет на нее, движет ее вперед».
Эти строки написаны в советское время, однако такой взгляд на труд писателя был присущ Вилису Лацису еще в начале его творческого пути. Об этом со всей очевидностью свидетельствует также трилогия «Бескрылые птицы», которая не только реалистически отображает действительность, но и заставляет думать о ее преобразовании, о борьбе против старого, капиталистического мира.
Трилогия имела большое значение для роста художественного мастерства писателя. Андрей Упит был прав, указав, что творческие возможности Вилиса Лациса наиболее полно проявятся в прозе больших форм. Как известно, талант Вилиса Лациса наивысшего расцвета достиг в написанных в годы Советской Латвии эпопеях. Но уже в «Бескрылых птицах» проявляется еще по-настоящему не осознанное и все же несомненное тяготение литературного таланта Вилиса Лациса к тем приемам художественной выразительности, которые в дальнейшем наиболее полное выражение получили в созданных им широких эпических полотнах.
Одна из главных характерных черт мастерства Вилиса Лациса, наметившаяся уже в «Бескрылых птицах», — умение через судьбы своих героев вскрыть существеннейшие социальные противоречия изображаемой эпохи, те противоречия, которые определяют направление развития общественной жизни. В трилогии это в первую очередь противоречия между трудом и капиталом.
На переднем плане трилогии — образы молодых людей из рабочей среды. Это Волдис Витол, Карл Лиепзар и Лаума Гулбис, стоящие лицом к лицу с действительностью своего времени. Но, столкнувшись с трудностями жизни, каждый из них идет своим индивидуальным путем.
Писатель показывает, что рабочий класс в условиях капитализма отнюдь не является монолитным. Если есть юноши, которых сломили тяготы жизни, то есть и такие, которые настойчиво ищут и находят выход из трясины капиталистической жизни. Есть птицы с крыльями и птицы без крыльев. В этом-то и проявилось умение молодого писателя типизировать, умение показать отдельных индивидуумов как составную часть народной массы, как представителей определенных социальных группировок со всеми присущими им классовыми и психологическими чертами.
В «Бескрылых птицах» изображены, конечно, не все социальные группировки общества. Такой широкий показ картины общественной жизни, с которым мы позднее встречаемся в эпопеях «Буря» и «К новому берегу», не входил в задачи трилогии, да и не был в то время еще по плечу Вилису Лацису. И все же типичные черты тех или иных социальных групп присущи не только уже упомянутым образам молодых рабочих, но и многим другим персонажам трилогии.
Так, очень характерен тип физически измученной и духовно изуродованной труженицы — старой Гулбене, матери Лаумы, которую тяжелый труд прачки и постоянные лишения превратили в отупевшее, бесчувственное существо. Столь же черств и бесчувствен к страданиям других людей поэт Пурвмикелис, только этот представитель буржуазной интеллигенции умеет ловко скрывать свое настоящее лицо под характерной для буржуазной аристократии маской лицемерия и притворства, свои низменные поступки маскировать красивыми словами об идеалах человека. Мать Лаумы и Пурвмикелис — представители двух социально противоположных группировок, но как мастерски Вилис Лацис сумел обрисовать индивидуальное лицо каждого и вместе с тем показать, что оба — порождение капиталистического строя!
Самобытность Вилиса Лациса как писателя наиболее ярко проявилась в обрисовке и типизации образов положительных героев. Еще с первых шагов творчества Вилис Лацис всегда пытался свои общественные идеалы воплотить в каком-нибудь положительном герое. Обычно это выносливый физически и кристально чистый душевно правдоискатель или борец, воплощающий в себе силу и мудрость трудового народа, выражающий его лучшие стремления, мечты и чаяния. И всегда — это человек труда, и показан он в процессе труда.
Так, например, Волдиса Витола мы видим то в порту на погрузке угля и других товаров, то на лесоразработках, то кочегаром на судне у пылающих топок, И именно в. процессе этого труда и в связи с ним в Волдисе Витоле рождаются ненависть, отчаяние, упорство, выдержка и, наконец, сознание необходимости переустройства жизни. Писатель использует богатую гамму красок, чтобы всесторонне раскрыть внутренний мир своего героя, показать, как подневольный, рабский труд воздействует на формирование сознания человека.
В трилогии «Бескрылые птицы» намечается такая характерная для последующего творчества Вилиса Лациса черта, как публицистичность. О том, оправданны ли публицистические отступления в беллетристике, в свое время много спорили. Вилис Лацис и теоретически, и практически защищает право писателя публицистическими вставками вторгаться в повествование. Более того, он считает, что иногда даже полезно, чтобы писатель с научной точностью охарактеризовал общественные явления, конкретные исторические условия или высказал свое отношение к тем или иным философским проблемам.
В трилогии «Бескрылые птицы» таких публицистических отступлений довольно много. Они невелики по объему — обычно это несколько строк или абзацев, метко характеризующих общественные явления соответствующей эпохи.
Так, например, в романе «Пятиэтажный город» Вилис Лацис говорит о стачке портовых рабочих, об основании новых профсоюзов, в романе «По морям» — о спекуляциях рижских пароходных компаний старыми, отслужившими свой срок судами, о стачке портовых рабочих в Бордо, о социальных контрастах в зарубежных городах, в романе «Бескрылые птицы» — о благотворительной деятельности дам, в которой проявилось стремление господствующих классов буржуазной Латвии грошовыми подачками утвердить свой «гуманизм».
Эти стороны действительности, конечно, говорили не в пользу существующего строя. Поэтому, когда спустя несколько лет после опубликования в периодике романы трилогии вышли отдельными книгами, цензура буржуазной Латвии все упомянутые эпизоды вычеркнула. В Латвии к этому времени установилась фашистская диктатура, и открыто говорить о классовых противоречиях было уже невозможно. Восстановить вычеркнутые цензурой места и более широко их развернуть Вилис Лацис смог только в годы Советской власти, когда трилогия вышла в новой, расширенной редакции на латышском и русском языках. В этой редакции мы и представляем ее сегодняшнему читателю.
От момента написания «Бескрылых птиц» нас отделяет несколько десятилетий. В жизни латышского народа за эти годы произошли большие исторические перемены. Кануло в вечность господство капиталистов. Латвия как равноправный член вошла в состав Союза Советских Социалистических Республик. Однако трилогия В. Лациса звучит современно и сегодня, ибо капиталистический строй с его уродствами и порождаемыми им трагическими ситуациями все еще продолжает оставаться реальностью на нашей планете. Советскому читателю трилогия В. Лациса напоминает о том, какого огромного напряжения сил — духовных и физических — потребовала борьба латышского народа, завершившаяся ликвидацией эксплуататорского строя.
Б. Гудрике
Канд. филол. наук
Предисловие автора к первому русскому изданию
Роман «Бескрылые птицы» написан в 1931–1933 [1] годах, в виде трилогии, состоящей из трех частей: «Пятиэтажный город», «По морям» и «Бескрылые птицы». Это были годы жестокого экономического кризиса в капиталистическом мире (в том числе и в буржуазной Латвии), годы свирепого наступления все более наглевшей националистической буржуазии на элементарные права и жизненный уровень рабочего класса, годы беспросветной безработицы и подготовки фашистского переворота, который произошел в Латвии в мае 1934 года.
По указке западноевропейского капитала, держа курс на фашистское государство, «образцы» которого уже были в Италии и Германии, латвийская буржуазия с каждым днем все больше наступала на такие элементарные гражданские права, как свобода печати, собраний, право объединения в профсоюзы. Это наступление началось еще до экономического кризиса. В 1927 году охранка разгромила профсоюз рабочих портового транспорта — самый боевой и революционный профсоюз Латвии.
Гонениям подвергались и писатели, осмеливавшиеся в своих произведениях объективно изображать картину мрачной действительности, — насколько это вообще было возможно в условиях буржуазной цензуры. В мае 1931 года был привлечен к судебной ответственности писатель Индрик Леманис, нарисовавший в одном из своих рассказов правдивую картину нравов, господствовавших в кавалерийском полку латвийской армии. Несколькими днями позже — сразу после опубликования в газете первой главы романа «Бескрылые птицы» — к следствию был привлечен автор этих строк, сатирически изобразивший прощание уволенных в запас солдат со своим бывшим начальством. Дело дошло до обсуждения этих случаев в сейме, и только благодаря энергичным действиям рабоче-крестьянской (коммунистической) фракции и некоторых прогрессивных депутатов, а главным образом из-за опасения буржуазных кругов, что дело может принять политически невыгодный для них оборот, следствие было прекращено.
С большим трудом удалось довести до конца печатание трилогии в газете. Мешала цензура. Этим в большой мере обусловливалась и композиция «Бескрылых птиц». Несколькими годами позже, когда трилогия вышла в свет отдельными книгами, она была чудовищно искалечена множеством купюр. Только в 1949 году, выпуская новое издание «Бескрылых птиц», автор восстановил первоначальный текст, стилистически доработал его и ввел несколько новых эпизодов (преимущественно, в конце романа), сняв некоторые места, явно грешившие натурализмом.
Автор хотел в своем раннем произведении показать тщетность усилий «бескрылых птиц» — беспомощность одиночек в борьбе за свое место «под солнцем», за свои человеческие права и за осуществление своих мелких индивидуалистических мечтаний. Одни из них гибнут, так и не найдя правильного пути, другим удается в конце концов, пройдя суровую жизненную школу, встать на правильный путь борьбы, найти коллектив, обрести крылья, стать сознательными революционными борцами, — в тот самый час они перестают быть беспомощными «бескрылыми птицами» и становятся частицей того мощного, неустрашимого и сознательного передового отряда рабочего класса, мужественная борьба которого увенчалась полной победой и привела латышский народ к созданию советской, социалистической Латвии.
Отображение героического полета этих орлов — борцов за народное счастье — не входит в рамки этой книги. Это большая благородная тема, достойная многих книг наших писателей. Немало таких книг у нас уже есть и много еще будет написано.
В. Лацис
10 ноября 1953 г.