Каждый выход в люди – представление, мини‑шоу, причем конкуренция на роль примы еще выше, чем вступительный экзамен во ВГИК.
Маша Царева. Московский бестиарий
Ночь прекрасна, и в ее темной красе мы можем надеяться найти покой и благородство. К сожалению, многие люди без причины боятся тьмы.
Джордж Мартин. Грезы Февра
Два дня я просидела дома, чувствуя слабость, как после гриппа. Голова была пустой, словно ее хорошенько пропылесосили, избавив от лишних мыслей и ненужных терзаний. Сашка звонила справиться о моем самочувствии. Вроде бы мне стало плохо и я отпросилась с работы с середины дня… Еще бы не станет тут плохо! Как вспомню этих скелетов в сигаретной дымке и «Горлумов», поработивших наших программистов (а девки еще удивляются, почему им компьютер милее живой женщины!), так дурно становится. Странно, но я совершенно не помнила, что наврала Однорогу, чтобы меня отпустили, как возвращалась домой и что делала вечером. Видимо, стресс из‑за галлюцинаций был чересчур велик. К счастью, дома мне домовые не мерещились, призраки прежних владельцев не подвывали в чулане, зловеще гремя кандалами, и я смогла всласть насладиться тишиной и спокойствием. Приятно, что даже жажда кровушки меня не мучила, и я вполне сносно обходилась вишневым соком, убрав талоны на донорскую кровь подальше с глаз и успокаивая себя тем, что стану первой вампиршей, которая найдет способ обходиться без непременного крововливания.
К вечеру субботы, на которую был назначен мой первый выход в свет, все признаки болезни исчезли без следа, и я собиралась на вечеринку с отличным самочувствием и в приподнятом настроении. Выбирая наряд, я последовала совету Светланы и выудила из шкафа свое лучшее вечернее платье. У платья сегодня тоже был дебют, потому что, купив его полгода назад, я ни разу не нашла повода его надеть. Все надеялась, что погуляю в нем на чьей‑нибудь свадьбе или на элитной вечеринке, но приятельницы замуж не спешили, а работа риелтора не предполагала приглашений на звездные рауты и презентации. И вот наконец настал мой час! Мурлыкая от удовольствия, я нырнула в прохладный лавандовый шелк, гадая, чем вампирская тусовка отличается от обычной. Отсутствие подходящего к платью пальто заставило меня изрядно поломать голову. Единственное соответствующее погодным условиям пальтишко безнадежно устарело с началом нового сезона и появиться в нем на суд стильной публики было никак невозможно. Чтобы меня встречали по вышедшему из моды пальто? Никогда в жизни! Пожертвовав благоразумием, я выудила из гардероба легкий кремовый френч, купленный для прогулок июльским вечером. Ну не заледенею же я, в самом деле! Мне всего‑то от машины до порога дойти.
Спустя час я выпорхнула из такси у дверей клуба «Аперитив» и сразу же попала в лужу. Замшевой туфелькой. Тут и начались разочарования.
Мое платье и туфельки были достойны красной ковровой дорожки «Оскара», а пришлось топать по мокрому асфальту, и единственным свидетелем моего торжественного прибытия был невозмутимый шкафоподобный секьюрити, стоящий у входа. Интересно, он тоже вампир? Или парень даже не подозревает о том, что происходит в стенах клуба с говорящим названием «Аперитив»?
К моему бескрайнему удивлению, охранник и не подумал распахнуть передо мной дверь, а, напротив, перегородил вход.
– Ваше приглашение, – вежливо, но бесстрастно произнес он. Так, словно был не мужчиной, а роботом‑дворецким.
С видом оскорбленной принцессы я подняла крошечную вечернюю сумочку и щелкнула замочком. Да, найти приглашение в набитой под завязку сумочке будет непросто.
– Держите! – Я с мстительной улыбочкой вывалила в руки охраннику пудреницу, мобильный телефон, пачку бумажных платочков, помаду, флакон туалетной воды, расческу… Наверняка пригласительный упал на самое дно.
Когда в лапы секьюрити перекочевали ключи и прокладка, я нахмурила брови. Ни пригласительного, ни виповской вампирской карточки в сумочке не было. Точно! Я же оставила их дома, в прихожей, решив положить в сумочку в последний момент, чтобы потом долго не искать на дне.
– Кажется, я их забыла, – сконфуженно выпалила я, отбирая у охранника флакончик и прочие мелочи и запихивая их обратно – непростая задача!
– Сожалею, но я не могу вас пропустить, – невозмутимо ответил секьюрити.
– Ну не будьте букой! – Я пустила в ход свою фирменную улыбку, и на щеках расцвели ямочки.
Шкаф даже глазом не моргнул, только повторил равнодушно:
– Таковы инструкции.
Я зябко поежилась, запахивая на груди френч, и беспомощно огляделась по сторонам. Дворик перед клубом словно вымер – и не было ни одного человека, способного провести меня внутрь. Да и кто бы это сделал? К вампирам просто так не попадешь – бдительный охранник тому подтверждение. А из тусовки я знакома только с Жаном и Светланой. Вряд ли француз уже оправился от встречи со мной и специально прилетел из Парижа, чтобы быть свидетелем моего первого выхода в свет. А Светлана – вдруг она уже внутри? Как назло, я еще и визитку с ее телефоном оставила в прихожей, не потрудившись занести номер в память мобильного.
– Черт! – не сдержавшись, выругалась я.
– «Гуччи»? – раздался за спиной знакомый мелодичный голос, и тут же рядом со мной возникла богиня из телевизора – Инесса Раевская собственной персоной.
Когда прошло первое изумление, я с облегчением отметила, что не прогадала с нарядом. Если до последнего момента я сомневалась, что вечернее платье с декольте и открытой спиной – правильный выбор, то наряд Раевской, изысканное изумрудное платье в пол, линии которого не скрывал небрежно накинутый на плечи облегченный норковый полушубок, и блеск бриллиантов в вырезе бескрайнего декольте, убедил меня в обратном. Инесса безошибочно определила марку моих туфель, и я благодарно ей улыбнулась – в кои‑то веки встретишь настоящего знатока стиля.
– Прошлая коллекция, – критически добавила светская львица, – но очень, очень мило. Я тоже о таких мечтала, но, к сожалению, не нашлось моего размера. А ты, наверное, та самая Жанна? – Инесса наконец‑то оторвала взгляд от моих туфель и подняла на меня жемчужно‑серые колдовские очи, красиво подведенные дымчатыми тенями.
– Вы меня знаете? – растерялась я.
– Лапочка, о твоем триумфальном нападении на Жана тусовка судачит уже третьи сутки, – рассмеялась Раевская. – Прежде чем сбежать в Париж, он страстно ругал бешеную брюнетку, чуть не прибившую его на месте за испорченное модное пальто. В свете такой характеристики незнакомой особой в «Гуччи» и в… «Ланвин», если не ошибаюсь? – Она оценивающим взглядом окинула мое платье. – Так вот, этой особой, к тому же забывшей пригласительный, можешь быть только ты.
Инесса только глянула на охранника, и он молча отступил в тень. А законодательница моды, по‑свойски взяв меня под локоть, ввела меня в царство вампиров.
Светлана была уже здесь и кинулась нам навстречу. На этот раз на ней было маленькое черное платье в лучших традициях Коко Шанель. Однако с первого взгляда было заметно, что Лана чувствует себя в нем крайне неудобно и с удовольствием сменила бы его на привычные джинсы и майку, а изящные черные лодочки – на растоптанные кроссовки.
– Наконец‑то, Жанна! Все наши уже почти собрались. Здравствуй, Инесса!
– Доброй ночи, – царственно кивнула Раевская, сбрасывая полушубок в руки гардеробщика.
– Пойдемте скорей в зал, – засуетилась Светлана, ведя нас по коридору на шум оживленных голосов и женского смеха.
Я поспешно избавилась от френча, взволнованно стиснула сумочку и одернула платье.
– Не волнуйся, лапуля, – подмигнула мне Инесса. – Ты выглядишь, как звезда! Я даже благодарна Жану за то, что он столкнулся с тобой в той подворотне. Ты – настоящее украшение нашей компании.
Мне показалось, что Лана, шедшая рядом, вспыхнула. То ли от слов Инессы, то ли от важности момента ее голос сорвался в тот миг, когда мы вошли в зал:
– Встре…чайте нашу новую подругу – Жанну! – выкрикнула Света, и зал потонул в аплодисментах.
Нарядные девушки и мужчины поднялись с мест за длинным столом, приветствуя меня. «И это все вампиры?» – мысленно ахнула я. Да их здесь не меньше сотни! Я обвела контрольным взглядом толпу. Ба! Знакомые все бюсты!
Модель, фотографии которой были в модной рубрике «Космо» месяц назад. Малоизвестная американская актриса, снявшаяся в нескольких молодежных комедиях и уже несколько лет как пропавшая из виду. Молодящаяся оперная дива, с недавних пор променявшая театральные подмостки на эстрадные площадки. Ведущий того самого ток‑шоу, на котором я видела Инессу…
Бросились в глаза и обладатели экзотической внешности: ослепительно‑красивая мулатка в кремовом платье; индиец, похожий на Киану Ривза в фильме «Маленький Будда»; знойная турчанка в слепящем глаза золотом наряде с пайетками; восхитительная азиатка в красном шелковом платье – похоже, японка. Еще черноглазый латиноамериканец, смуглый араб, улыбчивый грек…
Лана поманила меня за собой, и я двинулась мимо вампиров к свободному месту в центре стола, с ужасом заметив, что большинство бокалов наполнены темной рубиновой жидкостью. Пока мы шли, аплодисменты не смолкали, но стоило мне опуститься на стул, на который указала Светлана, как в зале повисла тишина. Настороженная и такая глубокая, что, казалось, ею можно обернуться, как пледом. Именно это мне сейчас и хотелось сделать больше всего на свете. Находиться под обстрелом изучающих глаз было крайне неуютно, к тому же мне вдруг сделалось так холодно, словно я очутилась в средневековом склепе. Да еще и вокруг лица знаменитостей, которые считаются давно погибшими! Только соседство Светы, которая села справа от меня, придавало немного уверенности и спасло от позорного бегства, к которому взывало все мое существо. Слева от меня очутился мужчина лет тридцати, который улыбнулся мне такой широкой улыбкой, словно мы были закадычными друзьями‑одноклассниками, все десять лет учебы просидевшими за одной партой, и вот теперь мы встретились после долгой разлуки.
– Владислав, – представился он и по‑старомодному прильнул губами к моей руке.
Я сдержанно улыбнулась в ответ и с интересом отметила сходство незнакомца с Арамисом в исполнении Игоря Старыгина. Те же светлые волосы до подбородка, делавшие мужчину похожим на героя рыцарского романа, тот же ласковый взгляд серых глаз. Только ультрамодный пиджак и белая рубашка с серыми символами @ выдавали в нем современника. На столе рядом с ним стоял бокал с янтарным содержимым. Похоже, мой сосед – вегетарианец, с облегчением подумала я, бросив взгляды на алеющие бокалы других вампиров и вскользь рассмотрев соседей по столу.
Прямо напротив лучился сексапильными флюидами холеный красавец‑брюнет, при взгляде на стрижку и костюм которого Андрей Малахов испытал бы жгучий комплекс неполноценности. Его лицо показалось мне знакомым, но я никак не могла вспомнить, где могла его видеть. Скорее всего в какой‑то рекламе мужского парфюма.
Рядом с красавцем расположилась такая же совершенная блондинка – воплощение Барби, с каскадом перламутровых локонов до пояса и сапфировыми очами в обрамлении длиннющих угольно‑черных ресниц. Но это было не самым возмутительным! Блондинка была упакована в платье от Эскада, о котором я грезила последние две недели. И вот сейчас, когда у меня на руках уже есть нужная сумма денег, моя мечта оказывается нахально приватизированной крашеной лахудрой. Не могу же я теперь купить второе такое же!
Красавец представился Аристархом и с насмешливым видом продолжил изучать меня. Блондинка назвалась Нэнси и подчеркнула, что она невеста Аристарха, изрядно развеселив последнего. К счастью для глупышки, она не видела, какую рожу скорчил ее так называемый жених…
Я меж тем чувствовала себя страшно неудобно. Удивительно: еще несколько дней назад я бы любимые туфельки отдала, лишь бы очутиться на закрытой вечеринке вампиров, а сейчас мне больше всего хотелось оказаться подальше отсюда. Желательно на песчаном пляже в районе Сейшел…
– Хотите поговорить об этом? – жадно поинтересовался Арамис, глядя на меня во все глаза. – Не стоит смущаться, все новички проходят период адаптации и испытывают определенные сложности.
– Влад, опять ты за свое! Уймись хоть сегодня, ты не на приеме! – с улыбкой осадила его Светлана и пояснила для меня: – Владислав – наш главный мозгоправ.
– Я предпочитаю термин психоаналитик, – поправил Арамис и обратился ко мне: – Будут проблемы – обращайтесь.
– Я похожа на девушку, которой необходим психиатр? – съязвила я.
– Вы похожи на девушку, которой нужен друг, – участливо улыбнулся Владислав.
– Спасибо, у меня уже есть… Лана, – нашлась я.
Светлана польщенно улыбнулась и с видом превосходства посмотрела на психолога. Ну что за детский сад? И это – вампиры?
– Итак, дамы и господа! Позвольте торжественную часть нашего собрания считать открытой! – донесся до меня звучный мужской голос, и я с благодарностью подняла глаза на его обладателя – приятного парнишку лет двадцати двух с белозубой улыбкой и короткими светло‑русыми кудряшками, который взобрался на подиум у стены и теперь вешал в микрофон: – Добрый вечер, друзья! Сегодня – особенный вечер, один из тех редких вечеров, когда мы принимаем в свои ряды новых членов нашей большой и дружной семьи. Как правило, такое мероприятие предваряет другое важнейшее событие – представление кандидата, Совет старейшин и всеобщее голосование, по результатам которых и принимается решение о вступлении в наш тесный круг. Но сегодня у нас особенный сценарий! Такого не было еще ни разу с момента принятия наших правил… – Кудрявый выдержал эффектную паузу. – Героиня сегодняшнего вечера стала вампиром вопреки правилам, вопреки нашим голосам и вопреки собственному желанию. Дамы и господа, поприветствуем нашу бесстрашную Жанну – вампиршу поневоле.
Ведущий зааплодировал, зал подхватил. На меня воззрились десятки любопытных взглядов, и я физически ощутила, как меня ощупывают, поглаживают, притягивают, отталкивают, ласкают, рассматривают, как диковинный микроб под микроскопом, и пытаются проникнуть в самую душу. Сейчас я для них – занятный зверек, который умудрился пробиться в закрытый клуб в обход системы клубных карт и бдительной охраны.
– Итак, – кашлянул ведущий, требуя внимания, – хотите вы того или нет, а Жанна уже стала одной из нас.
– Ура! – гаркнул какой‑то громкоголосый рыжий молодец.
– Аминь, – блаженным тоном отозвался голубоглазый блондин в полупрозрачной белой рубашке, сидящий поодаль.
– Поздравления оставим на потом, – оборвал их ведущий. – А пока познакомимся с досье на нашу героиню. Итак, дамы и господа! Прошу любить и жаловать – Жанна Бессонова. – В его голосе появились торжественные интонации диктора ТВ, сообщающего в прямом эфире страшную государственную тайну. – Любимая муза Люка Бессона, которой создатель «Леона» и «Такси» обязан своим творческим псевдонимом. Прямая наследница Жанны д'Арк, помимо имени унаследовавшая от своей знаменитой прабабки бесстрашие, силу воли и отвагу. Последовательница моды, по вероисповеданию лейбломанка, по призванию – модный обозреватель, по недоразумению – риелтор в агентстве недвижимости. Любимое занятие: шопинг. Любимая подруга: кредитная карта. Настольные книги: «Вог» и «Космополитен». Благодаря им Жанна в совершенстве владеет приемами стрельбы глазками, знает назубок десять правил настоящей женщины и пятнадцать верных способов соблазнить мужчину…
– Покажи их мне, бэби! – с акцентом вскричал горячий турецкий парень, но взгляд Инессы быстро оборвал его дурацкий смех.
– Также наша Жанна сможет с сотни метров отличить «Версачи» от Версаля, «Гуччи» от Гауди, а «Тиффани» от Тимати, – на одном дыхании продолжил кудрявый. – Страдает аллергией на подделки: при виде фейка начинает чихать, кашлять и плеваться. Предыдущая реинкарнация: Одри Хепберн. Сестра по разуму: Пэрис Хилтон. Любимый город: Милан. Любимый телевизионный канал: Fashion‑TV. Любимый художник: Пако Рабанн. Любимый фильм: «Дьявол носит „Прада“. Любимый напиток: „Пина колада“.
Удивительно, но, несмотря на то что половина из сказанного была шутливым бредом, остальная половина оказалась сущей правдой. Интересно, у меня на лбу написано, что я читаю «Вог», в свободное время шатаюсь по магазинам и мечтаю побывать в столице мод – Милане?
– Ну вот, теперь вы знаете все об этой прелестной девушке, – выпалил кудрявый красавчик. – Но, уверен, теперь вы еще больше сгораете от любопытства и хотите узнать, каким образом ей удалось отбиться от острых клыков нашего друга Жана. Попросим ее рассказать об этом?
– Просим, просим! – разноголосо, с множеством акцентов проскандировал зал.
– Идите же сюда, Жанночка! – размахивая микрофоном, поманил ведущий, а Лана ткнула меня в локоть, давая понять, что отсидеться не удастся.
Чувствуя себя полной дурой на тонких шпильках, я процокала по залу и взгромоздилась на импровизированный пьедестал.
– Итак, прошу тишины!!! В эфире ток‑шоу «Пусть говорят», и у нас в студии девушка, которая подверглась нападению вампира!!! Жанна, мы просто потрясены!!! Расскажите же нам, как все произошло!!! – Копируя манеру Андрея Малахова и нервно выкрикивая реплики, кудрявый подскочил ко мне и сунул под нос микрофон.
Я невольно поморщилась от крика, перевела взгляд с микрофона на бесцеремонного паяца, собираясь высказать все, что я думаю о нем и об этом фарсе, но обидные слова застыли у меня на губах. На меня смотрели мудрые глаза мужчины, уставшего играть роль клоуна, но вынужденного это делать. «Да, я знаю, что смешон и нелеп, – говорили они. – Но это моя работа – развлекать публику. Они требуют зрелищ и веселья, и я им их обеспечиваю. Подыграй мне. Ну пожалуйста!» «Сколько же на самом деле лет этому парнишке? – подумала я. – „Сорок, пятьдесят, восемьдесят?“
Пауза затянулась, и кудрявый поторопил меня, напустив в голос сочувствия, а во взгляд – обаяния Кота в сапогах из «Шрека»:
– Ну же, Жанна, мы все во внимании.
– Я возвращалась домой с работы, – возбужденно зачастила я, подыгрывая ему. – А тут – он! Зубы – во! Клыки – во! Когти – во! Ну я сразу поняла, кто он. Всю жизнь вампира мечтала встретить и бессмертной стать, а тут такое счастье привалило!
Ведущий от удивления поперхнулся заготовленным вопросом, а я продолжила:
– Пальтишко расстегнула, шарфик с шеи сняла, приготовилась, жду…
– Да что вы говорите!!! – Кудрявый овладел собой и теперь таращился на меня с восхищением. Похоже, моя корректива сценария пришлась ему по вкусу. – И что он сделал?!! Набросился на вас?!!
– Какое там! – с возмущением воскликнула я. – Он как давай выспрашивать: что ела на завтрак, что на обед, не было ли в еде концентратов. Просто сдвинутый какой‑то! Изучал состав моей крови, как содержание пакетика с чипсами на полке супермаркета!
В зале раздались одобрительные смешки. Похоже, мое определение попало в точку и о взыскательности Жана все были осведомлены.
– И что же вы?!! – сгорая от нетерпения, поторопил меня ведущий.
– А что я? Знаете, как хотелось вампиром стать и быть вечно молодой и красивой? Чтоб никаких пластических операций, алопеции, климакса и болезни Альцгеймера! Чтоб никаких увлечений уринотерапией и пиявками в тщетных попытках вернуть здоровье! – Я взглянула в глаза кудрявому и поняла, что ему с трудом удается не расхохотаться. И все‑таки он мальчишка. Какие восемьдесят лет? Ему и тридцати‑то нет! – Пришлось поклясться, что веду здоровый образ жизни круглосуточно, даже во сне занимаюсь йогой и кушаю спаржу, – продолжила я. – И вообще признаю только правильное питание и весь день до нашей встречи питалась исключительно диетическими хлебцами и сельдереем.
– Это его подкупило? – с жаром поинтересовался ведущий.
– Увы, да, – горестно вздохнула я. – Только этот упырь, будь он неладен, в шею меня кусать побрезговал, а как присосался к запястью – весь подол пальто кровью залил. Тут уж я озверела и отмолотила его как следует.
– Есть женщины в московских подворотнях! – восхищенно вскричал кудрявый.
– Да здравствует Жанна, победительница Жана! – подхватил знаменитый теннисист. Видимо, с французом у него были давние счеты.
– Предлагаю поднять первый тост за восхитительную жемчужину, пополнившую наши ряды! – выкрикнул ведущий. – За прекрасную Жанну!
Публика одобряюще захлопала, заулюлюкала и подняла бокалы в мою честь. А я, чувствуя себя персонажем театра абсурда, с позволения ведущего вернулась на свое место.
– Жанночка, – проницательно наклонился ко мне Владислав, – надеюсь, вы не обиделись на нас? Никто не хотел выставлять вас на посмешище, просто мы так развлекаемся. Вы молодец, что подыграли Глебу. Ваше боевое крещение надо отметить!
Блондинка скривилась, словно махом осушила ведро лимонного сока, и сплела длинные пальцы с узорным маникюром на ножке своего винного фужера.
– За Жанну! За Жанну! – эхом подхватили присутствовавшие, не сводя с меня любопытных глаз.
Аристарх с лукавой улыбкой наклонил черную бутыль и плеснул ее содержимое в мой бокал. Я с испугом взглянула на напиток, ожидая увидеть, как переливается через край густая пенящаяся кровь, но в фужере всего‑навсего золотилось шампанское.
– Или девушка предпочитает вино? – насмешливо спросил он, наблюдая за моей реакцией, и кивнул на бокалы других вампиров. – Красное сухое или полусладкое? Извините, но кровяного не держим.
– Аристарх! – укорила его Лана.
Я вспыхнула, пытаясь найти достойный ответ, и только звон бокалов прервал затянувшуюся паузу. Ко мне протягивали фужеры; словно во сне, я касалась их с легким звоном своим бокалом, отвечала на улыбки, салютовала в ответ тем, кто сидел поодаль. А потом залпом осушила шампанское и впустила в свой желудок стайку пузырьков, от которых сразу сделалось легко и весело.
– Хорошо пошел виноград, который удобряют кровью девственниц? – с невозмутимым видом поинтересовался Аристарх.
Внутри меня взметнулась волна тошноты, но я нашла в себе силы непринужденно ответить:
– Я вижу, вы хорошо осведомлены о процессе производства. Сами участвовали? Удобряли? Проверяли девиц?
В глазах Аристарха зажегся огонек интереса.
– Один – один, – удовлетворенно заметил он. – Кажется, Жан не ошибся с выбором.
Совершенная блонда, заметив это, нервно заерзала и наградила меня убийственным взором. Похоже, одну смертельную врагиню я себе сегодня уже нажила. Но не будем останавливаться на достигнутом!
– А скажите как вампир со стажем, – с придыханием произнесла я, – чья кровь слаще, блондинок или брюнеток? Правду говорят, что у блондинок кровь как вода, а у брюнеток терпкая и пьянящая, как хорошее вино?
Пальцы блондинки вцепились в ножку фужера так, словно душили змею.
– Смотря у какой брюнетки, – насмешливо ответил Аристарх. – У некоторых, вполне вероятно, по жилам течет неразбавленный яд.
– Уже приходилось обжигаться? И теперь предпочитаете газировку? – с вызовом спросила я, входя в азарт. Он хочет интервью с вампиром? Он его получит!
Светлана с интересом прислушивалась к нашей перепалке, но не вмешивалась.
Блондинка нервно опрокинула в себя остатки вина и демонстративно придвинула пустой фужер к своему кавалеру, призывая его переключить внимание и поухаживать за ней наконец. Но Аристарх этого и не заметил, будучи увлеченным словесным поединком со мной.
– А теперь – следующий тост! – провозгласил кудрявый заводила, вскакивая с места. – Давайте выпьем за Жана, который преподнес нашему обществу такой прелестный подарок!
Блондинка настойчиво затеребила Аристарха за локоть, принуждая наполнить ее бокал.
– Я не буду пить за труса, который сбежал, испугавшись своего поступка, – звонко возразила я, поднявшись.
Глеб растерялся. На его челе большими буквами было написано недоумение: за кого же тогда пить?
– Предлагаю почтить память моего пальто, которое погибло в той схватке, защищая честь своей хозяйки! – дерзко провозгласила я. – Оно этого достойно больше.
– За пальто? – растерянно моргнул Глеб.
– Браво, Жанна! – донесся до меня голос Инессы и ее аплодисменты. – Выпьем за пальто, гибель которого – катастрофа для любой модной девушки!
Я подняла бокал, который кто‑то уже успел наполнить шампанским, и с улыбкой отсалютовала Раевской. Кто‑то протянул ко мне свой бокал.
– Не чокаясь! – строго осадила я и только потом удовлетворенно заметила, как вытянулось лицо Аристарха (а это был его бокал!). Затем со скорбным видом опрокинула в себя шампанское и под шепоток собравшихся опустилась на стул.
Похоже, мое выступление прибавило мне баллов, потому что некоторое напряжение, царившее в зале, ушло без следа. Вампиры с одобрением зашушукались, очевидно радуясь появлению забавной девицы в своих рядах. А может быть, это расположение Инессы повлияло на массы. Надеюсь, за мной не закрепится ярлык клоуна на веки вечные? А и шут с ним! Сегодня я хочу веселиться!
– Вы предпочитаете секс до или после укуса? – подмигнула я Аристарху, заставив блондинку позеленеть от злости.
– Я их разделяю, – многозначительно изрек вампир и невинно поинтересовался: – А вы претендуете на первое или на второе?
– Я претендую на десерт, – обворожительно улыбнулась я. – Но вы к нему не имеете ни малейшего отношения.
Наконец‑то я вспомнила, где видела Аристарха. Конечно же в журнале. Только не в рекламе, а на странице с колонкой главного редактора. Время от времени я покупала мужские журналы или листала их во время ожидания в салоне красоты, чтобы быть в курсе планов противника. Аристарх и был создателем одного из них, с претенциозным названием «Мачо». Еще взяв журнал впервые, я несколько минут полюбовалась его породистым лицом и посмеялась над пафосными именем и фамилией – Аристарх Алмазов, решив, что это псевдоним.
Устав препираться с соседом, я стала разглядывать присутствующих, то и дело выхватывая знакомые лица.
Вон модель из рекламы сока, вон актриса, давно пропавшая и с театральных подмостков, и из светской хроники. Вон олимпийский чемпион по фигурному катанию, вон модная писательница.
Вот молоденькая певица, обладательница редкого для эстрады голоса и непристойной татуировки, которую со смаком обсуждала желтая пресса. Рядом с ней – представитель этой самой желтухи, скандальный телерепортер. Напротив них – известная театральная актриса, участвующая в шоу «Звезды на льду». А вот знаменитый чешский теннисист, ушедший из спорта из‑за травмы, шепчется о чем‑то с продюсером, зажегшим на поп‑Олимпе несколько новых звезд. Неужели теннисист тоже собирается запеть?
Встретилось и несколько «антикварных» суперстаров. Из наших – солистка из первого состава процветающей и поныне российской поп‑группы, довольно знаменитый в прошлом телеведущий и – подумать только! – актер, гибель которого в середине восьмидесятых оплакивал весь Советский Союз. Как раз на той неделе по Первому каналу шла передача, посвященная его семидесятилетнему юбилею, и мне пришлось посмотреть ее от начала до конца. Тогда ко мне на чай зашла моя бабуля Лиза, бывшая большой поклонницей таланта артиста. Бабушка героически выиграла битву за пульт, а мне пришлось пропустить долгожданную «Двадцатку самых отъявленных шопоголиков» на Муз‑ТВ и смотреть историю жизни бабулиного кумира. Нет никаких сомнений – это именно он, хоть и с другой прической, в современном прикиде. Бабуля бы многое отдала, чтобы посидеть с ним за одним столом!
А вот и забытые зарубежные знаменитости – звезда латиноамериканской мыльной оперы, которую я смотрела еще школьницей, и самый симпатичный участник бойз‑бенда, гремевшего на весь мир в девяностых. У меня даже их плакат одно время в туалете висел! Однако больше всего потрясло меня присутствие итальянской манекенщицы с мировым именем, которая ушла с подиума в разгар карьеры, чем повергла в шок общественность. Газетчики пошумели, опубликовали снимки со свадьбы длинноногой красавицы с индийским миллионером, обсудили явную беременность невесты, которую подвенечное платье не скрывало, а только подчеркивало, и забыли о Монике, переключившись на новых звездочек. С тех пор прошло десять лет. Моника не постарела ни на день.
Многие лица были мне незнакомы. В вампирской тусовке нашлось место и рассеянному интеллектуалу, похожему на университетского профессора, и лощеному красавчику, смахивающему на дорогого стриптизера, и мужеподобной дамочке с глубокой складкой между бровями, напомнившей мне учительницу математики, и легкомысленной красотке, весь талант которой на первый взгляд заключался в роскошном бюсте, кокетливо упакованном в тесный топ.
Тем временем Глеб подскочил к доске, висящей на стене, и объявил о начале следующего аттракциона. После чего, закрыв ее спиной, принялся размахивать маркером. Портрет, что ли, рисует, удивилась я. Однако, когда ведущий отпрыгнул в сторону, на доске оказались буквы моего имени, написанные в столбик.
– Итак! Сейчас мы расшифруем имя нашей новой подруги и познакомимся с ней еще ближе! – возвестил Глеб. – Начнем с «Ж»! Итак, Жанна у нас какая?.. В первую очередь – жгучая…
– …как крапива, – приглушенно прокомментировал Аристарх.
– …брюнетка, – закончил ведущий. – Еще варианты?
– Живучая! – схохмил известный продюсер.
– Жизнерадостная! – вступилась за меня Светлана.
– Желанная! – выкрикнул горячий турок, поразив меня богатством своего словарного запаса.
– Жеманная, – процедила сквозь зубы блондинка Нэнси.
– Желчная, – приглушенно, но так, чтобы я услышала, пробормотал в сторону Аристарх.
Черт бы побрал этот конкурс! Чувствую себя как невольница, которую торговец вовсю нахваливает на аукционе, а покупатели сбивают цену, указывая на недостатки товара.
– Жанночка, – подмигнул мне Глеб, – вы не оставили равнодушным никого из наших рядов. Но на правах ведущего я выберу наиболее подходящий вариант. – И размашисто приписал у буквы «Ж» – «жизнерадостная». – Теперь переходим к букве «А», их в имени Жанны сразу две. Кто скажет свою версию?
– Обворожительная, – первым среагировал турок.
– Да, Жанна способна обворожить настолько, что некоторые напрочь забывают правила русского языка, – снисходительно улыбнулся Глеб.
– Азартная! – высказал свою версию теннисист.
– Артистичная! – неожиданно польстил мне бабушкин кумир.
Может, попросить для нее автограф? «Нет, ты все‑таки урожденная блондинка, – прорезался внутренний голос. – Получи, бабуля, автограф с того света!»
– Действительно, – кивнул ведущий, – мы все только что имели возможность в этом убедиться. Что еще?
– Аристократичная! – подала голос Инесса.
– В самом деле! – горячо поддержал эту версию Глеб и пытливо поинтересовался: – У вас в роду, Жанна, были князья?
– Моя прабабка была графиней, – неожиданно соврала я, задрав нос.
– Да что вы говорите! – не поверил ведущий. – Должно быть, она передала вам семейные драгоценности?
– К сожалению, все пришлось продать после революции. Осталось только серебряное кольцо, которое прабабушка подарила мне, – уверенно на ходу сочинила я.
Антикварный перстень и в самом деле существовал – его подарил мне один из бывших, уверяя, что украшение носили еще во времена Екатерины, чем поставил окончательную точку в наших затянувшихся отношениях. Зря я таскала парня перед витринами «Тиффани» – Федор был повернут на старине и поисках кладов. Он уверял, что кольцо раскопал собственноручно и в начале нашего знакомства носил его сам, эпатируя людей длинными патлами, рваными джинсами и громоздким старомодным перстнем, так не сочетавшимися между собой. Кроме того, Федор был худым, сутулым, прыщавым и далеким от моды, как Памела Андерсон – от природы. Он приводил в оторопь мою маму и Сашку: маман звала его Кощеем, Сашка – гоблином. Из всех моих бойфрендов Федор был самым некрасивым, нелепым и несексуальным. Разглядывая наши фотографии после разрыва, я сама поражалась, как могла быть рядом с таким фруктом и еще испытывала к нему самые нежные чувства, млела от его улыбки, таяла от его объятий, выпрашивала каждый поцелуй, как подарок. Подумать только, однажды я, не раздумывая, пожертвовала походом на модный показ ради свидания с Федором, который вернулся с очередных раскопок! Сейчас я недоумеваю, что я в нем могла найти и почему на целый месяц потеряла голову, но в тот момент, когда ободок темного металла сменил владельца и удобно устроился на моем пальце, я прозрела. Вместо ожидаемого модного украшения да поюзанный перстенек! Разочарование было так велико, что свидание стало последним. Как честная девушка, я хотела вернуть подарок, но любитель старины благородно оставил мне его на память. Без всяких зазрений совести я отдала перстень в переплавку…
Глеб тем временем многозначительно скосил глаза на мои пальцы, выискивая старинное кольцо.
– Не люблю колец, – выдержав его взгляд, сообщила я. – К тому же оно было громоздким и не нравилось мне. Я переплавила его на пирсинг.
По рядам пробежал возбужденный шепоток.
– О, какая пикантная подробность! – Глеб жадно воззрился на меня, гадая, в какой части тела может находиться серебро прабабушки.
– Украшение сейчас на мне. – Мне отчего‑то захотелось его подразнить.
– Серебро?! – ужаснулся ведущий. – Немедленно избавьтесь от него, Жанна! Иначе оно погубит вас!
Я машинально дотронулась рукой до пупка: серебряное колечко холодило даже через шелк. Непонятно почему, с пирсингом я чувствовала себя уверенно и раскованно. Стоило его надеть, как внимание мужчин было обеспечено. Никакой мистики, конечно, простая психология – кольцо придавало мне уверенности в своих чарах и зажигало в глазах искорки, на которые и клевали кавалеры. На работу я его не носила: хватило двух раз, когда меня по пути к метро просто преследовали своими приставаниями кавказцы на черных иномарках. А потом еще в офисе новый охранник не пропускал на проходной, вымаливая о свидании, а за обедом глубоко женатый менеджер по рекламе настойчиво приглашал к себе в гости в отсутствие жены с детьми. Совпадение, конечно, но с тех пор я окрестила пирсинг любовным талисманом и надевала крайне редко, хотя обожала его страстно. В последний раз я носила его в день роковой встречи с Жаном. Как будто чуя скандал с Горячкиной, я достала талисманчик для придания уверенности в себе. Увы, на Однорога серебряная безделушка не подействовала. Зато вампира как к себе приманила! | Вот и сегодня, в такой важный день моего боевого крещения, мне захотелось его надеть. Я совершенно не подумала о том, что оно из серебра! Как я могла забыть? Вдруг металл способен отравить ослабленный иммунитет? Кажется, я уже чувствую слабость…
– Теперь мы знаем, где вы носите бабушкино серебро, – ухмыльнулся Глеб, проследив за моим жестом. – Ах, как жаль, что в вашем имени нет буквы «Д». Вы такая доверчивая, Жанна!
Чтобы скрыть смущение, я влила в себя глоток шампанского.
– Зато есть буква «Н», – проявила недюжинную сообразительность блондинка.
– Эн? – недоуменно переспросил Глеб.
– Наивная, – с триумфальным видом пояснила спутница Аристарха.
– Тебе, Нэнси, виднее, – улыбнулся ведущий, выделив две «Н» в ее имени и заставив блондинку вспыхнуть. – У кого‑то есть другие варианты с буквой «Н»? Подумайте хорошенько, а я пока заполню пробелы…
Глеб быстро дописал у двух букв «А» – «аристократичная» и «артистичная» и повернулся к публике, которая поспешила продемонстрировать свои познания эпитетов.
– Неотразимая!
– Незабвенная!
– Непредсказуемая!
– В точку! – одобрил Глеб. – Вряд ли наш друг Жан ожидал от Жанночки такой прыти, которая приведет ее прямиком в наш тесный круг.
– Нежная! – жеманно проблеял какой‑то юнец.
– Кто‑то уже проверил? – подколол ведущий и скорчил уморительную рожицу. – Как жаль, что не я!
– Независимая! – высказал свой вариант теннисист.
– Неискушенная, – четко произнес Аристарх.
– В <