Последней важной теоретической ориентацией, которую мы опишем, является модель семейных систем. Хотя многие другие теории признают значимость семейных отношений, системную модель отличает то, что она рассматривает в качестве объекта анализа всю семью. Семья концептуализируется как система, динамическое целое, которое представляет собой нечто большее, чем сумма его частей. Системам присущи определенные характеристики. Например, они обладают связностью и устойчивостью, а также тенденцией к самокорректировке, называемой гомеостазом, которая позволяет им сохранять свою структуру даже перед лицом изменений.
Подобно психоаналитической теории, системный взгляд вбирает в себя много различных школ мышления, но в данном случае объединяющая их стержневая идея состоит в том, что отдельная личность является функцией семейной системы. Мы сосредоточим внимание на работе Сальвадора Минухина и его коллег, подход которых называют структурной теорией семьи. Согласно Минухину, один из путей, каким принадлежность к семье помогает нам развиваться, заключается в возможности участвовать одновременно в ряде различных отношений. Внутри большой семейной системы существуют естественно возникающие подсистемы, которые объединяют некоторых членов семьи, отделяя их от других. Например, родители образуют супружескую подсистему, основанную на взаимодополняющих ролях, которые исполняют муж и жена: быть любящей парой, воспитывать своих детей и играть лидирующую роль в семье. Отношения родитель - ребенок составляют другую подсистему, основанную на неэквивалентных потребностях и обязанностях, которые родители и дети выполняют друг перед другом; например, хотя дети ищут у родителей утешения и совета, а родители ожидают, что их авторитет будут уважать, обратное обычно не имеет места. Исполняя различные роли, члены семьи одновременно испытывают чувства общности и чувства независимости от других. Хорошее функционирование этих подсистем обеспечивают границы, которые их разделяют. Четкие границы оделяют одну подсистему от другой, определяют роли индивидуумов и позволяют членам семьи удовлетворять свои потребности развития. Адекватные границы также проницаемы и адаптируемы, т. е. они обеспечивают и эмоциональный контакт, и независимость, видоизменяясь по мере того, как потребности членов семьи меняются в ходе развития. Например, отношения родитель—ребенок должны стать более взаимными и равными, когда дети вступают в период ранней взрослости. Неспособность сохранить адекватные границы может привести к смешению ролей в семье и ее дисфункции. Например, слишком жесткие границы способствуют обособлению членов семьи или поддержанию строгой ролевой дифференциации между ними: «отцу лучше знать», «дети должны быть на виду, но помалкивать». Хотя жесткие границы могут способствовать чувству независимости и самодостаточности, они могут также затруднить членам семьи преодоление барьеров, с тем чтобы высказать свои чувства или получить эмоциональную поддержку.
В жестко структурированных семьях индивидуумы могут чувствовать себя одинокими и лишенными поддержки и им может недоставать чувства общности. С другой стороны, отсутствующие или нечеткие границы приводят к спутанным отношениям. Члены семьи, вовлеченные в такие отношения, не проводят между собой различий, даже будучи родителем и ребенком. Акцент делается на взаимности и единении в ущерб индивидуальности и обособленности. Хотя благодаря этому члены семьи могут наслаждаться чувствами общности, крайняя спутанность способна отразиться на свободе индивидуумов иметь собственные автономные мысли и желания. Попытка члена семьи индивидуализироваться может быть воспринята как угроза гармонии семейной системы и поэтому может вызвать тревогу или сопротивление. Например, юноша в спутанной семье, который выражает желание поехать учиться в колледж, может вызвать семейный кризис. В концепции семейной структуры Минухина сердцевиной семьи является супружеская подсистема. Близость, эмоциональная поддержка, взаимность, которые характеризуют отношения здоровой пары, уникальны; так, эмоциональные потребности, которые удовлетворяет взрослый любящий партнер, отличаются от тех, которые удовлетворяются отношениями между родителем и ребенком. Поэтому Минухин особенно выделяет потребность в четких границах вокруг супружеской диады. Когда эти границы нарушаются, дети неадекватным образом вовлекаются в супружеские отношения своих родителей, и может развиться психопатология.
Минухин описывает различные проблемные семейные системы как жесткие треугольники, которые могут принимать одну из трех нижеописанных общих форм. Во-первых, когда один родитель вовлекает ребенка в альянс, который исключает другого родителя, возникает коалиция родитель- ребенок. Подобные отношения имеют место, когда родитель побуждает ребенка вести себя неуважительно по отношению к другому родителю, или они могут принимать форму слишком близких и спутанных отношений между одним родителем и ребенком. Такая семейная динамика может формировать парентализованного ребенка, которого обременяют выполнением таких неадекватных задач развития, как оказание эмоциональной поддержки и исполнение роли поверенного в интимных делах родителя. Во втором типе жесткого треугольника, называемого триангуляцией, ребенок оказывается посередине между родителями. В этом случае ребенок пытается сохранить коалицию с каждым родителем, либо выступая в качестве миротворца и посредника, либо в ответ на давление со стороны родителей объединяясь с одним или другим. Минухин описывает это как семейную динамику, наиболее стрессовую для ребенка, чьи попытки сблизиться с одним из родителей могут быть проинтерпретированы другим как неверность. Эта семейная форма может быть особенно характерна для случая конфликтных разводов, например при «перетягивании каната», когда определяется, кто должен опекать ребенка. Третий вид треугольника, уклонение, — наиболее скрытый из треугольных семейных форм, поскольку между родителями может и не быть внешнего конфликта. Наоборот, они могут настаивать, что их брак «идеальный» и что единственная проблема в семье — непослушание или хрупкая природа их ребенка. Однако когда Минухин лучше познакомился с этим типом семьи, он обратил внимание, что родители никогда не проводят время как супружеская пара, вместо этого посвящая все свое время и энергию заботе о ребенке. Затем он начал замечать скрытые пути, какими родители потакали слабостям своего ребенка. Кроме того, родители действовали заодно лишь в единственном случае: когда они реагировали на «особые потребности» своего ребенка. Минухину стало понятно, что в подобных ситуациях наличие неблагополучного ребенка удовлетворяло определенную потребность родителей. Минухин заключает, что некоторые несчастливые супружеские пары стараются избежать признания своих брачных проблем, поскольку не знают, как их разрешить; вместо этого они пытаются отвлечь от них внимание или обойти их.
Поэтому наличие неблагополучного ребенка исполняет в семье определенную функцию, предлагая родителям проблему, внешнюю по отношению к их взаимным контактам, на которой можно сфокусировать свое внимание. Поскольку супруги объединяются, стараясь прореагировать на своего «проблемного ребенка», уклонение позволяет паре поддержать иллюзию гармонии. Кроме того, такие пары заинтересованы в скрытом подкреплении поведенческих проблем детей, с тем, чтобы сохранить гомеостаз в семейной системе. Уклонение может принимать две формы: уклонение-нападение, когда ребенка рассматривают как беспокойного или «плохого», и уклонение - поддержка, когда его рассматривают как испытывающего особые потребности или хрупкого. Ребенка в этом семейном треугольнике называют идентифицированным пациентом, поскольку у него имеются явные симптомы. Точка зрения Минухина расширяет наш кругозор, показывая обширный контекст, в котором может проходить развитие ребенка. Важна не только индивидуальная психология ребенка и его отношения с родителями, но также вся семейная система, поэтому ее следует принимать во внимание.
Другое важное значение модели семейных систем в том, что психопатология локализована не в ребенке и даже не в родителях, а в отношениях между членами семьи. Наконец, системный взгляд напоминает нам о необходимости функционального подхода к интерпретации проблемного поведения. Можно предположить, что агрессивный, притворяющийся ребенок страдает нарушениями; однако имеется и другая возможность: плохое поведение ребенка исполняет в семейной системе определенную функцию, возможно, представляя собой попытку удовлетворить адекватные потреб-ности развития в патологической среде. Таким образом, модель семейных систем хорошо согласуется с нашим определением психопатологии как нормального развития, отклонившегося в сторону.