Арт-терапевт, работающий с группами детей, обычно основывает свою программу на методах, разработанных в свое время выдающимися педагогами для художественного обучения. Конечно, арт-терапевт обычно подстраивает эти методы под конкретные нужды ребенка.
В свою очередь, дети обычно уже имеют некий художественный опыт из детского сада или начальной школы, где обучение также основано на работах пионеров современного художественного обучения, таких как Франц Чижек, Виктор Лоуэнфельд, Флоренс Кейн и других. К сожалению, эти методы часто оказываются втиснуты в жесткие рамки школьной программы, размыты и исковерканы.
В свое время самым важным было осознание того, что детское творчество развивается в четкой, предсказуемой последовательности. Линии и формы, изображение человеческой фигуры, объектов и пространства развиваются согласно неким общим для всех детей внутренним законам, которые нельзя нарушать. Это открытие освободило детей от непосильной задачи изображать мир согласно взрослым представлениям и привело к расцвету детского творчества.
Хоть это считается общим местом, мы редко задумываемся над тем, что именно в изобразительном искусстве, в отличие от других форм искусства, стиль, уровень развития и индивидуальность наиболее взаимосвязаны и взаимообусловлены. В театральном искусстве, например, эта связь не настолько обязательна. Скажем, шизофрения влияет на движение тела, и по танцу шизофреника можно сразу поставить диагноз. Но, например, движения психопата ничем не отличаются от движений нормального человека.
Пожалуй, меньше всего зависит от общего развития музыкальное творчество. Нормальный талантливый ребенок быстро перенимает музыкальные навыки своего учителя, и по его выступлению невозможно сказать ничего определенного о его возрасте и эмоциональном состоянии. То же самое можно сказать и о музыкальной импровизации. Ненормальный ребенок с врожденным музыкальным даром часто быстро развивается в музыке, хотя при этом он может не уметь говорить или сильно отставать в общем развитии. Более того, по-видимому, музыкальное развитие не зависит от способности к постижению реальности, так что у талантливых детей с нарушенной психикой необычный успех в музыке может встречаться чаще, чем у нормальных детей с таким же талантом. Вероятно, имеющиеся в ребенке душевные силы перетекают в те области, где возможно нормальное развитие, что приводит к расцвету отдельных способностей.
Такое изолированное проявление способностей невозможно в изобразительном творчестве. Хотя дети с серьезно нарушенной психикой способны делать прекрасные работы, однако стиль и форма таких работ всегда с большой точностью указывают не только на талант, но и на психологический возраст, черты характера, а более всего ¾ на способность к осознанию себя и на характер отношений ребенка с внешним миром. В оценке детского творчества важно отличать элементы, характерные для данного психологического возраста, от индивидуальных особенностей ребенка. Рисунок может быть статическим или полным ритма и движения; богатым или обедненным; форма может преобладать над цветом или цвет над формой; рисунок может быть цельным или фрагментарным, скучным или оригинальным, и так далее. Эти качества рисунка говорят о личности ребенка как художника. С другой стороны, то, как изображены люди, способ обозначения пространства типичны для целой возрастной группы, которая, разумеется, может совпадать или не совпадать с хронологическим возрастом ребенка.
Толковый учитель рисования не будет вмешиваться в те стороны творчества ребенка, которые характерны для его возраста, если только ребенок не находится на грани постижения нового уровня в творчестве, и ему требуется лишь минимальная поддержка, чтобы сделать следующий шаг. С другой стороны, такой учитель постарается как можно больше уделить внимания жизненной силе, живости, оригинальности работы.
Взаимосвязь жизненной силы творчества ребенка с его воображением и чувством собственного «я» была наглядно описана Виктором Лоуэнфельдом, который умело использовал творчество для укрепления самосознания детей, в особенности больных детей. Он добивался от детей прекрасных художественных работ, помогая им ощутить, кто они, что они могут и где они находятся.
Флоренс Кейн одной из первых разработала методы преодоления зажатости и стереотипности путем создания ситуаций, которые исключали возможность сознательного планирования и способствовали снятию психологической защиты. Во время рисования она поощряла движения всем телом, вживание в образ, концентрацию на воспоминаниях и внутреннем опыте.
Когда стресс, настроение, личные фантазии стали темой для художественного выражения, появились работы, не содержащие никаких распознаваемых объектов.
Подходы, ведущие к углублению самоосознания личности, оказались особенно полезны в работе с пациентами, которые зациклены на собственных конфликтах и маниях, слишком замкнуты в своем частном мире, чтобы обращать внимание на внешние впечатления и влияния.
Новые знания и методы сделали художественное обучение гораздо более гибким, чем оно было раньше. Несмотря на то, что арт-терапия и художественное обучение ¾ это не одно и то же, методы арт-терапии незаменимы в терапевтических художественных курсах. В какой степени эти новые методы реально используются в школах, лагерях, домах культуры и других образовательных и развлекательных учреждениях? В какой степени они испорчены и извращены на пути от революционной новизны к обыденности? Насколько методы, разработанные двадцать лет назад, подходят для нынешних детей?