Накануне в Петербурге прошли траурные мероприятия в память о моряках, погибших на борту атомной подводной лодки К-278 «Комсомолец». Субмарина затонула в Норвежском море 30 лет назад – 7 апреля 1989 года. Причиной трагедии стал пожар
Еще в 1966 году командование ВМФ СССР поставило перед кораблестроителями задачу – создать опытную подводную лодку с повышенной глубиной погружения. Только на проектирование ушло 8 лет. В итоге подлодку заложили в Северодвинске в 1978 году, а спустили на воду в 1983‑м.
Изначально К-278 имела статус «опытной», на ней планировалось отрабатывать сверхглубокие погружения. Так, 4 августа 1985 года К-278 под командованием капитана 1‑го ранга Юрия Зеленского установила абсолютный мировой рекорд глубины – 1027 метров. Система вооружения позволяла К-278 в подводном положении атаковать корабли и подлодки противника из глубин океана, оставаясь для них недосягаемой.
В 1986 году К-278 провела первую боевую службу. Год спустя статус лодки изменили на «боевой». В январе 1989 года подлодке К-278 присвоили имя «Комсомолец». Спустя месяц под командованием капитана 1-го ранга Евгения Ванина субмарина отправилась в свой третий поход.
Абсолютный рекорд
Изначально К-278 имела на флоте статус «опытной», на ней планировалось отработать сверхглубокие погружения. Так, 4 августа 1985 года К-278 под командованием капитана 1-го ранга Юрия Зеленского установила абсолютный мировой рекорд глубины погружения – 1027 метров. При этом во время всплытия подлодка произвела успешные пуски торпед-болванок.
В 1986 году К-278 провела свою первую боевую службу. Год спустя статус лодки был изменен на «боевой», успешно завершена вторая автономка.
В январе 1989 года подлодке К-278 было присвоено имя «Комсомолец». Спустя месяц, под командованием капитана 1 ранга Евгения Ванина, субмарина со сменным экипажем отправилась в свой третий поход.
«Замечаний нет»
Третий поход «Комсомольца» проходил вполне успешно, отследив передвижение сил противника, лодка повернула к дому. Шли 38-е сутки похода, ничего не предвещало беды.
Как вспоминает начальник штаба соединения атомных подводных лодок капитан 1 ранга Борис Коляда, находившейся на борту К-278, субмарина шла на глубине около 380 метров. Гидроакустический горизонт был чист.
Впоследствии анализ аварии показал, что первопричиной трагедии стал очаг возгорания в кормовом, 7-ом отсеке. Что точно случилось, видел только один человек, находившейся в отсеке – вахтенный матрос Нодари Бухникашвили, погибший первым.
События развивались быстротечно, в 11:00 матрос доложил, что отсек осмотрен и замечаний нет. Буквально через три минуты на центральном посту включилось табло аварийной сигнализации «Температура в 7-ом отсеке выше 70°С». Механик пытался связаться с отсеком, но Нодари больше не отвечал.
По тревоге в 6-ой отсек прибыл турбинист мичман Владимир Колотилин. Он доложил, что наблюдает, как из правого турбогенератора бьет струя гидравлики. Уже позже, анализируя обстановку, специалисты пришли к выводу, что это была не жидкость из системы гидравлики, а масло из цистерны главных механизмов.
«Очевидно, давлением его выдавливало из кормового отсека. По одной из версий, в результате повышения концентрации масла, произошел объемный взрыв. Все произошло за считанные секунды, Колотилин успел доложить, что он видит, после чего связь с 6-ым отсеком прервалась. Подобный взрыв произошел и в 5-ом отсеке, но меньшей силы. Командир 5-го отсека Сергей Дворов справился с ситуацией, смог загерметизировать отсек, оказать помощь раненым, словом, взял обстановку под контроль», – рассказал капитан-лейтенант Игорь Калинин, занимавший должность инженера-гидроакустика К-278.
Командир корабля Евгений Ванин понимал, что отдавая приказ использовать объемную химическую систему пожаротушения, означает погубить Бухникашвили, но матрос не отвечал, а судя по температуре в отсеке, он не мог выжить. К сожалению, в данном случае включение системы пожаротушения не было эффективно из-за высокого давления в кормовых отсеках. Была дана команда на всплытие. Между тем, температура в 7-м отсеке достигала 1000 градусов.
«Сработала аварийная защита ядерного реактора. Лодка потеряла ход на глубине 157 метров. Одновременно вышла из строя система управления рулями. Дальнейшее всплытие происходило за счет продувки цистерн главного балласта», – говорит Борис Коляда.
В 11.16 подводная лодка всплыла в надводное положение. Раненых вынесли на площадку в ограждении рубки, где доктор оказывал помощь пострадавшим. В 11.21 начался пожар в четвертом отсеке. Искрила и дымила пусковая станция насосов первого контура ядерного реактора. В это же время появился дым из пульта управления движением подводной лодки в центральном посту.
Борьба за живучесть корабля продолжалась в надводном положении. Через некоторое время казалось, что ситуация под контролем. Распространение огня было остановлено. Проветривались отсеки. Между 6-ым и 5-ым отсеками был установлен рубеж обороны, чтобы не допустить распространения огня.
«На центральном посту царила напряженная, но рабочая обстановка. Каждый подводник знает, что должен делать на своем посту по команде «аварийная тревога», все это многократно отрабатывается на тренировках. Паники не было. Не потому, что мы недооценивали масштаб бедствия, просто все знали, что в 4-ом и 5-ом отсеках идет борьба с огнем, в 3-ем справились с очагами возгорания. Мы знали, что в 6-ой отсек уже не попасть, такой задачи и не стояло, датчики показывали страшную температуру», – продолжает рассказ Игорь Калинин.
Он добавил, что одна из особенностей конструкции «Комсомольца» – наличие специальной дыхательной системы, которая проходила через все отсеки, при задымлении к ней подключались дыхательные аппараты. Из-за давления в корме угарный газ попал в систему, и многие надышались угарным газом.
Ходил свечкой
Первый сигнал об аварии был подан в 11:37, но из-за нарастающих неполадок в штабе он был принят лишь в 12:19. К месту аварии был отправлен самолет Ил-38 и плавбаза «Алексей Хлобыстов», которая должна была прибыть на место к 18:00. В результате мощного пожара была нарушена герметичность прочного корпуса.
«Я поднялся на мостик, первый взгляд, естественно, на корму. Она уже ушла под воду, дифферент рос прямо на глазах. Носовая оконечность подводной лодки высоко поднялась из воды, и отваленные носовые горизонтальные рули были высоко над горизонтом. Такую картину я видел впервые», – сказал Борис Коляда.
Была дана команда покинуть корабль.
«Раненые и доктор уже были наверху, остальные спешно покидали лодку. Меня команда застала на центральном посту. Схватил шинель и побежал наверх. К этому моменту уже чувствовалась, что лодка накренилась», – продолжает рассказ Калинин.
Люди прыгали в ледяную воду, лодка неумолимо погружалась в пучину. Командир корабля Евгений Ванин бросился внутрь лодки, услышав в ней голоса людей. Те, кто остался на поверхности, едва успели задраить за ним люк – только это оставляло шансы оставшимся внутри спастись при помощи спасательной камеры.
«Скинул шинель, чтобы не утащило под воду, и прыгнул. Все подумали, что от тонущего корабля образуется воронка, люди рванули от лодки в разные стороны. Но воронки не было. Лодка, медленно, но уверено, свечкой уходила под воду. За счет носовых рулей, встав почти вертикально, лодка сильно напоминала крест. Все заняло считанные минуты», – отмечает Игорь Калинин.
В 17:00 экипаж без индивидуальных спасательных средств начал эвакуацию.
«Накатываясь одна за другой, волны просто не давали передохнуть. С каждой волной все больше сбивалось дыхание, не хватало воздуха. На плоту и рядом, держась за его края, плавало уже много подводников. Обернувшись, я увидел как лодка, почти вертикально, кормой вперед, погружается в воду. Над ней спокойно сомкнулись волны. Часы показывали – 17.08», продолжил рассказ Борис Коляда.
Запели «Варяг»
Сразу после всплытия ответственные приступили к отдаче аварийных плотиков. Но за время нахождения в воде механизмы окислились, требовалось приложить нечеловеческие усилия, чтобы отдать аварийный плот. Пока остальной экипаж боролся за живучесть корабля, ослабевшие раненые по очереди работали с механизмом, пытаясь освободить спасательные плоты.
Один плотик утонул, второй раскрылся наполовину и упал вверх днищем. Моряки сгруппировались вокруг перевернутого плотика. «Почувствовали несколько хлопков, поняли, что давление разорвало лодку, которая пересекла черту предельной глубины погружения. В этот момент предположили, что наш командир и товарищи, оставшиеся на лодке, погибли. Чтобы поддержать друг друга, запели "Варяг"», – говорит акустик К-278.
Ил-38 сбросил спасательный плот. По нормативам бомбометания, летчики отработали на отлично, попадали в необходимый радиус. Но волны то подбрасывали моряков вверх, то тащили вниз. Несколько человек попытались добраться до сброшенного плота, вернулся только один, остальные погибли.
Наступило относительное затишье. Ослабевшие от огня и дыма люди, оказавшиеся в ледяной воде, боролись из последних сил.
«Плот не мог вместить всех подплывших к нему, поэтому многим пришлось держаться за него, находясь в воде. Вокруг плота образовалась человеческая гроздь. И если в первые минуты все держались сплоченно, стараясь оказать друг другу помощь, то впоследствии, когда силы покидали и уже не различаешь, держат ли собственные руки тебя самого, ребята лишь с горечью провожали взглядом уходивших в пучину обессилевших товарищей», – делится воспоминаниями Борис Коляда.
По словам Игоря Калинина, больше всего людей погибло после того, как на горизонте показались мачты рыболовецких судов, спешащих на помощь. Подсознательно люди расслабились, увидев, что помощь близко, и последние силы покинули их. Между тем, от момента, когда моряки увидели мачты, до прибытия судов прошло около 40 минут.
Моряков подобрали рыбаки, они спустили баркас и стали баграми поднимать всех подряд.
«К тому времени, я потерял сознание, но меня подобрали вовремя, повезло. Потом было резкое прояснение, видимо, от того, что рыбакам было некогда церемониться, подняли и бросили тело на палубу. Полностью очнулся только под утро», – продолжил рассказ Калинин.
Один из шести
Внутри подводной лодки, уходящей под воду, остались шесть человек. Командир корабля – капитан 1 ранга Евгений Ванин, командир дивизиона живучести – капитан 3 ранга Вячеслав Юдин, командир электротехнического дивизиона – капитан 3 ранга Анатолий Испенков и техники: Александр Краснобаев, Сергей Черников, Виктор Слюсаренко. Они не успели покинуть гибнущую подводную лодку. Из них в живых остался только мичман Виктор Слюсаренко.
После ухода субмарины под воду, Ванин, Юдин, Краснобаев, Черников и Слюсаренко поднялись во всплывающую камеру. Анатолий Испенков до последнего момента находился у работающего дизель-генератора на самой нижней палубе и геройски погиб на посту.
Лодка погружалась, унося их в глубину океана. Был слышен грохот ломающихся переборок и срывающегося с фундаментов оборудования. Камера никак не могла отделиться от лодки, очевидно из-за почти вертикального положения корабля. Юдин замешкался, надевая маску, и потерял сознание, рядом упали без чувств командир и мичман Краснобаев.
При ударе лодки о грунт всплывающая камера все же отделилась и начала быстро всплывать. Через считаные минуты камера была на поверхности. Давление воздуха в ней было значительно выше атмосферного. Черников и Слюсаренко решили быстро выходить наружу и стали подниматься по трапу к верхнему люку. Так как люк был закрыт только на защелку, то первое же прикосновение к нему Черникова привело к его резкому открытию. Мичман Черников давлением воздуха был выброшен из камеры и погиб от удара о воду. Слюсаренко же вытолкнуло только наполовину, но сорвало с него аппарат ИДА. После этого камера стала погружаться. Виктор Слюсаренко оттолкнулся от нее и остался на поверхности моря, камера же затонула. Он плавал до тех пор, пока его не подобрал спасательный катер с плавбазы «Алексей Хлобыстов».
В результате катастрофы из 69 человек, находившихся на подводной лодке, погибли – 42 подводника, остались живы – 27 человек. После лечения, отдыха и периода адаптации, девятнадцать членов экипажа были перемещены по службе. Через год после аварии службу на подводных лодках продолжали шесть человек из числа спасшихся при гибели «Комсомольца».