«...наполовину похоронная песнь — наполовину пасквиль, наполовину отголосок прошлого — наполовину угроза будущего, подчас поражающий буржуазию в самое сердце своим горьким, остроумным, язвительным приговором, но всегда производящий комическое впечатление полной неспособностью понять ход современной истории»
К. Маркс, Ф. Энгельс.
Манифест Коммунистической партии
«…нужны факты, а не фразы».
В.И. Ленин
Из письма С. Г. Шаумяну (1914)
Корни «рабочепоклонничества» в России
Последние тридцать лет левые, коммунистические организации в России находятся в состоянии глубокого кризиса. Его основные признаки можно сгруппировать в три блока: организационный (коммунистическая многопартийность, периодические расколы, неудачные попытки объединений, склоки и конфликты внутри партий и между ними, создание объединений, действующих только в интернете); практический (преимущественно - обращение к парламентским методам борьбы, имитация деятельности - проведение акций ради отчета об их проведении или для того, чтобы выступления их представителей осветили в буржуазных СМИ); теоретический (догматическое, начетническое отношение к марксизму-ленинизму).
Основная проблема этих организаций заключалась (ибо некоторые из них уже канули в лету) и заключается (ибо многие из них существуют до сих пор) в том, что они декларировали и продолжают декларировать глобальные цели в условиях отсутствия массовой поддержки со стороны рабочего класса, который, согласно марксистско-ленинской теории XIX-XX вв., оказался наиболее передовым классом, способным к социалистическим преобразованиями в обществе.
Уничтожение Советского Союза, социалистического блока и «второе издание» капитализма в странах «новой периферии» породило среди членов коммунистических организаций распространенное до сих пор представление, что эти разрушительные процессы стали следствием предательства со стороны советской партийной номенклатуры во главе с Горбачевым и Яковлевым. Эти партии предлагали восстановить Советский Союз и социалистический строй, ничтоже сумняшеся обозначали рабочий класс своей социальной базой и даже отражали эту направленность в своих названиях (для примера – Российская коммунистическая рабочая партия, Рабоче -крестьянская российская партия (сейчас – Рабочая партия России), Революционная рабочая партия, «Трудовая Россия»). Партии провозглашали себя выразителями интересов трудящихся и в первую очередь, «их наиболее мощного, организованного отряда – рабочего класса крупной промышленности» (РКРП)[1] и даже ставили целью партии «служение рабочему классу», о чем было написано в программе организации с грозным и рычащим названием, которое приведет в ужас людей, плохо выговаривающих букву «р» - «Рабочая партия диктатуры пролетариата (большевиков)»[2].
|
|
Именно на заре «коммунистической многопартийности» сложилась та система представлений, основанная на механическом перенесении ряда положений марксистско-ленинской теории из реалий начала XX в. на постсоветскую действительность. Эта система включала в себя целый комплекс догматов – обязательных, неизменных и не подлежащих критике, внесенных целиком или частично в программы большинства компартий:
1) Опора на фабрично-заводской рабочий класс, как на мощный и организованный отряд всего класса трудящихся;
|
|
2) Отождествление целей и задач рабочего класса и партии;
3) Стремление повторить пример Октябрьской революции в постсоветских условиях при полной уверенности, что рабочий класс организован и готов к «новому Октябрю» (это положение было популярно в начале 1990-х гг. в РПДП (б));
4) Необходимость повсеместного создания союзов, советов, комитетов, стачкомов и рабочего движения.
В некоторой степени для первой половины 1990-х гг. надежда на привлечение в ряды коморганизаций фабрично-заводских рабочих вполне была оправдана, потому что России в наследие от Советского Союза достались тысячи фабрик и заводов, существовал многомиллионный рабочий класс, который в условиях хронического кризиса лишался работы в результате закрытия производства и беднел, месяцами жил без зарплаты, вследствие чего перекрывал железные дороги и бастовал, короче - «неуклонно стервенел», как пела в одной из своих песен Янка Дягилева. Тогда коммунистические партии сочли своим долгом участвовать в рабочем движении, но их участие в нем не привело к революционизации рабочего класса.
Приватизация государственных предприятий привела к уничтожению значительной части российской промышленности, сокращению рабочих и снижению численности крупных заводов и фабрик в несколько раз. Однако компартии словно не заметили упадок классообразующей промышленной базы, все также обращаясь к фабрично-заводским рабочим как к «передовому» и «организованному» отряду российского пролетариата, способному под руководством правильной авангардной партии свергнуть власть капитала. Численность фабрично-заводских рабочих сокращалась на предприятиях, также уменьшалась она и в партиях. Массовое забастовочное, стачечное движение, порожденное борьбой рабочих за собственное выживание и сохранение места работы к началу 2000-х гг. стало сходить на нет. Но в компартиях не придавали этому значения и повторяли заученные фразы, уже мало связанные с реальностью. Коморганизации стали заниматься имитацией бурной деятельности по организации рабочего движения. Борис Ихлов довольно метко сказал, что «левые партии всерьез полагают, что приобретение рабочими партбилета и есть организация рабочего класса»[3]. Эти партии вовсе не старались анализировать произошедшие изменения в классовой структуре России и не старались разобраться в том, что представляет собой современный рабочий класс, считая, что со времен 1917 г. мало что кардинально поменялось. Эти организации отчетливо стали проявлять неадекватность понимания существующего положения вещей, которая привела членов этих организаций к осуществлению действий, по форме напоминающих карго-культ. Именно из-за него возник системный кризис коммунистического движения. По сию пору оно продолжает деградировать, хотя потребность в коммунистической перспективе до сих пор остается насущной для общества.
|
|
«Октябрьская реконструкция»
Термин "карго-культ" получил распространение в антропологии после окончания Второй мировой войны. Территория меланезийских племен стала местом размещения военно-воздушных баз Японии, а затем Англии и США во время Тихоокеанской кампании Второй мировой войны. Для снабжения военного персонала с самолетов нередко сбрасывались в больших количествах промышленные товары, среди которых было оружие, одежда, лекарства и консервы, которыми солдаты делились с аборигенами, оказывавшими услуги проводников для английских и американских солдат. После окончания войны и ухода союзников с территории меланезийских аборигенов поток грузов "с неба" прекратился, и островитяне, под руководством харизматических деятелей племен, стали подражать военным.
Поскольку понимание процесса крупнотоварного индустриального производства было неизвестно приверженцам карго-культов, то они утверждали, что грузы были направлены им духами предков, а иностранцы получили доступ к этим предметам нечестным путем. Действия западных военнослужащих рассматривались служителями культа как ритуалы, служащие цели привлечения "даров небесных". Они строили макеты взлетно-посадочных полос, возводили точные копии самолетов из соломы, имитировали повседневные действия и стиль одежды солдат, делали радиоприемники из кокосов и соломы, устраивали "учения" и "марши", но все эти действия и ритуалы не приводили к желаемым результатам.
Таким образом, карго-культ - это безуспешные попытки реконструкции определенных действий, которые привели к успеху в прошлом или повторение действий без понимания целесообразности их проведения. И поскольку опыт российских большевиков во главе с В.И. Лениным привел к победе Октябрьской революции, то он становится предметом для подражания и копирования среди отдельных участников коммунистических организаций в кардинально изменившейся с той поры обстановке. И одной из форм карго-культа, практикуемого среди части членов российских коммунистических организаций вполне можно считать хождение к рабочим.
Карго-культ, применимо к коммунистическому конгломерату организаций, групп и объединений, означает следующее:
1) Признание фабрично-заводского рабочего класса передовой, прогрессивной силой общественных преобразований без должного изучения его действительной роли в обществе;
2) Выдвижение идеи создания рабочего движения в условиях деградации классообразующей промышленной базы. На рубеже XIX - XX в. в стихийно сложившемся массовом рабочем движении, социал-демократы начали работу по внесению в него социалистического сознания и преуспели в этом деле. Адепты карго-культа, некритически перенося опыт вековой данности на современные условия, полагают возможным в настоящее время самостоятельно, без объективных на то причин, создать рабочее движение. «Рабочепоклонники» считают, что рабочее движение в России находится на стадии зарождения. Отсюда делается вывод о том, что коммунисты должны идти устраиваться на заводы и фабрики для формирования рабочего движения изнутри;
3) Раздача листовок и газет у проходных предприятий с целью привлечь рабочих к себе в сторонники с перспективой вступления в организацию;
4) Сбор и распространение информации о проблемах рабочих, привлечение внимания к положению рабочего класса в России;
5) Восприятие профсоюзов как непосредственного инструмента, служащего формированию коммунистического движения. В понимании «рабочепоклонников» проведение забастовок необходимо для получения опыта коммунистической организации трудящихся на предприятии.
Авангарды без армии
Коммунистические организации и партии России провозглашают своей социальной базой рабочий класс. Под рабочим классом в статье подразумеваются городские фабрично-заводские наемные рабочие, занятые рутинным физическим трудом на крупном машинном производстве.
Посмотрим, как разные коммунистические организации определяют свою социальную базу, и какие доводы приводят в поддержку своей позиции. В программе Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ) подчеркнуто, что социальной опорой партии является рабочий класс, в который входят городские и сельские рабочие, «инженерно-технические и научные работники, труженики сферы обслуживания»[4]. Рабочий класс считается «социальной опорой» КПРФ, потому что он «кровно заинтересован в социализме и способен возглавить борьбу за коренное переустройство общества». И чтобы это «переустройство» произошло, рабочие должны укреплять и поддерживать «партию ленинцев» КПРФ, которая сделает рабочий класс самостоятельной политической силой, поможет ему осознать свои классовые интересы[5].
В программе Российской коммунистической рабочей партии - КПСС подчеркивается, что она является партией рабочего класса, «отстаивает интересы рабочего класса, колхозников, трудового крестьянства и интеллигенции, всех, кто живет на свои трудовые доходы, стипендии, пенсии и пособия»[6] Причина, по которой РКРП-КПСС считает своей социальной базой рабочий класс, состоит в том, что этот эксплуатируемый буржуазией класс составляет огромное большинство населения страны, что он недоволен существующим порядком вещей, что он является сплоченным и способным к борьбе с буржуазией[7].
Объединенная коммунистическая партия в программе перечисляет в качестве своей социальной базы "промышленный рабочий класс и наемных работников различных сфер промышленности, транспорта, науки, сферы услуг"[8]. В Программе отмечается, что численность фабрично-заводских рабочих из-за разрушения производства значительно сократилась, но подчеркивается, что промышленные и транспортные рабочие «в силу коллективного характера труда и организующей роли технологических процессов» наиболее способны к «организации и самоорганизации в борьбе за свои права»[9].
Рабочая партия России объявляет себя «партией, являющейся авангардом рабочего класса, а потому и всех трудящихся, соединяющей научный социализм с рабочим движением, с борьбой трудящихся за уничтожение социального неравенства, за свободное всестороннее развитие всех членов общества». Рабочий класс является социальной базой партии именно потому, что он объективно наиболее полно и последовательно заинтересован в уничтожении всякого социального гнета, «является по своему положению самым прогрессивным классом эпохи»[10]. Основатель и главный идеолог этой партии М.В. Попов определяет «передовое и прогрессивное» значение рабочего класса следующим образом: «Рабочий класс — передовой, самый прогрессивный, поскольку он наиболее заинтересован в движении общества вперед, он наиболее заинтересован в совершении прогрессивных общественных преобразований, потому что его положение улучшится в максимальной степени, у всех трудящихся улучшится, но у рабочих улучшится в наибольшей мере. Это, во-первых. Во-вторых, он не может улучшить свое положение, не улучшив положение всех трудящихся». Такое обоснование «передовитости» и «прогрессивности» рабочего класса предельно абстрактно, умозрительно и спекулятивно.
Троцкисты из «Марксистской тенденции» определяют передовым революционным отрядом, «наиболее тесной организованной силой», рабочих физического труда, занятых на крупном производстве - фабрично-заводских рабочих. К рабочему классу МТ относит все трудящиеся слои населения, не имеющие в своем распоряжении средств производства и создающих прибыль капиталисту вне зависимости от характера их труда, поскольку «коренные объективные интересы» ни чуть не отличаются от интересов фабрично-заводских рабочих[11].
Недавно появившаяся коммунистическая организация «Союз марксистов» в своем манифесте имплицитно указывает на пролетариат как на свою социальную базу. «Союз марксистов», в отличие от перечисленных выше партий и организаций, считает себя протопартийной структурой, недостаточно подготовленной для провозглашения себя авангардом пролетариата. Чтобы стать таким авангардом, СМ планирует соединиться с рабочим движением путем практической организации трудящихся, участвуя в деятельности профсоюзов, организуя борьбу рабочих за классовые интересы. СМ ставит задачей создать «сильное и сознательное рабочее движение, способное к эффективным забастовкам, уличным протестам и иным формам давления на правящий класс»[12].
Организация «Социалистическая альтернатива» тоже выражает готовность вести борьбу за интересы рабочих, по той причине, что «рабочий класс сегодня в большинстве стран составляет самую крупную часть населения[13]» и даже чуть ли не «большинство населения мира[14]». Подобная трактовка понятия «рабочий класс» не ограничивается фабрично-заводским пролетариатом, и расширяется до всех тех, кто продает рабочую силу. Сила рабочего класса выражается также в его ключевой роли в процессе производства. Целью организации ставится объединение всех рабочих в мировом масштабе для борьбы за социалистическое общество. Согласно программе СА, положение рабочего как продавца своей рабочей силы неизменно, его общественное положение не поменялось в ходе научно-технического прогресса.
Подобные вышеизложенным ссылки на рабочий класс можно найти в программах остальных компартий и организаций, ибо они мало чем отличаются. Аппеляция к рабочему классу как социальной базе коммунистического движения – это общая черта, объединяющая сталинистов, троцкистов, «красных консерваторов», «евролеваков», кружковое движение и интернет-марксистов.
Коммунистические организации обычно признают, что рабочие не вступают в их организации, что с ними не ведется достаточной работы, жалуются, что их не пускают на предприятия, и поэтому им приходится раздавать листовки и газеты у проходных, что они плохо знают положение на заводах и фабриках. Однако никаких выводов из этой практики не делается. Вместо того, чтобы изучить реальное положение рабочего класса - действительно ли он является «передовым» и «прогрессивным» классом, члены этих компартий сетуют на то, что пассивность рабочего класса – временное явление, поскольку рабочее движение еще не зародилось, а сам рабочий класс пока слаб, но довольно многочислен. Это еще больше показывает отсутствие поддержки этих организаций со стороны рабочих. Их заявления не смотрелись бы смешно, если бы за ними состояли железные батальоны рабочего класса. Без массовой поддержки рабочих грозные и самоуверенные заявления коммунистических организаций выглядят несерьезно, поскольку ни одна из них не может похвастаться какой-либо ощутимой поддержкой со стороны рабочего класса.
Декларации без доказательств
Представления этих и многих подобных организаций о том, что надо идти к рабочим, являются трендом в коммунистическом движении. Но, несмотря на все попытки огромного числа партий и групп по привлечению рабочих хотя бы к себе в сторонники, успешной практики их действий не наблюдалось за тридцать лет существования коммунистической многопартийности. Предположим, что действия «рабочепоклонников» не имеют положительного результата по той причине, что их время еще не пришло или они допускают серьезные ошибки, когда пытаются распропагандировать рабочих. Но, может быть, теория, на которую опираются «рабочепоклонники», является правильной и соответствующей текущему положению дел? Давайте попробуем понять, почему они так считают.
Доводы насчет рабочего класса, представленные в программах компартий и организаций, можно свести к следующим тезисам:
1) Индустриальный рабочий класс – передовой отряд всех трудящихся, поэтому он является прогрессивной силой современности;
2) Рабочие объективно и последовательно заинтересованы в уничтожении капитализма и в социалистических преобразованиях;
3) Рабочие – самый многочисленный класс;
4) Промышленные рабочие включены в коллективы и способны к организации, поскольку заняты на крупном производстве, они составляют самый сплоченный класс, способный к борьбе с буржуазией.
1. Является ли фабрично-заводской пролетариат передовой частью общества?
Достаточно часто «рабочепоклонники», желая продемонстрировать значение рабочего класса в обществе, озвучивают примерно следующее утверждение: «Фабрично-заводские рабочие являются наиболее значимым классом, потому что их деятельность является первостепенно важной для жизни всего общества». Тем не менее, помимо рабочих есть много других важных специальностей, необходимых и столь же важных для современного общества (например, инженер, пожарный, врач, учитель). На подобное возражение «рабочепоклонники» обычно возражают так: «Но ведь рабочие занимают ключевое положение в системе общественного производства, и если все они остановят свою работу, то последствия существенно отразятся на жизни общества. Если они все прекратят трудиться, то экономика рухнет».
Здесь возникает вопрос: разве если все учителя, врачи, медики, программисты, ученые прекратят работу, а рабочие продолжать трудиться, то экономика будет расти? Все-таки не следует абсолютизировать какую-либо специальность и рассматривать ее как самую главную и востребованную, без которой общество никоим образом не может обойтись. Если же говорить об остановке работы предприятий, то она, по большей части, касается самих рабочих и членов их семей, остальные люди этого не заметят, если только рабочие от безысходности не начнут перекрывать трассы или возводить баррикады. В 1990-е гг. рабочие это понимали, поэтому тогда они перекрывали железнодорожные магистрали, так же, как и в 2009 г., когда жители г. Пикалёво Ленинградской области перекрыли федеральную трассу из-за остановки работы градообразующих предприятий.
«Рабочепоклонники» далее развивают свою мысль следующим образом: поскольку рабочий класс занимает ключевое положение в системе общественного производства, то он является передовым классом современности. Стоит привести одно из «доказательств» того, почему рабочие являются передовым классом современной эпохи, которое представил сторонник Рабочей партии России И.П. Кувшинов. «Доказательство» довольно пространное, но стоит привести его полностью, чтобы показать его голословность.
«Почему же всё-таки рабочие – самая передовая часть общества? А всё просто: при реализации интересов класса рабочих могут быть удовлетворены интересы не только всего пролетариата, но и подавляющего большинства членов общества. Что всё это означает, я думаю, придется разжевать поподробнее!
Для начала приведу пример:
Есть рабочий, который работает на мебельной фабрике, производит шкафы-купе. Его экономический интерес заключается в том, чтобы получить большую заработную плату. Заработная плата этого рабочего напрямую зависит от количества произведённых шкафов. Соответственно, какой интерес у рабочего? Правильно – производить больше шкафов! От того, что шкафов стало больше, кто выигрывает? Все выигрывают! Рабочий, который произвел много шкафов и получил большую зарплату. Продавец выигрывает, ведь ему есть что продать. А также выигрывают все, кому нужен был шкаф-купе, ведь если шкафов стало больше, цена на них будет падать, и соответственно появляется возможность большему количеству людей приобрести этот шкаф.
Кроме того, чтобы рабочий увеличил количество производимых шкафов, ему необходимо улучшить условия производства, а именно построить просторный, светлый, теплый, чистый цех. Сократить рабочее время, чтобы рабочий приходил на работу не как «загнанная лошадь», а отдохнувшим, бодрым, с желанием работать. Также необходимо усовершенствовать средства производства.
Из этого вытекает, что, например, для того чтобы усовершенствовать средства производства (станки), нужно чтобы какой-нибудь инженер в НИИ разработал новый станок. Чтобы инженер разработал станок, желательно чтобы у него было качественное высшее образование, т.е. нужны профессора, доктора, кандидаты как гуманитарных, так и естественных наук. А чтобы будущий инженер попал в ВУЗ, необходимо чтобы и среднее образование было на уровне!
Кроме того, рабочий не может в полной мере производить шкафы, будучи больным, а значит, он заинтересован и в развитии здравоохранения. Также рабочему в свободное время не мешало бы культурно развиваться, а для этого нужны театры, музеи, выставки, кино, музыка и т.д.
В общем, реализуя свой, на первый взгляд личный экономический интерес, рабочий «толкает с горы снежный ком», который впоследствии «лавиной» накрывает интересы подавляющего большинства членов общества!
Всем хорошо от удовлетворения экономического интереса рабочего![15]»
В этом многословии мы не найдем никаких конкретных фактов, только философские спекуляции, создающие видимость доказательства. Речь там идет о капитализме – что интересы рабочих не выходят за рамки капитализма. Представленный в цитате пример (от рабочего, делающего шкафы, до организации его досуга) показывает, что выгода общества заключается в том, что будет задействовано больше труда, станет создаваться больше стоимости, будут использоваться товарно-денежные отношения. Это никаким образом не показывает, что рабочим нужен коммунизм. Здесь просто говорится о том, что если заработная плата рабочего будет повышаться, то это принесет пользу для остальных членов общества и всем станет хорошо от удовлетворения экономических интересов рабочего.
Аргументация, данная Кувшиновым, настолько незамысловатая, что ее легко использовать как схему, с помощью которой можно доказать авангардность и прогрессивность любого класса. Возьмем, например, представителя мелкой буржуазии, имеющего свою небольшую мастерскую, в которой он производит те же шкафы, что и рабочий из примера Кувшинова. Интерес такого мелкого товаропроизводителя производить большую прибыль, следовательно, производить таких шкафов как можно больше. Точно также, как и в примере, от производства таких шкафов в большом объеме выиграют все – и продавец в магазине, и потребители. Для увеличения темпов производства ему также нужны станки, инструменты, спроектированные инженером, получившим качественное высшее образование. И конечно, такой представитель малого бизнеса заинтересован в развитой системе здравоохранения, ведь будучи больным, он не сможет зарабатывать прибыль на производстве, и ему также нужно культурное развитие. Исходя из такой логики, реализуя свой личный интерес, мелкий буржуа затрагивает интересы подавляющего большинства членов общества. Таким образом, на место абстрактного рабочего можно поставить абстрактного мелкого буржуа – и мы легко получаем «доказательство» того, что мелкая буржуазия представляет собой «передовой класс современной эпохи».
Когда Кувшинов говорит о рабочих как «передовой части общества», то он игнорирует значение прилагательного «передовой». Обратимся к электронным версиям толковых словарей, в которых отражены следующие значения данного слова: «движущийся или находящийся впереди», «стоящий выше других по уровню развития техники, культуры», «не останавливающийся в развитии, прогрессивный»[16]. Таким образом, передовой класс заинтересован в коренном переустройстве общества, связан с передовой техникой, т.е. это «агент будущего в настоящем». К сожалению, в этом смысле рабочий класс вряд ли можно назвать передовым, поскольку по оценке представителя занимающейся цифровизацией заводов компании «Цифра» В. Чуранова примерно 70% станочного парка России – это старые станки, которым уже несколько десятков лет[17]. Поэтому вряд ли на российских заводах можно отыскать передовой класс, работающий на передовой технике.
2. Заинтересованы ли рабочие в коммунизме?
Еще со времен В.И. Ленина известно, что сам рабочий класс может дорасти только до экономической борьбы, самостоятельно осознать только свои экономические интересы, и только коммунисты, привнося коммунистическое сознание в рабочие массы, убеждают рабочих в необходимости уничтожения капитализма и осуществления социалистических преобразований[18]. Рабочие не могут самостоятельно дойти до осознания необходимости уничтожения капитализма и своими силами по собственной инициативе начать осознанную политическую борьбу против буржуазии. Ленин, на которого ссылаются «рабочепоклонники», считал, что у рабочих без внешнего влияния нет интереса к ведению политической борьбы.
Адепты культа «рабочепоклонников» утверждают, что рабочие остаются единственным классом, стремящимся к уничтожению всякой эксплуатации человека человеком. Это утверждение было позаимствовано из советского марксизма-ленинизма. В Большой советской энциклопедии его обоснование звучит так: «Капиталистическая эксплуатация, т. е. присвоение прибавочной стоимости собственниками средств производства, придаёт антагонизму между трудом и капиталом постоянный и неустранимый характер. Отрицание капиталистической эксплуатации, а вместе с тем всякой эксплуатации заложено в самих условиях существования пролетариата. Его антикапиталистические стремления совпадают с основным направлением развития современных производительных сил, перерастающих рамки частной собственности[19]».
В программе РКРП-КПСС положение о том, что рабочие являются единственным классом, способным начать движение к обществу без эксплуатации формулируется так: «Историческая миссия рабочего класса, как класса единственно способного возглавить построение общества без эксплуатации, остается неизменной со времен Маркса и Ленина до современной эпохи»[20]. Четкое и внятное доказательство, почему именно рабочий класс является единственной силой, способной возглавить движение к бесклассовому обществу и почему историческая миссия рабочего класса остается неизменной со времен Маркса и Энгельса для современных условий, в программе отсутствует.
Основная мысль подобных обоснований заключается в следующем: рабочему классу объективно присущи антикапиталистические и антибуржуазные устремления, что условия труда и жизни толкают рабочих к борьбе против буржуазии. Случаи, которые демонстрируют обратное, «рабочепоклонники» признают, но не распространяют их на класс в целом. Мол, аполитичность и реакционные взгляды рабочего – это проблемы отдельного представителя класса, но не всего класса в целом. Тогда возникает закономерный вопрос: если таких рабочих с аполитичными или реакционными взглядами не тысячи, и не сотни тысяч, а миллионы представителей, то где именно следует искать эти «объективные антикапиталистические устремления»?
О наличии «объективного» интереса класса можно говорить тогда, когда значительное большинство его состава поступают в соответствии с этим интересом. Если они его не осознают, то, скорее всего, этого интереса у них нет. «Рабочепоклонники» рассуждают так, будто бы рабочие из-за своего положения на производстве на инстинктивном уровне чувствуют свой объективный интерес – уничтожение частной собственности и создание общества без классов. Проблема заключается в том, что рабочий живет при капитализме. В чем состоит интерес рабочего при капитализме? Рабочие заинтересованы в изменении характеристик эксплуатации и условий работы в лучшую для себя сторону. Их интерес состоит в сохранении рабочих мест, увеличении заработной платы и карьерного продвижения, или, если говорить про европейские страны, то в сохранении прежнего уровня жизни и условий труда, ставших доступными в результате классовых компромиссов и уступок рабочему классу в лице профсоюзов со стороны капиталистов, когда на Западе действовала концепция «государства всеобщего благосостояния» (welfare state) (1950-1980-е гг.).
У рабочих не возникает стремление к уничтожению капитализма в связи с их образом жизни и условиями существования. Нет у них и врожденной склонности к коммунистическому переустройству общества. Рабочий – не только наемный работник, но и торговец – продавец своей рабочей силы и покупатель жизненных средств, не только торговец, но и мелкий товаропроизводитель - производитель товара «рабочая сила». «Эта черта его социального положения неизбежно накладывает отпечаток на его классовые интересы и классовую психологию, выдвигая на передний план интересы борьбы за наиболее выгодные условия продажи своей рабочей силы[21]». Рабочий класс не только по своему историческому происхождению, но и по своему положению в системе производственных отношений капитализма имеет с мелкой буржуазией генетическое родство. Поэтому для рабочего свойственно мелкобуржуазное сознание, стремление избавиться от своего положения рабочего, пробиться в ряды буржуазии.
Адепты карго-культа предполагают, что рабочие без особых усилий смогут понять пропагандистские материалы «рабочепоклонников», ибо они представляют, знают положение рабочих и могут говорить об их проблемах как близкие знакомые. В связи с этим, предполагается, что как минимум половина рабочих чуть ли не на каждом заводе должна стать сторонниками организаций. «Рабочепоклонники», столкнувшись с тем, рабочие их не замечают или не стремятся поддержать, начинают объяснять это тем, что они делают что-то не так, что, несмотря на безуспешную практику, теория, которой они придерживаются, до сих пор остается правильной.
3. Самый многочисленный класс?
«Рабочепоклонники» часто отождествляют рабочий класс и пролетариат[22]. И, в первую очередь, они обращают внимание на численность рабочего класса, которую высчитывают из данных буржуазной российской статистики, либо пользуются данными из вторичных источников. Цифры оказываются разные, критерии подсчета довольно спорны, выводы примерно одинаковые: рабочий класс все-таки существует вопреки воззрениям буржуазных экономистов. Это, несомненно, гениальное умозаключение, достойное Нобелевской премии по экономике! Далее оглашается численность и делается оптимистичный вывод: промышленный пролетариат – это самый массовый класс, поэтому надо работать в его среде, идти на заводы и фабрики, брать газеты, листовки и вести коммунистическую пропаганду в его рядах.
Разберем содержание вывода позже, а для начала разберем вопрос численности. Обозреватель газеты ЦК КПРФ «Правда» В. Трушков, изучающий рабочий класс России на протяжении нескольких десятилетий, опираясь на данные Росстата, оценивает численность городского рабочего класса в «почти 30 млн. человек », включая туда не только квалифицированных рабочих, но и продавцов. По данным Трушкова, ядро рабочего класса (квалифицированных рабочих промышленности, строительства, транспорта, операторов, сборщиков и водителей) составляет 18,7 млн. чел. [23] Эти же цифры повторяются в статье О. Снегирь «В чем рабочий класс остался прежним и в чем он изменился по сравнению с дореволюционным?»[24], и скорее всего, они были заимствованы из публикации Трушкова. Несколько отличающиеся данные приводятся Фондом Рабочей Академии и Рабочей партией России – приблизительно 24-25 млн. чел. [25], исключая прислугу и торговцев, отнесенных Росстатом к неквалифицированным рабочим. РКРП-КПСС заявляет о 27 млн. рабочих [26]. Столь внушительные цифры всего-навсего должны показать читателю, что в России рабочий класс существует. Это действительно так, и человек в здравом уме вряд ли стал бы утверждать обратное. Но его наличие, воплощенное в цифрах еще не показатель его революционного потенциала, иными словами – количество – далеко не всегда показатель качества.
В 1880-1910-е гг. городской фабрично-заводской пролетариат численно рос, потому что бурными темпами развивалось крупное производство. На этот факт обратил свое внимание И.В. Сталин: «В восьмидесятых годах прошлого столетия, в эпоху борьбы марксистов с народниками, пролетариат в России представлял незначительное меньшинство в сравнении с единоличным крестьянством, составлявшим громадное большинство населения. Но пролетариат развивался как класс, тогда как крестьянство как класс распадалось. И именно потому, что пролетариат развивался как класс, марксисты ориентировались на пролетариат. И они не ошиблись, ибо, как известно, пролетариат вырос потом из незначительной силы в первостепенную историческую и политическую силу»[27]. Проанализируем численность промышленных рабочих в конце XIX и начале XX вв. и сравним ее с современным данными.
Рост фабрично-заводских рабочих был зафиксирован статистикой: их численность с 1887 по 1913 гг. выросла более, чем в два раза (см. диаграмму 1 в приложении 1)[28]. На диаграмме 2 показано соотношение численности фабрично-заводского пролетариата к населению Российской империи в 1897-1913 гг.[29] Численность фабрично-заводских рабочих количественно росла, но в процентном соотношении от всего населения была сравнительно мала: в 1897 – 1,5%, в 1905 – 1,45%, в 1910 – 1,4%, в 1913 – 1,74%. Уменьшение процентного соотношения рабочих можно объяснить тем, что большинство населения Российской империи составляли крестьяне – их численность росла неизмеримо быстрее, чем у фабрично-заводского пролетариата.